Только попробовать

Лиам прячет смущенную улыбку в ворот своего джемпера и отводит взгляд. Любопытство сразу заставляет Гарри провальсировать поближе и посмотреть вниз со сцены в толпу. Неужто фанаты опять приволокли целый короб разноцветных трусов и планируют кружевной салют? Как только кудрявый парень оказывается возле края, сразу становится понятно, на что так загорелись глаза Пейна: девчонки растянули в зале просто гигантский баннер с надписью: "Мы любим Ларри Стайлинсона". Опять этот Ларри! Гарри озадаченно поджимает губы и отыскивает взглядом одну кривляющуюся занозу. Ну, и чего он на это скажет? Но Луи скачет мимо, полностью игнорируя разрисованную тряпку. Похоже, его девиз по жизни: "Чего не вижу, того нет". - Не видит он, блин, - усмехается Гарри. - Вся страна видит, а он - нет. Стайлс и сам не находит в их дурачестве ничего, кроме броманса. Но он уверен, что ничего веселее этого наигранного флирта у него в жизни не было. Когда заканчивается выступление, певцы как следует надираются в снятом для вечеринки загородном доме. После полуночи многие гости разъехались, а парни уже заняты кто чем. Пьяный Луис отирается вдоль углов с таким видом, словно пытается найти там смысл жизни. Томмо уже не далёк от белой горячки, раз, наконец, притих и стал лапать стены, и словно осматривать их на предмет наличия скрытых посланий. В своих поисках он ползёт дальше по коридору и скрывается из вида. Гарри идёт следом, может помочь, а может... В соседней комнате он почти подхватывает хрупкое на вид тело. Вжимать в стену его даже не пришлось, Луис и сам без того пытался с ней слиться или пробить тайный ход лбом. Гарри дышит ему в затылок и потом резко разворачивает парня к себе лицом. - Приветики! – горланит весёлый Луис. - Я в норме, не нужно дёргать меня, как куклу. - А потом вопросительно добавляет "Хазза?", когда понимает, что парень, возвышающийся над ним, напряженно застыл. - Привет! – улыбается тот, но как-то задумчиво. Луи не придаёт этому значения. Стайлс всегда был слегка заторможенным, а тут он ещё и пил за двоих. - Как дела? – продолжает Томлинсон до нелепости бессмысленный разговор для трезвого состояния. Но сейчас он болтается в руках Гарри и хочет дурачиться. - Дела – отлично! – сообщает Гарри, подыгрывая развеселившемуся Луи, слегка перекидывая того от руки к руке. Луи нравятся качели. Он хохочет и задирает голову, обнажая шею. Гарри не моргая смотрит на этот внезапно открывшийся участок оголенной кожи. – Я подумал, что мне срочно нужны обнимашки! - Ну, конечно, тебе нужны-ы-ы обнимашки! – пищит Луи, как ребёнок, повиснув на нём. – Какой же мой Хазза без обнимашек! Ты же знаешь - я всегда «за». Он протискивает свои руки под руками Гарри, и сцепляет у того за спиной. И начинает ещё больше качать их пьяные тушки, что-то невнятно напевая в такт и подхихикивая. Стайлс тоже кладёт свои ладони на спину Луису. Она, внезапно, невероятно горячая, он проводит по ней кончиками пальцев и Луис задорно мурчит, ластясь лбом, как кот, к груди друга. А затем Томмо снова гогочет и опять откидывает голову. И Гарри, недолго думая, кусает парня за нежную кожу. Шатен вскрикивает и жеманно подтягивает плечо к укушенному месту, пытаясь его потереть. - Ах, ты, коварный Стайлс! – смеётся он. – Я думал, что тебе, маленький поганец, могу доверять. - Никому нельзя доверять, Лу! – шепчет Гарри своим низким голосом. И он накидывается на Томлинсона с другой, неприкрытой стороны, намереваясь укусить ещё раз. Луис визжит, задыхается воздухом от смеха, пытается отбиться, но Гарри сжимает его руки у себя подмышками. Он уже дотягивается до шеи, оскалив зубы, чтобы этот вечный мальчишка вопил ещё громче, прося о пощаде. Но замирает, потому что, почти прикоснувшись к намеченной части тела, ему приходит мысль о том, что можно сделать что-то ещё. К примеру, попробовать тонкую кожу под ухом на вкус, лизнуть языком. Луи чувствует смену эмоций парня рядом. Он находит его глаза и смотрит в ожидании пояснений. И Гарри вдруг чётко осознает, что нужно как можно быстрее сваливать, иначе он натворит дел. Потому что он вспоминает этот тошнотворный плакат. Эти дурацкие слухи, интерпретации, фанфики. Грёбаного Ларри, в конце концов! И в голову приходит мысль: а не пора ли уже узнать, в чём, собственно, сыр-бор? Вот он Луи, в его объятьях. Висит на нём: счастливый, пьяный, растрёпанный. Далеко и ходить не нужно. Просто поцеловать, чтобы понять, о чём вообще речь. Чего фанаты так всполошились? Поцелуй с парнем – просто дурачество. Но от их поцелуя с Луи, если бы он когда-то был, все ждут чего-то большего. - Лу... – шепчет он задумчиво, и парень моментально утвердительно кивает, мол, готов внимать всему, что ты скажешь. – Нам срочно нужно поцеловаться. - Да уж сразу женись на мне! – гримасничает Луис. - Я серьёзно же! Давай попробуем! - Нахрена нам это пробовать? Уверен – с парнем поцелуи – тоже самое, что и с девчонкой. Разве что... – Томмо приходит в голову очередная шальная мысль, и он становится похож на сумасшедшего учёного. - Мы можем пойти отыскать Найла и попробовать поцеловать его. Там эти железяки же. – Луис выдвигает нижнюю челюсть и стучит по зубам пальцами, впрочем, больше попадая по губам. - Интересно, они будут мешать или нет? - Я ему тут поцелуи предлагаю, а он размышляет, как засосать Хорана! – ржёт Гарри. С Луи вообще нормально можно разговаривать? - Дичь ты мне какую-то предлагаешь. Наверное, в соседней комнате сидит Лиам, чертит магические символы и призывает Ларри. Гарри не может удержать хохот. - Ты серьезно думаешь, что он нас шипперит? - Не удивлюсь, если этот тихоня сам выдумал Ларри, а потом выкинул эту идею фанатам, – скалится Луис. - Тогда давай целоваться быстрее, пока Пейно не пришёл с фотоаппаратом! Луи пьяно хмыкает, сморщив нос, и, кажется, тянется навстречу Гарри, но тут совсем рядом раздаются шаги. - О, слышишь, уже с камерами бежит! - И Луи отступает к стенке, откидываясь на неё, и начинает заливаться таким ржачем, что похож на абсолютного психа. А Гарри, облегчённо выдохнув, смотрит на появившегося Зейна. Похоже, его только что остановили от огромного шага в непонятно куда. *** После этой попойки единственное, о чём может думать Гарри – это тот проклятый несвершившийся поцелуй. Он всё размышляет о том, почему бы уже один раз не попробовать. Просто так. Просто чмокнуть. А может чуть больше. Чтобы уже доказать самим себе, что вот - всё было, и ничего не случилось. Никакого волшебства. Конечно, потом они не пойдут с обращениями к фанатам, мол, ребят, мы это сделали! И - ничего такого, из того, что вы ждали. Просто поцелуй. Ничего особенного! Расходимся! Но этот поцелуй, что-то там доказывающий, или не доказывающий, ещё нужно стрясти с Луи. И Гарри как зомби, зацикленный на мозгах, думает о том, как это сделать. И ничего умнее не придумывает, чем снова припереть парня к стенке, требуя разрешить уже все сомнения. Хотя бы в их головах. *** Репетиция затянулась. Парни поздно вернулись и торопились лечь спать. Но полусонный Томмо очень долго пережёвывал свой поздний ужин. Это ли не шанс? Все уже разошлись. В кухне не осталось никого и в полумраке комнаты Гарри прижал своего коллегу по звездному цеху к стене грудью и наклонился так близко, что почти коснулся кончика носа Луи своим. Луис пялится в ответ своими голубыми глазами и Гарри видит тени от его длиннющих ресниц на его щеках. Луи напряжённо думает. А Стайлс понимает, что вот сейчас ему так хочется уже, наконец, дотронуться до чужих губ, что челюсть болит, кажется, где-то за ушами. - Эй, я думал, что мы просто дурачимся. – шепчет Луи, рвано вдыхая воздух через нос. Гарри буквально поймал его. И заявил, что отпустит лишь тогда, когда они поцелуются. Что пытается доказать кудрявый, какую тайну собирается раскрыть, Луису не понятно. Но от этой настойчивости у него начинают дрожать кончики пальцев. А от ситуации в целом его бросает в жар. - А я думаю, что мы просто попробуем, с нас не убудет. Давно пора, – сообщает Стайлс. И говорит это так серьёзно и убедительно, словно вопрос уже давно решённый. Типа, мы вот именно сейчас делаем и всё - других вариантов нет. И Луис решает подчиниться и медленно кивает. Действительно, он разве что-то от этого потеряет? Гарри тут же впивается ему в губы, настойчиво и порывисто. Никаких тебе нежных касаний, никаких проб, сомнений. Они оба – взрослые мальчики. И оба прекрасно знают, как целоваться с языком. Оба были в отношениях. И оба думают, что не стоит расшаркиваться ради эксперимента. Французский, так французский. И Луи даже вполне себе отвечает, пока всего через минуту Стайлс не начинает попытки одной рукой расстегнуть ремень на его джинсах. Парень, у которого и без того всё скрутило и пекло, как только эти пухлые губы коснулись его, сейчас вообще словно остался без воздуха, а внутренности окатило лавой. Он только и смог, что зашипеть, и попытаться схватиться за настырную руку. - Пробовать, так уж пробовать. – сообщает Стайлс. - Я просто хочу узнать, какого это, когда держишь чужой. – Гарри замирает на мгновение, прежде чем сунуть руку внутрь, за резинку боксеров. - Мне и самому страшно, - хмыкает он, но больше похоже на всхлип. Луи не находит ничего лучше, чем спросить: - Ну, как? - Мне очень нравится, что я - причина твоего стояка. – шепчет Гарри, и Луи смущённо отводит глаза. Он сам не ожидал такой своей реакции. Реакции на это всё. Он никогда не думал, что его схватят в медвежьи объятья, прижмут к косяку, а через минуту уже настойчиво полезут к нему в трусы. А он от такого напора и охренеет, и потечёт. - Ты же понимаешь, что это сейчас слишком дохрена намного больше, чем следовало для просто коллег и друзей! - шепчет он, впившись Гарри пальцами в бицепсы. - Да плевать. Я так давно хотел тебя поцеловать. - И подержать мой член? - Ну, это не также давно. Честно, не думал, что я смогу это сделать. Гарри нервно хихикает, надеясь, что Луи не видит проступившую испарину на его лбу, рвано вдыхает и переходит к следующим действиям: аккуратно поглаживает горячий орган одними кончиками пальцев, заодно вытащив его из трусов. - Гарри, это слишком... Они стоят оба разгорячённые и задыхающиеся, хотя к Стайлсу сейчас даже никто не прикасался. Он ощущает, что через него проходит и ток, и жар, и чувство нереального восхищения от того, что он делает что-то такое невероятное, и казалось, совершенно невозможное ещё десять минут назад. А Луи стоит напротив и, вроде, он совсем не против. Хотя сейчас он не выглядит дотошным и веселым, как всегда. Скорее выглядит абсолютно обдолбанным, пялится шальными глазами, приоткрыл рот словно в постоянном немом стоне. Им параллельно, что на кухню в любой момент может зайти кто-то из парней. Они возвращаются к губам друг друга, сминая их и лаская языками. Проверочный поцелуй явно пошёл куда-то дальше. И Гарри почти признаётся себе, что подсознательно именно на это и рассчитывал: что они не смогут просто так оторваться. Слишком долго их все к этому подготавливали, мариновали. Что там получается всё же с этим Ларри? Есть? Нет? Гарри сейчас в таком восторге, что ответ для него очевиден. Нужно только понять, к каким выводам пришла вторая сторона. - А теперь собери в кучу свои расплавленные мозги, – шепчет Гарри, прижимаясь щекой к покрытому испариной виску, - И попытайся провести анализ: тебе нравится сам факт того, что тебе кто-то дрочит, или то, что это делаю с тобой я? - Не…не знаю, – стонет Луи и снова тянется к губам Гарри. Но тот отстраняется. Гарри резко опускается на колени, оказываясь глазами прямо напротив члена Луи. Тот пораженно таращится на него сверху всего секунду, пока ход дальнейших действий не вырисовывается в его голове. - Да что ты творишь, чёрт тебя дери? Господи, Гарри, нет, не делай этого!!! - он хватает парня чуть выше локтей, пытается то ли встряхнуть его, то ли оттолкнуть от себя. Но Гарри медлит всего пару вздохов, а потом берёт влажную головку в рот. Луи задыхается. Похоже, он всё же до конца не мог поверить, что Гарри на это решится. - О, Господи, блять! Господи, Гарри! - причитает он от шока. Закрывает своё лицо руками, сразу их нервно одергивает, и тут же возвращает на место. Его пальцы напряженно согнуты чуть ли не до боли. Он жмурится что есть силы, а потом распахивает глаза и смотрит сквозь просветы в ладонях на картину внизу, которую никогда не ожидал увидеть наяву. - Господи, Гарри, - почти хнычет он, совершенно деморализованный. Потому что он не понимает, что делать. Ударить своего друга? Да какой он теперь друг! Ударить человека, который делает тебе минет? Ничего не делать? Подождать, пока закончит, и тогда ударить? Просто стоять и плакать? Он выбирает последнее, совершенно потерявшись в своих мыслях. Он не знает, как реагировать, он не понимает, что делать дальше. А ещё больше он в шоке от того, что несмотря на то, что сам он находится в полнейшем раздрае, ужасе, противоречиях и панике, тело, меж тем, охотно получает удовольствие, дарованное неумелым ртом. От мысли, что Гарри, очевидно, в этом деле новичок, и он первый, с кем парень решился пробовать подобное, Луи через всё тело прошибает жар. Он словно переливается туда-сюда, опаляя то шею, то лопатки, то кончики пальцев, то пах. Чёртов Стайлс ещё умудряется застонать, и от этого почти неслышимого звука жар начинает выливаться адской лавой через горло. Луи кажется, что он сможет выдыхать огонь. Грёбаный Гарри Стайлс сейчас сидит перед ним на коленях и делает минет! В такое вообще можно поверить? Фанаты бы поверили. А вот от мысли о фанатах Луи резко протрезвел от своего наваждения. Но тут же уставился на Стайлса, который, высунув язык, стал им медленно водить вдоль всей длины ствола. И этот вид вновь ввёл Луи в оцепенение. - Это ведь не по правде происходит, - шепчет он еле слышно - Господи, Гарри! - последнее выходит уже не так похоже на упрёк. Он выстанывает имя своего коллеги по группе, крепко прижимая ладони к щекам, отдаленно замечая, что те стали влажными. Стайлс тем временем стягивает с Луи боксеры чуть ли не по самые щиколотки и начинает большими пальцами рук поглаживать его тазовые косточки. Затем ладони скользят вниз-вверх по паховой области, шаркают по бёдрам. И за ладонями словно бежит электричество. Самый потрясающий минет в жизни Луи! Он даже не понимает, что точно чувствует: восторг или страх. Он словно резко стал биполярен и испытывает сразу две несовместимые эмоции. Он уже готов признать, что и любит, и ненавидит этого человека. И чего больше - он не взялся бы размышлять. Единственное, что сейчас важно - немного лишь другой угол. - Давай же, Гарри, - молится Луис про себя. - Ты ведь тоже парень, ты ведь понимаешь, как мне нужно! Чуть-чуть, там уже всё горит, небольшой наклон... Он чувствует, как постыдно трясутся его бедра, как дребезжит струна, которую осталось дернуть всего лишь немного посильнее. И Гарри делает это: заглатывает чуть глубже, а потом ведёт языком по уздечке. Так быстро. И он продолжает так делать, и делать, но это кажется не важным, потому что уже невозможно что-то понимать. Потому что одного мазка хватило, и Луи правда попытался оттолкнуть сошедшего с ума дурака, но тот, конечно, почувствовал, схватил его руки, и продолжал, пока Луи стонал сквозь зубы, чтобы не завопить на всё помещение. Пока Томмо пытался выровнять дыхание, Гарри уже поднялся на ноги, разминая шею, и встал очень близко, вплотную. Луи почувствовал своим полуопавшим членом ткань его брюк, ведь всё ещё стоял по пояс раздет. Гарри кладёт свои огромные, кошмар какие горячие, ладони ему на бёдра и слегка сминает. И смотрит. Пялится. Как он порой это делает, нахмурив брови, словно пытается прожечь тебе дыру в черепе. А потом облизывается. У Луи по загривку пробегает холод. - Ты что, всё проглотил? - хрипит он, а потом индевеет, потому что больше не знает, как общаться с этим человеком. Своему Гарри он мог бы сказать что угодно, они бы даже из-за любой гадости, из-за любого мерзкого слова не поругались. Но это ведь кто-то другой. Наверное. Луи не понимает, что ему вообще думать. И как отреагирует этот незнакомец на его вопрос. Гарри тем временем отлепляет руку от его бедра, поднимает её вверх и проводит кончиками пальцев по щеке Луи. - Ты плакал, - говорит он, не спрашивает. - Тебе было так неприятно? - а вот теперь вопрос. И Луи хочет услышать в нём угрозу, но в нём только мольба. И он, похоже, сейчас может поломать этого человека, как пытался пару минут назад сделать он сам. Но Луи не может так поступить. Как бы сейчас он не чувствовал, он не раздавит Гарри. Ведь это всё равно он - его Хазза. - Мне было страшно... - шепчет он, больше всего на свете желая натянуть уже на себя штаны. - Но мне не было неприятно. - Прости. - Гарри целует кожу вокруг глаз Луиса. – Прости, Лу. Я не хотел тебя напугать. У меня просто крышу снесло. Он крепко прижимает Томлинсона к себе, уткнувшись в его плечо, шумно дыша. - Ну и, Гарри? Что тебе дали твои эксперименты? – хрипит Луи. Более странно, чем сейчас, он себя никогда не чувствовал. Эти объятья совсем не похожи на их прежние. Может от того, что им предшествовало? А ещё Луи всё ещё полуголый. И он отчетливо понимает, что чувствует животом стояк Гарри. И это какой-то пиздец. А Гарри не знает, что ответить. Он, вдруг, понимает, как всё было просто раньше. А теперь всё максимально непонятно. У него только что был секс с Луи! СЕКС С ЛУИ!!! Самый настоящий! И он готов отдать что угодно, чтобы его повторить. Это было невероятно. Даже не считая того, что сам он не кончил. И собственный член болезненно упирается в ширинку брюк. А ведь он, правда, хотел лишь поцелуй, не предполагая, что у него сорвёт башню только от одного касания губ. Он не думал, что ему как глоток воздуха понадобится зайти так далеко. Но когда это произошло, он понял, что подсознательно давно этого хотел. Хотел, чтобы Луи был его. И чтобы Томмо было с ним максимально классно. - Гарри, отпусти меня! – выдыхает Луи, так и не дождавшись ответа. И высокий парень сразу отстраняется. Луи наклоняется, натягивает боксеры, штаны. И бежит с кухни, быстрее, не оглядываясь, чтобы Стайлс не смог его остановить, даже если захочет.