***
Острый кашель, когтями прошедшийся по лёгким, разбудил Виктора. Его голова всё ещё была как в тумане и слегка ныла, но он чувствовал себя немного лучше, чем вчера. Мужчина хотел повернуться на спину, но чётко ощутил на себе присутствие чужих конечностей. Осторожно приподнявшись на локте, он заметил Джейса, который уснул на стуле, положив голову ему на колени. Его рука слабо сцеплялась с перебинтованной рукой самого Виктора, из-за чего последний немного смутился и аккуратно освободился. Мысль о том, что он обуза для своего коллеги, он прогнал подальше. Если бы он был обузой для Джейса, Джейс бы сказал. Сказал бы ведь, да?.. Как минимум не сидел бы со мной всю ночь. Виктор осторожно вынул свои ноги из-под чужой головы, успев положить нормальную подушку. Его посетила мысль попробовать перетащить коллегу на кровать, потому что он на личном опыте знал, насколько неудобна такая поза, но затем подумал, что своим пыхтением обязательно его разбудит. Виктора снова начал мучить приступ кашля, и он уткнулся ртом в руку, чтобы приглушить издаваемый шум. Ему нужно было выпить что-то. Но для начала он решил быстро помыться, а затем поставить чайник, чтобы сделать кофе как раз к пробуждению Джейса. В его голове план выглядел идеально. Нога отозвалась привычной болью, когда Виктор встал. Пришлось облокотиться об тумбочку, чтобы не упасть. Мужчина вздохнул. Без трости я даже стоять не могу нормально уже. Нужно поскорее сделать новую. Калека. Осторожно обойдя Джейса, Виктор зашёл в ванную комнату. К счастью, банных принадлежностей у него было достаточно: он чаще использовал душевую в Академии, чем мылся дома, поэтому он почти ничего не тратил на шампуни и прочее. Виктор снял одежду и повесил её на крючки, затем залез в ванную и включил воду. Улегшись полностью, он закрыл лицо руками и вздохнул полной грудью. У него было чувство, будто он… проснулся? Нет, не ото сна, а от работы. Его сознание потерялось в расчётах, записях, вычислениях, бесконечных отчётах, где приходилось повторять все записи. В голове впервые за полторы недели было пусто, не считая тревожного чувства, что он не успеет закончить всю работу вовремя, хотя никаких рамок Академия не ставила. Несмотря на ужасное состояние, Виктор точно мог заявить, что в общем и целом в данный момент он чувствовал себя… нормально. Стоит сказать спасибо Джейсу за то, что тот вытащил его с работы. Виктор чувствовал, как тёплая вода успокаивающе и нежно касалась его кожи, унимая перманентную боль в его теле. Сквозь пальцы он видел, как запотевала настенная плитка. Комната наполнялась паром, дышать становилось труднее. Он снова закашлял, лёгкие раздирало на части от боли. Голова ныла, намекая на то, что к вечеру будет сильная мигрень. Когда вода коснулась ключиц, в голове учёного что-то щёлкнуло и он резко принял сидячее положение, из-за чего появились круги перед глазами. Джейс наложил бинты ему на руку, точно. Было обидно, что они намокли. Бинтов почти не осталось, в конце концов. Может ли он попросить друга купить ему новые? Навряд ли он в таком состоянии дойдёт до аптеки сам, последние силы на хождение без трости он потратил во время ночной вылазки в нижний город и сейчас даже стоять не может ровно. Пока Виктор снимал промокшие бинты, он подумал о том, что ему нужно обезболивающее. Его тело на самом деле нещадно болело после того спуска. Он окинул взглядом алые ссадины и расцветшие синяки по всему телу. Да, неприятно, что он приложился рукой, пока спускался, но ещё неприятнее, что это заметил Джейс. Хорошо, что он заметил только это. Виктор провёл пальцами по синякам, затем поджал колени и обнял себя за плечи. Его голова ныла от боли и кружилась из-за пара. Он даже не знал, стоила ли эта вылазка того. Достиг ли он своей цели, дошло ли письмо? И может ли оно дойти, жива ли она вообще? Он так мало знал о том, что творилось внизу и это убивало его. Я такой самонадеянный дурак. И когда я успел стать такой развалиной? Болезнь сильно подкосила меня. Глаза начало жечь от редких, но неконтролируемых слёз, поэтому Виктор закрыл их. Ему не хотелось жалеть себя, но… После того, как ему дали почувствовать небольшую заботу, он понял, насколько устал. Он спорит сам с собой, что не нуждается в любой заботе от кого бы то ни было, но каждый раз принимает её. Правда. только от одного человека, что удивляло самого Виктора. Возможно всё дело в том, что они с Джейсом находятся рядом почти каждый день. Я просто вижу его слишком часто, поэтому не воспринимаю враждебно, вот и всё объяснение. Виктор сделал пару глубоких вдохов и выдохов, хотя понимал, что воздуха в комнате явно не хватает, но успокоиться как-то надо было. Затем он снова улёгся в ванной, давая воде обнять его. Он чувствовал полное ничего. Будто ему сделали лоботомию, только не мозга, а эмоций. Разве что… В голове мелькнули воспоминания из сна. Чувство невесомости, мерцание звёзд… Виктор решил задержаться на этом, вспоминая больше. Чужой взгляд, чужой смех, чужая улыбка. Всё в этом человеке тогда было чужим, но ощущалось таким родным, что Виктор хотел верить, будто это всё предназначалось ему. Мысли о той ночи вызвали у него улыбку, которую он спрятал от стен ванной за ладонями, накрыв ими лицо. В груди аккуратно вспыхнуло тёплое колкое чувство, которое Вик не мог объяснить. Чувство переросло в небольшой смех. Он потёр руками лицо, унимаясь. Нет, нет, это ошибка, он неправильно понял сам себя. Мне не на что надеяться. Стоит сказать спасибо, что он вообще водится со мной, и что мы работаем вместе. Укрепив эту мысль в голове, он успокоил сам себя, затем погрузился полностью в воду, решив, что пора мыться и вылезать. Вынырнув, он потянулся за баночкой с шампунем. Пахнет как кофейные зёрна. Это была маленькая шутка Виктора: он так часто пил кофе, что ему начали говорить, будто по его жилам течёт не кровь, а кофе. Виктору это показалось забавным, поэтому он купил шампунь с ароматом кофейных зёрен, чтобы соответствующе пахнуть. Один раз и Джейс столкнулся с его юмором: — Виктор, тебе не кажется, что ты пьёшь слишком много кофе? Столько кофеина вредно для здоровья. — О, Джейс, у меня кофе вместо крови, я просто вынужден восполнять ежедневный баланс. — Звучит неубедительно… Виктор подошёл вплотную к коллеге и взглянул снизу вверх. — Чувствуешь? Я даже пахну кофеином, чем не доказательство? Он так и не понял, почему Джейс так быстро отошёл от него. Кофе ведь пахнет приятно? Не сравнится с запахом сладкого молока, но всё же. Он оставил воду спускаться, а сам вылез из ванной, не обращая внимания на стекающие на пол потоки воды, лишь заметив небольшие примеси крови в ней. Шунт, ввинченный недавно, всё ещё кровоточил время от времени. Но это также был вопрос времени, когда он приживётся. Всё равно к нему нужно было добавлять второй. На крючках висели несколько небольших полотенец, он ухватился сначала за одно, кое-как обмотав его вокруг поясницы, затем ухватился за второе, просто накинув на волосы и потирая их. Оно частично закрывало обзор, поэтому Виктор медленно и не спеша, чтобы не упасть, поплёлся из ванной. Его голова всё ещё кружилась, и он нуждался в глотке свежего воздуха. Выйдя из ванной, он поплёлся по направлению к комоду. Вчера он не хотел, чтобы Джейс увидел его в корсете, и потом, тот был не доработан. Оставалось вставить последние металлические позвонки, но у него никак не хватало времени, однако Виктор надеялся сделать это, пока находился дома. Достав корсет, он накинул его на себя со спины, закрепив лямку на больном плече. Затем он завёл руки за спину и начал по одному надавливать на позвонки корсета, выставляя им нужное положение. Он чувствовал, как со спины тонкой струйкой сбегала вода прямо по позвоночнику. Наверное, распаренная рана всё ещё кровоточит. Кажется, среди принесённых вещей должна быть вата… Виктор продолжил высушивать волосы полотенцем, и, повернувшись, наткнулся на ошарашенный взгляд Джейса, до сих пор сидящего на стуле. По расчётам Виктора тот должен был всё ещё спать. На секунду он разозлился из-за того, что просчитался. — Ты зачем не спишь, — недовольно спросил Вик, затем резко осознал, в каком виде стоит сейчас. Его лицо начало быстро краснеть. Он забыл одежду в ванной. — Проснулся… как только ты… из ванной. вышел… А зачем тебе такие короткие полотенца?.. — Не рассчитывал на то, что в пределах этой комнаты будет постороннее биологическое и разумное существо… Вот и пользовался… такими… — Аа… — Джейс медленно кивнул, затем понял, что снова пялится и опустил взгляд вниз. Вообще-то Виктор отлично знал, что ничего прекрасного тут его коллега не увидит. И он знал, что из себя представлял, поэтому не утруждался покупкой зеркал. Кости, кожа, покрытая синяками и ссадинами, которые так тщательно скрывались. Ещё немного и по нему можно будет изучать анатомию человека. Он проследил за взглядом Джейса и наткнулся им на свою больную ногу, точнее на травмированную лодыжку. Виктор стоял, оперевшись на здоровую ногу, сильно скосив больную. Он сильно ударился лодыжкой при спуске и вывихнул её, поэтому сейчас её опоясывал тёмный синяк. Вода с примесью крови стекала по икре до той самой лодыжки, затем ниже, глухо капнув на пол. — Виктор, почему ты выглядишь так, будто тебя побили? — обеспокоенно и немного злобно спросил Джейс. Парень встал и направился к Виктору, заставив того вжаться в комод. Подойдя вплотную, Джейс, взглянув на корсет, осторожно взял Вика за плечи, будто тот сделан из хрусталя, и повернул его в сторону кровати. Немного приподняв лёгкое тело над полом, он усадил его на постель. Виктору оставалось только держаться за набедренное полотенце, чтобы оно не слетело. Ему нужно было как-то объяснить своё состояние, но он не знал как. Сказать правду.? — Прости, Виктор, но ты выглядишь так ужасно, что мне страшно позволять тебе даже стоять, — Джейс наткнулся на щенячий взгляд янтарных глаз, — не пойми неправильно! — он немного покраснел и поднял руки в примирительном жесте, — Ты очень красивый, просто ты весь в синяках и ссадинах, у тебя со спины течёт кровь, и ты еле стоишь! Я просто волнуюсь, какого чёрта с тобой произошло. Очень красивый.? Это обычная Джейсовская вежливость или…? — Я в порядке. — Нет, нет! Замолчи! — он поднял руку, показав Виктору молчать, — Ты можешь быть очень убедителен в этой своей лжи, так что не говори ни слова! Я не слепой, я вижу, что либо кто-то решил избить еле ходящего, либо ты пересчитал собой все ступеньки в Академии. Виктор не знал, что ответить, поэтому спрятал лицо в полотенце. — Я так понимаю, мне нельзя вставать, верно? — пробубнил он в полотенце. — На лету схватываешь. Виктор услышал тревожный вздох над собой, затем торопливые шаги, шорох и возню. Затем он почувствовал широкую ладонь на своём плече. Посмотрев наверх, он увидел Талиса, склонившегося над ним с проспиртованной ватой и последними остатками бинтов в руке. — Ты позволишь? Виктор медленно кивнул. Джейс полуобнял его и начал аккуратно протирать кровоточащий шунт в позвонке. Он всё ещё прикасался к нему, как к хрустальному. Закончив дезинфицировать, парень взял последние мотки бинтов и аккуратно обмотал вокруг грудной клетки друга. Всё это время Виктор старался дышать ровно (да и в принципе дышать), и не краснеть, но кровь предательски приливала к лицу. Без предупреждения Джейс взял полотенце из рук Виктора и осторожно начал досушивать ему волосы. Учёный чувствовал, как бережно с ним обращались, и, если честно, не хотел прерывать это действо, поэтому просто прикрыл глаза, наслаждаясь. Он упустил момент, когда Джейс закончил и просто начал любоваться спокойно сидящим почти голым покрасневшим другом. В особенности тот любовался вьющимися от влаги волосами учёного, падавшими на лицо. Когда до Виктора дошло, что уже минуты три к нему никто не прикасается, он открыл глаза. Посмотрев сначала на Джейса, затем на бинты, и потрогав их, он тихо сказал: — Спасибо… — Не за что… Кхм, ты пахнешь кофе… Это напомнило мне, что нужно сделать кофе. Сегодня нужно кое-куда зайти, хочу прибыть бодрым. Виктор встрепенулся. — О, я как раз хоте… — он поймал строгий взгляд Талиса, — Да, да, ладно, я лежу. Джейс собирался уйти на кухню, но остановился у выхода из спальни. Пару секунд он стоял, постукивая ладонью по дверному косяку, что-то обдумывая, затем завернул в сторону ванной. Он вышел оттуда не сразу, но с одеждой Виктора в руках. — Лучше тебе одеться, иначе замёрзнешь, — положив одежду рядом с другом, он развернулся и вышел из спальни. — Точно… — мужчина подумал, что сильнее покраснеть он уже не сможет, но вот он — новый рекорд, — Спасибо. Когда Джейс наконец-то вышел из комнаты, Виктор начал одеваться. Сначала он решил как можно быстрее надеть штаны и только потом футболку. Если б кто знал, какой стыд он сейчас испытывал, однако из последних сил старался не показывать этого. Через десять минут парень вернулся с двумя горячими кружками. Виктор принюхался и учуял аромат кофе, вот только в кружке, которую дал ему Джейс, кофе не было. — Это что, — расстроено выпалил Вик. — Чай, — спокойно ответил Джейс, попивая свой напиток. — Ты сказал, что сделаешь кофе, — Виктор звучал немного капризно. — Да, но потом я подумал, что ты употребляешь много кофеина, и если в моих силах хоть немного уменьшить его количество внутри тебя, то я сделаю это. Да, но сам-то ты сейчас кофе пьёшь, — подумал Виктор, недовольно смотря на довольного Талиса. Хотя он мог и вовсе уйти, мне стоит быть благодарным. Глотнув сладкого (он сделал мне сладкий?) чая, Виктор промямлил «спасибо», на что Джейс широко улыбнулся. Затем он запрокинул ногу на ногу и уперся в неё локтем, укладывая подбородок на ладонь. — Мне стоит спросить, что это за чудо самодельной инженерии на тебе? — он указал кружкой в то место, где под футболкой грудную клетку учёного стягивал жилет. — Это корсет, — Виктор пробормотал короткий ответ в свою кружку. — Да, я заметил. Но зачем он повторяет позвоночник? Виктор сжал губы и отвернулся. Он знал, что стоило сказать правду, в конце концов Джейс не был из тех людей, кто будет смеяться или издеваться над ним из-за недуга, но… Ему было трудно. Джейс как будто читал его мысли. — Какой бы ни была причина, я не стану подвергать её осуждению или сомнению, Виктор. Я знаю, что у тебя всегда есть причина, но даже если ты носишь такие штуки забавы ради, то я только за. Виктор резко посмотрел на друга, не зная, как реагировать на последнюю часть фразы. Он решил сделать вид, что не услышал её. Сделав лицо попроще и откашлявшись, он объяснил: — Это для спины. У меня… сильное искривление осанки. Я разработал его сам. Выявил, как он должен работать… То есть, что именно мне от него нужно. Взял за основу женский корсет и подогнал индивидуально под себя, вставив металлические позвонки, которые, ээ… Заставляют меня стоять ровно. Потому что я забываю… О таких… Вещах… Дойдя до объяснения своего человеческого фактора, Виктор стушевался. Он снова почувствовал, как его образ идеального педанта рушится, стоило сказать о том, что он «забывает, что нужно стоять ровно, чтобы корсет исправлял осанку». Господи, это же звучит так глупо… — Тебе нечего сказать? Никаких вопросов?.. — Виктор посмотрел на Джейса и увидел, как тот странно улыбался, — Я сказал что-то смешное? — М? — Джейс поднял брови, — Смешное? Нет, нет. Если хочешь, я буду напоминать тебе выпрямляться, — он улыбнулся ещё шире, — что ты так смотришь? Лицо попроще, я не пытаюсь насмехаться над тобой. Я говорю серьёзно, — его улыбка резко померкла, — а что насчёт… этой штуки в спине? Полагаю, тоже для спины? Виктор кивнул. Ну конечно ему было неприятно увидеть это, что ещё ты мог подумать? Мерзкое зрелище. — Тебе было больно?.. Учёный уставился на парня. Что он должен был ответить? Сказать правду: «Да, Джейс, я кричал и рыдал от адской боли, жалея и ненавидя себя за то, что родился таким сломанным» и погрузить друга в ворох своих проблем? — Виктор. — Что? — он отвернулся, но почувствовал, как чужая рука осторожно коснулась его плеча. — Это не просто любопытство. Я правда волнуюсь, мне важно знать, ты же мне не посторонний человек. Тебе было больно? Да. — Вик. ДА. Он не мог заставить себя посмотреть на Джейса. — Нет, — он уткнулся в свою кружку и помотал головой, — нет, мне не было больно. Лжец. Виктор лишь украдкой взглянул на друга. Его взгляд было трудно прочитать, но… Кажется, Джейс ему не поверил, но решил не пытать вопросами, поэтому медленно кивнул и отстранился. Виктор, ты дурак. Пока они пили напитки, Джейс ещё несколько раз спрашивал о том, как устроен корсет Виктора. Похоже, он восхищался каждым его изобретением. Когда парень закончил со своим кофе, он поднялся и начал собираться. — Прости, мне нужно уходить по делам, но я ещё зайду к тебе! В конце концов, нужно обработать все твои синяки и ссадины. Так что по дороге я куплю всё необходимое. — Джейс, ты ведь не обязан нянчиться со мной, я не беспомощный ребёнок. Джейс посмотрел на Виктора, как на идиота. — Да, ты просто гениальный учёный, который забывает есть, спать и стоять ровно. Виктор, — он вздохнул, — серьёзно, это не напрягает меня выше нормы. Я же уже говорил, что мы коллеги и друзья, так что я должен и хочу помогать тебе. — Точно, мы друзья… — Да! Так что не думай, что ты отвлекаешь меня. В конце концов, если ты загнёшься от болезни, то кто будет мешать мне работать? — он улыбнулся. — Это я-то мешаю? Тебе? — Виктор усмехнулся и улыбнулся в ответ, — Не смеши меня, мы оба знаем, что мешать работать, говорить глупые вещи и нарушать моё личное пространство — твоя прерогатива. Джейс искренне и легко рассмеялся, затем нагнулся и обнял Вика. — Верно, нарушать твоё личное пространство — моя прерогатива, я бы даже сказал — моё призвание, — он нежно похлопал учёного по спине и отстранился, — надеюсь, что ты скоро поправишься. Нам ведь ещё готовиться к Родительскому дню. — О.! Точно, — щёки Вика порозовели, — я ещё ничего не подготовил… — Подготовим вместе, — Джейс улыбнулся, развернулся и вышел из комнаты, только его голос доносился из коридора, — не забудь, я ещё зайду сегодня. Не хочется быть застреленным. Услышав хлопок входной двери, Виктор уткнулся в ладони, выдохнул и застонал. Нет, кажется, я себя правильно понял.***
Виктор остался тет-а-тет с болезнью, бездельем и одиночеством. Сначала он собирался быть хорошим мальчиком и лежать в кровати. Было бы проще, если бы он уснул, но его режим сна всё ещё был сбит и заснуть не вышло (а он пытался). Затем он подумал, что когда Джейс вернётся, то явно захочет узнать, как Виктор чувствовал себя в течение дня, так что ему следовало фиксировать своё состояние. Он взял оставленный термометр и измерил температуру. — Тридцать семь и шесть. Хм. Порывшись в комоде и найдя чистый листок, он записал время и показания термометра. Он будет мерить температуру каждый час, а потом просто предоставит Джейсу отчёт. Звучит, как план. Его взгляд зацепился за револьверный кольт, лежащий в комоде. Джейс сказал, что у него ошибка в конструкции… — Кажется, Виктор, ты нашёл себе занятие, — пробормотал он. Забрав револьвер, он вышел из спальни, закрыв её на ключ, и пошёл в гостиную. Подойдя к картине, он снял её и достал ключ от своей мастерской из небольшой выемки в стене, затем повесил картину обратно. Отперев закрытую дверь и войдя внутрь, Виктор вдохнул и выдохнул. Пахло озоном, гарью, металлом и древесиной, лишь слабый шлейф свежего воздуха тянулся со стороны балкона. Запахи, казавшиеся ему такими родными… Тут он забывал об одиночестве, мог погрузиться в мелкую ручную работу, отвлекаясь от всех неприятных мыслей, сконструировать что-то для поднятия настроения, одним словом: это его место. Оно всегда было разным и одним и тем же одновременно: его родители часто переезжали с места на место из-за выбросов химикатов и аварий, и ему приходилось бросать все свои наработки и конструкции, так как он не мог брать с собой всё. Но на каждом новом месте постепенно появлялась мастерская Виктора. Это мог быть маленький уголок в комнате, в котором обязательно появлялся стол, даже если очень кривой. Он всегда заполнялся всяким хламом: винтиками, гайками, шестеренками, запчастями, дощечками, ржавыми отвёртками, молотками, ржавыми пластинами, кривыми чертежами, в которых юный изобретатель ещё не использовал вычисления и делал любую работу на глаз. Особой радостью были еле работающие сварочные аппараты, найденные на свалках. Родители всегда поддерживали увлечения своего сына, но его склонность к творческому хаосу на рабочем месте они не понимали. Пройдя мимо деревянных полок с разным хламом и проведя руками по нему, сметая кончиками пальцев пыль, металлические стружки и древесную труху, он подошёл к верстаку. Учёный положил револьвер на него, затем подошёл к верстаку, стоящему у стены напротив, снял футболку и корсет, развернув его на этом верстаке. Что-то из этого надо было сделать первым, но почему бы не сделать вместе? Да, звучит, как отличная идея. Сев на табуретку на колёсиках и подкатившись к верстаку с револьвером, Виктор включил настольную лампу и надел обычные очки с увеличительной диоптрией. — Давай взглянем, где твой глупый создатель ошибся… — пробормотал Виктор, разбирая револьвер. Виктор разобрал оружие и осмотрел его пять раз, не найдя той самой «ошибки в конструкции», о которой говорил Джейс. Мог ли его коллега сказать это, чтобы Вик не пользовался револьвером? Звучало, как максимально хитрый ход, Виктор не думал, что мозг его коллеги способен порождать такие идеи, хотя… Очевидно, он его не так хорошо знает. К примеру, ему всё ещё было интересно, что Джейс имел ввиду, когда сказал, что крепче здоровьем, чем любой коренной житель Пилтовера? Значило ли это, что Джейс не родился в Пилтовере? Но если бы он родился в Зауне, Виктор однозначно знал бы об этом, нет ни единого шанса скрыть такую информацию от него. Может, другие регионы… Виктор резко выпрямился и стукнул деталями револьвера по верстаку. — Я думаю о нём в своё рабочее время? Немыслимо, — его акцент был ярко выражен и пестрил недовольством. Мужчина встал и отправился на кухню, собираясь сделать себе сладкого молока. Стоя у стола и недовольно размешивая сахар в молоке, он пытался привести мысли в порядок. Возможно, он что-то упускает. У Джейса явно глаз намётан на такие вещи, он увидел что-то, чего сам Виктор не увидел. — Опять я о тебе думаю, *****.! Перед тем, как вернуться в мастерскую, Виктор порылся в своей гостиничной библиотеке, найдя книгу об устройстве огнестрельного оружия. В мастерской он кинул её на верстак с револьвером и выключил лампу, сам же сел на табурет и отъехал к верстаку с корсетом. Подняв обычные очки на лоб, он надел другие, более специализированные. Они были с большими круглыми увеличительными диоптриями в толстой металлической оправе, на правой диоптрии были пристроены ещё две маленькие дополнительные увеличительные диоптрии, которые можно было отодвигать, а левую диоптрию можно было закрыть металлической заплаткой, чтобы она не мешала при использовании дополнительных диоптрий. Виктор действительно подумывал о том, чтобы брать эти очки на работу. В углу верстака лежали детальки металлических позвонков, на которые Виктор потратил действительно много времени. Он подтянул их поближе к себе, взял щипцами один и аккуратно вставил в корсет. Затем подтянул стоявшую на том же верстаке коробочку с винтиками, взял несколько штук и начал вкручивать их отверткой. Так он закрепил ещё три позвонка, пока не понял, что мёрзнет из-за сквозняка. — ****, я опять забыл одеться, моя ***** сейчас разочаровалась бы во мне… За дверью с внутренней стороны комнаты висел старый тонкий халат, который учёный носит уже много лет. Он давно выцвел, а в некоторых местах даже был порван, но Виктору было жалко выкидывать вещь, к которой он был так привязан. Накинув халат на себя, он сел на табурет и, выключив одну лампу, откатился к предыдущему верстаку и включил другую лампу. Мужчина стянул рабочие очки на шею и опустил на глаза обычные очки, затем открыл книгу, которую принёс с собой и начал сравнивать показанные в ней конструкции со своей. Проведя ещё восемь проверок, он уставился в книгу, затем недовольно опустил её и захлопнул. — Да ты же сам никогда оружие не создавал, ты, завод по производству молотков! — возмущённо произнёс учёный в пустоту и глотнул молока из кружки. Был только один способ проверить, прав ли Джейс: нужно было выстрелить. И Виктор знал, как сделать это без своего непосредственного участия. Он взял одну из неудачных наработок для трости, веревку и моток ниток. Привязав револьвер к трости и закрепив её на полу, Виктор намотал нитку на курок и на дверную ручку. По его задумке, когда он откроет дверь, она потянет нить, а нить потянет курок. Встав у двери, он выдохнул. — Самое страшное, что здесь произойдёт, это небольшой взрыв, ничего нового. Когда он открыл дверь, револьвер действительно выстрелил. Пуля пролетела мимо Виктора сквозь всю гостиную и разорвалась, столкнувшись со стеной. Барабан самого револьвера также взорвался, но поскольку химтековых пуль там было больше, то и взрыв вышел внушительным. Виктор прикрылся руками, чтобы горячие металлические осколки не прилетели ему в лицо. — *****… Джейс был прав. Хорошо, что я заказал несколько копий на каждую деталь. Боги, благословите мою дальновидность.***
Понадобилось несколько часов, чтобы закончить всю работу. Зато Виктор не сидел без дела весь день и удовлетворял свою потребность в регулярной деятельности. Каждый час мужчина отвлекался, чтобы измерить температуру и записать показания, и каждые полчаса он подогревал себе сладкое молоко. Каждый раз, когда он пил молоко, его головная боль ослабевала. Один раз пришлось выпить сироп от кашля, принесённый Джейсом. Он был горько-сладким, и Виктор счёл это грешным делом — добавлять к сладкому горечь. Запомнив название сиропа, он заклеймил его, как своего личного врага. Он решил немного передохнуть и подышать свежим воздухом, поэтому вышел с кружкой горячего сладкого молока на балкон своей мастерской, который выходил на оживлённую улицу. Он снова был в рабочих очках: Виктор попривык смотреть через них, поэтому не видел смысла снимать каждый раз. Отдых проходил продуктивно и идеально… — ВИКТОР! У него галлюцинации или.? — ГОСПОДИН ВИКТОР, Я К ВАМ ОБРАЩАЮСЬ. СОИЗВОЛЬТЕ ОБРАТИТЬ НА МЕНЯ ВАШЕ ВНИМАНИЕ. Учёный посмотрел вниз, выискивая источник звука. — Кто там пищит… о. Привет, Джейс. Джейс Талис стоял под его балконом с недовольным видом, уперев руки в бока и возмущённо потопывая ногой. — ПРИВЕТ?! ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ НА УЛИЦЕ В ТАКОМ ВИДЕ?! Ой, он до сих пор не надел футболку. И даже халат не завязал. И босой был… Вообще-то в его планы входило доделать дела до прихода коллеги и соврать, что он послушно лежал весь день, но… Похоже, этот план отменяется. — Э-э, с точки зрения меня, я нахожусь дома. — С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МЕНЯ, НАС ЖДЁТ СЕРЬЁЗНЫЙ РАЗГОВОР. Джейс направился в подъезд дома. Виктор ещё пару секунд постоял на балконе, посёрбывая молоко и думая, как он мог так облажаться? Затем он смирился со своей ситуацией и решил просто вернуться к работе. Как нагло с его стороны: он был застукан, но продолжает делать дело. Мужчина проверил новые позвонки на корсете, затем скинул халат и надел доделанный корсет. Чувствовалось нормально, нигде не давило, но и не давало расслабиться. Он определённо гордился своей работой. Надев халат, он сел за верстак с переделанным револьвером и начал заряжать барабан обычными патронами, так как все химтековые трагично взорвались, а новые он ещё не сделал. Виктор не услышал, как Джейс зашёл к нему в квартиру и также не услышал, как Джейс целенаправленно направился в гостиную, логически составляя в голове карту, в какой комнате квартиры может находиться балкон. Всё, что Виктор услышал, это скрипнувшую дверь его мастерской в тот момент, когда он целился в неё из револьвера, воспользовавшись дополнительными диоптриями очков. — Ви… ЧТО ЗА.! — Джейс резко закрыл дверь и отошёл от неё в сторону, увидев, как его друг целится в него. Он услышал выстрел и увидел, как в двери появилось сквозное отверстие, — Ты с ума сошёл?! Я же сказал, что это опасно! Тебе могло руку разорвать! Парень открыл дверь и увидел Виктора в старом халате и странных очках. Из дула револьвера шёл небольшой дымок, который Виктор сдул. Учёный скептично повёл бровью и пожал плечами, но в его голосе слышалось явное озорство: — Но сработало ведь, — сказал Вик и слегка улыбнулся.