***
— Ты такая шлюха, Антон, — говорит Арсений, и бьёт со всей силы ногой по рёбрам Шастуна. — Я так и думал, что ты с ним заговоришь. Ну и? Что он тебе сказал? Кашляя кровью, парень пытается оправдаться. Пытается сказать, что ничего не было, что Арсению просто показалось, и что Антон любит только одного его. Однако следующий удар ногой приходится прямо по скуле парня, отчего тот отлетает от Попова на пару метров. — Да кому ты вообще нужен кроме меня, урод! «Урод». — Ты жалкий и грязный, без меня ты — никто! «Жалкий, грязный. Никто». — Ты уже даже мне надоедаешь. — Арс, не говори так, прошу. Я ведь люблю тебя, только тебя! — приподнимаясь с пола на локтях и смотря в любимые синие глаза, произносит Антон. На скуле новая ссадина, на рёбрах скорее всего будет огромная гематома. — Я ведь ничего не сделал, любимый… — Ты ничего не сделал? Да ты потаскун! Я уверен, что вы уже потрахались. Или это не он написал тебе сообщение, м? — поднимая голову парня за волосы, говорит Попов. — Может я слепой? Или может тупой? Объясни мне, блять, что это? «Антон, привет! У нас сегодня вечеринка. Не хочешь приехать? Эд» — Арс, ну я же даже не ответил! Это просто приглашение, я бы не поех… — Заткнись, заткнись нахер, Антон! Ты мне блять противен, — ударив своего парня по лицу и отбросив его от себя, Арсений вышел из их спальни, забирая телефон Антона с собой. «Это пройдёт. Он хороший. Он просто обо мне заботится. Он меня любит. Он никому меня не отдаст. Ревность в отношениях — это нормально» — думает Антон, засыпая в собственной луже крови. В тот вечер Арсений больше к нему не заходил. Однако проснувшись рано утром от ненавистной боли в теле, Антон найдёт на кухонном столе свой разбитый телефон, белую, почти завядшую розу и записку: «Это подарок. Даже когда ты плюёшь мне в душу — я всё ещё тебя хочу». И Антон улыбается, прижимая к груди подарок от своего парня, думая, что у всех так.***
— Арс, мне кажется, что ты перебарщиваешь. За что ты с ним так? Ты понимаешь, что это — ненормально? — говорит Дима, когда Антон и Арсений приходят к нему на вечеринку в честь Дня рождения. — Дим, я сам виноват, честно. Я сам напросился, я получил за дело, — пытаясь защитить любимого, говорит Антон, прижимаясь ближе к Арсению. — Мы уже помирились и у нас всё хорошо! Но Дима с Серёжей всё равно не верят. Они видят ссадины, видят синяки и ушибы, видят сквозь тонкую футболку перемотанные бинтом рёбра. Видят, как по-собственнически Арсений прижимает к себе Антона. Видя то, как их совсем молодой друг терпит всё это, так как влюблён в монстра без памяти. И они делают вид, что верят. Делают вид, что всё нормально, ведь Антон всё также улыбается, когда смотрит на Арсения, и кажется, что так выглядит настоящая любовь. — Тош, ты хорошо себя чувствуешь? — спрашивает Катя, когда кусок пиццы в который раз выпадает из трясущихся рук парня. Подавив в себе боль, Антон, натягивая уставшую улыбку и поднимая взгляд на девушку отвечает такое привычное: — Да, прекрасно. Просто устал немного. Работы в последнее время прибавилось, даже руки уже трясутся. И Катя верит. Она не знает о том, что вчера Арсений бил Антона со всей силы по рукам за то, что тот съел «лишний кусок торта». « — Ты и так жирный, Антон. При росте метр девяносто весить шестьдесят восемь килограммов не нормально! — кричит Арсений, оставляя очередной след на теле Шастуна. — Ты либо перестаёшь есть так много, либо идёшь нахуй. Ты просто представь, сколько красивых парней охотиться за мной. Я уже начинаю сомневаться в том, что ты достоин быть рядом со мной». — Может быть попробуешь мой фирменный салат? — предлагает Позова, указывая рукой на что-то очень аппетитное, но явно высококалорийное. — Он такой вкусный, что пальчики оближешь! — Нет, Катюш, спасибо большое. Я сейчас на диете, поэтому не могу позволить себе лишнего… И рука Арсения на внутренней части бедра Антона будто бы говорит: «Ну хоть сейчас ты сделал всё правильно». И Шастун улыбается, так искренне, что сердце почти у всех, кто сидит за столом, замирает. Все понимают почему через неделю Антон начнёт падать в голодные обмороки и блевать при каждом удобном случае.***
— Арс, прошу, не так быстро… А-арс, мне больно! — сильная рука сжимает горло мальчишки, мужчина грубо вдалбливался в его тело. — Милый, пожалуйста, остановись, — Антону больно, он уже переходит на крик. Слёзы текут ручьём по его лицу, а в кудрявой голове застыл только один вопрос: «Почему Арсений не останавливается? Мне же больно…» На пару секунд выйдя из Шастуна, Попов садит его на колени перед собой. Замечая на лице Антона слёзы, он ничего не говорит, лишь открывает своей рукой рот парня, хватает его за волосы, и грубыми движениями заставляет***
Телефон выпадает из дрожащих рук. Слёзы текут одна за другой. Сердце болит так, будто его протыкают самыми тупыми ножами. Через лёгкие перестаёт проходить воздух, а в горле такой ком, будто бы в нём застряла огромная таблетка. Антону никогда не было так больно. Антону никогда не было так плохо. Даже когда Арсений сломал ему рёбра, даже когда он избил его горячим утюгом, даже когда Попов говорил ему о том, какой он жалкий. Антон поверить не может в то, что с Арсений поступил с ним так. На телефон приходят уведомления, поступают звонки. Но Антон не может даже с места сдвинуться. Боль окутала тело парня, захватила его.«И вот наконец-то знаменитый ведущий и актёр Арсений Попов показал всей России, всему миру свою избранницу, свою любимую женщину. Влюблённые, взявшись за руки, вышли из только что открывшегося ресторана. В руках у уже известной нам Алёны огромный букет алых роз, а на пальце обручальное кольцо. Всем интересно, когда же у столь великолепной и красивой пары свадьба?»
Каждая статья, каждая новость об Арсении и его пассии вызывает непонятный гнев в Антоне. «Почему она? Я же должен был надеть это кольцо. Меня ты должен был задаривать цветами! Меня ты должен был любить! На меня так влюблённо смотреть!» Падая на стёртые ещё вчера от жёсткого минета колени, Антон пытается унять душевную боль. Со всей силы сжимает в руках огромную толстовку в районе сердца, пытаясь вырвать боль из своей грудной клетки. Шастун кричит. Кричит громко, срывая голос. Кричит громко в надежде, что Арсений его услышит, что он придёт и успокоит, скажет, что это очередной пиар ход, что никакой Алёны нет, что Антон — это его единственная любовь. Но Арсений не приходит домой, ни ночью, ни утром. От него приходит только одно сообщение: «Собери свои вещи и уходи. Надеюсь, что когда я приеду — тебя уже не будет. Серёжа заедет за тобой. Прощай». Антон больше не улыбается. Антон больше не плачет. Он смотрит в зеркало на больное бледное тело в зеркало, на неестественно тонкие руки, на лицо в синяках и шрамах. Ему плохо. Ему больно. Он пишет короткую записку и уходит, оставляя ключ под вазой цветов у лестничной клетки. Не дождавшись Серёжу, Антон идёт к той самой набережной, на которой Арсений его впервые поцеловал. « — Знаешь, а ведь ты мне понравился сразу, — говорит Попов, задевая своей рукой руку Антона. Такое детское, невинное прикосновение. А Антон красный, как спелый помидор, идёт рядом с Арсением, уткнувшись взглядом в мокрый асфальт. — У тебя очень красивая улыбка, знаешь? — Арс, ты… Для чего ты это говоришь? Ты же знаешь, что нравишься мне безумно. — говорит парень, резко останавливаясь и с болью смотря на Попова.— Зачем эта игра, Арс? Я же знаю, чем всё это закончится! Я ведь знаю, как ты… Но Антон не успевает договорить. Тёплые, мягкие и такие сладкие губы накрывают его собственные. Сначала так нежно, аккуратно, а потом всё более напористо, страстно. — Тош, ты тоже мне очень нравишься. Я не сделаю тебе больно, обещаю!» Стоя у воды, Антон прижимает к себе звонящий телефон. Слёзы бегут ручьем, боль не стихает ни на секунду. — Ты же обещал не причинять мне боли, Арс. Зачем же ты солгал мне? — сказал парень в тёмную пустоту. Замахнувшись, Шастун выкинул телефон в воду. — А я ведь так сильно в тебя влюблён…***
— И последняя новость на сегодня: обнаружено тело молодого мужчины, примерно двадцати-тридцати лет. Опознавательные знаки — рост около двух метров, ярко-розовое худи, огромное количество браслетов и колец, а так же маленькая родинка на носу. Если кто-то узнал в описании своего родственника, друга или знакомого — звоните по номеру, указанному ниже… Громкий женский крик. Быстрые шаги. Удар. — Это ты виноват в его смерти! Это ты виноват во всём, что случилось! Я ненавижу тебя, Попов! — кричит Оксана, врываясь в гримёрную Арсения. — Ты, сволочь, Попов! На его месте должен быть ты! Испуганный взгляд, выражающий полное недоумение. — Ч-что? Нет, этого быть не может, — казалось бы мёртвое сердце пропустило удар. В голове собрался пазл. Слеза — одна, вторая покатились из глаз. — Не делай вид, что тебе не плевать, Арсений. Ты — ублюдок, — единственное, что сказал Серёжа, вытирая мокрые от слёз щёки, и выходя из помещения. — Дим… Это правда? Может это не он, давай позвоним? Нет… Давай поедем туда! Это же шутка, да? Это не может быть он, только не мой Тоша… Вскочив с кресла, Попов подлетел к Позову, сжимая плечи мужчины в мёртвой хватке. — Твой? Не знаю, что за спектакль ты сейчас устроил, но будь добр, не приближайся больше к нам. И к могиле Антона, тоже, не подходи. Прощай, Арсений, — скинув с себя руки бывшего коллеги, Дима ушёл, уведя под руку трясущуюся от слёз Оксану из гримёрной. «Это не можешь быть ты. Я знаю, что ты живой…»Романтизировать абьюзивные отношения — страшно, Арсений в этом убеждён. Каждый оставленный лезвием шрам на его теле — последствия боли от ушедшего Антона. Попов навсегда отпечатал в своей памяти яркие зелёные глаза, веснушки на острых плечах, и каждый синяк, оставленный им собственноручно на теле его любимого мальчика.