Эмпат

***

       Девушка-подросток с длинными золотистыми волосами проснулась за полчаса до того, как старенький измятый будильник забил молоточком. Потягиваясь, хрустя суставами, она тянула сонные мышцы, лёжа прямо в кровати, потом резко вскочила и стрелой помчалась вниз.        Жила златовласка на чердаке довольно большого, уютно древнего дома. Настоящее фамильное гнездо. Отец умер, когда ей было десять, но хоть данное событие и сильно потрясло тогдашнюю малютку, будучи поклонницей всяческих легенд (благодаря бате), с лёгкостью представила, что теперь её папа не уважаемый врач, лечащий людей, а бравый воин, калечащий всякую нечисть. И пусть два факта противоречили друг другу, особенно если учитывать, что её родитель был мягким и добросердечным человеком, девчушку это не волновало. Тем более папка обещал, что когда-нибудь с ней снова встретиться. А значит и она когда-нибудь сможет помочь ему в этом бравом деле! Получается и волноваться незачем.        Тихо спустясь по лестнице, (мама ещё спит, не надо её будить так рано), девчушка схватила яблоко и выскочила наружу, направившись в сарай. Маленькое бревенчатое строение, захламленное по самую крышу всякими коробками, статуэтками, банками с монетами. Но главными экспонатами были они — заспиртованные банки с чудовищами, разных размеров и видов. Она и сама знает, как их делать, вот сегодня будет новый. Тут же хранились удочки, необходимые для сегодняшней операции. Схватила их и побежала обратно в дом.        Скверная привычка, но ничего поделать девчонка не могла, каждый раз при походе на рыбалку, сначала выбегает в одной рубахе до низу (адекватные люди скажут «ночнушка!», а я им отвечу, что да, ночнушка, но у меня это рубаха), забирает удочки и сачок, и только потом идёт нормально есть и одеваться.        Вбежала в дом, и пытаясь стучать ногами как можно тише, но интенсивней, вытащила красное платье, положенное в кухонный шкафчик ещё со вчерашнего вечера. Набросив платье, швырнула рубашку на стул и начала тихонько петь и варить чай.        Как хорошо, что они живут в стране, где почти не бывает зимы. А сейчас так вообще тепло, можно целый день бегать босиком, разве что с утра после тумана трава ещё холодная от росы. — Сестрёнка, уже проснулась? — маленький мальчик лет пяти спускался по лестнице и тёр руками глаза. — О, Кито, ты такой молодец, сам оделся! — Сестрёнка, это только ты любишь, когда снизу поддувает, поэтому ходишь в рубахе. А я люблю, когда тепло. — смеясь, парнишка похлопал по своим красивым коричневым штанишкам и сунул руки в кармашки жилетки. — Да ты прямо вылитый папа, когда он собирался с друзьями попить в баре! — покатилась со смеху девчонка. — Ты зачем жилетку надел, солидный мой? Рубашки мало было? — Да, — гордо подтвердил малютка. — Хочу быть как папа. — Да тебе ещё велика эта жилетка, смотри, она тебе как платье! — засмеялась сестра. — Ну и ладно. Вот вырасту, папину надену! И покажу, что это никакое не платье! — расплываясь в улыбке, заявил братишка. — Хорошо, хорошо, только сейчас сними, — продолжая смеяться, ответила девчонка. — А чего ты так рано? На рыбалку идёшь? — Да. — О, о! — взбудоражился парнишка. Сестрёнка идёт на рыбалку! Он редко мог застать её дома с утра в такие дни, а вчера специально лёг пораньше. Хотел кое о чем попросить. Но надо было именно с утра, а то ещё сестрёнка забудет, а потом будет утверждать, что он ничего ей не говорил. Был уже прецедент. — А ты можешь, можешь мне шестилапку поймать? Я так давно её хотел! — ребёнок подбежал к сестре и стал прыгать вокруг. — Это ты про неё говорил, что на день рождения хочешь? — Да, да! Ты запомнила, сестрёнка! — радостно замотал головой Кито. — А почему не хочешь золотобрюха или двуножку? Они же тоже красивые. — А у шестилапки такие прикольные ножки! — Парнишка так воодушевился, что даже слегка покраснел. — Такие смешные! Как будто она по дну бегает на них! Забавно же, да? — Да, забавно. Хочешь её в банку закатать? — Угу. — довольно кивнул Кито. — Только сам хочу. Научишь? — Хорошо, я как приду, все с тобой сделаем, лады? — Да! — и он подставил свой маленький кулачок. — Команда? — Команда! — ответила ему девчушка своим. — Давай, я вернусь скорее всего к маминому завтраку. — То есть часам к двенадцати? — Да, как-то так.        Забросив удочки на плечо, взяв сумку с банкой и приманками, Миранда босиком вышла из дома и направилась к речке. В тишине, нарушаемой только воем ветра где-то наверху, она шла напрямую к своей цели, игнорируя тропинку, погружая ноги в ссадинах и царапинах в высокую, душистую траву, закапываясь пальцами сначала в землю, а по мере приближения к водному потоку — в песок.        Идти было совсем недолго, минут десять от силы. Стоя на берегу реки, она могла спокойно увидеть дом. Крутой обрыв, спускается с него и выходит на побережье. Несмотря на кажущуюся безопасность воды в месте её соприкосновения с берегом, тут опасно — выступающий обрыв — только часть, после пологой сухой части под водой идёт сразу же крутой спуск. Так что без взрослых детям строго запрещалось сюда ходить.        Кинула сумку, достала наживку, зацепила плоскобрюха на крючок и забросила.        Тишина. Волны слегка колеблются, шелестят о чем-то своём. Скоро у Кито день рождения, ему исполняется целых шесть лет. — Мой мальчик такой взрослый, — смахнула Миранда воображаемую слезу. — Хорошо, что рассказал, чего на свой праздник хочет. Правда, я думала, что ему интересна будет более привлекательная рыбка, чем шестилапка. Все-таки она такая невыразительная, — Миранда легла на песок, наблюдая за поплавком. — Ну есть у неё шесть плавников на брюшке, что с того?        Она замолчала и молча стала следить за движениями поплавка. Верх. Вниз. Верх. Вниз. Успокаивает. Гармония, противоположные действия в конце концов приводят к одному результату — безмятежному покачиванию поплавка. Всё уравновешивается. Верх. Вниз. Вниз. Вниз.        Поплавок заметался, Миранда живо схватила удочку одной рукой, а второй сачок — и кинулась ловить добычу. — Эх, зонтик попался.        Чудное создание с длинным телом и капюшоном с одного конца и маленькими чёрными глазками с другого уставились на неё. — Не нужен ты мне сегодня.        Миранда твёрдо решила поймать только шестилапа и сразу возвращаться домой. Ведь она только ради подарка и пошла сегодня.        Солнце медленно вставало, и когда его лучи, прорезав верхушки леса, упали в глаза Миранды, поплавок задергался снова. — Да, вот ты то мне и нужен. Да, ты, ты! — девчонка запустила рыбешку в банку с водой и стала весело прыгать с ней по откосу. — Теперь можно и домой пойти. Раз! — и она кинула камешек в воду. И вместе с касанием камешка, все ещё прыгая с банкой, она услышала взрыв.        Бабббах! Грах! Банка выскользнула из рук, мягко шлепнулась на песок. — Что такое? Что это? — в голосе Миранды было скорее изумление, чем испуг. Ведь ружья охотников тоже делают бабах, но это не значит, что они страшные. Может что-то не так у них произошло?        Но взрыв повторился снова, такой силы, что она почувствовала его голыми ногами. — Что… что происходит… — девушка кинулась карабкаться по склону, ощущая вибрацию, камни с обрыва начали осыпаться, один прилетел Миранде в лоб, рассекая кожу, но она не обратила на это внимание. Эка невидаль. Но с каждым новым взрывом ей становилось все страшнее. Что-то происходит. Что-то не так. И наконец поднявшись, она увидела ужасающую картину.        Весь её небольшой город полыхал, как спичка. Чёрные точки приземлялись на дома, разрывая их на куски, вопли людей внезапно заполнили воздух, раздаваясь со всех сторон. Ведь сейчас раннее утро, многие спят, кроме таких как она. — Мама, Кито… — Миранда увидела, что их дом стоит целым. — Надо быстрее туда. — И девчонка рванула, набирая скорость и пытаясь добежать как можно быстрее.        Ей осталось немного, пара десятков метров до крыльца, когда раздался ужасающей силы грохот, и Миранду откинуло в сторону, заливая уши жутким звоном.        Девушка лежала на боку, пытаясь понять, что происходит, и когда первое головокружение прошло, попыталась увидеть свой дом. Вместо которого теперь пылал яркий, шумный, можно сказать даже задорный костёр, сжирая деревянные элементы её родины с чудовищной скоростью. — Кито, мама! — закричала в ужасе Миранда. Слух частично вернулся. К сожалению.        Потому что она услышала плач Кито, который в отчаянии, будто загнанный в ловушку волчонок, выл и плакал, отчаянно зовя.        Зовя её. — Сестрёнка! Сестрёнка, где ты! Мне больно! Сестрёнка! — он непрерывно плакал, пытался найти её и не мог.       Миранда собралась и попыталась встать, но из ноги торчала железка. На ногу было не ступить. — СЕСТРЁНКА!        Вопль за воплем, он усиливался, достигая её, хлестал и накрывал с головой, приводя в панику. — Сейчас… сейчас, сейчас, я сейчас! — закричала она в ответ, надеясь, что он её услышит.        Кое-как получилось подняться, и ковыляя, она бросилась на помощь своему маленькому другу. — Я иду, иду! — она плакала, сильно сжимая зубы, чтобы не закричать от адской боли. Шаг, ещё шаг. Почти, почти, я уже у маленького окошка в этот полыхающий ад. — Я тут, я рядом, держись! — был послан её вопль в отверстие, и как будто услышала ответ. — Сестрёнка, я тут, тут! Сюда, помоги мне! — Да, я сейчас!        Из окошка вырвался столб пламени, что обезумевшую Миранду впрочем не остановило. А остановила её рука. — Ты чего делаешь, придурошная?! — грубая мужская рука схватила её и откинула от чёрного окна, уже полностью объятого пламенем. Красное платье покрылось копотью, изорвалось, стало мокрым и липким. — Помереть захотела?! Дура! — в её лицо орал какой-то молодой человек, одетый в чёрную форму, коричневые сапоги и с зелёной винтовкой. — Там мой брат! Моя мама, я туда иду! — решительно ответила Миранда, попытавшись встать. — СЕСТРЁНКА! — крик поглотил новый взрыв. — Ты никуда не пойдёшь! Они все мертвы! Их уже не спасти! — Нет, нет! — Миранда ползком пыталась добраться до того самого окошка, уже мало что понимая. — Я не могу их бросить! — Тогда я тебе помогу. — солдат с размаху ударил её винтовкой в висок.        Девушка отключилась и обмякла небольшой кучкой.        Солдат обернулся на почти сгоревший дом, прищурился, пытаясь понять, куда же так рвалась девчонка. Перед ним полыхало кострище, и из того места, куда чуть не сиганула та дура, вырвался рыжий огонь. — Там же некуда идти, — недоуменно пробормотал он. Прислушался. — И голосов никаких нет, — констатировал он. Приблизился к девушке, поднял её на руки и пошёл прочь. А за спиной у него догорал дом Миранды. И трупы её семьи.