***
Назначенная следующим днём тренировка, радует Феликса больше, чем когда-либо. Он надеялся, что наконец сможет сгладить пробежавший по их с Хёнджином отношениям холодок. Немного волнуясь, но всё же предвкушая встречу, парень, уже переодевшийся, влетает на стадион, где на льду уже вовсю тренировался Хёнджин. Улыбнувшись ему, Ликс тоже спустился на лёд и двинулся прямиком к нему, на ходу обвивая его за талию со спины. — Доброе утро, — радостно восклицает Феликс и отстранившись, проворачивает Хёнджина, чтобы тот оказался к нему лицом. Тот мило улыбается ему и наклонившись, чмокает в губы. И Феликсу хочется верить, что этого хватит. Что между ними больше не пробежит лёгкий морозец, которому впрочем неоткуда было браться. Просто обоим было как-то некомфортно, словно что-то и вправду пошло не так. Ли действительно маялся от лжи, однако не мог же Хёнджин знать об этом? Точно не мог. Тогда какие у того были причины? — Давай поскорее закончим, — отстраняясь, произносит Хван и идёт переключать музыку. Феликс вздыхает и принимается потихоньку разминаться. Всё же что-то было не так. За всё оставшиеся время тренировки они не проронили и лишнего слова, полностью сосредотачиваясь на поставленной задаче. К слову, всё было относительно хорошо, если даже не отлично, ибо каких-то крупных минусов в их прокате не было. Четкость, эмоциональность и техника. Всё было идеально, за исключением одного — всю тренировку с лица Феликса не слезали еле уловимые нотки грусти, что тот умело прятал за маской для выступлений, однако Хёнджин не мог не заметить, прекрасно понимая даже причину. Парни перекинулись парой фраз, дабы подкорректировать один фрагмент и принялись прогонять всё заново. Теперь же на лице Хвана что-то дрогнуло. Скорее всего встревоженность, однако Ликс не придал этому значения, уже поставив себе в голове цель поговорить с Хёнджином, как только они закончат. Музыка тревожными нотами задевала струны души, и Феликс мысленно подмечал свои четкие попадания в такт. За время работы со старшим он явно неплохо подтянулся. И ему явно не стоило бросать всё на полпути и расти лишь дальше. Возможно даже, как и говорил Хёнджин, после окончания шоу его засыпят предложениями. У него появится всё больше возможностей, но сможет ли он не струсить и ими воспользоваться? Феликс крутанулся в прыжке, поспешно откидывая мысль. Он сможет. Проходил и проходит и не через такое. А всё это, теперь уже кажется мелочью. Он перестает бояться публики, продолжает чувствовать Хёнджина на льду, играть лицом и телом. У него есть все нужные качества, что ещё нужно для счастья? Пожалуй, лишь еще одна улыбка красавца напротив. Феликс ухмыляется собственной мысли. Видимо он перенервничал вчера, потому что сейчас не чувствовал ничего и был лишь уверен в том, что о чем бы сейчас он не заговорил со старшим, тот согласится, а даже если и нет, то выслушает. Парни завершают номер, наконец останавливаясь. В этот раз у них нет никакой определенной позы. Они просто замирают на месте спинами друг к другу на достаточно большом расстоянии. Грудь Феликса быстро вздымается вверх. Он устал. Пожалуй, хватит с него на сегодня. И парень отъезжает к сидениям, чтобы присесть. — Значит закончим? — спрашивает Хёнджин, подъехав буквально через секунду. Ли кивает головой, а затем запрокидывает голову назад, нарочито громко вздыхая. — Скажи честно, ты на меня обиделся? — С чего ты взял?! — восклицает Хёнджин и присаживается рядом, явно шокированный вопросом младшего. — С того, что этот спектакль мне уже надоел, — Вновь вздыхает парень и склоняет голову набок, заглядывая в лицо напротив, прекрасно зная, что где-то в этих темных глазах кроются все нужные ему ответы, — Просто скажи в чём дело. Я уже заебался от этого напряжения, вечно летающего между нами в воздухе! — Я… — Хван опускает взгляд, понимая, что все его переживания раскусили. — Я просто думал, что это для нас станет каким-то новым этапом. Я покажу тебе насколько сильно уверен. А теперь… Теперь чувствую себя невероятным мудаком, который умудрился всё испортить… — Ты ничего не испортил, — тихо шепчет Феликс и нежно касается подбородка Хёнджина, чтобы тот наконец посмотрел ему в глаза. — Поверь мне, я ценю тебя и так, просто пока не готов к этому. Ты же понимаешь? — Да-да, конечно, — быстро закивал головой Хван и с новой то ли надеждой, то ли тревогой посмотрел на любимого человека. — Хёнджин, я люблю тебя. И уж точно не намерен отпускать. Только прошу тебя, говори обо всём сразу и не засоряй свою красивую головушку такими мыслями, — усмехается он и улыбка сияет на его лице. — Хорошо, — тянет в ответ Хван и притягивает Феликса к себе, оставляя на губах нежный поцелуй. — Может начнем новый этап с чего-то попроще?..***
Дверь в квартиру Хёнджина с грохотом захлопнулась, а он сам был прижат к стене под напором жарких поцелуев. Феликс настойчиво врывался в рот старшего, гулял руками по его телу ни чуточку не стесняясь. Хван же в ответ притягивал Ли ближе к себе, зарывался в светлые волосы и поглаживал по спине. — Феликс, — выдыхает Хёнджин, когда младший отстраняется и со всем желанием, что скрывалось где-то глубоко внутри, заглядывает в его глаза. — Пожалуйста, Джинни… — Ты уверен? Я же не… — парень не успевает договорить, его тут же затыкают поцелуем. Но уже менее напористым, скорее мягким, наполненным всей нежностью и доверием, что только мог вложить Феликс. — Не переживай, — томно шепчет Ли и тянет парня за собой в спальню, а затем толкает его на кровать. Хёнджин садится и немного откинувшись назад, опирается обеими руками о кровать, горящими глазами, наблюдая за Феликсом. Тот стягивает с себя кофту, оставаясь в одной футболке и спортивках, а затем обвивает шею старшего руками и положив одно колено между его ног, наклоняется за поцелуем, постепенно опуская Хвана ниже. Хёнджин медлит, теряясь. Это не был его первый раз. Однако сейчас перед ним была не девушка, а парень, тем более Феликс. И признаться честно он боялся. Боялся, что сделает что-то не так: как-то не так коснется, что-то не так скажет. А что вообще было правильным? Что он должен был делать? Должен ли вести себя как обычно, или же наоборот? А учитывая настойчивость Феликса… Хван сдавленно простонал, почувствовав, как волосы на затылке кто-то потянул. Он тоже этого хотел. Хотел перейти эту грань с Феликсом, но страх всегда казался сильнее, а сейчас? Что оставалось делать сейчас? Наверное, просто пустить на самотёк и… Парень резко перехватывает Феликса и меняет их местами, оказываясь сверху и отстраняясь, с полуулыбкой смотря на раскрасневшегося младшего. — Я абсолютно не знаю, что мне стоит делать, — признался Хёнджин и усмехнулся. Было жуть как неловко, но он всё же смог заставить себя признать это вслух. — Ничего, я помогу, — улыбается Феликс и тянется к ремню на штанах Хвана. — Будешь сверху, ладно? Думаю так будет привычнее нам обоим, — парень подмигивает, и Хёнджин пропускает мимо ушей намек, что не только он тут привыкший к чему-то, но и Феликс. Большие ладони Хвана оглаживают рёбра Ли, всё ещё в напряжении, но во многом меньшем, чем ранее. Губы мучительно медленно покрывают шею лёгкими поцелуями, заставляя Ликса каждый раз тянуться за большей порцией. И когда терпение уже на грани, потому что хочется жарче, жестче, Хёнджин дает ему это. Теперь поцелуи больше похожи на укусы, руки стискивают, давая понять, что не один Феликс сейчас возбужден. И Ли это распаляет. Он облизывает косточки уха, покусывает мочку, и мягко-мягко стонет на ушко Хвану, дразня и дразня. Руки бегают по телу, так и норовя прижать к себе ближе, проникают под футболку, касаясь сосков холодными руками, что заставляет Джина зашипеть от разницы температур и врезаться бедрами в пах Ликса. И тут Ли понимает, как он ошибался, когда думал, что Хван его не хочет. Хёнджин отстраняется, и Ликс уже готов стянуть с них остатки одежды, как чувствует новый толчок. И ещё, и ещё, и ещё… Они ещё в штанах, но всё это заставляет Ли смутиться настолько, что он скулит от возбуждения и дикого смущения. Джин успокаивающе целует в челюсть, пока его рука, буквально за секунду, проникает под мягкую ткань штанов, и касается возбуждения через боксеры, что заставляет Ли прикрыть рукой рот. — Ты, похоже, сильно нуждался… — А с каких пор ты больше не стесняешься? — этот вопрос заставляет уши Хвана покраснеть, а его самого попытаться отстранить руку, пока рука Ликса не останавливает его. — Я не против, продолжай, пожалуйста. Эти слова придают уверенности, и юркая рука уже касается плоти, что заставляет Ликса зажмуриться и подавиться тихим вскриком, но Хенджин трогает его за подбородок свободной рукой, вынуждая смотреть в глаза. Шершавая ладонь на пробу двигается, вызывая очередной полустон Ли, пока Хван, не отрывая взгляда от лица парня, обводит головку большим пальцем, надавливая, вынуждая Ликса толкаться в его руку. — Хёнджин… — Да? — У меня не было никого год, если не больше, так что продолжишь в таком темпе, я… ах… кончу через тридцать секунд… — Меня всё устраивает, — мягкий поцелуй ложится на губы Ли. — А меня нет, я хочу твой член. В себе, — Хван от такой напористости давится смешком. — Хорошо, видимо, на сегодня с нас прелюдий хватит. Он легко стягивает штаны вместе с боксерами с Ликса, а также с себя. Рука тянется помочь Ли снять майку, когда тот его останавливает. Вопросительный взгляд — и ответ Ликса не заставляет себя ждать: — Я… я хочу так, — Хван видит, что Ли говорит это с беспокойством. Боится, что это может что-то испортить. — Хорошо. Мне стоит тоже остаться в майке? — Как хочешь… я не против, если ты её снимешь, но ты меня возбуждаешь в этой майке… — В ней? На ней нарисован Гуфи. — Именно. Ты в ней такой домашний, мягкий, мой, — пока Ли это говорит, его рука нежно гладит щеку парня. И того переполняют эмоции. — Я люблю тебя, Феликс, — эта фраза разбивает минутную тишину. Взгляд Ли мгновенно перемещается, теперь он смотрит прямо в глаза. А в них столько всего… и боль, и страх, но больше всего- чистой любви. — И я тебя, — лицо Ликса озаряется улыбкой, когда он тянется за поцелуем. И этот, наверное, их самый чувственный за все время отношений. Он нежно обвивает руками шею Хвана, пальцами играясь с шелковистыми волосами, пока Хёнджин льнет ближе, подливая ещё больше жара. Они оба растворяются в моменте полном нежности и искренности. Их собственных чувств, выражающихся таким чувственным поцелуем и жестами собственных тел… Ликс первым отстраняется и тянется рукой к прикроватной тумбочке и достает оттуда баночку со смазкой и презервативы. — А я так посмотрю, ты всё спланировал, — усмехается Хван, принимая необходимое из рук Феликса. Тот невинно хлопает глазками. — Ну знаешь, надо всегда быть готовым, — оправдывается он и поудобнее устраивает голову на подушке, вторую подкладывая под поясницу. Хёнджин неуверенно замирает на секунду, немного помедлив. Да, он сомневался. Однако медлить уже было не в чем. Они оба хотели друг друга и если Феликс был готов к этому всегда, то Хван боялся и видимо зря, ведь младший полностью ему доверял и даже не пытался торопить сейчас, когда он вот так вот замешкался. Всё-таки отложив в сторону презервативы, он выдавливает смазку и вздохнув, начинает размазывать её по пальцам. Он долго смотрит на свои пальцы, прежде чем наконец мысленно окончательно не ставит точку в своих размышлениях. Ему нечего бояться. — Эй, если хочешь, мы можем остановиться, — Ли мягко поглаживает его руку и столько заботы во взгляде, что Хвану кажется, что еще чуть-чуть и он может заплакать. Он наклоняется, чтобы оставить очередной поцелуй на губах младшего: — Никого в жизни так сильно не хотел, как тебя… я просто слишком много думаю о лишнем. — Ну в этом ты мастер, соглашусь, — усмехнулся Ликс. Хёнджин двигается ближе и чистой рукой отодвигает одну ногу подальше, давая себе больше пространства, параллельно замечая, как бёдра Ликса напрягаются. — Всё хорошо? Я… — Не ты один здесь жуть как возбужден, так что, если собрался с мыслями, можешь со мной уже хоть что-нибудь… блять… — палец Хвана неожиданно резко проскользнул внутрь, заставляя Ли замолчать. Феликса слегка передёргивает от давно забытых ощущений, но он лишь поддается навстречу, проталкивая палец старшего глубже. Хёнджин двигает рукой, явно неуверенный в своих действиях. Тишина вокруг немного давит, однако Хван пытается загнать мысли как можно дальше и возвращается обратно в сознание. Он смотрит прямо на Ликса, прежде чем задать вопрос: — Я могу добавить второй? После утвердительного кивка Хёнджин скользит и вторым пальцем, срывая с губ Феликса тихий вздох, который заставляет пробежаться по телу рой мурашек. Почувствовав себя увереннее, он двигает пальцами внутри, раздвигая их и растягивая Феликса, пока тот прижимает одну из своих рук ко рту и завороженно наблюдает за таким сосредоточенным Хёнджином. Он скрывает улыбку, казалось бы он мог и вовсе сорваться и засмеяться, однако держался. Старший ведь просто нервничал. Тем временем Хван входит во вкус, вынимает пальцы, прежде чем снова войти и продолжить наращивать темп. С губ Феликса срывается тихий стон и Хёнджина снова прошибает током. Звучит невероятно. — Тебе… не больно? — вдруг спрашивает Хван, хотя внутри что-то кричит, что спрашивать именно это глупо. Ли отрицательно мотает головой, продолжая своё безмолвное наблюдение за старшим. Тот неуверенно добавляет третий палец, замечая насколько сильная растяжка. Парень сосредотачивается, двигается медленно, пытаясь найти тот самый комочек мышц. Он может никогда и не был в отношениях с парнем, но гуглить ему никто не мешал. Сколько времени парень провел за просмотром различных сайтов, от порнухи до научно-исследовательских работ о пользе массажа простаты. Однако он находит её намного быстрее, чем ожидает, и Ликс приглушенно скулит, подкидывая бедра навстречу движениям пальцев. Хёнджин испуганно замедляется, когда парень одаривает его молящим взглядом. — Не останавливайся, — шепчет сквозь стиснутые зубы младший. Он толкается бедрами вниз и Хван послушно возобновляет свои движения пальцами. С губ Феликса срываются тихие вздохи и явно сдерживаемые стоны, что заставляют всё внутри натянуться как струну, что вот-вот разорвется. — Джинни… — стонет Феликс, однако спустя секунду добавляет, — блять, давай забьем хер, и ты уже трахнешь меня, а? Вот чему уж точно Хёнджин порой завидовал, так это вот такой раскрепощенности Ликса в таких вопросах. Парень в шоке останавливает движения пальцами. И куда подевалась привычная скромность? — В жизни не слышал, чтобы ты столько матерился за раз. — Всегда, когда сильно возбужден, я матерюсь, как сапожник, — Ликс отстраняет руки Хвана от себя, — сядь, пожалуйста, к стенке, — Хёнджин послушно выполняет, а когда поднимает взгляд, уже видит, как Ликс седлает его бедра. — Ликс, что ты…? — Хочу быть сверху, ты не против? — интересуется Ли, накрывая губы Хвана, мягко проскальзывая языком внутрь, проходясь им по чужому, а затем посасывая его, легко постанывая, заставляя Хвана схватить его за ягодицы, в попытке прижать к себе. Ли продолжает стоять на коленях перед ним, и тут Джин понимает, что должен делать. Он хватает бутылочку со смазкой и выдавливает еще на свои пальцы, размазывая и растирая гель меж пальцев. — Ликси, солнце, позволь мне тебя растянуть до конца, — темные, затуманенные глаза смотрят на него, и Ликс немного прогибается и расставляет чуть шире ноги. Хван чмокает Феликса в висок, пока пальцы легко скользят внутрь. Один, второй. Ли тихо шепчет имя парня тому на ухо, чем только подстёгивает сорваться, забыть обо всем и просто наслаждаться, но вместе с тем окутывает чувством взаимной заботы, где он не может себе позволить такого, потому что Ликс заслуживает ласки и нежности. — Я сейчас добавлю третий палец, хорошо? — Д-да, Джинни, — покорность младшего сейчас контрастировала с тем, как он вел себя буквально минуту назад, и это поднимало из недр Джина желание обладать. Ему хотелось погрузить Ликса в еще более бессознательное состояние нужды. Медленно вводя уже три пальца внутрь, Хёнджин обводил языком сосок, вызывая высокие стоны Ли. — Ликси, ты такой хороший, — от похвалы Ликс только хныкал, поэтому Хёнджин решил немного притормозить, — Феликс, посмотри на меня, прошу, — и Ли сразу исполнил просьбу, смотря на старшего сверху вниз, — а теперь прикоснись ко мне, — рука младшего тут же легла на член Хвана, уже немного влажный от выделившейся смазки. Маленькой ладошкой он принялся скользить по нему, большим пальцем слегка обводя головку, пока Джин проталкивал пальцы все глубже и глубже, разводя и сгибая их, — Солнце, ты же чувствуешь, как я тебя хочу? — Да…чувствую. Хван смотрит прямо в глаза, не отрываясь ни на секунду, касаясь комочка нервов, что заставляет Ли тяжело выдохнуть ему прямо в губы. — Хочу тебя ощутить внутри… Пожалуйста. Хёнджин мягко улыбается, чмокая младшего в лоб и вытаскивая пальцы, чтобы потянуться за презервативом. Раскатывает его, тяжело выдыхая, потому что, честно говоря, его собственное желание порядком давило на мозги. Слегка хлопнув Ли по бедру, он принимает сидячее положение, протягивая руки к парню. — Кажется, кто-то хотел меня оседлать. Ли тихо посмеивается, приближаясь к Хвану и беря его член в руку, размазывая дополнительную смазку. — Кажется, кто-то совсем потерял свою стеснительность. — Тебе это нравится, — дерзко ухмыляется Хван, пока Ликс приставляет головку к колечку мышц. — Ты не представляешь как сильно, — горячий язык младшего касается его губ, лишь слегка поддевая, дразня, пока он погружает в себе возбуждение старшего. Медленно, дюйм за дюймом, но эта теснота заставляет Хвана зажмуриться и выдохнуть, пока Ли откидывает голову со звонким стоном, от распирающего изнутри ощущения. — Ещё до чувств к тебе, я иногда поглядывал…ха… блять… на тебя и думал: «Человек не может быть идеальным во всем», — начинает Ли, что заставляет Хвана отвлечься и несколько удивиться, — как же я ошибался, — пошло улыбается Ликс, а уши Джина краснеют, — Боже, ты даже сейчас стесняешься?! Ты уже наполовину во мне! — Я не виноват, ты мне такие вещи говоришь… смущающие! — Хёнджин пытается спрятаться за маской серьезности, но никак не получается. — Джинни, — всё ещё ледяные пальцы Ликса касаются подбородка старшего, поворачивая его лицо к себе, — идеальней тебя для меня никого нет. Запомни это, пожалуйста, — Хван сглатывает и кивает, — а теперь вернемся к тому, чем занимались, — после этих слов, Ликс до конца погружает в себя член, и оба парня, не сдержавшись, громко стонут. Пока Ли привыкает к давлению внутри себя, он вовлекает Хвана, наверное, в тысячный поцелуй за это время. Они уже даже не разбирают, где чьи губы и чей язык, это похоже на бешенство, сумасшествие, которое накрывает с головой, не отпуская ни на секунду. Медленно, но Ликс начинает покачиваться, подниматься и опускаться, отстраняясь от парня. Хлюпанье смазки, шлепки кожи о кожу, тихие стоны и тяжелое дыхание наполняют комнату так резко, как будто до этого в ней была гробовая тишина. Руки Хвана ложатся на бедра Ли, помогая ему, но в какой-то момент он начинает сильней того насаживать на себя, вызывая утробные, больше похожие на рык, стоны Ли. — Джинни, — громко, удушающе, возбуждающе, выкрикивает Ли, — Джинни, пожалуйста… — Что? Что такое? — Хван ослабляет хватку на бедрах, успокаивающе поглаживая парня по спине, чем вызывает хныканье. Ли хватает одну из рук старшего и тянет к своему животу. — Прикоснись ко мне, пожалуйста. Хван сразу же обхватывает член младшего, что заставляет того вскинуть бедра и слегка задрожать. Ликсу уже с трудом удается удержаться на ногах, из-за чего он хнычет. — Солнце, эй, ты чего? — Хён… джин, — он уже еле выговаривает слова, но у Хенджин все замирает от слова, — помоги мне, — просит парень так жалобно, опускаясь на грудь Джина. — Солнце… — оставляя мягкий поцелуй на виске, упавшего на него Ликса, приглаживая его волосы, шепчет Хван. Ликс приподнимается, устанавливая зрительный контакт и в губы выдыхает: — Джинни, ты мне так нужен, — одними губами он прикасается к губам Хвана, — позволь мне кончить, пожалуйста. И Хенджину сносит крышу. Он выходит из младшего, слыша разочарованный всхлип, переворачивает того, и резко входит до упора, пока Ликс всеми конечностями прижимает его к себе. — Солнце, чуть-чуть отпусти меня, иначе я не смогу тебе помочь, — Хван ласково, немного протрезвев от страсти из-за боли от хватки младшего, обращается к Ли и тот тут же ослабляет хватку. Хёнджин быстро и резко входит, так сильно, что Феликс уже не стонет, а просто глотает воздух ртом, иногда срываясь на хрипы. Его пальцы, словно лезвия, впились в кожу на спине, что только сильнее возбуждало Джина. — Хёнджин, глубже, я близко… Бедра Хёнджина замедляются, а толчки бьют прямо по простате, не давая возможности Ли и секунды передохнуть. Хван прижимается губами к шее, покрывая ее лёгкими поцелуями и укусами, что только подталкивает Ли к оргазму. — Джинни… блять, пожалуйста, я так близко, — уже всхлипывает Ли, хватая Хёнджина за руки. — Давай, Ликси, кончи для меня, солнце, — подхватывая бедра младшего, он только сильнее толкается. Хенджин видит, как Феликс распадается на части, слышит его громкий скулеж, который ласкает ему слух, наблюдает, как сперма, попадая ему на грудь и живот, медленно стекает вниз. — Блять, Хёнджин, я так люблю тебя, — стонет он, задыхаясь от оргазма, пытаясь зацепиться за Хенджина, как и за последние частички сознания, — я так пиздецки люблю тебя. Грудь Хвана что-то сдавливает, и он сам не понимает, что произошло, но мурашки покрыли его всего, а чувства будто выкрутили на максимум, но кончил он так сильно и внезапно, что сначала даже не понял этого. Он сидит и дрожит, вдох перебивает следующий, но воздуха всё равно катастрофически не хватает. — Ахуеть, — он слышит Ликса, это позволяет ему сосредоточиться на чем-то, кроме своего дыхания. Он роняет на него взгляд и видит, если не ангела, то восьмое чудо света, с раскрасневшимися щеками и губами, слезящимися глазами, в общем, у него абсолютно выебанный вид. И Хван этим очень доволен. — Согласен. Ты как? — он встает за салфетками, чтобы вытереть Ликса. — Потрясающе, — Ли привстает на локтях, позволяя себя вытереть, влюбленным взглядом окидывая Хвана, — Я люблю тебя, — Хенджин вновь смотрит в упор на Ликса, отвечая ему тем же взглядом влюбленного глупца. — И я тебя, — «Da fing mein Leben an, als ich dich liebte»***
Шум трибун вновь заполнял уши Феликса, только вот в этот раз вместо эйфории и предвкушения парень ощущал боль и страх. Стоило ему выйти к орущей толпе, как что-то давно забытое подступилось к разуму. Страх? Неуверенность? Нервозность? Феликс и сам не мог понять. Всё вокруг ощущалось будто бы вне реальности, все внутренности словно скрутились в тугой узел, а голова будто бы собиралась взорваться. Он медленно подошёл к краю, придерживаясь за бортик. С минуты на минуту должен был подойти Хёнджин, и Ли уж точно не хотел показывать ему свою слабость. Вдохнув полной грудью, он попытался успокоиться, однако от большого количества кислорода, резко ударившего в мозг, парень пошатнулся, сделав только хуже. «Спокойно. Спокойно.» — твердил мозг, пытаясь успокоить бешено бьющиеся сердце и бегающие туда-сюда глаза. Однако выходило плохо. Феликс сильнее сжал бортик, стараясь сконцентрироваться. Стиснув зубы, он продолжал смотреть на собственные ладони, что мёртвой хваткой вцепились в невысокое ограждение. — Феликс, — раздается знакомый голос прямо над ухом, и Ли резко оборачивается, встречаясь с взглядом тёмных глаз. — Следующий этап — полуфинал. Мы должны постараться, — улыбнулся Хван, слегка потрепав младшего по плечу. Ликс незаметно для Хёнджина вздыхает и опускает взгляд в пол. Безусловно они должно постараться, а в особенности он и пусть всё давно было идеально, он именно тот, кто может ошибиться в последний момент и всё испортить. — Да… Конечно, — кивает наконец Феликс, понимая, что слишком долго молчит. Хван же ободряюще улыбается и всё ещё не убирая руку с плеча младшего, переводит взгляд на участников, что откатывали свою программу прямо сейчас. Ли тоже решает обернуться: на льду, завораживая своей харизмой, катается пара девушек. Их номер не такой спокойный, как обычно делают они с Хёнджином, наоборот, девушки быстро перемещаются по катку, будто в открытую флиртуя. Дерзкие костюмы, прически и макияж, подчёркивающий их хитрость и коварство, если это так можно было назвать. Феликс улыбнулся уголками губ. Ему это нравилось. Он не был уверен, что когда-нибудь его харизмы хватит на что-то подобное, но любить такое он точно продолжит всегда. Две фигуры перед глазами снова поплыли и Ликс раздражённо вздохнул, осталось лишь надеяться, что во время выступления он, как обычно сможет себя удержать. К тому же, голова кружилась уже не в первый раз, и он вроде мог это игнорировать, так что… Всё было в порядке? Пара на льду заканчивает и улыбаясь, принимает не очень удовлетворительные, но вполне терпимые оценки судей. Те докапываются до костюмов и слишком вызывающего вида, но девушкам, кажется абсолютно всё равно на их замечания. Они искоса поглядывают друг на друга и незаметно улыбаются только друг другу, это Феликс знает точно, сам не раз проворачивал такое. — Ну… Мы следующие, — встряхнув плечами, произносит Хван и незаметно касается руки Феликса, на секунду задерживаясь и сжимая её, — и лучшие, — добавляет напоследок парень, шепча это прямо на ухо Ликса, а затем первым выезжает на лёд. Ли нервно сглатывает, но спускается за ним. Перед глазами всё переодически заплывает, но он, то и дело, цепляется за реальность мертвой хваткой, когда по стадиону разносятся первые такты тревожной и довольно быстрой мелодии. Для них с Хёнджином это был один из самых сложных номеров, как и эмоционально, учитывая что каждый из них чувствовал этот номер по-своему и они оба долго решали как прийти к чему-то единому во время его разработки, так и технически, ибо элементы номер включал в себя сложные. Однако с напряжённым началом они справляются на ура. Феликс мысленно благодарит свой организм и немного расслабляется. Что-то внутри предательски дрогает и твердит не отпускать поводья сознания, но парень всё же предпочитает это игнорировать, продолжая держать лицо бедной птички, загнанной в клетку. Его герой влюбленный, попавший под плохое влияние, добрый человек. Он ослеплён любовью и видит перед собой лишь маску, а не своего истинного прогнившего изнутри партнёра. Музыка набирает обороты, а с ней и оба парня начинают двигаться всё быстрее и быстрее и в какой-то момент Феликс понимает, что абсолютно не осознает то, где сейчас находится. Сознание начинает заплывать туманом, а всё происходящие кажется каким-то нереальным. Парень неверяще опускает взгляд, сознание продолжает судорожно твердить «нет», словно заевшая когда-то давно пластинка, но ни одна из мыслей не помогает выбраться назад. Ли не слышит шума с трибун и обеспокоенные возгласы толпы, не видит взволнованных лиц судей и испуганного Хёнджина. Перед ним сейчас и вовсе не существует ничего. Лишь умиротворяющая темнота и тишина, которых казалось бы так давно не хватало….