Пушистый кунари

Лунтик сидел за столом и страдал. Он прижимал к пушистой груди портрет женщины. Темнокожей, в синей косынке, с прекрасными пухлыми губами… О, так вот что значит — любовь! Он едва не рыдал. А потом взял уголёк, и нарисовал за спиной женщины крылья с пятнышками. А на голове — усики. — Думаю, с ней тоже нужно провести наш ритуал. Для её же блага. — Поразмышлял вслух мужчина. — Не трогай Изабеллу. — Послышался спокойный голос за его спиной. Лунтик удивился — не думал, что усмиренные способны сочувствовать. И пусть в голосе Кузи не было эмоций, его все равно поразила тяга к защите друзей. Друзей! Кузя был его другом. Он променял его на каких-то киркволльских подвальных магов и шлюх… От злости Лунтик едва не ударил мага. Но решил, что тот и касания его не заслуживает — так жалко выглядел. Потому отправил его позвать своего нового лучшего друга — Пчеленка. Для того полагалась особая работа. А потом удобнее уселся на кресле, закинул ноги на стол, закурил трубку, засмотрелся в глаза на угольном портрете. Так вот как зовут женщину его мечты — Изабелла… *** Уже через несколько часов Пчеленок стремительно летел через горы, поля, леса, его сдувало метелью, дождями, но он очень спешил. Армия его командира была слишком мала и слаба, могла распасться в любой момент, потому они старались брать врагов скоростью и логикой. Уж с этим всё было отлично, гениев среди насекомых поразводилось… Вот храмовники были глупы, но то и хорошо — привлечь их к себе и управлять было раз плюнуть. Пчелы под покровительством Пчеленка научились делать из цветочной пыльцы лириум. Храмовники к тому лириуму привыкли, теперь не могут видеть ни синий, ни красный, только цветочный подавай. Они отлично восполняют нехватку силы насекомых. С ростом они разобрались — тоже мудрые пчелы постарались, изобрели рецепт меда, увеличивающего рост. Его тоже нужно было принимать постоянно, но Пчеленку волноваться по этому поводу не стояло — он главный, его любят, до смерти поить тем медом будут, может однажды самого Аришока перерастет, а то и Киркволльскую церковь. С этими приятными размышлениями он летел-летел, пока не увидел вдалеке замок Инквизиции… Пчеленок осторожно пролетел мимо стражи. Если те его и заметили — подумаешь, двухметровая пчела… Может, у них там и похлеще водилось. Он заглянул в окно, где горел свет. Там сидел приятного вида мужчина с усами и перелистывал старинную книгу. На вид он подходил для допроса — не особо крепкий, мечтательный наверняка, нежный. Только вот взгляд лукавый — не дай Андрасте самого Пчеленка скорей заговорит, чем тот его. Лунтик вообще говорил — сразу соблазнять. Что же, ради великого дела и жало из штанов вынуть можно… Пчеленок распахнул окно и встал на нем в красноречивую, по его мнению, позу. — Ты только не пугайся… — Прошептал он. Мужчина выронил книгу, протёр глаза, потом ещё раз протёр и потянулся за посохом. — Нет-нет, я с добрыми намерениями. Ты спишь. Тебе всё снится… Пчеленок предварительно пропитался медовыми духами, навеювающими расслабление и возбуждение. На него они тоже действовали, но он старался держать себя под контролем. — Какая замечательная пчела. — Неловко улыбнулся маг. — Я пчёл. Мужчина. — А. Так бы сразу и сказал. Другое дело. Я Дориан… У него под штанами что-то заёрзало. Пчеленок влетел, прижался всем телом к Дориану и сладко поцеловал его. Он обхватил его тело руками, повалил обратно в кресло. И достал своё жало. Он стремглав уколол ем Дориана в живот, и тот выключился. Пчеленок немного не рассчитал, как дотащит такое тело до Киркволла. Может, сразу превратить того в пчелу, чтоб встал на их сторону и сам долетел? Бред какой-то, ведь тогда и допросить не получится, вдруг повредится память. С другой стороны, она портится не каждый раз. Грустно вздохнув, Пчеленок возгрузил в руки тело мужчины и кое-как перебирая крылышками медленно полетел под возмущенные, испуганные крики стражи.