Вокруг нас

      На сегодняшней прогулке Ури выглядел задумчивее обычного. И это несмотря на погожий денёк: ярко и согревающе светило солнце, с полей освежающий ветер доносил запахи цветов и трав. Всё говорило о начале лета, даже то, что подлинный король стал выходить из поместья именно в эти безмятежные, приятные часы до наступления жаркого полдня. Кенни хмыкнул, видя, что ни живописные виды, ни тишина округа Орвуд сегодня не отвлекают его друга от невесёлых дум. Знал он также, что в этот раз до озера они не дойдут и о чём думает его молчаливый спутник. Но просто шёл рядом и отдыхал сам от кое-каких забот. По сути, в северном районе стены Сина не требовалось такое бдительное сопровождение телохранителя, верного своему желанию защищать Райсса во чтобы то ни стало. Этот регион и так мог похвастать редкими инцидентами по части нарушения закона. А в последние месяцы, благодаря работе Аккермана в новом отделе Военной Полиции, те вообще сократились до единичных. Однако от минут покоя, уединения и ничем не ограничиваемых бесед оба не могли отказаться. Их странно завязавшаяся, появившаяся в одночасье крепкая дружба заняла неотъемлемую часть в жизнях обоих. И казалось, лишь крепла с каждым днём, а взаимопонимание и общая работа помогали преодолевать трудности. Те, что нельзя исправить, поскольку оставались в прошлом, и те, что только намечались, подобно серым тучам на небосводе. Их, кстати, пока не наблюдалось, и день обещал быть действительно хорошим. — Да не переживай ты так из-за этого, — нарушил тишину Кенни, когда невысокий парень в светлых одеждах раздосадовано покачал головой, нарушив прежнюю отстранённость. — Подумаешь, любовница. С каждым мужиком такое бывает. Живут же и ничего. — Мне жаль Элфриду, — Ури прикрыл глаза рукой, не сбавляя шага. — Не понимаю, как Род мог так поступить с ней. — Он просто бабник. Захотелось нового, развлечься. Не ищи логики там, где её не может быть по определению, — высокий мужчина пожал плечами, развёл руки в стороны. — Я говорил ему, что это плохая идея, но разве ж меня, уличного головореза, он когда-нибудь послушает?       Он рассмеялся, запрокинув голову и придерживая шляпу рукой. Король улыбнулся уголком губ, в лице смешалось грустное веселье и разочарование.       Хоть Аккерман и забавлялся над «проблемой» старшего Райсса, но к переживаниям и тревогам младшего относился на удивление понимающе. И как только отголоски хохота затихли в ближайших кустах с распустившимися едко пахнущими цветами, добавил серьёзней и тише: — Ты-то с ним говорил? — серые глаза скосились на спутника. — Говорил, — Ури посерьёзнел, уставив невидящий взгляд куда-то под ноги. — Мы едва не разругались.       Он умолк, и для Кенни не составило труда понять, что тот вспоминает разговор с братом. О содержимом телохранитель мог лишь догадываться — его не было вчера в особняке. Приехал лишь к раннему утру, застал друга в задумчивом состоянии, а Рода в особо мрачном и не склонным терпеть всякие шуточки настроении. — Может, стоило всё же не сдерживаться? Знаешь, не все понимают хорошее отношение, — Аккерман остановился и положил руку на плечо Райссу. — Сытая жизнь развращает, и порой всем нужна встряска. — Не знаю, проблемы это не решит, — парень спокойно взглянул на собеседника снизу вверх. — Но пресечёт кое-какую иного рода. Такую маленькую и визжащую днём и ночью, — Кенни гаденько ухмыльнулся, и они продолжили неспешно идти по дороге как ни в чём не бывало.       Они оба могли быть искренними между собой, не опасаться неосторожных и порой грубых фраз. Эта открытость служила им прекрасным облегчением. Ведь так прекрасно просто общаться друг с другом, зная, что ничего плохого из этого не выйдет. В обычной, повседневной жизни им обоим этого не хватало по-своему. И оба радовались, что судьба всё же свела их вместе, пусть в первую встречу они едва не убили друг друга. Сейчас они над этим шутили, к ужасу Рода, в равной степени. В тот день для них произошло самое настоящее чудо, и они старались держаться за него, становясь лучше, вместе встречая повороты и прихоти судьбы. Даже такие, как любовница под одной крышей с женой.       Тропа, пролегающая в отдалении от большей части ферм, разделилась. Одна узкая часть убегала вперёд и направо к ближайшему подлеску, вторая же полоса желтоватой, утоптанной земли забирала влево. Налетел ветер, подхватывая полы лёгкого плаща Аккермана. Тот прикрыл глаза, одновременно лучше вслушиваясь к окружению, вдохнул полной грудью. Приятный, чистый аромат лета. То, что нужно, чтобы передохнуть от скользкой и грязной работы. Постояв на перепутье пару минут, Ури, любовавшийся небом с белыми бегущими в вышине облаками, повернул назад. Охранник улыбнулся тому, что в очередной раз предугадал чужое поведение, и пошёл следом. Там их ждали дела и семейные разборки, пока ещё не гремящие на весь дом. — Я не знаю, стоит ли мне говорить об этом Элфриде или как-то вмешиваться по-другому, — нахмурился Райсс, прикусил губу. — Думаешь, она знает? — Может, догадывается, — Кенни усмехнулся, задумался о своих наблюдениях и о тех, которых доносила его соглядатай, на несколько секунд и кивнул. — Вряд ли знает, у неё своих забот хватает. Столько детей, аж оторопь берёт. — Три ребёнка немного, — улыбнулся король, у которого не было ни жены, ни даже любимой женщины, что могла бы родить отпрыска. — Хотя я понимаю, о чём ты. Ты ведь и сам воспитывал племянника.       Слова, не тяжёлые, но отчего-то малость щемящие, повисли, заставив Аккермана помрачнеть. Ещё одно проявление их дружбы — только рядом с Ури мужчина, прослывший Потрошителем, мог обсудить такую запретную тему. Шаги замедлились, над головами пролетела стайка птичек.       Это интуитивно заставило телохранителя всмотреться в ту сторону, откуда те вспорхнули. Мало ли, что потревожило их. Но в кустах стоял упитанный и явно домашний кот. Кенни успокоил свою подозрительность и, моментально поднявшуюся, готовность действовать. — Леви, да. Знаешь, — он снял шляпу и почесал затылок, отводя глаза от понимающего, участливого лица, — иногда мне всё же кажется, что я сделал недостаточно для него. — Но и не мало, как мог, — Райсс взял ближайшую руку спутника, сжал обеими ладонями, смотря искренне и открыто. — Ты сделал, и это главное.       От этого взгляда на душе Аккермана стало легче, ушло чувство безотчётной, слабой вины перед мальцом. Кеннет невесело улыбнулся и выдохнул. Может, да — его никто кроме владельца титана Основателя не мог назвать хорошим человеком. Но и пусть, он не должен подтирать за всеми и нравится всем. — Не мало, — мужчина самодовольно фыркнул, убирая руку в карман плаща. — Я научил его выживать там, внизу. Эта школа до конца жизни. А если он не будет хернёй маяться, то она у него будет дольше, чем у его матери. — Кушель любила его, — ответил Ури и улыбнулся. — Ты сделал хорошее дело, когда взял Леви под свою опеку. — Не уверен, что когда-нибудь пойму до конца это хорошее, что видишь ты во всём, — Кенни покачал головой и вернул шляпу на положенное место, защищая глаза от яркого света тенью. — Даже в своём братце, который через пару комнат от жены развлекается с этой пигалицей. Я бы Элфриде пока ничего не говорил, а пробовал бы повлиять на этого ловеласа.       Тема разговора вернулся к более насущной беде. Они немного ускорились, даже не сговариваясь. Настала очередь короля раздумчиво молчать. Знакомые пейзажи менялись, общим оставалось лишь обилие зелёного и приятная слуху тишина. Не напрягающая бывалого убийцу и преступника — редкий момент для относительного расслабления телом. Аккерману, правда, больше нравилось озеро, загороженное от лишних и случайных глаз деревьями. Но выбирать не приходилось, заботы требовали вполне определённого внимания к себе. И вопросы нравственности поведения Рода, возможных последствий этих игрищ не были единственными. Капитан целого отдела по устранению неугодных приехал в имение, находившееся северней Орвуда, не только чтобы провести время с другом, ради которого был готов умереть. И не для того, чтобы отдохнуть от работы.       С собой у него небольшая стопка рапортов, написанных кривым почерком помощницы. Вдобавок, целая новая проблема, которая уже находилась в стадии сбора сведений. Это стоило обсуждать уже в особняке, возможно даже вместе с Родом, который обычно занимался политическими делами. — Я попробую, — вздохнул невысокий Райсс, нарушив долгое молчание. — Не люблю с ним ругаться. С каждым годом мне всё тяжелее его в чём-то убеждать.       Впереди показалась изгородь. Они вернулись, и это значило, что пора браться за дела. Гулявшие смолкли, ведь их разговоры не для всего семейства. В тишине дошли до имения, что высилось над зелёным ограждением. Такое защитит от взора любопытных. Но звуки листья и ветви, плотно сросшиеся, не особо приглушали. До слуха долетал детский гомон. Это старшие отпрыски «счастливого» брака, Улькин и Фрида, игрались перед двухэтажным домом с годовалым Дирком, который только учился ходить. Заприметив вернувшегося дядю, брат и сестра со смехом повели к нему младшего за ручки. Ури радостно шагнул им навстречу и, казалось, что это мигом отогнало все нелёгкие думы на задворки разума. Кенни же остался в стороне, терпеливо ожидая, когда король вернётся и проведёт в комнату для обсуждения. Детская возня его не трогала, лишь раздражала. Он равнодушно осматривал хорошо знакомое здание. Скромное, но вполне богатое. Два больших этажа, стеклянные окна, украшенные сандриками. Светлая облицовка, приятного глазу жёлтого оттенка. Каминные трубы, что свидетельствовали о хорошем отоплении зимой. Всё аккуратное, всего будто бы в меру. У ступеней перед парадной, двустворчатой, дубовой дверью стояла Элфрида и двое слуг, что помогали ей с люлькой. Лицо жены Рода было обычно строгим и не особо радостным. Морщины и поблёкшая от родов, а может и от отношения мужа, красота говорили о том, что жизнь не слишком милосердна к ней. Но всё же она с умилением глядела на младшего сына.       Когда увидела Ури, широко улыбнулась ему, Аккерман же был удостоен вежливым кивком. Рода нигде видно не было. Когда женщина спустилась к детям, отвлекая их на себя, Райсс прошёл к телохранителю, и они зашли внутрь дома. Паркетные доски скрипели под сапогами прибывшего гостя, зато под ногами хозяина не издавали практически не единого звука. Минуя светлые, залитые солнцем коридоры, они оказались в кабинете короля. Маленьком и обставленным совсем не по-деловому. Комната напоминала персональный вариант библиотеки. Шкафы с книгами, кипами листов и какими-то шкатулками. Строгого порядка во всём этом не наблюдалось. Комфортные кресла с красной обивкой соседствовали с горшками каких-то благоухающих растений. Ури прошёл вперёд и сел за стол, попутно расчищая место. Заняло каких-то секунд десять, за которые Кенни передвинул одно из кресел поближе. — Вы начали разбираться с теми исчезновениями в Шиганшине? — владелец кабинета обеспокоенно взглянул на бумаги, которые гость извлёк из внутреннего кармана плаща перед тем, как снять его и закинуть на спинку сидения. — Они меня встревожили, если честно. — Само собой, я уже отправил туда малявку, — Аккерман сел и быстро выудил нужный лист, протянул его другу. — Пока удалось разузнать только это. Посмотрим, что раздобудет там Кива. Тогда уже сможем внятней представить, кому и зачем это требовалось.       Райсс принялся вчитываться в отчёт. Светло-голубые глаза бегали от строчке к строчке, лишь иногда застревая на тех моментах, где рука помощницы очень уж неровно и криво вывела буквы. У самого Кенни с таким почерком проблем не возникало — он сам доучивал девушку писать. Однажды наорал на неё за очередные каракули, а та призналась, что просто не умеет писать ни пером, ни карандашом, что лишь подражает тому, что читает. Случилось это не очень-то и давно, но записки стали качеством получше. Пока в комнате воцарилась тишина, мужчина позволил своим мыслям скользнуть к помощнице. Сейчас Кива, подобранная с улиц Подземного Города, должна подъезжать к стене Мария, откуда пришли не совсем обычные вести о пропаже людей. Он рассчитывал, что та вернётся в скором времени и, практически как и всегда, с конкретными и достоверными сведениями.       Конь, взятый напрокат возле Троста, вёл себя покладисто, чем радовал всадницу. Девушка в облике простого путника ещё не чувствовала себя уверенной верхом. Не отступало то самое ощущение собственной беспомощности, когда ноги прощались с твёрдой и предсказуемой опорой. В седле казалось, что вся её жизнь зависит исключительно от прихотей фыркающего животного. Вокруг тянулись однообразные пейзажи: дорога, перепутья, постоялые дворы, поля, леса, деревни, встречающиеся повозки и люди. «Ну хотя бы не натирает больше», ободрёно подумала Кива и похлопала лошадь по вороной шее. Жест она повторила за Кенни, надеясь, что это поможет и дальше всё держать под контролем. Первое её путешествие таким способом закончилось стёртыми в кровь внутренними сторонами бёдер и долгими насмешками Аккермана, для которого боль девушки не являлась препятствием своим потребностям. Сейчас же переживать за это не приходилось — одиночное путешествие. Причём не короткое, ведь путь длился уже пятый день. Ездить к дальним ковчегам не было чем-то новым, но Кива ещё не успела полностью привыкнуть к таким странствиям. Всё же, стена Мария, что показалась на горизонте и незаметно увеличивалась, не самое ближнее место. Это не в Каранесс съездить. Впрочем, во время самих поездок можно было отдыхать разумом, так что девушка чувствовала себя вполне готовой начать сбор информации. Люди, причём не совсем рядовые, пропали, трупов не найдено. Что для приграничного города не слишком хорошо — много вариантов и не очень много времени для проверки каждого. Один из местных, крупных торговцев, один чиновник, а так же офицер Гарнизона, и ещё трое простых, по крайней мере на первый взгляд, граждан. Схожесть исчезновений — без следа раствориться в городе, отсутствие явных контактов у этих людей между собой говорили о том, что дело одно на всех. Осталось в этом либо убедиться и разобраться, либо найти другое логичное объяснение, желательно вместе с трупами. Прокрутив это всё в голове, Кива кивнула и решилась пришпорить лошадь, чтобы поскорее оказаться в Шиганшине, единственном городе, где армия ежемесячно терпела потери. Неугомонный Разведкорпус отчитывался в первую очередь перед местными властями. Однако до них не было никакого дела, эти мечтатели и глупцы практически не мешали, потому что даже не смотрели на то, что случалось в самих стенах. Не мешали так же и Гарнизонские ребята, в этом девушка могла убедиться в очередной раз, когда через несколько часов въезжала во внутренние ворота. Никакой проверки документов или хотя бы признаков бдительности со стороны солдат. Те вальяжно сидели возле стены, играли в карты и выпивали. Было бы вообще не странно, если кто-то из пропащих просто вышел и ушёл в неизвестность своей дорогой. Может, с кем-то так и случилось. Но не с шестерыми за месяц. Проезжая до конюшни, Кива смотрела на оживлённые улицы, находя их спокойными и мирными, будто бы всё было прекрасно и даже больше. Она лишь усмехнулась — это было не так. Ведь тут живут люди, а там где люди — есть грязь. Вскоре показался и конюшенный двор. Там девушка спрыгнула и повела животное под уздцы. — Мне стойло для коня на три дня, — обратилась прибывшая к человеку, который был занят уборкой.       Тот быстро, за минут десять, всё устроил: записал фальшивое имя из паспорта, взял плату, показал место, где и разметил животное, вернулся к своей работе. Киве тоже пора было приступать к делу.