Жемчужные врата: современный нуар/ The Pearly Gates: A Modern Noir

Это была ситуация жизни или смерти. Любая ошибка может оказаться фатальной. Многолетний опыт должен был подготовить меня, но я чувствовала себя беспомощной, глядя на свою несущуюся навстречу судьбу. Я думала, что все спланировала правильно, думала, что воспользовалась каждой драгоценной секундой, но момент настал, и у меня не было ответа. Хотела ли я курицу или стейк в буррито? Джентльмен в фургоне с едой начал бросать на меня взгляд, который, как знал любой житель Нью-Йорка, свободно переводился как «Поторопись, мать твою». «Номер два, со стейком, пожалуйста». «Пожалуйста"было моим личным «Да пошел ты тоже нахуй». Я отошла на обязательные несколько шагов от окна, чтобы позволить следующему человеку сделать заказ, оставаясь при этом рядом, чтобы в конечном итоге получить свой заказ. Ничто не сравнится с волнением от того, что тебя зовут по имени, когда речь идет о горячей еде. На улицах было оживленно. Вечер пятницы в городе означал обычное пешеходное движение, большие дядьки в костюмах, рано уходящие на выходные, и поклонники клуба, которые были готовы прыгать по барам в любое время ночи, просачивались на сцену. Лично я с нетерпением ждала, когда смогу провести последние часы в «Зеркале», прежде чем отправиться домой, чтобы погреться в лучах славы спортивных штанов и просмотра «Властелина колец». Я знаю. Тусовщица. Конечно, казалось, что все в моем возрасте выходили замуж и заводили детей. Ну, неудачники. Мой буррито был тяжелым, как маленький новорожденный малыш, только намного тише и вкуснее. Фольга была снята еще на полпути обратно в офис, и к тому времени, когда я вошла в дверь, я была в мясистом, сырном раю. Офисные столы гудели и вибрировали от энергии, и я ненадолго вышла из транса, вызванного едой; это признак только что произошедшей большой истории. Голод любопытства начал преобладать над физическим голодом, и моя еда была поспешно поставлена на мой стол, прежде чем я побежала к ближайшей группе коллег. «Черт возьми, «Times» добрались до этого раньше нас». «Они всегда так делают». Я подошла к группе, подтолкнув своего ближайшего коллегу: «О, ну ладно, поделись с остальным классом! Что я пропустила?» «Миранда Пристли в коме». Новость ударила, как удар под дых. Звон в ушах. Слабые колени. Потеря воздуха в легких. Миранда Пристли…что? «Очевидно, они нашли ее в отключке в ее доме. Передозировка лекарствами». Они жестом указали на ближайший компьютер, заголовок вспыхнул на экране. Неудачное Самоубийство Пристли. Представление пришло достаточно легко, так как любой заголовок, подобный этому, смог бы визуализировать сцену у человека с достаточно приличным воображением. Я вспомнила божественно чистый таунхаус, почти стерильный, будто морг…и теперь это было странно уместно. Она будет одна, всегда одна, уставившись в Книгу, олицетворение того, что оставляло ее одну все эти годы, ее единственное бремя, которое нужно нести, наконец, сокрушающее ее под огромным весом всего этого. Наконец-то решив уйти из этого мира жестокости с бутылочкой, полной таблеток, которые легко раздобыть женщине ее достатка. Деньги, слава и одиночество станут ее последними спутниками, когда она рухнет на пол. Картинка резко застыла у меня в голове. Нет, это было неправильно. Это была не та Миранда, которую я знала. Воспоминания перемотались назад, и движущиеся изображения снова заплясали. Ледяная свирепость в ее голубых глазах смягчилась только при взгляде на фотографию ее детей в рамке. Абсолютная и непоколебимая преданность живому воплощению искусства. Вершина, маяк того, что она любила, от чего ее никогда не оторвут, любой ценой. Любой ценой. Огонь жизни был неоспорим и горел в каждом из моих воспоминаний. Самоубийство? Нет, это абсурд. Это была не та Миранда, которую я знала и любила. Любила. Я почувствовала, как меня начинает тошнить. В конце концов, именно поэтому я и ушла тогда. «Эй, Энди, ты в порядке?» Но кома? Одна? Самоубийство? «О, черт, точно. Она же твой бывший босс.» ‘Бывший босс’ не отображало всей остроты моих чувств, которые я испытывала тогда и все еще испытываю сейчас. Жестокость ожиданий, преодоление границ, холодное жало отвержения. Но она была там, ясно в моем сознании, стояла во весь рост в своих костюмах с убийственным взглядом, соблазнительно улыбалась в своих праздничных платьях, тихо плакала и была уязвима в своем халате в парижском отеле…каждая грань Миранды, все кружатся вместе, образуя…что? «Ты думала, что она когда-нибудь будет из тех, кто попытается сделать что-то подобное с собой?» Миранда застыла на месте, как хрустальная статуя, теперь неподвижная. Коматозная. Я прочистила горло, пытаясь сосредоточиться на людях передо мной. «Ты имеешь в виду покончить с собой? Нет, никогда. Это какая-то ошибка». Другой человек в группе усмехнулся: «Довольно трудно ошибиться, когда у нее была куча лекарств, которые ей не прописывали в ее организме, с пустой бутылкой из-под таблеток и здоровой дозой алкоголя». «Эй, чувак, успокойся». «Нет, все в порядке, — пробормотала я, — я бы, наверное, сказала то же самое, если бы это был кто-то другой». Они посмотрели на меня с жалостью, когда я предложила какое-то неубедительное, невразумительное оправдание и удалилась к своему столу. Не самый достойный уход. Но Миранда Пристли в коме после неудачной попытки самоубийства была шоком. Предполагаемой неудачной попытки самоубийства. Она никогда бы не оставила близнецов или «Подиум» вот так. Так ведь? --- «Два заказа курицы Ло Мейн. Для одной девушки.» «Я хотела бы оставить на следующий день». «Раньше ты приходила сюда с мужчиной». Я вздохнула: «Миссис Чанг, это было больше года назад.» Она пристально посмотрела на меня со своего места за прилавком. «Мужчинам не нужны девушки, которые едят двойную порцию курицы». Как грубо. «Спасибо, миссис Чанг. Увидимся позже.» Маленький колокольчик над дверью возвестил о моем отступлении, когда я вышла из ресторана. Моя бывшая начальница была в коме, а я даже не могла получить свою заслуженную еду на вынос, не услышав о другом бывшем. Иногда я с нежностью задавалась вопросом, как там дела у Нейта. Он заслуживал того, чтобы быть счастливым…в Бостоне. Позвольте мне сказать вам, что переезд вашего бывшего в совершенно другой штат действительно помогает процессу заживления после расставания. Время и пространство добавляли ясности самым размытым, самым хаотичным воспоминаниям. Все было прекрасно, когда ему пришлось допоздна работать в ресторане в мой день рождения. Но почему-то очень плохо, когда гала-концерт задерживал меня допоздна в его день рождения. После нескольких стаканчиков с Лили (потребовалось много упрашиваний, но в конце концов она простила меня), даже она начала понимать, что, возможно, он не очень поддерживал то, что, честно говоря, было огромным карьерным шагом. Один неудачный год, и мы бы были счастливы. Один год с Мирандой, и я могла бы пойти в любое издательство, сумасшедшая возможность для журналиста. Миранда. Что ж, Нейт, возможно, был прав в одном. Человек, на звонки которого ты всегда отвечаешь…вот с кем в отношениях ты находишься. Я всегда отвечала на ее звонки. И, возможно, это что-то значило. Почему мне все еще казалось, что мир, мой мир, затаил дыхание после сегодняшних новостей? Как бы я ни говорила себе, что больше никогда ее не увижу, эта возможность всегда оставалась. Пока я шла через улицу, замечала проезжающий мимо городской автомобиль…всегда был шанс. Уже нет. Реальность ужалила, но, по крайней мере, я немного успокоилась после моей небольшой панической атаки в офисе. Может быть, мне не помешало бы выпить бокал вина или что-нибудь в этом роде. В ее честь. Какова бы ни была истинная причина, реальность оставалась прежней. Миранда в моем сознании исчезла без всякой надежды на возвращение. Поднимаясь по лестнице своего многоквартирного дома, медленнее и с большим трудом, чем мне бы хотелось, я сосредоточилась на этом факте. Чем скорее я приму это, тем скорее смогу отпустить это. Повозившись с ключами и изо всех сил стараясь не уронить свою китайскую еду, я открыла дверь и переступила порог своей темной, крошечной квартиры. Когда я закрыла за собой барьер, мое сердце подпрыгнуло. Что-то в моей гостиной внезапно пошевелилось. Фигура повернулась в свете уличного фонаря, льющегося через окно. Моя рука инстинктивно потянулась к выключателю. Миранда Пристли стояла передо мной. Сияющие белые волосы, стальные голубые глаза, строгий костюм. Ее голова была царственно высоко поднята, руки на бедрах, готовая, несомненно, отпустить какое-нибудь язвительное замечание. Она была очень живой, очень красивой и невероятно пугающей. «Срань господня», — сорвалось с моих губ, прежде чем я смогла это остановить. Единственная бровь дернулась вверх от моей вспышки ужаса. Я сглотнула. Это определенно была она, во плоти. Но почему? «Что ты делаешь в моей квартире? Как ты сюда попала?» — спросила я, мой голос все еще был хриплым от шока. Ее голос был гладким, как шелк, когда она пошутила: «Боже, какие мы гостеприимные». О, нет. Это могло бы подействовать на прежнюю Энди, но сейчас она не собиралась внезапно появляться и командовать мной. Я вздохнула, бросая свои сумки на боковой столик у двери. Я пристальнее посмотрела на женщину, стоявшую передо мной, и твердо заявила: «Ты во всех новостях». «А когда было иначе?» — беззаботно ответила она. Как будто все это было просто новой игрой для нас, как и все предыдущие разы. Я огрызнулась в ответ: «Ты должна быть в коме, лежать в больнице». «В самом деле, Андреа, я что, кажусь тебе коматозной?» — спокойно спросила Миранда, указывая рукой на свою фигуру. Однако, когда ее рука переместилась, чтобы положить руки на бедра, локоть прошел прямо сквозь стену в мою кухню. Она остановилась, оставив его там, медленно перемещая предплечье в то же пространство, легко поворачиваясь, когда вся ее конечность просто вошла в бетон. Она пробормотала, почти забавляясь: «Хм. Это требует некоторой корректировки». О. Мой. Бог. С моих губ сорвался задыхающийся хрип: «Я схожу с ума». «Я бы так и сказала. Ни один адекватный человек не носит леггинсы в качестве штанов в своем доме». «Ты ненастоящая, — почти закричала я, твердо указывая на какую-то жестокую галлюцинацию, которая была передо мной, — ты лежишь в больничной палате, и я, очевидно, слишком устала и напугана этим». «Я смотрю, мы все еще убегаем от наших проблем». «Хорошо, во-первых, тебя здесь даже нет, так что этого не происходит, — рассуждала я, начиная расхаживать по своей квартире — Во-вторых, если бы ты каким-то образом была здесь, ты бы пыталась убить меня. И в-третьих, я не убегала. От «Подиума». Или тебя. Может быть, от «Подиума». Но точно не от тебя, -я остановилась, чтобы оглянуться на не-Миранду, — Боже, я так устала». Она просто пожала плечами: «Некоторые сказали бы, что «Подиум» и я-одно целое». «Понятно. Теперь мое сознание загадывает мне загадки». «Разве ты не должна быть умной девушкой?» — спросил мираж, приподняв бровь. Мои глаза сузились: «Умной и толстой, очевидно». «Я говорю людям то, что им нужно услышать, правда это или нет». «Ты никому ничего не говоришь, потому что, повторюсь, ты не настоящая», — фыркнула я, скрестив руки на груди. «И все же ты говоришь со мной». В этом был смысл. Я зажмурилась и сделала глубокий вдох. «Миранда Пристли находится в больнице в коме. Её мозг мертв. От подозрения на передозировку. Ее нет в моей квартире». Я сосредоточилась на темноте своих век, позволяя словам осесть в комнате. Я сосредоточилась на том, как поднимается и опускается моя собственная грудь в тихой квартире. Я открыла глаза. Женщина передо мной закатила глаза, прежде чем нетерпеливо спросить: «Ты уже закончила?» Я рухнула на диван перед собой. Миранда Пристли была здесь. Как? «Ты умерла. И теперь ты преследуешь меня», — прохрипела я. «Если бы я была мертва, ты бы знала. Праздничная вечеринка в ” Вог " уже была бы в полном разгаре, приглашен весь Нью-Йорк», — протянула Миранда, делая шаг к дивану, игнорируя маленький стул, который стоял у нее на пути. Ее тело двигалось сквозь него, как воздух, товара, которого в данный момент очень не хватало моим легким. Она сделала паузу, проследив за моим пристальным взглядом на ее ноги, прежде чем уставиться на меня и заявить: «Не мертва». «Но и не жива, — пробормотала я, подняв глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, и обнаружил, что у меня нет оправданий тому, что это не могло быть реальным, —Срань господня» «Ты уже говорила это. Я бы сказала, что в этой ситуации нет ничего святого». Я встала, нерешительно делая шаг ближе. «Мне позвонить охотникам за привидениями?» — в бреду спросила я, протягивая руку, чтобы коснуться руки Миранды, поступок, о котором я никогда бы не подумала при нормальных обстоятельствах. Это прошло бесспорно, и холодок обжег кончики моих пальцев. Странно. «Если ты сделаешь это снова, я найду способ преследовать тебя, как только все это разрешится», — рявкнула она, убирая руку от меня, как будто я была чужеродным существом в своей квартире. Сомнений не было. То, как она говорила, как она ходила, как она угрожала и оскорбляла…все это была типичная Миранда. «Если у тебя есть хоть малейшее представление о том, что происходит, сейчас было бы отличное время для рассказа, — сказала я, прочищая горло, чтобы скрыть заминку в голосе, — Они сказали, что это была передозировка». Вопросительные глаза уставились на меня из-под густых ресниц, когда она пробормотала: «И ты в это веришь?» Но прежде чем я успела ответить, она уже отвернулась, посмотрела на стену и сказала: «Я была дома после работы. Это все, что я помню». «Как ты сюда попала?» Она поджала губы и бросила на меня злобный взгляд. «О, да ладно тебе. Я думаю, что правило «ни о чем не спрашивай Миранду» сейчас неприменимо». Она вздохнула, приложив палец к виску. «Я проснулась здесь. За несколько минут до того, как ты вошла сюда». «Почему здесь?» «Как ты думаешь, если бы у меня был выбор, я бы действительно выбрала это? " — она недоверчиво обвела рукой мою квартиру. Я усмехнулась, скрестив руки на груди: «Жаль, что мы не можем все жить в верхнем Ист-Сайде». Она фыркнула, возвращаясь к язвительному обзору моей стены. Она закрыла глаза, быстро вздохнула и выпрямилась, повернувшись ко мне. «Чем скорее мы решим эту проблему, тем скорее я смогу вернуться в свое тело и продолжить свою жизнь». Я подняла брови. «Эм, ‘мы»?» «Мне нужна помощь. Ты была ассистентом», — объяснила она, как будто это было очевидно, неопределенно махнув в мою сторону. У нее действительно был самый уникальный способ иногда выводить меня из себя. «Ясно. Ты помнишь, как прошла такая маленькая договоренность в прошлый раз? Ты, кажется, хотела напомнить мне об этом несколько минут назад.» Она моргнула, прежде чем невозмутимо произнести: «Ты действительно откажешь в просьбе женщине, лежащей в больнице?» Я разразилась смехом, драматично наклонившись к ней ухом: «Ты просила меня о помощи? Кажется, я пропустила слово «пожалуйста».» Миранда, как бы то ни было, оставалась невозмутимо спокойной. Она просто смотрела на меня, и я вспомнила, каково было когда-то находиться под ее пристальным взглядом. Быть съеденной, осмотренной, проанализированной и напуганной, она могла прочитать каждую мысль. Всегда так напряженно, как будто это был вопрос жизни и смерти. Думаю, на этот раз так оно и было. Она медленно, мягко произнесла: «Я спрошу еще раз. Ты веришь в то, что я пыталась покончить с собой?» Миранда смеется на торжественном вечере, Миранда выплевывает едкие оскорбления в офисе, Миранда плачет в своем гостиничном номере. Видения пришли снова, все сразу, как и в тот день. Я знала эту женщину. Всегда загадка, всегда тайна, и все же… «Нет, — решительно ответила я, — Ты бы никогда этого не сделала». «Ты, вероятно, единственный живой человек, который так думает, — заявила она, все еще пристально глядя мне в глаза, вызов почти ослеплял, как потрескивающая молния в ее зрачках. — Я не оставлю своих детей вот так». Миранда, снова вернулась, чтобы бросить мне невозможный вызов для нее. Еще хуже было то, как колотилось у меня в груди, от волнения, что я снова буду рядом с ней, отвечу на зов и буду служить верой и правдой. «Пожалуйста». О, черт бы побрал ее глупое, милое, призрачное личико. Я вздохнула, мои руки опустились по бокам, побежденная. «Я бы солгала, если бы сказала, что не хочу знать, что произошло. Ты не делала этого…значит кто-то другой сделал», — пробормотала я. Будь проклята Миранда Пристли, которая могла пройти сквозь стены и вернуться в мою жизнь. И будь проклято мое любопытство. Миранда проделала ужасную работу, скрывая свою победную ухмылку. «Настоящий следственный инстинкт, что и следовало ожидать от журналиста». Я простонала: «Я знала, что однажды у меня будут неприятности из-за этого». После этого я никак не могла есть. Я собрала свою еду и вернулась на кухню, задержавшись на том, чтобы бросить коробки в холодильник. Прохладный воздух помог прояснить мысли. Хорошо, план игры. Решить дело о возможном нападении на некую Миранду Пристли, избегая при этом каких-то менее платонических чувств, связанных с вышеупомянутой персоной. Снова. Тогда жизнь вернётся в нормальное русло. Легкотня, правда? Я закрыла холодильник и высунула голову и посмотрела на женщину, косо разглядывавшую мою подержанную мебель. «Ну, так как моя еда на вынос теперь остыла, и я потеряла аппетит, когда узнала, что призраки существуют, я собираюсь лечь спать. Мы начнем утром, — объяснила я, неопределенно обводя жестом гостиную, прежде чем нерешительно подобрать слова, — Чувствуй себя как дома?» Призрак сверкнул глазами. Очевидно, духи не отдыхали? Я поспешно ретировалась в свою спальню. Мое идиотское сердце трепетало… И я была почти уверена, что это не потому, что Миранда могла проходить сквозь стены. Я так давно ее не видела. И даже для мертвой женщины она выглядела такой же сияющей, как всегда. Это было действительно жалко. Вот я снова была здесь, отвечая на невыполнимые требования. Неважно, насколько это абсурдно, насколько возмутительно и насколько невозможно. Раскрой убийство. Помоги призраку. Не думай о чувствах. Сделай невозможное для Миранды Пристли. Срань господня.