Вот мы и встретились...

Она умерла тихо, не так, как жила. Я видел это с небес, не знаю, за что мне досталась эта кара, но я покорно выдержал ее. Она уснула в кресле, и, как и предсказала тетушка Ву, не проснулась. Она умерла, держа спину прямо и улыбаясь. Ее веки были сжаты, но я знал, что в ее глазах - вечные страдания. Она видела, как один за другим угасают ее друзья, и я ничего не мог с этим поделать - такова доля мага Крови, такова плата за знания. Хама прекрасно знала, на какие страдания обрекла свою преемницу. Но ничего ей не сказала. Я, когда погиб, тоже узнал это, но ни разу не проронил ни словечка об этом, являясь ей во снах. Во снах мы мило болтали ни о чем, я рассказывал, как здесь хорошо. А она делилась со мной всем самым откровенным, не догадываясь, что я знаю всю ее жизнь до самого конца. Ее похороны сами казались сном, виделись сквозь густой белый туман. Черный гроб, ее непривычно белое, словно фарфор, лицо и застывшая на нем зловещая улыбка. Все стояли, опустив головы. Я видел тех гостей, которые были невидимы остальным. Тоф опустила голову, ее черные волосы покрыли лицо. Сокка застыл с глазами, полными слез. А я на секунду вновь увидел нас прежних - как ни в чем ни бывало смеющихся детей. Но вот настал торжественный миг. Растаял в воздухе последний аккорд "Реквиема" и я подошел к гробу, положил на него руки и тихонько поцеловал Катару. Неслышно, тихо выплыла из грациозного тела душа и стала с печальной улыбкой смотреть за собственными похоронами. Едва все закончилось, мы вместе оказались на небесах. Сокка со всхлипом кинулся Катаре на шею, Тоф вытерла слезу, а я еле слышно прошептал: - Ну вот мы и встретились...