Забытые рукописи

Он сидел перед белоснежно пустым листом бумаги целую вечность. Голова раскалывалась от попытки выдавить из себя хоть что-то стоящее, тонкие узловатые пальцы, испачканные чернилами, методично массировали виски, но боль не утихала. Он был готов заплакать, фактически сдерживаясь изо всех сил, чтобы этого не сделать. Мучительную пытку прервал громкий раскатистый звон будильника. Конечно. Встреча с Рампо в Агентстве. Нужно показать детективу новые рукописи на оценку, подкинуть пару загадок и принести бисквитные пирожные. Роман, который он обещал на прошлой встрече, конечно, не готов, даже не начат, но у него есть пара сносных рассказов, которые покажут Рампо, что писатель был занят хоть чем-то. Загадки он придумает по дороге, а пирожные купит в пекарне недалеко от Агентства. Эдгар поднялся на ноги, медленно и осторожно, но в глазах всё равно потемнело. Шея, плечи и поясница, казалось, одеревенели от многочасовой неподвижной позы, но он заметил ноющую боль в мышцах только сейчас. Окинул взглядом стол с чистыми листами ещё раз. Безнадёжно. Он надел накрахмаленную выглаженную рубашку и привычные старомодные слои одежды, делающие его похожим на викторианского вампира, снял заколки, расчесался, а затем снова растрепал волосы так, чтобы они падали на лицо, взял тонкую рукопись, посадил Карла на плечи. Вот и весь ритуал, чтобы выйти из дома. Осталось добраться до Агентства. Путь неблизкий, но он предпочитает ходить пешком, а не ехать на общественном транспорте или заказывать такси, просто чтобы лишний раз не контактировать с незнакомыми людьми. Эдгар шёл по широким улицам Йокогамы, слушая размеренное дыхание енота у своего уха, и пытался представить, сколько времени и строк понадобится Рампо в этот раз, чтобы разгадать его новые рассказы. Однажды Эдогава разгадал его детектив всего за два предложения, и По был так подавлен этим обстоятельством, что, едва попрощавшись, ушёл из Агентства, забыв рукопись. Вспомнил о ней, только когда вернулся домой. При следующей встрече ни один из них не упомянул о забытом детективе, и писатель позволил себе представить, что Рампо не выкинул сочинение По в мусорное ведро для фантиков, стоящее под столом Эдогавы, а сохранил. Возможно, даже дочитал до конца, хотя никогда так не делает. У Эдгара перехватило дыхание от этой мысли. С тех пор он всегда оставлял рукописи у детектива намеренно, просто чтобы подпитывать эту крохотную фантазию. Писатель вышел из маленькой пекарни с пирожными для Рампо и пакетиком сухофруктов для Карла и направился к виднеющемуся красному кирпичному зданию Агентства. Поднялся на четвёртый этаж и застыл перед дверью. Вдох. Выдох. – Здравствуйте, Рампо-кун на месте? – По робко заглянул за приоткрытую дверь. Карл спрыгнул с его плеч и убежал вглубь офиса. – Привет, По-кун, иди сюда! – Великий детектив сидел, закинув ноги на стол, заваленный фантиками и пустыми упаковками от чипс, – принёс мне новую книгу? – У меня есть пара рассказов, – писатель осторожно протянул рукописи в маленькие, словно детские, руки Рампо. – Посмотрим, – с предвкушающей улыбкой детектив достал очки из нагрудного кармана и перевернул титульный лист. По задержал дыхание. Он знал, что этот рассказ не лучшая его работа, но всё же надеялся, что он сможет заинтересовать Рампо. – Убийца – сын хозяина поместья, который инсценировал собственную смерть, чтобы отвести от себя подозрения и беспрепятственно убить отца, – довольно сказал детектив, протягивая руку к коробке с пирожными. Потрясающе. Он снова это сделал. Разгадал тайну, даже не перевернув первую страницу. Ему хватило пары абзацев, чтобы решить то, что Эдгар придумывал, писал и редактировал две недели. Сколько бы тайн По не писал, ему никогда не превзойти Рампо. Всё, к чему он может стремиться, это написать работу, на решение которой у детектива уйдёт чуть больше, чем несколько секунд, чуть больше, чем одна страница. На самом деле он выдумал это соревнование, чтобы доказать себе, что он чего-то стоит, чтобы вернуть свою утраченную гордость. На самом деле всё, что он делал – бессмысленно. Он прекрасно это осознавал, но если он бросит эту борьбу, у него не останется ничего. К тому же из-за этого глупого соперничества он мог видеть Рампо чаще. Кажется, Эдгар слишком заметно ушёл в свои мысли, потому что детектив задумчиво разглядывал его пару секунд, прежде чем позвать юношу, сидящего в другом конце офиса: – Ацуши-кун, ты же ничем не занят, подойди сюда. Одного взгляда на парня было достаточно, чтобы понять, что он занят. На его столе возвышались внушительные стопки отчётов, не только его, но и приставленного к нему безответственного наставника, которые заполнялись под суровым взглядом Куникиды. Юноша нерешительно взглянул на Рампо, поспешно встал и подошёл к его столу. – Да, Рампо-сан, вы что-то хотели? – У меня есть для тебя задание. Тренировка, если быть точнее. Держи, это детектив По-куна, прочитай и разгадай, кто преступник, как можно скорее, – Рампо откусил пирожное и зажмурился от удовольствия. И По, и Ацуши были удивлены этой просьбой. Обычно, когда писатель приходит в Агентство с новой работой, Рампо менее, чем за минуту её разгадывает, ест принесённые По пирожные, рассказывает о новых интересных делах, Эдгар в свою очередь делится придуманными загадками, они говорят о пустяках и писатель уходит домой. Отклонение от привычного сценария заставило Эдгара занервничать. Юноша изумлённо взял манускрипт и сел на офисный стул, стоящий недалеко от рабочего места Эдогавы. Юный детектив перевернул титульный лист, первую страницу, затем ещё одну, периодически издавая удивлённые восклицания и возвращаясь назад, чтобы перечитать определённые моменты. Пока писатель внимательно следил за своим новым читателем, Рампо успел доесть пирожные и взглянуть на второй рассказ. Детектив, самодовольно улыбаясь, наклонился к Эдгару и шепнул разгадку, конечно, верную. – По-сан, это невероятно! – Глаза Ацуши светились от восторга. – Ваш сюжет действительно сложный и этот трюк с фальшивым убийством просто потрясающий! Я бы никогда не понял, кто убийца. Думаю, никто в Агентстве, кроме Рампо-сана, не смог бы это разгадать. – Дазай бы смог, – заметил Рампо, – но он бы не играл честно. В любом случае это правда. Конечно, для меня твой детектив лёгкий, По-кун, но это не значит, что он такой для всех. В конце концов, Ацуши-кун неплохой детектив, раз работает здесь, но даже он не смог понять, кто убийца. Это многое говорит о твоей работе. Оба парня зарделись от похвалы. Ацуши смущённо промямлил слова благодарности и вернулся к отчётам. – Спасибо, Рампо-кун, – тихо произнёс писатель, на его лице заиграла лёгкая улыбка. – Думаю, мне нужно было это услышать. – Конечно, нужно, и раз сам ты не можешь до этого додуматься, я помогу тебе с этим. По замер, ожидая продолжение, но Рампо молчал. Обычно, если детектив и помогал с чем-то, то взамен обязательно что-то требовал: дорогой шоколад с апельсином и мятой, отвести его в новое кафе-мороженое или заполнить его отчёты. Но сейчас Рампо молчал. – ..почему? – Потому что ты мой друг, тупица. Разумеется, По это знал, но это был первый раз, когда он услышал это от Рампо. Писатель просиял. Всё, что его терзало и мучило постоянно, сейчас не имело значения, все ненужные мысли и чувства отошли на второй план, оставив в сердце Эдгара только ликование. – Рампо-кун! Как твой друг и соперник, я буду стараться, чтобы однажды завести тебя в тупик. В следующий раз я принесу тебе роман, и, будь уверен, ты не сможешь решить его так просто! – Буду ждать этого, По-кун, – усмехнулся детектив. Всё ещё широко улыбаясь, писатель позвал к себе Карла, выпрыгнувшего из ласковых детских рук младших сотрудников Агентства и ловко забравшегося на плечи хозяина, привычно тихо попрощался со всеми и пошёл домой в лёгком возбуждении. Рампо проводил своего гостя и его питомца мягкой улыбкой и сложил в свою сумку оставленные на столе рассказы. Эдгар шёл домой по оживлённым улицам, не замечая толпы, голова приятно кружилась от восторга, а в груди разливалось тёплое чувство. Комплименты от великого детектива были редкостью, и каждый раз удивительным образом действовали на писателя. Рампо неожиданно и легко ворвался в его жизнь, перевернул её с ног на голову, а затем сделал это ещё раз. Рампо был одновременно лучшим и худшим, что с Эдгаром когда-либо случалось. Он уже не мог представить свою жизнь без заносчивого детектива, вносящего хаос в его размеренную рутину, не мог представить, где бы он сейчас был и что бы делал. Эдгар им восхищался. Эдгар его боготворил. Эдгар его любил. И Эдгар рад, что может просто быть рядом. Рампо был его солнцем, и По счастлив от того, что у него есть возможность греться в его лучах. Тёмную спальню писателя, окна которой были плотно скрыты тяжёлыми шторами, освещала не гаснувшая ни днём, ни ночью старомодная лампа. Её тёплый тусклый свет мягко падал на разложенные по всей комнате черновики, и витиеватые неровные буквы дрожали от его мерцания. Чернильные пятна давно пропитали дорогой ковёр и въелись в паркет старого особняка. Эдгар сидел на полу и мутным взглядом скользил по расползающимся строчкам. После последней встречи и похвалы Рампо он писал как одержимый, отвлекаясь лишь на редкие приёмы пищи и короткий сон. Вся его спальня была завалена исписанной бумагой, которая пока имела мало общего с полноценной книгой. Он не помнил, как и почему добавил в сюжет любовную линию, участники которой удивительно напоминали его и Рампо, но убирать её он не собирался. Эдогава в любом случае не уйдёт дальше первых двух страниц и его интересуют только загадки, он не обратит внимания на персонажей и их чувства. И только в этот раз это обстоятельство играло Эдгару на руку. По должен был встретиться с Эдогавой через две недели после их последней встречи, но, не смотря на то, что он писал почти всё время, детектив ещё не был закончен. Всё, что ему нужно было сделать, это перенести их встречу ещё хотя бы на неделю, но по какой-то причине он просто не мог написать Рампо. Каждый раз, набирая сообщение, он находил предлог неубедительным и жалким, и потому отчаянно пытался придумать новый. В один момент его телефон сел, когда он печатал, вероятно, десятую версию сообщения, так что он ушёл искать зарядку в залежах бумаги, но потерпел неудачу. Позже он не смог вспомнить, где оставил и сам телефон. Не имея ни сил, ни желания заниматься поисками, он решил, что вернётся к этому вопросу через пару часов. По продолжал грызть себя за качество текста, которое он считал отвратительным, и сюжет, казавшийся ему простым и посредственным. Конечно, его работу похвалил человек, которым По восхищался больше всего на свете, но по прошествии нескольких дней первоначальный восторг утих и в его разум вновь вернулись сомнения. Всю свою жизнь он слышал только осуждение. За то, что занимается таким бесполезным и пустым делом, за то, что имеет такую глупую, но опасную способность, за то, что пишет только унылые и мрачные вещи. В доме родителей, в школе, во взрослой жизни, осуждение преследовало его везде. Потом произошло унизительное поражение, которое хоть и не было связано с его писательской деятельностью, всё же растоптало его и ввергло в ещё большую пучину беспокойства и отчаяния. Следующие шесть лет он потратил на бессмысленную месть человеку, в которого позже влюбился и чьим другом стал. Дверной звонок, эхом пронёсшийся по большому и пустому поместью писателя, заставил того оторваться от чтения. Пытаясь подняться на затёкших онемевших ногах, он несколько раз упал на пол, прежде чем добрался до лестницы, ведущей на первый этаж. В лучах солнца, падающих из высоких окон гостиной, кружила пыль, и Эдгар впервые за долгое время заметил беспорядок вокруг. Почти упав с лестницы дважды, По всё же добрался до двери. – Какого чёрта, По-кун? Ты что ли совсем оглох? Я стою под твоей дверью вечность! – На лице Эдогавы отчётливо читается раздражение. – Ох, прости, Рампо-кун, – По отступил назад, позволяя детективу войти, – я просто не ждал сегодня гостей. – Неужели? Зато я ждал тебя целый день, но ты, похоже, даже не помнишь об этом. Рампо проскользнул вглубь дома, войдя в мрачную дорого обставленную гостиную, и упал на мягкий твидовый диван, стоящий напротив незажжённого камина, всем своим видом показывая, как он зол. Эдгар неловко топтался в дверях и изо всех сил пытался обработать услышанное. Мог ли он забыть о встрече, которую сам же и назначил? Он был уверен, что у него была ещё пара дней, но Рампо утверждал обратное, и Эдгар, как ни странно, верил ему больше, чем себе. Он осторожно приблизился к дивану и сел с противоположной стороны от Рампо, пытаясь сгрести в кучу остатки своих мыслей, но уставший мозг не давал ни одного нужного слова. – Вероятно, я потерял счёт времени... я хотел тебе написать, чтобы перенести встречу, но телефон сел и... прости, Рампо-кун, детектив ещё не закончен, но я почти… – Сколько ты сегодня спал? – Я что?.. эм… – Хорошо, другой вопрос. Когда ты спал? Эдгар правда старался вспомнить, но не мог. – Вчера, – Рампо поймёт его ложь, но он хотя бы попытается. – Сильно в этом сомневаюсь. Полагаю, спрашивать, когда ты ел, имеет ещё меньше смысла. – Вообще-то… – Кофе не еда, не заставляй тебе это напоминать, – Рампо был рассержен ещё больше, чем когда только пришёл. – Как можно быть таким тупым, чтобы добровольно лишать себя сна и пищи? По не знал, что ответить. Кровь стремительно отлила от его лица, а ладони стали холодными и влажными. Он сидел на краю дивана, сжавшись и опустив голову. Писатель часто видел, как Рампо злился, на полицейских, коллег, продавцов в булочных, но было что-то особенно жуткое в том, как он злился на Эдгара. Богатое писательское воображение моментально рисовало самые неприятные и даже трагичные развязки любой ссоры. Рампо смягчился, глядя на По, единственной связной мыслью которого в данный момент, видимо, было желание оказаться подальше от собственного дома. Детектив обречённо вздохнул и запустил руку во внутренний карман жилетки. Краем глаза писатель следил, как на старый ковёр падали крошки и разноцветные фантики, пока Рампо вытаскивал шоколадный батончик. – Тебе нужно что-то поесть, пока ты не упал в голодный обморок где-то в ванной, – лёгкая рука детектива протянулась в сторону хозяина дома, предлагая тому взять её содержимое. Переведя взгляд на руку детектива, Эдгар нерешительно забрал десерт. Он развернул слишком шумную в гнетущей тишине дома упаковку и откусил батончик. Почувствовав на языке приторный вкус тающего шоколада и хруст маленьких орешков на зубах, он ощутил, как болезненно заныл желудок. – Спасибо, Рампо-кун, – едва прожевав, сказал он,– очень вкусно. – Не ври. Я знаю, что ты не любишь сладкое, но это всё, что у меня нашлось. Итак, сейчас ты пойдёшь спать, а когда проснёшься, приготовишь себе что-нибудь и сходишь в душ. Завтра я приду, чтобы убедиться, что ты прислушался ко мне, а не писал всю ночь,– Рампо поднялся на ноги, его настроение вернулось к обычной весёлости. Эдгар хотел возразить, но его снова перебили. – Не желаю ничего слышать. Я хочу прочитать хороший детектив, а в таком состоянии ты вряд ли способен написать что-то осмысленное, поэтому иди и отдохни. А я проверю, не заморил ли ты голодом Карла. – Я бы никогда… – Я всё равно проверю. Эдгар медленно встал и, сонно зевая, поплёлся в спальню на втором этаже. На лестнице он остановился. – Спасибо за всё, – оглянувшись, с усталой улыбкой сказал По. – Спокойной ночи, По-кун. Эдгар проспал весь остаток прошлого дня и проснулся лишь поздним утром следующего. Ему не снились сны, он спал спокойно и безмятежно. Впервые за долгое время. Он приготовил на удивление сносный завтрак из того, что нашёл в холодильнике, поел сам и покормил Карла. Принял тёплый душ и привёл себя в порядок. Разочарованно оглядев свой дом, он решил, что начнёт уборку с разбора бумаг. Это заняло больше времени и сил, чем он изначально предполагал, но он всё же собрал все наработки по последнему роману в достаточно аккуратную и организованную стопку. Когда Эдгар начал работать над концовкой, раздался дверной звонок. Зная, что Рампо пришёл, как и обещал, По улыбнулся и поспешил вниз. – Здравствуй, Рампо-кун, – писатель отступил на шаг назад в приглашающем жесте. – Привет-привет, – Эдогава прошёл вглубь тёмной гостиной и привычно сел на диван,– выглядишь отдохнувшим. Это хорошо. – Знаю, я обещал написать детектив ко вчерашнему дню, но у меня возникли некоторые трудности…тем не менее я почти закончил, осталось написать концовку, внести правки и ты сможешь его прочитать. – Хочу прочитать сейчас. – Но он же не закончен. – Неважно. Я что, зря тащился в такую даль? К тому же я смогу разгадать даже незаконченный детектив! – Дело не в этом,– По замялся, – если ты разгадаешь его сейчас, то не будет смысла его дописывать. Рампо на секунду задумался, но его лицо тут же прояснилось. – Знаю! Я помогу сделать твой детектив лучше. Если я дам несколько гениальных советов относительно сюжета, его же будет сложнее решить? Мы оба будем в плюсе! Эдгар был в замешательстве. Он окончательно запутался, глядя на довольное лицо своего соперника. – Я ещё не перевёл его на японский. – Ничего, я смогу понять и на английском. По с сомнением посмотрел на Рампо, но всё же пошёл за рукописью в кабинет. Когда он вернулся, детектив жевал принесённые с собой конфеты, закинув ноги на журнальный столик. – Должен сказать, что поскольку это далеко не окончательная версия, роман может выглядеть сыроватым и отличаться от того, что я обычно тебе приношу и… – Да понял я, понял, – Рампо нетерпеливо выхватил из рук писателя бумаги, когда тот присел рядом, и, надев очки, начал читать. По с нежностью смотрел, как глаза детектива плавно скользят по кривым строчкам, ненадолго задерживаясь, на, вероятно, незнакомых словах. Этот момент, момент, когда Рампо использовал свой дар, мгновенно находя истину в любом, даже самом сложном и запутанном, деле, был особенно прекрасен. Эдгару нравилось смотреть, как на лице детектива появляется выражение хмурой задумчивости, которое почти моментально сменяется ликованием и самодовольством. Нравилось, как Эдогава называет всех окружающих глупцами, потому что они не видят того, что видит он. Нравилось, как блестели от восторга его приоткрытые зелёные глаза. Нравилось, как ему шли эти очки. К большому удивлению писателя, Рампо перелистнул страницу. А потом сделал это ещё раз. И ещё. – Рампо-кун, всё в порядке? Ты ведёшь себя странно, – не выдержал По. – Да, я давно разгадал, кто преступник, но хочу присмотреться к персонажам. К тому же твой текст лучше читается на английском. По-видимому, ты теряешь красоту языка при переводе. Эдгар уже его не слушал. Рампо хотел присмотреться к персонажам. Он уже заметил маловажную любовную линию, которую По добавил из-за своей глупой прихоти. Буквально худший из возможных сценариев. Конечно, он, великий детектив, понял, что По зашифровал их самих в двух любовниках, конечно, он заставит Эдгара объяснить это, несмотря на то, что уже всё знает. Писатель ощутил, как его нутро стремительно похолодело, и как быстро забилось его сердце. – Дюпен и Акэти это мы с тобой? – Рампо развернулся к Эдгару и взглянул на него. По сглотнул. Вот и всё. Это конец. – Это довольно легко читается. – Я хочу убедиться. – Да. – Почему ты их так написал? – П-потому что, – голос Эдгара предательски дрогнул,– потому что я люблю тебя. Но ты и так знаешь это, верно? – Да, знаю. – И? Что ты намерен делать? Рампо глубоко вздохнул. Было видно, что ему тоже не даётся легко этот разговор. – Я никогда не влюблялся, и я не знаю, что именно должен чувствовать. Я не знаю, что чувствую к тебе. Конечно, я тебе симпатизирую, мне с тобой интересно, и я беспокоюсь о тебе, но я не знаю, любовь ли это. Можно сказать, что это ещё одна загадка, которую мне нужно решить, но мне нужно больше времени, чтобы проанализировать собственные чувства. Ты понимаешь, По-кун? Голова Эдгара была пуста, все мысли покинули его в один момент. Он пытался сосредоточиться на своём стремлении не заплакать. Он кивнул на вопрос Рампо, но кивок этот получился странным и резким. – Я знаю, что ты снова накрутишь себя, но постарайся не впадать в отчаяние, – Рампо поднялся на ноги, оставив рукопись на диване. – Это ещё не означает отказ. Просто дай мне немного больше времени. Обычно Рампо мало заботили чужие чувства, он говорил то, что думает в самой прямолинейной форме, даже если она была грубой и невежественной, однако в случае с По он изо всех сил старался быть тактичным, но всё равно чувствовал, что провалился. Он взглянул на писателя, тот всё ещё сидел на диване, потупив взгляд в пол. Рампо замялся на секунду и двинулся к выходу. – До встречи, По-кун, – тихо сказал детектив, прикрывая за собой дверь. Эдгар опустил голову в ладони. Сдержать слёзы всё же не вышло. Рампо сказал, что это не отказ, но как ещё он мог это воспринимать? Мог ли он вообще рассчитывать на что-то другое? Мог ли ожидать, что Рампо полюбит его в ответ? Нет. По правде говоря, то, что произошло, было наиболее мягким из возможных исходов. Эдгар отметил, как деликатно Рампо отнёсся к его чувствам. Как он мог быть таким милосердным к кому-то вроде По? После всего, что он сделал. После того, как пытался убить Рампо и его близкую подругу. После того, как был членом незаконной организации, которая почти уничтожила город, в котором жил детектив. После всего того, что он делал, находясь в этой организации. После того, как раз за разом пытался завести Рампо в тупик. После того, как посмел влюбиться в него. Эдгару было до тошноты мерзко от самого себя. От своих слов, от своих действий, от своих работ, от самого факта своего существования. Он не представлял, какую степень отвращения мог испытывать к нему Рампо, не представлял, как тот мог позволять По быть рядом, читать его работы, дружить с ним. Эдгар знал, что не заслуживал ничего хорошего. Не заслуживал Рампо. И от этого знания ему было до судорожных рыданий плохо. На ватных ногах он поднялся наверх, в спальню. Карл тихо сопел на мягких складках покрывала, которым была застелена кровать. Эдгар подошёл к книжному стеллажу, единственному в этом доме, где хранились его работы. Слёзы всё ещё беспомощно катились по его щекам, он вытер их рукавом рубашки. По взял с первой попавшейся полки стопку рукописей, столько, сколько мог унести, и пошёл с ней вниз. Выйдя в сад через заднюю дверь, Эдгар бросил рукописи на землю. Он переносил свои работы из спальни, пока шкаф не опустел. Эдгар мрачно смотрел на то, что было делом всей его жизни. Все его работы, начиная с самых ранних, которые он писал по ночам под одеялом в своей детской комнате, заканчивая самыми поздними, теми, что он писал специально для Рампо. Писал, чтобы Рампо читал их. Чтобы хвалил и критиковал По. Чтобы Эдгар мог находить повод видеть Рампо чаще. Чтобы Эдгар мог жить дальше, зная, что кто-то ждёт его новых сочинений, зная, что этот кто-то – Рампо, человек, которого Эдгар любил. Но который не любил его в ответ. Взяв из большого вороха наугад несколько рукописей, он сложил кипу поменьше и, достав из кармана брюк принесённые с кухни спички, поджёг верхний листок. Под быстро расползающимся пламенем Эдгар узнал одну из новелл, написанных им во время учёбы в колледже, когда он публиковал некоторые свои рассказы и стихи в маленькой Бостонской газете. Сейчас он с трудом вспоминал её содержание и по какой-то причине был рад тому, что уже не сможет перечитать её вновь. Трепещущий огонь перекинулся и на другие рукописи, безжалостно пожирая годы упорного труда, бессонные ночи, потраченные впустую нервные клетки и, вероятно, пару человек, давно застрявших и погибших в страницах книг, написанных эспером из Гильдии. И По был рад, рад очищающему искупляющему огню, забирающему у него то немногое, что имело значение. Он сидел на траве, слепо вытягивая рукописи и отдавая их костру, чтобы не дать пламени погаснуть. Яркие искры танцевали в ничего не выражающих глазах мужчины, лицо и ноги обдавало обжигающим жаром, но он не делал ничего, чтобы это прекратить. Когда на лужайке не осталось ничего, кроме горсти пепла, По вернулся в дом.