dugeun dugeun

Ники тяжело вздыхает, медленно выходя из класса, глухо прощается с Сону и Чонвоном, и остальной болтовней его одноклассников. Фактически, весь шум вокруг него, кажется, переходит в мягкое, легко игнорируемое жужжание, пока Ники пробирается сквозь группы студентов к шкафчикам для обуви. Это был очень долгий и напряженный день, не имевший никакого отношения к школьным заданиям, тестам или домашним делам, которые он должен выполнить, когда вернется домой. Нет, день Ники был напряженным только потому, что он делал его таким, перенося свои тревоги и нервы через каждый час с секундой передышки. Он внезапно и отчаянно скучает по начальной школе, когда он мог беззастенчиво любить День святого Валентина, не особо заботясь о нём, - когда он был ребенком это ничего не значило. Раньше, это было скорее предлогом поесть с друзьями шоколада и конфет, чем настоящим праздником, когда ему не приходилось беспокоиться обо всех социальных коннотациях, которые только начинали становиться проблемой в средней школе. Красиво обернутая коробка конфет, которая отягощает его школьную сумку, кажется, становится тяжелее с каждым шагом, который он делает к выходу. Он сожалеет о том, что купил их, но у него не было особого выбора после того, как его попытка приготовить шоколад ко Дню святого Валентина была ... ну, ужасной. Даже катастрофической. Ники думал, что готовить было сложно, но делать кондитерские изделия? Он почти уверен, что это связано с какой-то магией. На самом деле, рассыпчатые пыльные комочки, которые Ники сделал в своей попытке, вероятно, даже нельзя назвать шоколадом. У них был неплохой вкус, но сможет ли он когда-нибудь снова показать свое лицо, если подарит нечто подобное Сонхуну? Сонхун. Ники вздыхает, медленно и долго, опускает голову и крепко сжимает ремешок своей сумки. Источник всего его беспокойства: Сонхун. Ники весь день пытался отдать Сонхуну шоколадные конфеты, которые он купил для него, но когда он, наконец, набирался храбрости, чтобы подойти к нему, Сонхун всегда был окружен шумной (и яростно настойчивой) группой поклонников. Еще до школы, на протяжении всего последнего перерыва в учебе, Ники не мог найти ни одного места, где бы Сонхуна не окружала толпа. Конечно, он мог пробиться сквозь тела и передать свой шоколад на глазах у десятков внимательных, пристальных взглядов, безнадежно надеясь, что Сонхун улыбнется ему и примет их. Но он этого не сделал. Может быть, потому, что он был напуган, или, может быть, потому, что он не хотел быть просто еще одним лицом в толпе, или, может быть, потому, что, когда он представлял, как впервые подарит Сонхуну шоколад на День святого Валентина, он представлял себе что-то более спокойное. Более приватное. Что-то почти интимное. Ники сглатывает, в горле внезапно пересыхает. Их совместная прогулка до дома - лучший выбор для Ники, тем более он знает, что Сону и Чонвон не присоединятся к ним сегодня (они идут на свидание, которое, как они оба все еще настаивают, не является свиданием) Ники не может не думать о красиво украшенных трюфелях, которые Сону приготовил Чонвону, и снова вздыхает. Ему следовало попросить Сону помочь ему. — Что случилось? — Ах! - Ники вздрагивает, его плечо врезается в шкафчики для обуви, когда он поворачивается и видит Сонхуна, стоящего рядом с ним, с любопытством склонив голову набок. К лацкану его униформы прикреплено вырезанное из бумаги розовое сердце, и его губы мило морщатся от беспокойства. Ники практически чувствует, как его сердце пытается пробиться сквозь ребра, когда он прижимает ладонь к груди. — Сонхун-хён, - выдыхает Ники. Он настолько взвинчен, что чувствует себя скрипичной струной, которая в секундах от того, чтобы порваться. — Ты в порядке? - спрашивает Сонхун, подойдя чуть ближе и понизив голос. Студенты, смеющиеся и разговаривающие вокруг них, с таким же успехом могут не существовать, поскольку Ники не осознает их присутствие, когда Сонхун стоит так близко к нему. Он смотрит на Сонхуна и чувствует, как тоска пронзает его сердце. Он быстро поворачивается к шкафчику для обуви, взволнованно пытаясь открыть замок. — Да, я ... да, - он кивает, пытаясь избавиться от румянца. — Я просто…, - Ники делает глубокий вдох и качает головой, меняя туфли. — Долгий день, понимаешь?, - он натянуто улыбается через плечо. — А… - Сонхун понимающе мычит, его взгляд удивительно пристальный, когда Ники наконец оборачивается. — Сону и Чонвон собираются на свидание, так что сегодня только мы. Почему-то шоколад становится тяжелее, когда Ники поправляет сумку на плече. — Ты принес свой велосипед? — Нет, слишком холодно, - сказал Пак. — Так ты сказал о свидании? - Сонхун комментирует, их плечи легонько сталкиваются друг с другом, пока они прокладывают себе путь сквозь поток студентов. Несколько девушек зовут Сонхуна по имени, но он, кажется, их не слышит. — Твои или их слова? — Мои, - Ники качает головой. — Всем было бы намного проще, если бы они просто признались, что встречаются. — Ага… - тихо бормочет Сонхун, его темные глаза пристально смотрят на Ники. — Было бы, не так ли? - Ники не знает почему, но в том, как Сонхун смотрит на него, есть что-то такое, что затрудняет дыхание. — У тебя был хороший День святого Валентина, Рики-а? - спрашивает Сонхун, отворачиваясь и засунув руки в карманы. Его пальцы должно быть холодные. — Было без происшествий. — Было без происшествий? - Сонхун задумчиво наклоняет голову. — Я был уверен, что сегодня тебя засыпали подарками. От удивления туфля Ники шумно скользит по бетону, и он смотрит на Сонхуна широко раскрытыми глазами. — Ч-что? — Да ладно, такой красивый парень, как ты, - Сонхун мило морщит нос. — Ты не можешь сказать мне, что у тебя нет поклонников. Он наклоняется вперед и назад, глядя на пространство вокруг Ники, как будто тот что-то скрывает. — Ты всех съел? Где ты их прячешь? Ники наблюдает за ним, его щеки яростно горят. Сонхун ... Сонхун думает, что он красив? — Так что вперед. Скажи хену, сколько их, - слегка поддразнивает Сонхун, но в его улыбке есть что-то странное. Что-то тугое, что-то натужное. Что-то, что заставляет Ники хотеть дотянуться до него, прикоснуться к нему, утешить его. Он улыбается, но выглядит грустным? — Ты первый, хён, - Ники поднимает брови и имитирует Сонхуна. — Сколько ты получил? - он усмехается, но это уже не так дразня, как хотелось бы. — Я видел… я видел, как много девушек сегодня дарили тебе шоколад, - обнаруживает себя Ники, его голос становится низким. Почему он об этом говорит? Почему он это поднимает? Его сердце болит даже при мысли об этом. — Ты, должно быть, получил много. Может быть, когда Ники вернется домой, он упадет в кровать и заплачет, пока ест шоколад, который не подарит Сонхуну. — Ты приходил ко мне? - спрашивает Сонхун мягким, удивленным голосом, и Ники отрывисто кивает и не смотрит на него. — Ага. Несколько раз, - Ники фыркает, — Но я не мог до тебя добраться. Вокруг тебя всегда было слишком много людей, и я не… - он закрывает глаза. Я не хотел быть похожим на них. Я не хотел быть для тебя просто очередным номером. — Итак… - Ники глубоко вздыхает, мысленно готовясь к встрече, прежде чем улыбнуться и поднять глаза. — Сколько ты получил, хён? Глаза Сонхуна смягчаются, и он тянется вперед, чтобы дернуть Ники за конец шарфа. — Ни одного, - отвечает он с легкой улыбкой, и Ники останавливается. Холодный воздух обжигает кончики его ушей, и он нахмуривает брови, глядя в спину Сонхуна. — Ни одного?, - сердце Ники бешено бьется в груди, и Сонхун все еще улыбается, когда поворачивается к нему лицом. — Ни одного, - он подтверждает. — Ты не принял ... ни одного? — Я не принял ни одного. Похоже, Сонхун собирается рассмеяться, делая несколько шагов к Ники. Его лицо с любопытством искривляется, как будто он сбит с толку. — Потому что я ... не люблю шоколад?, - он наклоняет голову и чешет щеку, как будто это заявление смущает его. — Разве я не… разве я тебе этого не говорил? Ой. Сонхун не любит шоколад. Вот почему он ни от кого не принимал его. Потому что он не стал бы есть. У Ники перехватывает дыхание, и он болезненно сглатывает. Другой причины не было. Никакой другой причины. — Рики? - Сонхун подходит немного ближе. — Ты выглядишь разочарованным, - нежно замечает Сонхун, и Ники отворачивает голову, чувствуя жжение на щеках и глазах. — Я-я не ... — Возможно, ты… - Сонхун сокращает расстояние между ними, пока не оказывается - слишком близко, слишком близко. — Сделал мне шоколад? - взгляд Ники метнулся к Сонхуну и снова быстро исчез. Он должен солгать. Он определенно должен солгать, но ... — Я пытался, - выпаливает Ники, втягивая воздух так быстро, что чуть не подавился им. Он ждет, пока Сонхун что-то скажет, ждет, когда он рассмеется, ждет, когда он взъерошит волосы и назовет его милым, а затем сделает вид, будто Ники ничего не сказал. Но ничего из этого не происходит. — Я пытался сделать тебе шоколад, хен, - признается Ники мягким голосом, — Потому что я не знал, что ты не ешь его, поэтому я попробовал, - он морщит нос, при воспоминании о своей попытке, и хихикает сухо, самоуничижительно. — Я имею в виду, я потерпел неудачу. Все, что я сделал, было ... — Я бы съел, - внезапно и серьезно вмешивается Сонхун, и глаза Ники широко распахиваются от удивления. — Ты.. — Если бы это были твои шоколадные конфеты, Рики, - глаза Сонхуна закатываются, он смотрит в сторону, потирает затылок и ждёт. Сонхун краснеет? — Я бы их съел. — Они были не очень хороши, - признает Ники монотонным от шока голосом, и глаза Сонхуна весело морщатся, когда его пальцы слишком настойчиво теребят край шарфа. — Ну… - Сонхун наклоняет голову, — Может, я бы просто съел одну. — Шоколад, который я получил, - начинает Ники, слова срываются неровными остановками и запусками. — Я отдал все своим друзьям, - признается Ники, не сводя глаз с Сонхуна. Сонхун удивленно моргает, ухмылка растягивается на его губах. — Дай угадаю. Ты тоже не любишь шоколад?, - Ники хохочет и качает головой. — Нет, вообще-то я люблю шоколад. Но он отказался есть шоколад, который ему дали. Если бы он не чувствовал себя виноватым из-за этого, он, вероятно, сразу отказался бы от шоколада, но он понимает, какое мужество требуется, чтобы делать такие вещи сейчас. На самом деле, если бы существовал способ подбодрить девушек и при этом нежно подвести их, Ники обязательно это сделал бы. Сонхун задумчиво рассматривает Ники, его глаза мягко сузились, когда ветер взъерошивает его волосы и теребит одежду. В этот момент он такой красивый, что Ники уверен, что словами невозможно описать. — Ну, тогда, - начинает он тихим голосом, разрывая напряжение между ними, пока берёт свою школьную сумку. — Хорошо, что я тоже приготовил тебе шоколад. Хорошо, что он что? Глаза Ники выглядят так, словно вот-вот вывалятся из орбиты, когда Сонхун достает из сумки мило украшенный целлофановый мешок, застенчивая улыбка изгибает его губы. Он очень аккуратно завязан пастельно-розовым бантом и наполнен всевозможными шоколадными конфетами: свернутыми трюфелями, небольшими чашечками помадки и аккуратно завернутыми гроздьями орехов. Ники с трепетом смотрит на него, в то время как Сонхун передает сумку в безвольные руки младшего. Кажется, что кончики его пальцев задерживаются, когда касаются рук Ники. — Но не отдавай мне те, ладно? - Сонхун игриво подмигивает ему, и все, что может сделать Ники, - это едва сдержать кивок, его язык высунулся, чтобы смочить очень сухую нижнюю губу, а сердце колотится в груди. Сонхун подарил ему шоколад ко Дню святого Валентина. Сонхун приготовил ему шоколад ко Дню святого Валентина. — Я… - целлофан складывается в внезапно крепкой и решительной хватке Ники, — Я принесу тебе что-нибудь действительно хорошее для Белого Дня, хён, - говорит он, и Сонхун, кажется, смотрит на него с чем-то вроде удивления. Он не отвечает, предпочитая просто протянуть руку и убрать прядь волос, которая щекотала лоб Ники. — Я с нетерпением жду этого, Рики.