Бестия с Зеленых Полей

На грубо сколоченной постели металась обнаженная девушка, выкрикивая команды и все время призывающая кого-то к бою. Со временем она затихала, повторяя, что они не могут проиграть. В моменты затишья лекарю удавалось напоить ее целебными отварами и она пила их жадно, словно от этого зависела ее жизнь. Впрочем, по приказу Рабастана, ее поили отварами дамианы, мелиссы и дягеля, как и настойками хмеля и горной арники. На пятый день, выйдя из забытья, девушка внимательно осмотрела себя и окружающую обстановку. Одна. Связана. Конечности затекли от неудобной позы, а ровный свет свечи лишь отчасти освещал неуютную каменную камеру без окон, но, к счастью, с дверью со смотровым окошком. Возле ее кровати находился стол, с одиноко стоящей горящей свечей, и стул. Рассмотреть себя внимательнее не удавалось: ее тело скрывала плотная простыня, но ощущения выдавали, что на ней нет ни лоскута одежды. Удивляло, что она лежала на мягкой перине, а под головой была подушка, набитая, судя по ощущениям, лебяжьим пухом. С чего бы Рабастану так расщедряться? Заскрипела дверь, и в камеру вошел мужчина, широко улыбаясь проснувшейся девушке: — Как спалось, Кристел? — Превосходно, — процедила она сквозь зубы. — Только больно невежливо связывать гостей. — Ты пыталась избить лекаря, вот и пришлось прибегнуть к таким мерам, — все так же невинно улыбался Рабастан. — Могла бы и спасибо сказать за оказанную тебе честь: я нанял лучших лекарей, чтобы вылечить тебя. — С сотрясением мозга и деревенский сумасшедший справится, — хмыкнула она. — Хорошо, красавица, специально для тебя в следующий раз позову сумасшедшего. Кристел скрипнула зубами: «светская» беседа начинала порядком злить. — Лекари поведали мне нечто интересное, — как бы между делом произнес Рабастан. — О чем же? — О том, что знаменитая Бестия невинна. Неужто ни один мужчина не познал твоих теплых объятий? С этими словами Рабастан сорвал с нее простыню. Лишь только закаленный боями характер не позволил ей завопить, как аристократке и не потребовать прикрыть ее обратно. Бледно-розовые соски на аккуратной, второго размера груди, от контакта с грубой простыней, а затем и прохладным воздухом камеры, мгновенно затвердели, что Рабастан поспешил тут же прокомментировать: — И тем не менее, даже Бестия не лишена женского начала. Он задумчиво провел рукой, одетую в черную кожаную перчатку, по груди девушки и грубовато сжал один из мягких холмиков. Кристел плотнее сжала губы: провокация на эмоции была слишком сильной, и реагировать на это она позволить себе не смогла. — Знаешь ли ты, Кристел, про то, что пару дней назад голова Аифала VII была помещена на кол и теперь вороны лакомятся ею? — мужчина продолжил массировать ее грудь. Кристел сильнее стиснула зубы: смерть короля не должна сломить в ней дух. Стоит оставаться воином до конца. — Земля различными слухами полнится, — продолжал Рабастан как ни в чем не бывало. — Например, что его смерть полностью на совести некой взбалмошной девки, что сочла себя равной мужчине, а теперь, ее держат в качестве дешевой шлюхи в темнице Леониса III, где, впрочем, ей и самое место? Кристел внимательно посмотрела в лицо Рабастану: врет или нет? Заметив ее взгляд, мужчина присел на стул: — Изначально Леонис хотел просто отрубить тебе голову и сделать из нее чашу. Но стоило ему тебя увидеть, он решил, что лучший вариант здесь — это продать тебя в бордель, и заставить тебя работать там до тех пор, пока ты не отработаешь весь причиненный тобой ущерб. Но какова вероятность, что даже опозоренный поверженный герой поднимет мятеж? Кристел широко улыбнулась: — Рабастан, ты порядком утомил меня этими разговорами. Не можешь ли ускориться? С твоими речами тебе только беседовать с аристократками за чашкой чая. — Я же предложил ему лучший вариант, — продолжил, словно не замечая ее реплики, Рабастан. — Провести тебя по всем городам, голую, избитую, чтобы все видели мощь короля. — И вся мощь короля это издевательства над «взбалмошной девкой»? — рассмеялась Кристел. Взгляд Рабастана мгновенно изменился с издевательски спокойного на холодный и злой: — Ты слишком много говоришь, Кристел! Мужская рука оставила в покое грудь, схватила ее за шею и вжала в постель. Перед глазами девушки заплясали мерцающие точки. — Но мой король придумал лучший вариант: он подарил тебя мне! Он отпустил ее шею и девушка закашлялась, впуская в легкие кислород. — Кто ты теперь, Кристел? Рабыня? Но даже у них более превелигированное положение, чем у тебя. За убитого раба можно получить наказание в размере трех лир. Но ты… Убью тебя я и ничто мне за это не будет. Ты мусор, Кристел. — Тем не менее ты нанял лекарей для мусора, нерациональные траты с твоей стороны, — усмехаясь, ответила девушка. Рабастан резко встал со стула и сорвал с себя плащ. — Чтож, Кристел, видимо, пора преподать тебе урок. Мужчина проделал некие манипуляции с веревками, и Кристел оказалась распята на постели. Попытки сдвинуть ноги вместе не увенчались успехом: веревки плотно держали ее. С скрытым ужасом девушка наблюдала за тем, как мужчина приспускал с себя штаны, высвобождая возбужденную плоть и устраивающегося поудобнее у нее между ног. Хотелось кричать, едва он ворвался внутрь, грубо сминая ткани ее невозбужденного влагалища. Предательские слезы выступили на ее глазах. — Да, — возбужденно шептал Рабастан. — Бестия сломлена. Мужчина механически вколачивался в ее тело, не заботясь о ее ощущениях. Руки в перчатках до боли сжимали грудь, оставляя на ней свежие, наливающиеся кровью синяки. Периодически он касался до ее сосков ртом, больше кусая, чем лаская ее. — Неопытная, — пыхтел Рабастан, ускоряясь. — Не это ли прекрасно? Уверен, шлюха из тебя получится такая же отличная, как и воин! Минуты протекали мучительно долго. Ощущение чужого тела, столь бесцеремонно нарушившего ее личное пространство вызывало лишь отвращение. Противно было абсолютно все: запах его тела, его дыхание, мокрые следы слюны на коже. Соски мучительно болели после его щипков и укусов. Несколько предательских визгливых стонов сорвались с ее губ, при особо грубых движениях и, казалось именно это заставило Рабастана двигаться глубже. — Я знал, что я тебе всегда нравился. Рабастан вышел из нее и его семя окропило живот и грудь Кристел. Мужчина, довольно улыбаясь, застегнул штаны и выдернул окровавленную простыню из-под девушки. — Я буду хранить это, в память о том, что именно я сделал женщиной Бестию с Зеленых Полей! — прошипел он и двинулся к выходу. Дверь камеры захлопнулась и Кристел снова осталась в одиночестве.