Через тернии к звёздам.

      Изуку репетировал одну связку уже третий час. Скорое выступление через месяц заставляло его жутко волноваться. Концерт в честь начала учебного года казался самым важным мероприятием в жизни. Хоть Мидория не первый раз танцует со своей любимой группой, но в очередной раз думал, что мог всё испортить. Его до сих посещали мысли, что не достоин быть в этой невероятной команде, где все работали как один целый организм, где каждый выкладывался на полную.       К сожалению, из-за того, что Изуку сейчас перешёл на четвертый и последний курс, в конце года он стал реже ходить на репетиции, но потом все равно сам учил связки по видео, которое для него записывали некоторые ребята. Он думал, что такое вполне могло прокатить, ведь он и правда хорошо двигался, но с каждым новым танцем его ставили всё дальше от первого ряда Но Изуку не обижался на это и даже не пытался узнать причину у постановщика.       Он просто продолжал наслаждаться прекрасным временем, компанией своих друзей и атмосферой громкой музыки, что закрадывалась в каждую клеточку тела. Изуку каждый раз сходил с ума, когда после выступления выбрасывалось огромное количество адреналина, и вся кожа покрывалась мурашками от пережитых эмоций — лучшего чувства для него, кажется, не существовало.       Телефон разрывался от звонков, и Мидория ответил только где-то на тринадцатый, когда решил передохнуть и выпить воды — у него даже после жёсткой пьянки такого сушняка не бывало. На том конце резко зазвучал громкий и грозный голос, из-за которого пришлось немного отодвинуть телефон от уха.       — Где тебя носит?! Сколько мне ещё ждать?!       Изуку почесал ухо, взглянул на время и уже начал представлять, как его будут медленно пожирать, смакуя каждый кусок и наслаждаясь ужасом на лице.       — Каччан, п-прости…       — Не нужны мне твои извинения, пулей собрался и пиздуй на место встречи!       Звонок завершился, не дав Изуку и слова вымолвить. Мидория грустно вздохнул и начал быстро собирать форму и некоторые атрибуты для танца в рюкзак. Он думал что-то оставить, ведь если собрать всё, ему просто-напросто будет неудобно, а Каччан вновь будет на него ругаться.       Мидория любил своего парня. Крепко за него держался, пытался делать всё, чтобы они не ссорились. Однако была одна маленькая проблема, из-за которой они всё же частенько ругались. Пунктуальность Изуку. Ох уж эта его способность выпадать из времени. Парень мог настолько погрузиться в танцы, как, например, сейчас, что в итоге забывал про встречу, которую сам же и назначил. А поставить будильник? Пф, не, не слышали.       Перекинув небольшую сумку через плечо, Изуку побежал к кинотеатру, который, благо, находился в десяти минутах ходьбы. Поэтому добежал Мидория в итоге минуты за четыре.       Кацуки стоял с недовольной миной и сложенными на груди руками. Он постукивал ногой, наблюдая, как Изуку восстанавливал дыхание.       — Опять в зале задержался? — уже более-менее спокойно спросил Бакуго, подойдя к Изуку.       — Да… Я просто очень волнуюсь насчёт предстоящего концерта, да и ребята что-то очень редко выходят на связь…       Изуку вновь начал бубнить себе под нос в своей привычной манере. Кацуки закатил глаза и, цокнув языком, приобнял парня за талию — Мидория наконец замолчал.       — Тебе надо проще к этому относиться. Тем более ты уже на четвёртом курсе, — Кацуки чмокнул Изуку в щеку, и парни направились ко входу в кинотеатр.       — Если я буду относиться к этому проще, то меня вообще не будут брать на танцы.       Бакуго ничего не ответил, продолжая мерно шагать вперёд. Изуку, кинув на него взгляд, понял, что Кацуки далеко плевать на его проблемы. Когда-то давно Мидория сам просил Бакуго познакомить его с группой танцоров, которая выступала на всех концертах в институте, и порой даже где-то в других местах. Первое время Изуку казалось, что там его все ненавидят, но довольно скоро ребята стали чаще с ним общаться, и Мидории было этого достаточно. Видимо, Кацуки уже наслушался всего этого бубнежа, поэтому просто не обращал внимания, когда Изуку вновь переживал по поводу выступлений.       Фильм оказался не очень интересным. Ну, или Мидория просто отвлекся на посторонние мысли и вернулся, когда в зале люди смеялись — а ведь Изуку специально выбрал комедию, чтобы самому повеселиться. Кацуки улыбался, из него в принципе довольно сложно было выудить какие-либо эмоции. Поэтому сейчас, глядя на него, Мидория смеялся ради приличия, а не потому что его развеселило очередное глупое поведение главного героя.       — В следующий раз выбирай фильм, который хотя бы мне понравится, на случай, если у тебя опять испортится настроение, — напоследок кинул Кацуки, когда довёл Мидорию до дома. — И не опаздывай завтра, у вас репетиции целый день.       — Да, я помню, спасибо, — с натянутой улыбкой пролепетал Мидория и думал сказать что-нибудь ещё, но на ум ничего не шло.       Бакуго решил прервать затянувшуюся паузу, поцеловав парня и потрепав его по голове.       — Увидимся завтра.       Изуку сильно сжал лямки сумки, сердце отчего-то заколотилось как бешеное. Смотря на удаляющуюся спину, Мидория ни с того, ни с сего окликнул Кацуки и догнал его, сильно врезавшись в спину и обняв его.       — Каччан, я…       Кацуки молча ждал, даже не пытаясь повернуться к Изуку. Он уже мысленно предполагал, что если сейчас повернётся, то увидит только слёзы на глазах. Мидория ещё сильнее сжал его в объятиях, но для Бакуго это было ерундой.       — Я люблю тебя, — промямлил Изуку и, ничего не услышав в ответ, опустил руки. Он буквально сверлил взглядом широкую спину, надеясь хоть на что-то хорошее.       Кацуки медленно повернулся, его руки всё ещё покоились в карманах джинс. Он томно вздохнул, из-за чего Изуку аж весь сжался.       — Я знаю, болван, — Бакуго поцеловал Мидорию в щеку и вновь повернулся в сторону дома. Изуку запрокинул голову, чтобы остановить подступившие слёзы.       И так было последние три месяца. Мидория совершенно не понимал, в какой момент их отношения так испортились. Как всё прекрасно было на втором курсе, когда Изуку узнал, что его чувства взаимны, и что он будет встречаться с самым крутым парнем института. Он сразу обзавёлся друзьями, вступил в любимую танцевальную группу универа. Учёба давалась легко. В общем, всё было прекрасно. Однако, как только закончились занятия, всё словно разрушилось по щелчку пальцев. Кацуки стал сильно занятым, а ребята уехали в другой город участвовать в соревнованиях. Мидории оставалось в итоге только найти работу, чтобы хоть как-то отвлечься от отрицательных эмоций и одиночества.       Родители жили в другом городе, до которого часов пять езды на поезде. Изуку переехал, когда поступил в элитный институт в Токио. Жизнь здесь, конечно, кипела намного ярче, чем в его родном городке, но парень освоился довольно быстро, хоть было и тяжело первое время. И на данный момент Мидория пока не собирался возвращаться домой.       Квартира встретила привычной пустотой и тишиной. Изуку кинул на пол сумку, снял кроссовки и побрёл в душ, о котором он мечтал ещё во время сегодняшней репетиции. Учёба начнётся только через неделю, поэтому можно ещё и побездельничать. Март в этом году выдался довольно холодным, но Изуку всё равно умудрялся одеваться легко и совсем не замерзал.       На кухне уже очень скоро закипел чайник, а по телевизору показывали новости, которые Мидория слушал вполуха. Телефон спокойно лежал на столе, новых сообщений или звонков не было. Не то, чтобы Изуку чего-го ждал, но его взгляд то и дело задевать тёмный экран. Ждал ли он звонка от Кацуки? Возможно. Ждал ли он новостей от ребят по поводу репетиций или предстоящего выступления? Тоже было бы неплохо. И в такие минуты Мидория чувствовал пожирающее чувство одиночества. Словно его водили за нос, но Изуку активно этого не замечал. Хотелось просто верить, что всё хорошо, и что другие всего лишь заняты своими делами.       По телевизору теперь крутили передачу, где брали интервью у знаменитостей. Мидория усмехнулся, увидев очень серьёзного мужчину с красными волосами, уложенными как у ежа. У него был грубый низкий голос, но Изуку даже не вслушивался в то, что он говорил. Приятный аромат жареного мяса был куда более соблазнительней.       Приблизительно в таком же ритме прошёл весь оставшийся день: передачи на фоне, иногда сменяемые музыкой на колонке, просмотр новостной ленты в телефоне и банальное страдание ничем.

* * *

      — Пять, шесть, семь, восемь!       Хлопки вместе со счётом были слышны отчётливо в раздевалке. Изуку улыбался от всей души, в предвкушении репетиции. Лёгкие спортивки, свободная футболка и удобные красные кроссовки были лучшей одеждой для Мидории. Была бы возможность, он бы вообще только в этом и ходил сутками напролёт.       По пути в зал Изуку споткнулся и почти упал, но вовремя схватился за ручку и ввалился в помещение, самую малость обескуражив танцоров.       Постановщик взглянул на часы, а затем вновь посмотрел на вошедшего. Ребята в этот момент пытались отдышаться, было видно, что они здесь уже довольно давно занимаются.       — Изуку, ты время видел? Во сколько была назначена утренняя репетиция?       Мидория поймал на себе кучу взглядов, в которых читались и насмешка, и злость, и усталость. Изуку сглотнул и сделал пару шагов к сцене, где обычно все складывали свои вещи.       — На десять утра. Извини, Эйджиро, не думаю, что опоздание на пять минут сильно усугубит дело.       — На пять минут?! — Киришима вскочил со стула и подошёл к не на шутку испугавшемуся Мидории. — Вообще-то мы тут уже с девяти репетируем!       — Как?.. — Изуку перевёл взгляд на девушку, что всеми силами пыталась скрыть улыбку. — Но Очако сказала, что ты поставил репетицию на десять.       Эйджиро посмотрел на Урараку, которая пожала плечами и невинно расставила руки в стороны.       — Изуку, ты чего такое говоришь? Я точно помню, что говорила про девять утра. Записывать надо, если уж у тебя такая плохая память.       — Но ведь…       — Всё, довольно, — прервал Киришима. — Я не собираюсь останавливать репетицию из-за такой ерунды. До концерта неделя осталась, а у нас конь не валялся. Изуку, вставай, начнём повторять с начала.       Послышались недовольные стоны, однако Эйджиро проигнорировал их и стал ждать, пока Изуку кинет вещи и встанет в схему. Мидория виновато улыбнулся каждому и решил, что поговорит со всеми чуть позже. Репетиция вновь продолжилась, словно ничего не произошло. Однако неприятный осадок всё же остался у всех. Особенно у Изуку.       Через пару часов Киришима объявил перерыв, и все разбежались кто куда: кто-то курить, кто-то перекусить, ведь, к счастью, в корпусе была столовая. Мидория решил остаться в зале, заодно поговорить с Ураракой, остановив её около самого выхода.       — Зачем ты мне сказала не то время? — сразу спросил Изуку, понимая, что если начать издалека, этот разговор надолго затянется.       — Ой, да ладно тебе, наверное, перепутала, с кем не бывает? — Очако похлопала друга по плечу и взглянула на часы. — Ты бы лучше отдохнул, и мне дал выдохнуть. Эйджиро гонял нас сегодня хлеще некуда. Так что постарайся больше его не злить.       — В следующий раз я буду лично у него спрашивать про репетиции.       — Флаг в руки, барабан — на шею.       Очако ушла, оставив Изуку наедине с самим собой. Мидория громко выдохнул, посмотрел в зеркало и пошёл на сцену, чтобы немного отдохнуть. Пара окон была открыта, но в помещении всё равно было душно. Изуку уселся на пол и облокотился на стену. На душе стало очень противно, ему захотелось уйти. Но он уже успел накосячить, поэтому останется сегодня до победного и выложится на полную.       Очень скоро начали возвращаться ребята, Мидория пытался с ними пообщаться, но сразу было понятно, что с ним никто не хотел разговаривать. Они поперекидывались парочкой фраз для приличия, затем вновь разбились на свои компании. Изуку смотрел на них, довольных, что-то весело обсуждавших, и понимал, что ему здесь совершенно не рады.       — Ну, что, лежебоки, отдохнули? — как только Киришима зашёл в зал, все засмеялись, но всё же начали собираться. — Так, давайте повторим, что выучили с утра.       Изуку испуганно начал теребить пальцами подол футболки. Вот такого он точно не ожидал. И что ему делать, тоже не известно. Спросить у других было не самой лучшей идеей из-за их отношений, а спросить у Киришимы — сразу сказать до свидания. Но всё решилось намного проще и быстрее, чем Мидория начал задумываться об этом.       — Очако, покажешь пока новый кусок Изуку. Если не выучит, спрошу с тебя.       — А почему сразу я? — ох, как же она была зла. Мидория бы посмеялся, вот только это могло усугубить положение, поэтому сдержался.       — Я тебе позже скажу. Лично.       По залу прошёлся смешок, после чего Очако отвела Изуку в сторону, чтобы показать новые движения. Остальные продолжили репетировать то, что Мидория и так прекрасно знал. Через пятнадцать минут Изуку уже освоил новую связку, чему Киришима был очень рад.       — Отлично, теперь давайте всё от начала и до конца.       Репетиция закончилась только около восьми вечера. Все были жутко уставшими, разговаривали уже не так много, как с утра. Можно было даже сказать, что в раздевалках был слышен любой шорох, в то время как ребята только охали и ахали из-за ноющих мышц. Изуку одевался медленнее всех, чтобы потом была возможность посидеть в одиночестве и немного поразмыслить над сегодняшним днём, да и в принципе над своей жизнью, которая в последнее время пошла под откос.       На удивление, практически все попращались с Изуку, что его безумно порадовало. Все, за исключением Очако, которая ещё «нечаянно» отвесила Мидории подзатыльник, когда они пересеклись в коридоре.       — Прости-и-и, ты такой незаметный, а я уже так устала…       — Пустяки, — Изуку улыбнулся и проводил взглядом уходящую девушку. — До завтра.       Дверь захлопнулась прежде, чем Мидория успел сказать последние слова. Парень усмехнулся и решил поискать Эйджиро, чтобы узнать насчёт репетиции. Киришима сказал, что вышлет всем информацию, но Изуку боялся уснуть перед тем, как получит сообщение. А как показывала практика, такое частенько происходило, и в основном его будил Кацуки, который названивал ему, пока Изуку не просыпался.       В зале Эйджиро не оказалось. Мидория боялся, что он мог уйти. По-хорошему, надо было сразу подойти и спросить, но Изуку слишком устал после репетиции, ему надо было перевести дыхание.       Когда Изуку уже практически дошёл до кабинета, где обычно оставался Эйджиро, то услышал оттуда знакомые голоса. И Мидории совершенно не понравилось, что один из этих голосов принадлежал Бакуго.       — Да послушай же меня, Кацуки. Ты уже третий год просишь меня оставить его, чтобы он просто не доставлял другим проблем. Но тебе не кажется, что больше всего он доставляет проблем мне?       — Эйджи, я понимаю.       Неужели Кацуки умел так спокойно с кем-то общаться? Для Изуку он всегда казался грубияном и человеком, который только и умел что кидать колкости направо и налево. Как Мидория вообще терпел его характер? Это оставалось большой загадкой. Возможно, просто из-за большой любви к ему.       — Понимает он… — Киришима вздохнул, и Мидория услышал пару глухих шагов. — Дошло даже до того, что ему начали говорить неправильное время репетиций. Он пришёл сегодня на час позже, чем надо было.       Бакуго ничего не ответил в ответ. Изуку тихо подошёл ближе и прислонился к стене. Очень хотелось зайти внутрь, но ноги будто приклеились к полу.       — Ой, да ладно, это тебя точно должно волновать в последнюю очередь.       — Я заебался, Кацуки, так понятнее? — Изуку поджал губы и приложил руки к груди. — Заебался возиться с твоим недопарнем, как с ребёнком.       — Эйджи, прекращай…       — А что, нет что ли? Вешаешь ему лапшу на уши, начал встречаться с ним только из жалости.       Изуку больше не мог это слушать. Он рванул вперёд, совсем не замечая, что задел плечом дверь, что через несколько секунд из кабинета вышел Кацуки, который сразу рванул за ним. Бакуго успел его поймать прямо возле самого выхода.       — Пусти! Отпусти меня!       Изуку вырывался, бил Кацуки в грудь и не открывал глаза, из которых уже во всю скатывались слёзы.       — Да прекрати ты брыкаться! — Бакуго влепил смачную пощёчину. Изуку наконец успокоился, но продолжал тяжело дышать и всхлипывать. — Зараза, ты подслушивал, да?       — А если бы я не подслушал, ты продолжал бы мне врать?! — Мидория стоял с опущенной головой, а Кацуки крепко держал его за руки. — Я жалок… Надоедлив… Ни на что не годен… Зачем ты тогда всё это время терпел меня?       — Потому что я правда люблю тебя, но…       — Хватит врать! Хватит! — Мидория кричал во всю глотку. Ему было больно. Он знал что что-то не так, знал, что у них уже всё давно разрушилось, но вся эта ложь… Всё равно было паршиво. — Просто отпусти меня, и я больше никому не доставлю проблем, обещаю.       — Изуку, послушай…       — Не хочу я тебя слушать, — Изуку вырвал свои руки и сделал пару шагов назад. — И Эйджиро скажи, что я больше не буду с ними танцевать, раз он так устал от меня.       Бакуго понял, что ему не дадут сказать и слова. Мидория всё же поднял на него зелёные глаза, полные слёз. Кацуки жалобно на него посмотрел и убрал руки в карманы спортивок.       — Не ходи за мной.       Изуку вышел из корпуса и направился куда глаза глядят. Кацуки смотрел ему вслед и даже не заметил, как к нему подошли сзади.       — Ну, ты же собирался когда-нибудь ему всё рассказать, — Эйджиро положил руку на плечо и тоже взглянул на уходящего Мидорию. — Пойдёшь за ним?       — Только чтобы убедиться, что он дойдёт до дома без происшествий.       — Хорошо, — Киришима развернулся, но напоследок добавил. — Если нужен буду — звони.       — Спасибо, Эйджи.       Изуку брёл по улице, сталкиваясь практически с каждым прохожим.       Недопарень.       Доставляет кучу проблем.       Эти слова, словно непрекращающаяся головная боль, мучили парня, давая понять, что всё то счастье, которое он казалось бы обрёл, было наглой ложью и красивым спектаклем, в который Изуку верил. Верил Кацуки, верил ребятам, их улыбкам, доброте. А на деле… Все его просто ненавидели. Он никому не нужен. Он мямля, который не мог обойтись без чужой помощи. Как ему теперь быть? Мидория не знал. И не хотел особо знать. Сейчас он просто хотел дойти до дома и выплеснуть все накопившиеся эмоции.       Вот он шёл к пешеходному переходу, за которым уже можно было увидеть его дом. Вот он подходил к дороге, чтобы перейти её, шёл вместе с толпой, потом завернул во двор и уже практически дошёл до подъезда, как…       Всё произошло в один миг; время будто замедлилось в три раза. Яркие фары, свист тормозов, сильная боль и темнота. Изуку думал, что ничего хуже за этот день не могло случиться. Как же сильно он ошибался…