Империя Экин Султан

      Настало время отправляться в Манису. Всех наложниц собрали вместе, и те стояли-ждали, пока их рассадят по местам.       Бажана опустила глаза на землю, стараясь выглядеть потупленной и смиренной, а в голове она всё пыталась понять, как ей действовать дальше:       «Может попросить Сайжи Султан отправить меня к Шегзаде? Возможно ей это не понравиться… Но есть ли у меня другой выход?»       Девушка нахмурилась, в мыслях обозвав соперницу, получившею платок. И она тут, как тут, встала рядом с Бажаной, в ответ на что та поспешно отвернулась:       — Не мозоль глаза, Настя Хатун — Недовольно буркнула Бажана.       — Я — Билги Хатун, сколько тебе повторять? — Девушка скрестила руки на груди, гордо подняла голову и искоса поглядела на соперницу — Мне Шегзаде дал это имя, или ты его не уважаешь?       Бажана выдохнула. Напряжение и беготня вокруг выводили её из себя, а тут ещё эта Билги на уши присела.       — Ты просто завидуешь мне… А я ведь с первого дня говорила — суждено мне стать Госпожой.       — Заткнись! Только об этом и твердишь, тошнит уже! — Не выдержала Бажана, чувствуя, что её терпение вот-вот лопнет.       Билги фыркнула, и Бажана полностью потеряв контроль над собой, толкнула её в плечо. Соперницы уставились друг на друга. Обычное толкание могло трансформироваться во что-то большее если бы не…       — Дорогу, Сайжи Султан!       Все наложницы тут же вклонились, включая Бажану с Билги. Женщина медленно, как в танце, приблизилась к двум девушкам, разъярённо смотря на них:       — Бесстыдницы, как вы смеете драться в такой ответственный день?! — Её лицо покраснело от гнева       — Госпожа, просто… — Пыталась ответить Билги, но Сайжи Султан не дала ей этого сделать:       — Не хочу ничего слышать! Отошли друг от друга! И ещё один промах, я накажу вас, как никогда не наказывала!       Госпожа ушла, оставив рабынь, что начали бурно обсуждать произошедшее. ***       Новый Дворец был меньше, чем Стамбульский, хотя не хуже обставлен ценностями с потолка до пола. Сайжи Султан тут же почувствовала себя единственной хозяйкой и восхвалялась сильнее, чем когда либо. За пару дней каждый в гареме говорил, что гордыня Госпожи не знает границ. Бажана теперь сторонилась той, кому прислуживала.       — И правильно делаешь — Прошептала Фидан, когда наложница заявила ей об этом — Сайжи Султан, словно лисица — коварная женщина — только ждёт чей-то неудачи. После смерти Зерин и Кары, её младших дочерей, Сайжи Султан окончательное превратилась из человека в комок интриг. Селим уверен, что ей и родной сын поперёк горла, но я сама так не считаю.       У Бажаны мороз спиной пошёл от этих слов. Неужели Госпожа способна так относится к родному ребёнку?       «Наверняка, Селим Ага ошибается…»       — Почему не работаем? — Подошёл Эмре Ага — верный до костей Сайжи, поэтому никто не удивился, когда он стал Главным Евнухом. Таким же дотошным, как Юсуф, но сравнительно спокойней: Эмре не кричал, не бегал по Ташлыку, никогда. Жутко напыщенный — копия своей покровительницы.       — Я учу Хатун, Эмре Ага — Наигранно ответила Фидан и Евнух ушёл.       Бажана засмеялась. Юная Калфа далеко не образец для подражания. Её продал отчим в собственность Султана Османа в возрасте тринадцати лет. Фидан не попала в его покои, а стала работать в гареме. Сдружилась с Селимом, прозвали они друг друга братом и сестрой — так жили до переезда в Манису, да и живут до сих пор.       — А я и вправду поучить хотела — Фидан отдала наложнице тряпку, близко-близко наклоняясь к её уху — Нечего отчаиваться. Селим пристроит тебя убирать в покоях Шегзаде. Собласнишь его там, и…       — Ты в своём уме?       — Глаза сейчас повыпадают, Бажана. Подумай головой, хочешь же стать любимицей.       — Вот я согласна — Заявила тем вечером Иона, когда две подруги уединились в углу Ташлыка — Если у тебя получится попасть в рай Шегзаде Махмута, родить сына…       — Почему бы тебе не пойти к нему?       Слова сами вылетели изо рта Бажаны. Все так рьяно пытались подложить её под Шегзаде, но в случае Фидан и Селима — это их работа. А Иона… Разве ей самой не хочется стать фавориткой? Кажется, подруга прочитала её мысли, нахмурившись.       — Никогда. Ты же помнишь моего жениха? Я ни за что не изменю Фёдору, так и быть мне одинокой до конца дней, пока мы не встретимся в раю божьем.       Бажана что-то промычала в ответ и опустила взгляд на подол дешёвого платья. Губы мелко задрожали при воспоминании о Дмитрие. Сейчас они бы уже обвенчались, вероятней всего, ждали бы первенца. Она тоже никогда не забудет своего возлюбленного.       Как и не забудет сон в темнице.       «– Ты должна изменить свою судьбу, милая. Должна! Стань Госпожой, докажи всем, что достойна!»       — Я докажу — Едва слышно сказала Бажана, но так уверенно и гордо, как никогда раньше в жизни. ***       Сегодня — необычный день. Бажана шла работать, не забыв подвести глаза и брови сурмой. Она ступала боязно, сердце полностью сбилось с ритма. От волнения слегка кружилась голова, перед глазами всё плыло, только одно было ясным: решится её судьба.       «Либо пан, либо пропал!» — подумала Бажана, когда двери в покои Шегзаде открылись.       Едва не упав в поклоне, девушка принялась за уборку. Махмут — совсем молодой, но уже серьёзный, с короткой щетиной на щеках — перебирал документы за столом и даже не моргнул в сторону наложницы, что крутила бедрами и беззастенчиво пялилась на него. Один только раз Шегзаде задержал на Бажане взгляд.       «Почему ему плевать? Разве не постарались над выбором платья? Или я не достаточно выгибаюсь, тут, как чёртова струна?»       Ситуация выводила из себя. Осталось лишь взбить подушки и нужно уходить. Ничего не сошло с мёртвой точки! Внезапно, постучались. Бажана получила в руки поднос с фруктами и их снова оставили наедине.       — Шегзаде — Она склонилась.       Махмут полакомился вишней, на этом — всё. Продолжал вчитываться в бумаги, пока наложница стояла рядом в надежде на ответную любезность. Но тот опять не обратил на неё внимания.       Бажана с досадой вернулась к кровати, двигаясь как можно медленнее. Растянуть время. Шегзаде притягивал её к себе, но девушка понимала — любые эмоции к Махмуту, даже ревность к Билги, ничто иное, как желание власти.       Хранитель покоев появился, когда Бажана вышла на балкон забрать стаканы с прошлого вечера. Соблазн подслушать — почти непреодолимый.       Она аккуратно прижалась к стене.       — В гареме праздник, Шегзаде Хазретлери! Билги Хатун беременна. Скоро у вас родится первый Наследник, машалла.       Махмут улыбнулся во все тридцать два, достал со шкафчика мешочек золота и кинул в руки мужчине:       — Слава Аллаху! Темель Ага, зови писаря, нужно сообщить отцу эту новость.       Бажана прикрыла глаза, глубоко дыша. Её соперница была уже на два шага впереди. Всё складывалось против неё, всё!