Улыбка, ради которой стоит жить

      На балконе постоялого двора «Ваншу» стоит с виду молодой и до безумия красивый парень. Он смотрит куда-то за горизонт своими большими янтарными и будто светящимися глазами с кошачьими зрачками. Так может показаться на первый взгляд. Жаль, но эти удивительные глаза уже давно не излучают свет, а лишь гаснут и гаснут с каждым днём, несущим в себе только горечь и страдания для Сяо. Возможно, они не видят даже этого самого горизонта и солнца, медленно заходящего за него. Единственное, что могут разглядеть глаза адепта — это боль, и рваные раны в душе, которые всё расширяются и гниют. Нет, юноша не потерял зрение и оно до сих пор остаётся острым, словно у ястреба, но видеть этими глазами желания уже давно нет. Всю свою жизнь он провёл в боли, страхе и нескончаемых сражениях. Пережил столько всего, что слёзы уже давно иссякли, а сердце стало жестким и твёрдым, словно камень. Одной из причин становления его таким являлся властелин того самого камня. Зачем нужно было дарить Яксу свободу и смысл жизни, что бы потом этот смысл унести, вместе со своей смертью? Зачем поступать так жестоко с и без того израненной душой? Ответа адепт уже никогда не получит. Ведь тот, кого он считал отцом и наставником, ушёл от него, не сказав ни слова на прощание. Ушёл, оставив поле себя только ещё одну рану в душе, где их и так хватало. Вот только эта рана была глубже и чернее других. Раны, оставленные близкими и дорогими людьми всегда самые болезненные. Особенно если её оставил сам Бог. Его Бог. Сяо мог часами стоять так на этом балконе и смотреть в пустоту перед глазами. Это даровало ему покой и что-то похожее на забытье. Лучи закатного солнца Ли Юэ обливали светом лицо адепта и пытались пробиться сквозь черноту его души. Но сколько бы не пытались, их слабое свечение не могло её развеять. Кто-то позвал его. Такое случалось крайне редко, ведь обычные постояльцы двора уже давно поняли, что к пареньку с зелёными волосами лучше никогда не подходить. Кому-то об этом сказала хозяйка заведения, а кто-то за счёт своей сообразительности или интуиции понял, что рушить эту и так хрупкую идиллию будет себе дороже. Сяо сначала не обратил внимания на этот высокий и радостный голос, но зов повторился. Он нехотя развернулся, готовясь испепелить и уничтожить взглядом навязчивого собеседника. Перед ним стоял невысокий молодой парень с длинными золотистыми волосами, заплетёнными в шикарную косу. На его лице играла лучезарная улыбка, а его тёплые, желтоватые глаза сияли и будто источали из себя свет. Парень был одет в странную для этих краёв одежду, следовательно, скорее всего, был иностранцем. Ещё более странным было непонятное существо, летающее за его спиной. Но Сяо никак не отреагировал на странную девушку. Его взгляд был прикован к улыбке и светлым глазам незнакомца. Никогда он ещё не видел таких счастливых глаз. Парень улыбнулся ещё шире и поздоровался. — Привет! Сяо, верно? — … — Я Итер, а это (парень указал на беловолосую девушку за спиной) Паймон. Итер. Интересное имя для Ли Юэ или вообще любого другого региона. Сяо не мог ничего ответить на приветствие этого странного паренька. Он просто стоял в оцепенении и старался не отвернуться от такого палящего внутреннего света путешественника. Он уже не помнил, ответил ли он что-то Итеру или так и продолжил стоять, во все глаза смотря на него. Помнил лишь то, что, когда путешественник ушёл, так и не получив достойного ответа на свои вопросы, Сяо почувствовал, как частичка тьмы его души рассеялась и стала немного светлее, чем раньше. Адепт много думал, что же такого было в этом странном путешественнике, что заставил его избавиться от части невообразимых внутренних страданий. Он не понимал и лишь чувствовал, как маска безразличия, сопровождающая его на протяжении всей жизни, даёт трещину. Сколько же силы и света было в светловолосом юноше, что он так просто, одним разговором, смог пробраться своим теплом в душу давно ничего не чувствующего адепта? Правда, это никак не повлияло на действия Якса по отношению к другим людям. Маленькая трещинка в маске и небольшой лучик в душе не способны изменить человека до неузнаваемости. Никто больше так и не стал подходить к адепту, и он не стал относиться к людям лучше. Только иногда, стоя на балконе постоялого двора «Ваншу» он видел мелькающую вдалеке фигуру путешественника и, наблюдая за его грациозными движениями с светлыми глазами, не гаснущими даже во время ожесточённой битвы, губы Сяо трогала легкая улыбка…