Бестия с Зеленых Полей

Солнце нещадно палило, прогревая покореженные доспехи, больно впивающиеся в бока. В голове шумело — сказывалость падение с лошади. Ее верный вороной друг лежал неподалеку, наполовину зарывшись умной мордой в пыль. Мертв. Метко пущенный болт из арбалета пробил его броню и пронзил его сердце. В глазах защипало, и она не знала от чего — от горечи осознания того, что Алькар больше не фыркнет радостно, принимая из ее рук черный хлеб с солью, или же пыль попала в глаза. Она попыталась подняться, но тут же согнулась в приступе тошноты и ее обильно вырвало на покрытую пылью жухлую траву. В этом году лето было засушливым. Кристел облизнула пересохшие губы, мечтая о фляге с водой, которая в этот момент была в седельной сумке. Пусть нагретая, пусть с небольшим количеством песка и пыли, но это бы утолило ее жажду. Длинные каштановые волосы более не сдерживаемые куском веревки, рассыпались по плечам и испачкались в горячей пыли. Зной, казалось, усиливал мерзкий запах крови и мертвых тел. Вороны, предчувствуя скорый кровавый пир, уже кружили над полем недавней жестокой битвы, усеянную мертвыми телами. Девушка с трудом отползла от мертвого коня подальше, не желая видеть, как на остановившиеся широко раскрытые глаза коня садятся мухи и как черные пернатые призмеляются на него и жадно расклевывают его. Послышались шаги, но поднять голову и посмотреть, кто это был, она не могла. Единственное, что было в поле зрения — черные тяжелые кожанные сапоги, украшенные стальными вставками. «Нерационально, — подумала она. — Как в них биться?» — Безжалостная Бестия с Зеленых Полей все же сентиментальна? — послышался голос завоевателя. Хотелось смеяться — прозвище, данное еще в детстве за буйный нрав и безжалостность даже в тренировочных боях, звучало очень глупо здесь, среди тысяч мертвых тел. — Ну же, Кристел, поговори со мной, можешь не валяться у меня в ногах. Собравшись с силами, девушка выплюнула кислую слюну на его сапоги. Ответом послужил легкий смех военачальника. — Смысл сопротивляться? Хваленая гордость Бестии? Малютка, ты можешь просто сдаться и, поверь, ты сохранишь себе жизнь и будешь обеспечена куском хлеба до конца жизни! Как тебе мое предложение? Губы Кристел дернулись в ухмылке: — Иди к черту, Рабастан! — Как грубо! — покачал головой мужчина. — Леди, вроде тебя, не должны ругаться! Как и носить доспехи, впрочем. Послышался щелчок пальцев, девушку грубо подняли на ноги (желудок скрутило от приступа тошноты) и быстро сняли нагретый доспех. Дышать стало намного легче. Взгляду черноволосого мужчины открылись простые льняные рубаха и штаны, несколько грубо сшитые. — Удивительно, что такой хваленый военачальник не носит подлатник! Как же грубо сшито, у меня крестьяне лучше одеваются. Лучше бы ты, милашка, как и все нормальные женщины, училась шитью и готовке. Уверен, из тебя вышла бы отличная жена. Или кухарка. — В таком случае, — ядовито ответила девушка. — Тебе бы стоило открыть приют и воспитывать благородных девиц. Наверняка и портной из тебя лучший, чем воин. Рабастан в ответ лишь рассмеялся. — Грязная грубиянка! Постеснялась бы перед мужчиной представать в таком виде! — Плох тот военачальник, что трусливо отсиживается за спинами солдат и не берет в руки меча! — парировала она. — Глуп тот военачальник, что потерял все войско и попался живым врагу. Кристел ощутила болезненный укол в области сердца — Рабастан надавил на больное. Осознание ее поражения накрыло ее всей мощью. Одна… И помочь некому. Войско разбито. Королевство официально пало. Крестьяне не смогут биться, а значит их ждет рабство и служение вражескому королю. Ее правитель будет казнен и наверняка его голову, как и ее, насадят на шесты и будут держать до тех пор, пока не истлеют ткани, а потом из их черепов сделают чаши. Кристел слышала ранее, что у Леониса lll, вражеского короля, уже пять чаш, сделанных из черепов королей и военачальников. Кристел одернула себя: нельзя показывать страх и растерянность. Сухие, потрескавшиеся губы зазмеились в усмешке: — Уж лучше быть побежденным, чем трусом. Мужчина резко схватил ее за волосы, вынуждая женщину смотреть ему в лицо. Головная боль навалилась на Кристел со всей мощью и последнее, что она видела, перед тем, как потеряла сознание — тонкие, змеящиеся в улыбке губы и черные волосы, длиной до плеч.