Я, ты, МЫ

Пробуждение и правда было незабываемым. – Амарис, уже утро, – поняв, что тело никуда не пойдёт, пока одна из его составляющих спит, как можно деликатнее окликнул её танцор балета. – Лейт, ты верующий? – неожиданно спросила товарка по несчастью. – Нет, а что? – Хочу, чтобы за ранний подъём тебе в аду намазали сковородку от моего имени. – Мендация там жарь, – Лейтон обрёл контроль над всеми четырьмя руками и теперь завязывал бант на халате первым комплектом и готовил завтрак вторым. – Переключи передачу, – Амарис забрала верхние руки, чтобы сгрести воедино встопорщившиеся ото сна волосы. Конечно, мера временная, но хоть в еду ничего не полезет, – И положи побольше бекона в яичницу. – Бекона нет. Есть только ветчина из индейки. – Тогда её сюда. – Жарить вредно… – Ладно, можно и без этого, – неожиданно согласилась девушка, вздыхая, – Я немного волнуюсь. – Из-за чего? – Наша грядущая вылазка, – Опал кивнула на рюкзак, ждавший их у порога. – Мне тоже не по себе, но… Во что вляпались – то и разгребаем. Когда Элара заберёт твою кошку? – Как проснётся, у неё есть ключи от моего дома. Подумать только, человек сейчас нежится в уютной постельке, а мы из-за тебя на ногах в такую рань. – Зато я приготовил завтрак, – решил смягчить её недовольство Лейтон, выкладывая на тарелку поистине огромную глазунью из пяти яиц. – Ну да, – Амарис пожала плечами, но этот жест сложно было истолковать как нечто определённое, – А что твой дом? – Есть сигнализация и Марти, у которого ключи. Я не слишком волнуюсь. – Класс. Значит, мы на одной волне. После мытья тарелок и небольшой уборки рюкзак занял место на плече, а кнут – на поясе. Опал победоносно вздохнула и закрыла дверь, повернувшись лицом к тёмной махине леса. На перекрёстках чутко дремала подкравшаяся осень. – Ни пуха, Лейт. – Ага. Пошли. Лес начинался сразу после проезжей части, но зона Резервации наступила только метров через десять, и это было вполне ощутимо. В воздухе повисла вибрация, и дрожь достигла кончиков пальцев Опал. Сосны здесь, казалось, были намного пышнее, а у их хвои мерещился голубоватый оттенок. В остальном по-прежнему пели птицы, а падь шуршала под фирменными кроссовками. Дорога шла в гору, а когда выровнялась, сзади уже было не разглядеть города. – Странно, – насторожилась Амарис, – Мне казалось, мы шли не так уж и быстро. Смотри, – она показала телефон. Нет сигнала. – Спокойно. всё в порядке. Сейчас мы просто найдём открытое пространство и подумаем, откуда начать поиски. – Лейт. Я только сейчас подумала... – Что? – А как мы, собственно, будем искать тварёныша размером с кошку? Танцор балета огляделся. Даже если бы такая кроха топотала, как конь, свидетельств его продирания сквозь чащу было бы маловато. Кроме того, живности в лесу было полно, в кустарниках вокруг то и дело что-то шуршало. – Мы же находимся в месте, где не работают рациональные законы, и… – То есть мы тупо можем на него наткнуться, да? Лейтон тяжело вздохнул. – Эй, чел, ничего страшного, если не можешь спрогнозировать ситуацию, в которую попал. Пока мы дышим, есть шанс всё исправить, – внезапно приободрила его Амарис. – А что ты делаешь, когда всё идёт не так, как задумано? – поинтересовался несколько удивлённый танцор балета. – Делаю вид, будто это именно то, что я планировала. – Гениально. – Но при всём при этом немного удачи не повредит. Следующие минут пять они прошли в молчании. Взошедшее солнце нарисовало на лице Опал сложные татуировки. Лейтон почувствовал, что его подруга по несчастью немного изменилась. Она то и дело возбуждённо вертела головой и даже втягивала ноздрями воздух, словно охотничья собака. Зов крови? Да, быть может. – Здесь же здорово! Скажи? – Ну, может, – Лейтон прихлопнул комара на плече и подправил накидку. Идти становилось сложнее: бурелом впереди совершенно не тревожился от того, что через него собиралась идти трёхметровая барышня. Через пару часов они устроили привал. Немилосердно болела шея, а в волосах запуталась целая армия лесного мусора. Выбранная для сидения колода порадовала выползшей погреться гадюкой. Тварь цвета автомобильный шины протяжно зевнула, но до незваных гостей ей явно не было никакого дела, хотя удовольствие от испуганного вскакивания своего невольного зрителя рептилия, вероятно, получила. Ещё перед началом похода товарищи по несчастью выбрали курс на северо-восток, к соседнему городку по ту сторону Резервации. Даже если поиски провалятся, можно будет хотя бы пополнить припасы. Ещё и ещё сотня шагов – и цивилизация казалась уже выдумкой. Опал сжевала белковый батончик, но так и не смогла закопать обёртку: таким кощунством это казалось посреди столь прекрасной природы. Упаковка без пререканий перекочевала во внутренний карман. – Ну, раз, два, поднимаемся, – Лейт отряхнул одежду и взгромоздил ношу на плечи, – Пить не хочешь? – Сам же сказал, что надо экономить, – Амарис снова огляделась и вдруг напряглась, – А ты ничего не слышал? – Что именно? – Вот, опять. – Кедровка трещит. – Нет, не птица. Вон там, – Амарис сразу порулила в сторону звука. – Погоди, мы же собьёмся с курса, – попробовал было возразить Лейтон, но куда там. – Там кто-то плачет! – «Плачет»? – Слушай! Они остановились, вспугнув с нижних ветвей дерева возмущённо зацокавшую белку. – Да, кажется, слышу, доносится оттуда, – Лейтон наклонился перед странного вида кустом, усеянным грозными колючками, – Какое-то животное… Стой, осторожно. – Видишь его? Опал смотрела в оба, словно погружаясь в эту плетистую пещеру. Вдалеке что-то заёрзало, издавая тоненькое «У-у-у». – Вроде вижу. – И я. На щенка похоже. Эй, маленький, ты там как? Скулёж раздался снова, и стали отчётливо видны контуры небольшого тельца. – Лейт, помоги. Придержи вот здесь. Надо его достать. – С ума сошла? Мы не дотянемся. – А придётся, – тоном, не терпящим возражений, опустилась на колени Амарис. – Это закончится только тем, что мы поцарапаемся, а инфекция… – Да у тебя с собой воз антисептика, я видела. Ну же. Мы не можем его бросить! – Да, ты права. Что ж, – общему телу пришлось лечь, чтобы достать до скулящего объекта. Четыре руки оказались кстати, но дотянуться всё равно было нелегко. – Ещё немного… – Не могу, Амарис, он боится и отодвигается назад. Сорвавшаяся плеть избежала хватки пальцев и проехалась по брови. Оба сжали зубы от резкой боли. – Ну же, дурачок, мы хотим… просто… Помочь! О, достала! Верхняя правая рука действительно ощутила тёплую шёрстку. Перехватив поудобнее, Опал бережно потянула тушку на себя. Окончательно ободрав локти и запястья, товарищи по несчастью всё же уберегли от колючек очутившийся в руке комок. – Вот и он, вот и он, – заворковала Амарис, – Ох же боже ты мой, как же тебя угораздило-то, а? Снизу вверх прямо в глаза Опал глядел щенок, чёрный, с рыжими подпалинами на бровях, носу и лапах. Он чуть заметно дрожал, но кроме выдранных клочков смеха на груди и шейке выглядел невредимым, тогда как его спасительница уже была похожа на партизана, прорвавшегося сквозь ограду из колючей проволоки – что тут скажешь, достойное приключение в первый же день после выхода из дома. – Не бойся, – Амарис положила малыша на колени, гладя жестковатый мех, – Мы тебя не обидим... Ой, он лижется! – Кажется, меня прохватило твоим материнским инстинктом, – с долей неловкости пробормотал Лейтон, – Даже в носу засвербило, до чего сильная штука... Погоди, куда? – Хочу дать ему еды, – тёплый комок уже вовсю вилял хвостом, а на почёсывания отвечал урчанием, пока женская половина Опал шуршала пергаментом. – Эти колючки... – Лейтон окинул взглядом гнездо боли, обрабатывая антисептиком одну из рук, – Под ними есть зелёная трава. – Ну и? – Она не ниже травы вокруг. Этот кустарник здесь не рос. Его сюда притащили. – Да брось ты, Лейт, зачем?.. Кушай, мой хороший! – отвлёкшись на щенка, Амарис усмехнулась, – Если это и ловушка, то довольно бестолковая: об неё же насмерть обкорнаешься, пока что-то вытащишь. – Садок для рыбы тоже выглядит бестолково, пока не обнаружишь крышку, – и не подумал изменять своему чутью танцор балета. – Лейт, да ладно. Здесь же нет людей. Кто тогда это изделие поставил, белки, что ли? – Может, ты и права, – неуверенно произнёс он. Кустарник вызывал какое-то гадливое чувство, не хотелось даже сидеть с ним рядом. – Конечно права. На, жуй давай, – желая успокоить товарища по несчастью, Амарис сунула в рот кусок куриной грудки, – У нас тут не «Секретные материалы», а ты и не Фокс Малдер. И хватит теорий заговора, нам итак нелегко. – Ладно… Услышав этот вздох, Амарис поняла, что едва ли убедила своего собеседника. – У него на голове какие-то бугорки. Смотри, вот тут, выше бровей. По два с каждой стороны, – решила отвлечь танцора балета девушка. – Действительно, – бережно тронув мягкую шерсть, кивнул Лейтон, – Не знаю, правда, что бы это могло быть, но я не ветеринар. Вроде ему самому не больно... Это же вроде кобелёк, верно? – Ага... Эй, ты чего это? Пушистый малыш навострил одно ухо и резко напрягся, а потом ухватил кусок калача с джемом – и был таков. Только листья зашуршали. – Этап благодарности миновал, – флегматично заметил Лейтон, – Если мы закончили, может, ты теперь поможешь мне смазать царапины? – Ах, да. Сейчас… А всё же здорово, что мы его выручили, – с лица Опал не сходила нежная улыбка. – Согласен, – Лейтон держался как мог, поскольку вайбы «ути-пути» носились по всему телу словно сорвавшиеся с привязи кони, – Интересно, куда он рванул и где его мать. – Может, как раз к ней? – Кто знает… Ах же ж чёрт, заноза в ладони. – Ничего, сейчас вытащим, – отыскав в боковом кармане маникюрный набор, Амарис принялась за изгнание колючки, – Милое приключение для начала. – И не говори. Надеюсь, боком оно нам не выйдет. Лейтон и понятия не имел, что его паранойя имела под собой реальное основание. Где-то там, в глубине леса, хтоническая мгла вот-вот должна была осознать, что один из её силков опустошён. Чуткие усики ощутили постороннее шевеление и странную тишину после. Надо разобраться. Такого давно не было. После того, как уставшая, но гордая собой Опал заклеила расцарапанную бровь пластырем и снова накинула в рюкзак, вернувшись на намеченный маршрут, сложное плетение из колючек пришло в медленное движение, влекомое практически невидимой, но очень прочной и эластичной нитью…