Империя Экин Султан

      — Бажана, смотри не загуляй до поздна! — Кричит женщина из окна, вслед своей дочке.       «Загуляла до поздна, матушка не вернусь больше ни к тебе, ни к батеньку…»       Бажана сидела на каком-то корабле, а рядом ещё десяток таких же как она рабынь. Им выдали старые, наполовину порваные платья, и заставили голодать да убираться в этой, как в мыслях прозвала Бажана корабль, «клетке на воде».       Она спешила к Дмитрию, своему возлюбленному, любимому, королю её мечтаний, своему герою, чтобы обнять его, прижаться к его груди и сказать:       — Ты мой, всё, что у меня есть! Как же я жду нашей свадьбы… Не могу дождаться!       А он бы нежно поцеловал её в лоб, и так же ласково ответил:       — Потерпи, свет очей моих всего неделю, и мы станем законными супругами… Как я давно об этом мечтал!       Дмитрий жил вместе с родителями на окраине деревни, и идти к нему нужно было долго, поэтому то Бажана и бежала, сломя голову — ей хотелось поскорее повидаться с женихом.       Когда дороги оставалось самую малость Бажана с ужасом уставилась в даль. Все дома, все двора пылали в дьявольском огне! Руки девушки предательски задрожали, из них выпал венок из веточек вербы и упал на траву.       «Господь милостивый, что твориться?» — это было первое, что подумала она.       И не успела Бажана хоть что-то сделать, как её окружили незнакомые мужчины. А дальше всё, как в тумане. Бажану хватают. Она отбиваеться, кричит, бросаеться проклёнами и зовёт на помощь. Бессмысленно. Она молит о пощаде, но и на это воины не обращают внимания. Бажана истерит, теряет все силы и просто-напросто отключается. Просыпаеться уже на «клетке на море».       «Что произошло? Что происходит? Где я? И главное — что с Дмитрием?» — Без конца думала Бажана, в глубине души осознавая ответ только на последней вопрос. Дмитрий уже не жилец. И от этого становилось так больно… от горя хотелось рвать на себе волосы, биться головой о стену и разреветься в голос. Но она сдерживала себя. Слишком сильны были следящие за рабынями мужики, чтобы позволить себе такую роскошь.       «Любовь моя… любовь моя, куда я без тебя? А как же наши планы? Дом рядом с моей семьей, сын — Йосип, в честь твоего деда, дочка — Ольга, в честь моей матери… Куда же я без тебя? А как же наша жизнь? Любовь моя, вернись ко мне, мне плохо без тебя…» — Метались обрывки мыслей в голове у Бажаны. И даже не было с кем поделиться, лишь только с одной Ионой, единственной, знающей здесь русский язык.       Иона, оказалась, девушкой хорошой и слушала слова скорби с замиранием сердца, будто, сама переживала всё это вместе, и даже вместо Бажаны. За дни проведенные в дороге девушки можно сказать, подружились. Хотя бы, как минимум нашли общий язык. ***       Бажана покинула «клетку на воде», но её мучения с этим не кончились. Всех повели дальше — в место где люди не люди, а лишь товар, чья-то собственность или вещь — невольчий рынок.       Поняв, в каком месте она очутилась, Бажана была в не себя от злости. Чтобы ни случилось — она человек! Свободный! А не побрекушка знатного Эфэнди, как она часто слышала, именно так обращались к мужчинам.       В первый же день к Бажане подошли, чтобы осмотреть. Покупатель начал лапать её где видано, и смотрел даже на зубы! Девушка нахмурившись, укусила мужчину за палец, что тот крикнул от полученной боли.       — О Аллах, Айюб, шайтанов продаешь, что-ли?! — Выругался покупатель.       Лицо продавца враз изменилось, стало злым и презрительным. Потом его глаза прищурились, и он сказал:       — Извини, Бадретдин. «Мои» её только привезли, она ещё не узнала мой характер и поступки к провинивщемся.       — Понимаю, но уж и ты прости, теперь у меня совсем не то настроение, дабы купить что-то… Это, все-таки, раба, а не просто скатерть или ваза, нужно сосредотачиваться на выборе — И Бадретдин ушёл прочь.       «Дабы, купить что-то… Гореть тебе в аду, сволочь, такое о живых людях говорить!» — Бажана ощутила омерзение, возникшее при этих думах, а Айюб резко схватил её за запястье, и Бажана испугано выпучила глаза, с быстро калатающим сердцем, волнуюсь, что он сделает в следующею секунду.Он взвопил что-то своему напарнику, и поволок девушку за собой, заставляя ту ойкнуть, но тут же затаить дыхание.       В стороне стояла дряблая изба, на которую Бажана ещё в первые минуты нахождения там, обратила внимание. Айюб открыл двери в избушку, кинул девицу на пол, и она зойкнула, ударившись коленями и локтями о бетон. Бажана замерла на месте, а её глаза защипали солёные слезы.       — Ты — всего лишь рабыня! И навеки тебе ею быть! А ещё раз ты…       Бажана перебила мужчину, через боль и страх, ответила:       — Нет! Никогда я не соглашусь… Айюб не заморочился, тут же наказал наложницу за дерзость: ударил по щеке с таким звуком, словно рубанул веником. Бажана заплакала.       — Не поешь, не попьеш эту ночь! И знай, это меньшее из наказаний, не хочу портить тебя, как товар. Хорошенькая…       — Заткнись! — взвизгнула девушка.       Айюб, вдруг, как обезумел — поднял Бажану к себе и цепко схватил за горло. Она даже не смогла ничего сделать — только покрепче прижалась к стене, и тихо заскулила. Когда девушке казалось, что она умрёт прямо сейчас, Айюб отпустил её и вышел из избы, а Бажана упала на пол, громко рыдая и глотая горькие слезы.       «Боже-Господи… Дева Мария… За что? За что же мне такие мучения? Такая судьба…» — Эта мысль овладела ею целиком, вытеснив всё остальное.       Эта ночь длилась для Бажаны вечность, если не больше. Голод брал своё, и девушка страдала от острых приступов спазмов в желудке. Холодный ветер пробивался сквозь не надёжные стены избы, шуршал в полу и дырявой крыше. Там неприятно пахло. Была какая-то вонь, но Бажана так и не поняла от чего: то-ли от сальной соломы, которой неудачно попытались закрыть дыры в стенах, то-ли от непонятного казана, который стоял на высокой полке, выше чем рост самой Бажаны.       Всю ночь она только и вспоминала жизнь до этого события.       «Дмитрий, Дмитрий… Вот бы ты спас меня… но это не возможно» — Подумав об любимому Бажана, в который раз залилась слезами, слишком обидно и больно стало.       Двери со скрипом приоткрылись, и девушка замерла на месте, боясь и моргнуть. Вошёл Айюб. Он был не в духе:       — Не померла хоть, спасибо Аллаху! Вставай давай, скоро начнут люди приходить!       Бажана поднялась, и неуверенно прошептала:       — Моё наказание, ведь уже прошло?       Айюб довольно оскалился, наблюдая за рабыней.       — Можно поесть, прошу… — Продолжила Бажана.       — Нет — Твёрдо заявил мужчина, взял девушку за плечи и вывел ко всем.       «Сдохнуть тебе в муках, мразь! Даже крошки хлеба не дашь…» — Ей стало до жути досадно.