Вокруг нас

      День прошёл в собирании слухов и сплетен. Привычное и рутинное дело, благо всегда находились трепачи, которых хлебом не корми — дай поболтать о всём. А такая нашумевшая тема, как пропажа чиновника, всегда волнует умы простых горожан. За часы прогулок по рынкам, заходов в трактиры, подслушивание армейских патрулей, ну очень уж лениво и безалаберно выполняющих свои обязанности, Кива услышала несколько вариантов. Говаривали, что тот попросту сбежал из-за страха перед местными бандитами, с коим имел глупость связаться. Предполагали, те же бандиты расправились с ним и сплавили труп по реке за стены. Подозревали, что это дело рук властей, и гадали, кого назначат на пустое место. Во всём это крупица истины, может, и имелась, но девушка прекрасно понимала, что подскользнись тот мужчина на камнях и упади в реку, возникли бы точно такие же пересуды. Ничего конкретного или особо интересного, цепляющего или доверительного не нашлось. Ближе к закату гостья из округа Сина, наспех перекусив и переодевшись в тёмные воровские одежды, расположилась на отдых в чердаке главного здания здешней Военной Полиции. Лето благоволило такому отдыху — помещение было вполне тёплым, а уходящее солнце высвечивало сквозь небольшое, круглое окошко ненужную мебель, кипы жёлтых от времени бумаг, ещё какой-то хлам. Оглядывая его, Кива еле-еле провела рукой по поверхности старого шкафа. Пыльно. Причём даже очень. Она хмыкнула — без следов тут пройти никак не выйдет. Зато это давало и плюс — маловероятно, что в ближайшие часы кто-то из полицейских заявится, раз больше месяца никто не удосужился подняться сюда. Значит, здесь вполне можно подремать до ночи, а там спуститься вниз и начать проверять записи в поисках нитей или хотя бы зацепок по делам. Официально запрашивать бумаги по происшествиям было бы слишком долго и подозрительно. К тому же, в такой отчёт попадали далеко не все записки, и хоть что-то связанное со всем этим могло лежать в других папках. Всё требовалось проверить, причём незаметно. Девушка бесшумно походила вокруг, нашла тряпку, не менее грязную чем всё остальное, и кое-как протёрла дорожки от люка в разные стороны, чтобы скрыть свою цепочку следов от окна. Хоть как-то собьёт с толку рабочих. Может, подумают, что один инициативный военный просто так «прибрался» наверху, когда искал что-то. А может, и не увидят этой перемены ещё несколько недель. В любом случае, Кива ощущала себя в безопасности, устраиваясь на краткий сон.        Снизу изредка долетал какой-то стук, громкий смех. Тепло медленно, незаметно уходило вместе с солнцем. Однако фигурку, свернувшуюся под плащом калачиком прямо на полу, это всё не волновало. Она дремала, периодически просыпаясь и проверяя обстановку. Нельзя было пропустить момент, ведь ночи летом коротки. «Хотя с такими работниками это не столь важно», отстранёно думалось девушке, когда она просыпалась. Рваный и дёрганный отдых лучше никакого, поэтому когда здание Военной Полиции погрузилось в долгожданную тишину, пришедшая вполне бодро и аккуратно начала спускаться с чердака. Благо люк снаружи никто не запирал — фатальная небрежность и бич многих военных частей. Когда девушка медленно, следя за тем, чтобы петли не издали ни единого звука, подняла створку, обнаружила отсутствие лестницы. Губы скривились в ухмылке, однако делать было нечего. Послушав десять минут коридорной тишины, поглазев в полумрак, Кива осторожно втянулась в провал, упирая предплечья в края рамы. Повисла на несколько секунд, затем напряглась и спустилась ещё ниже, там уже спрыгнула на пол. Звук удара и скрип половиц. Соглядатай наклонила голову на бок и прислушалась к тому, как эти шумы затихают в коридоре. Тихо. Никого вокруг. Сухо выдохнув, девушка выпрямилась и кое-как зацепила люк сбоку пальцами, плавно закрыла его за собой. Взгляд налево, направо. В голове вырисовывалась схема дома и этажей, что ей довелось видеть ранее. Рабочие кабинеты, кладовые, комнаты для отдыха и собраний. Начинать всегда стоило с дальнего края, поэтому Кива направилась направо, чтобы оттуда стол за столом, стеллаж за стеллажом, ящик за ящиком проверить всё, что только можно. Напоминало чем-то прежнюю деятельность, когда ещё Кенни, жаждущий мести, только искал пути к монарху, что объявил охоту на семью Аккерманов. Теперь же их работа обращалась в хоть какое-то благо под направлением Ури. И от этого девушке хотелось работать даже лучше и ответственней, чем прежде. Не хотелось подводить не только Кенни, но и того светлого человека, который разглядел в них, людей порочных, что-то хорошее.       Обыск верхнего этажа оказался скучным занятием. И куда менее результативным, чем подслушивание разговоров. Здешние полицейские вели свои дела практические так же, как и стражи Гарнизона на воротах. Рапорты ради галочки, небрежные записи. Зато хоть некоторые записки между кабинетами несли в себе больше необходимой информации. Например, что как минимум четверых, офицера, Томас Цвилинг, и троих простых граждан, Оскар Феленд, Аштон Фершвинден, Селби Зерштройд, в последний раз видели в одном кабаке, «Красное колесо». Наводило мысли о том, чтобы наведаться в тот район. О чиновнике и торговце пока узнавалось лишь то, что было в официальных заявлениях. Первый, Лоуэлл Мирпинт, просто не вернулся с работы, опрошенная стража ратуши даже не помнила, чтобы тот выходил из неё. Со вторым, Харлан Эвайшион, было чуток поинтереснее: шёл домой, естественно, поздно вечером и с кем-то столкнулся. Жители рассказывали о крике и шуме драки или о чём-то подобном. Однако ни следов, ни визуальных образов — всё произошло быстро. С такими скудными результатами Кива начала спускаться на второй этаж. Несмотря на то, что здание было добротно сделано из камня — лестницы отчего-то были деревянными. Ещё одна странность «глубинки», самого крайнего города человечества. Конструкция смотрелась странно и чуждо. Ступени так и норовили скрипнуть громче допустимого, немного провисали, обозначая под собой опасную пустоту. «Даже на этом пожадничали», ночная гостья сжала зубы от раздражения. Простой переход занял много времени. Конечно, вряд ли кто-то мог бы услышать скрипы, но всё же, рисковать без особого повода было не в вышколенных сперва Подземным Городом, потом Аккерманом привычках. Кенни не терпел ошибок в работе. И в очередной раз эта осторожность принесла пользу — на середине второго пролёта до слуха донёсся какой-то приглушённый шум.       Девушка мгновенно замерла и навострилась. Совершенно однозначно звук шагов, тихих, но не крадущихся. Засидевшийся полицейский? Ещё один шпион? Не слишком ли невероятное стечение обстоятельств? Кива прищурилась, но стоя на одном месте проверила нож. Быстро и без заминки вытаскивался. Она сошла на второй этаж, в голове крутились самые различные варианты. Переждать, уйти, узнать, кто этот человек, хотя бы разглядеть лицо, чтобы на будущее знать. Последнее показалось более необходимым, а в коридоре из какой-то двери слева будто туман просачивался тусклый свет. «Что ж, кто бы там не был, этот человек явно не с официальным визитом. Иначе свет был бы ярче, здесь работают обычно с керосинками», девушка, ступая плавно и тихо, продвигалась к ещё одному гостю. Шорох отодвигаемого ящика. Активный шелест бумаг. Некто не особо заботился о том, чтобы оставаться бесшумным. Но всё же что-то угадывалось осторожное, сдержанное. Дверь в один из кабинетов была приоткрыта, что облегчало задачу. Кива продумала пути отхода на случай, если её заметят, и на случай, если не заметят, только потом осторожно, пригибаясь, чтобы быть ниже угла обзора взрослого человека, заглянула на мгновение в комнату. Нырнула обратно за стенку, обрабатывая увиденное. Там стояла и копошилась в бумагах девушка. Форма военпола. Это заставило гостью нахмурится. Если на той одежда с военными нашивками единорогами, то почему она шарится, когда в здании никого нет? Звук собранных бумаг, несколько ударов о стол для выравнивания стопки, задвинутый ящик, выдвинутый новый, снова шелест листов. Что ж, незнакомка методично обыскивала чей-то стол. Кива совершила ещё одно разведывательное выглядывание. Вполне высокая девушка, с достаточно пышным бюстом, навевающим мысли о том, как та застёгивает ремни привода на груди, светлые волосы. В целом лицо со строгой красотой отражало отчаяние и досаду. Вроде бы голубые глаза суматошно бегали, что-то выискивая в строчках, накрашенные алым закушенные губы. Этого хватило, чтобы запомнить чужое лицо, и Кива отступила обратно. Теперь стоило выждать, когда неизвестная закончит своё дело и уйдёт, а затем самой обыскать тот кабинет. Что-то ведь привлекло к нему ещё одного человека.       Через минут пятнадцать полицейская ушла, заперев за собой дверь. Соглядатай тенью двинулась за ней, понимая, что проследить в такой ситуации не лишнее. Незнакомка не стала выходить через главный выход, где бдела сонная четвёрка охранников. Она прокралась к служебным дверям в кухне. Там негромко погремела связкой ключей и отперла её, выходя наружу. Кива под новые повороты в замке побрела искать ближайшее подходящее окно. Наличие ключей говорило, скорее, в пользу того, что девушка не просто вырядилась в военную форму, что она действительно работает здесь. «Тогда ещё интереснее», подумала гостья, озираясь уже на улице. Безоблачное небо дарило хоть какой-то свет — непроглядной тьмы не было. Цель успела скрыться из вида, но вот её шаги, торопливые и уверенные, ещё были слышны краешком уха. В ту сторону девушка и направилась и очень скоро нашла силуэт незнакомки. Проследила её до самого, по всей видимости, дома. Небольшой, жилой, двухэтажный. Влезать туда вслепую было слишком самонадеянно и опрометчиво. Легко можно спугнуть и самой вляпаться в неприятности раньше, чем будет готовность и понимание происходящего. Рушить общую картину было нельзя, поэтому Кива для первого раза ограничилась лишь просматриванием окон. Жилой дом с, кажется, одной семьёй. Несколько безлюдных комнат, две спальни, в одной из которой устраивалась полицейский, во второй спали мужчина и женщина. Ничего подозрительного и никаких тайных встреч с кем-то. По крайней мере, этой ночью. Отметив про себя расположение дома и адрес, девушка вернулась к зданию полиции, чтобы продолжить обыск. К сожалению, ничего особо интересного в той комнате не оказалось, хоть этот офицер и был назначен ведущим расследование пропажи коллеги из Гарнизона. И всё же Кива несколько раз проговорила про себя имя работника, Вернон Масс, запомнила его на будущее, потом продолжила свою работу. На этот раз заход обошёлся без существенных и ощутимо-важных деталей. Зато не отходя от места, девушка проверила адрес, куда отвела её неизвестная. По нему действительно числилась служащая Военной Полиции — Карвен Траут.       Это было последнее дело, которое только можно было сделать в этом месте. Больше пользы не выудить, и Кива неприметно покинула здание, стараясь передвигаться в тенях. Первый ночной заход оказался не особо результативным, но хотя бы не без интересных зацепок и более внятного представления: куда и где искать далее. Следующий пункт — городская ратуша, где можно будет не только проверить, как и куда мог испариться чиновник, но и получить больше информации по новым восьмерым именам. Даст хоть какое-то преимущество и представление о том, чего от этих можно ожидать. Пока девушка передвигалась по земле, осторожно лавируя между главными улицами. Даже ночью Шиганшина выглядела сонным и спокойным городом. Тишина и умиротворение почти что сковывали всё вокруг. Из редких окон не лился свет, ни один поздний прохожий не шагал по мостовым. Даже охранных патрулей не было ни видно, ни слышно. Город, эта его часть спала. И всё же, это было лишь первое ощущение — в тенях вечно кто-то двигается и делает свою грязную работу или прихоти. В этом Кива смогла в очередной раз убедиться уже после исследования ратуши. «Красное колесо» находилось на окраине возле внешней стены Мария рядом пятёркой похожих трактиров. И в этом квартале было «шумновато». Достаточно было просто походить вокруг, обнаружить пару шлюх за работой, компании пьяных людей, распевающих нестройным хором песни. Конечно, такой разгул не впечатлял масштабом или особым развратом. На поверхности всё было по меркам того же Подземного Города вполне себе цивильно. И всё же где-то здесь пропало как минимум четверо. Девушка ходила, приглядывалась и подслушивала разговоры, переходя из одного кабака в другой. Базовая стадия, чтобы хоть как-то вникнуть в то, кто здесь бывает, кто постоянный гость, кто нет, кто смотрится чуждо, кто так же всматривается в окружающих. Завтра всё это сыграет свою роль. Ночь неумолимо заканчивалась, с востока уже катился рассвет. Небо над стенами стало светлеть. Нужно было устраиваться на отдых и поспать больше трёх часов. И Кива решила, что самым удобным и лучшим будет остановиться на ночлег именно в «Красном колесе». Спрятаться на самом видном месте.       Утро не принесло Роду особой радости. Новый день, скорее, вернул его ко всем проблемам и полному непониманию окружающих. Без особого энтузиазма он встал с дивана у себя в кабинете. Ночевать с Элфридой не отправился — сослался на занятость, скрывая и усталость от неё, и раздражение. Ночевать с Альмой, несмотря на то, как эта идея влекла, тоже не отправился — слишком уж наглым и рискованным был бы этот поступок. Брат и так вчера ему устроил не самую приятную беседу в попытка образумить. Оставалось радоваться, что к этим семейным проповедям не присоединился Кенни-Жнец. Этот человек пугал и при этом вызывал какое-то презрение, благо это чувство оказалось взаимным. И из-за этого серьёзных проблем в виде обид и конфликтов не возникало — они держались обособлено. Работать вместе по серьёзным вопросам вполне удавалось. При мысли о насущных делах в правительстве Райсс хмыкнул. Сегодня нужно было прибыть к губернатору Орвуда, выполнить кое-какие проверки, а потом нагрянуть в столичную резиденцию короля Фрица. Забот хватало, и сейчас Род, разминавший затёкшее от неудобного сна тело, радовался тому, что может с этим хоть как-то помочь Ури. Разделить его тяготы он, конечно, не мог, но, занимая своё место в правлении, определённо облегчал участь подлинного монарха. Нужно было оберегать порядок и секрет крови, да и вообще: тысячу тайн. Выглянув в окно на красивый сад, мужчина пришёл к выводу, что утро ещё только началось. Взгляд на искусно сделанные часы, украшающие массивный стол, подтвердил это. Шесть часов. — Хорошо-о, — произнёс он себе под нос и направился к шкафу, где одна полка была выделена под одежду с тех самых пор, как он совсем охладел к жене. — Значит, никто из них ещё не встал.       Элфрида, впрочем, особого значения этому не придала. Ему было жалко её, навязанную и нелюбимую по-настоящему. Он как мог старался уделять внимание ей и детям, но не мог делать это вечно. Ведь и он сам не был особо счастлив в браке, который устроил отец. А так тяжело делать вид, что всё хотя бы нормально, когда сам проваливаешься в опустошение, отчаяние и тоску. Так было до появления Альмы.        Она, красивая и открытая, ощущалась глотком свежего воздуха, первым лучиком солнца после грозы. Он познакомился с ней года полтора назад в доме её брата, которого полагал своим другом. Надёжным и хорошим. Ошибся насчёт него. И с тем разобрался Аккерман, пресекая любую опасность для семьи Райсс. Было, конечно, жаль дружбы, и парень тот был неплохой. Однако Род знал, что за ошибки нужно расплачиваться. Главное, что не пострадали родные. Зато пострадала Альма и её родители, лишившись крепкой опоры. И как друг семьи, как мужчина тяготевший к девушке, нуждавшийся к тому моменту в её присутствии, он предложил той работу в особняке. И их связь стала ещё крепче от этого, перерастая в любовь и страсть. На фоне всех этих новых и до одури приятных чувств жена стала раздражать, а дети угнетать. Поэтому работа и минуты уединения как никогда воспринимались радостно. Эти паузы требовались, чтобы брать себя в руки и вести себя как обычно. А тут ещё и Ури как-то прознал о том, что Альма не просто служанка. Хотя мужчина подозревал, что это всё тому разболтал Кенни. Ворчливо сопя, Род в свежей одежде и чемоданчиком документов спустился вниз и распорядился подать ему карету. А когда через минут десять вышел к подъездной дорожке, увидел рядом с каретой долговязую фигуру. Настроение сразу же упало. День уже не обещал пройти спокойно.