Бестия с Зеленых Полей

В это утро девушка проснулась намного раньше Рабастана: жесткий и прохладный пол не давал возможности спать подольше. Осторожно, стараясь не греметь цепью, девушка осторожно изменила положение тела, разминая затекшие бока и бедра. — Доброе утро, красавица, — с улыбкой произнес Рабастан, наблюдая за ее движениями. — Доброе утро, господин Рабастан, — Кристел села на колени и опустила голову. — Ты знаешь, что делать, — мужчина мягко взял ее за шею и притянул ее к своему возбужденному члену. — Теперь ты без напоминаний должна делать мне приятно по утрам, — мягко произнес он. Ответом ему послужили мягкие причмокивающие звуки и через несколько минут, кончив в ее рот, мужчина улыбнулся: — Последние два дня ты хорошо себя ведешь. Что пожелаешь на завтрак, красавица? — Если можно, молока и хлеба, господин Рабастан, — тихо ответила девушка. Живот сводило от двух дней голода. — Будет исполнено, Кристел. Передав распоряжение часовому возле его покоев, Рабастан сел в кресло, продолжая наблюдать за девушкой. — Пока мы ожидаем, девочка, я хочу снова воспользоваться твоей попкой. — Господин, я… — Молчать! — жестко произнес мужчина. — Говори только тогда, когда я обращусь к тебе. Выполняй приказ! Переполненный мочевой пузырь сводило, но Кристел, всеми силами удерживая содержимое внутри, попробовала встать, но слишком короткая цепь не позволяла встать на ноги. Она развернулась, встала на четвереньки и раздвинув ноги, подняв попу выше. — Умница, девочка, — услышала она его голос, а затем и шаги. — Теперь расслабься. — Я не могу, господин Рабастан, — тихо ответила она. — Почему же? — мужская рука ласково погладила ягодицы девушки, а затем Кристел почувствовала, как ее ануса коснулось что-то влажное и теплое. — Мне нужно в отхожее место, господин Рабастан, — ситуация начинала злить: мужчина явно перегибал палку. — Придется потерпеть, Кристел. Желания твоего господина для тебя теперь превыше твоих. Член медленно проникал в полностью восстановившийся анус девушки и она тихо повизгивала, ощущая, как крепко мужские руки сжимают ее бедра. — Восхитительна! — Рабастан, дав ей привыкнуть, начал двигаться. Тестикулы мужчины ударялись о напряженную киску девушки, по комнате разносились отвратительные шлепающие звуки. Когда ее прямую кишку окатила сперма Рабастана и мужчина наконец покинул ее тело, дверь в покои открылась и вошла Лисса, держащая в руках поднос с ломтем хлеба и кружкой молока. Блондинка молча замерла, глядя вниз и не смея поднять глаза. — Поставь рядом с креслом, Лисса, — негромко сказал мужчина. Девушка неуверенно, стараясь не смотреть на свернувшуюся комочком Кристел, аккуратно поставила поднос на пол, возле ног Рабастана. — Я имел в виду, на столик возле кресла, но так даже лучше. Хочешь понаблюдать за кормлением спасительницы твоей дочки, Лисса? — Господин Рабастан,. — начала она, но мужчина грубо прервал ее. — Конечно, ты хочешь! Ползи сюда, Кристел! Пол казался обжигающе холодным для горячих ладоней и колен Кристел. Мужчиня равнодушно взял в руки хлеб, грубо сминая его и разрывая на мелкие кусочки: — Ты очень голодна? Тогда ешь! Первый кусочек хлеба упал на пол, и Кристел тупо уставилась на него. — Ты не получишь другой еды, пока не съешь эту. Лисса напряженно следила за действиями Бестии. Кристел так же молча рассматривала кусочек хлеба, валяющийся на каменном полу. Обоняние тут же уловило запах свежеиспеченного, желудок мучительно урчал, требуя пищи. Зажмурившись, девушка взяла одними губами кусочек и медленно прожевала, ощущая, как скрипит небольшое количество песчинок на зубах. — Ты не можешь быть Бестией с Зеленых Полей, — нарушил молчание Рабастан. — Кто ты, Кристел? Слова мужчины больно резанули по самолюбию, но девушка молча продолжила жевать кусочки хлеба, стараясь абстрагироваться от происходящего. — Бестия с Зеленых Полей не могла стать столь послушным котенком. «Принцесса Айони», — напряженно повторяла Кристел, прокручивая эту мысль в миллионный раз в своей голове. — Ах да, как я мог забыть, все унижения ради сопливой девчонки. Мужчина продолжил кидать девушке кусочки хлеба, стараясь увеличить разброс и посмеиваясь над тем, как передвигается Кристел за каждым кусочком. — Я много слышал про твою самоотверженность, Кристел. Но что ты скажешь на это? Он бросил последний кусочек хлеба в сторону Лиссы и тот упал рядом с ее ступней. — Поблагодари Лиссу за то, что она принесла тебе еду. Поцелуй ее ногу. Кристел замерла, гипнотизируя взглядом последний кусочек хлеба. — Конечно, сначала доешь. Словно ком встал в горле поверженной девушки. — Делай, что тебе говорят! — рявкнул мужчина, теряя терпение. Кристел, преодолевая отвращение, подобрала последний кусочек и поцеловала ногу Лиссы, быстро, но так, чтобы Рабастан увидел. — Нет, так не пойдет, — отчеканил мужчина. — Кто так целует ноги? — Не знаю, господин Рабастан, может покажете мне, как правильно? — неожиданно для себя ядовито произнесла Кристел. В возникшей тишине послышался довольный смех Рабастана: — Вот оно! Бестия еще не сломлена! Он немного помолчал, посмотрел на обнаженную коленопреклоненную девушку и продолжил: — Моя личная шлюха должна быть чистой. Лисса, приведи ее в порядок! Дверь за рабынями прикрылась и Рабастан задумчиво посмотрел на кружку с молоком. Использовать ее как награду? За что? Мужчина еще не придумал. Он встал с кресла, прошелся немного по комнате, ощущая босыми ногами, тепло в тех местах, где ползала Кристел. Открыл дверь шкафа, слепо нашаривая в темноте нужный ему предмет и, наконец, нашел искомое. В свете бьющего в окна солнечного света оказался простейший шелковый платок, пролежавший у Рабастана не один год. Кому он принадлежал? Он уже и не помнил. Тут же, в шкафу, нашлась и плеть, и веревка, и несколько свечей. Подготовка постели заняла всего каких-то десять минут, и этого времени вполне хватило до того, как вернулась в покои Кристел. — Я не говорил тебе, — начал мужчина, поворачиваясь к ней лицом. — Этот замок я получил за блистательный успех в войне против твоего государства. — Не мое, — холодно ответила Кристел. — Королевство принадлежало Аифалу VII. — А ты не в курсе? — улыбнулся вдруг Рабастан, пораженный внезапной догадкой. — Ты должна была стать супругой короля! Кристел смотрела на Рабастана, изучающе, на каждую черточку его лица, словно видела его в первый раз. — Понимаешь о чем я, Кристел? — зеленые глаза мужчины насмешливо смотрели на девушку. — В моих рабынях две королевы, я счастливчик! Смех Рабастана внезапно прервал хохот Кристел. Он удивленно посмотрел на пленницу: — Что такого смешного я сказал? — Ты идиот, Рабастан! Неужели ты серьезно веришь в это? — Кристел не прекращала хохотать и уже вытирала выступившие от смеха слезы. Мужчина спокойно выжидал и, когда наступила тишина, спросил: — Насмеялась? А теперь смотри. Он достал из кармана кольцо, в котором девушка узнала фамильную драгоценность короля. — Это кольцо мы нашли у гонца, которого он отправил к тебе. Таир так же любезно предоставил мне и прилагающееся к нему письмо. Мужчина развернул кусок пергамента, демонстрируя девушке написанное. Рукой Аифала, а его почерк она отлично знала, были выведены буквы, складывающиеся в слова сухого, официального, как требовало того положение короля, предложения выйти замуж. Если бы гонец прибыл до пленения, то Кристел должна была либо отправить гонца назад, так же с кольцом, что означало отказ, либо надеть украшения и вернуться уже с ним на пальце, что означало согласие. Девушка тупо смотрела на рубин в золотой огранке, не желая верить в происходящее. — Будет ли рождение моего наследника тобой вторым завоеванием? — нежно произнес мужчина. — Ты могла бы понести от этого варвара, но в итоге станешь матерью моих детей… — Ублюдок, — рыкнула внезапно Кристел, бросаясь на Рабастана. Первый удар — точный, в скулу, — он пропустил, явно не ожидая столь стремительной атаки. Следующий, — в корпус, — он умело заблокировал, но не смог увернуться от удара в голень и, тихо зашипев, прорычал: — Девченка умрет! Секундное замешательство, и этого вполне хватило, чтобы Рабастан скрутил руки девушки и зафиксировал их веревкой у нее за спиной. — Я был слишком мягок к тебе! Он дернул веревку вверх и Кристел застонала от боли в плечах. — Я могу лишить тебя рук! Хочешь этого? — Нет, нет, нет… Рабастан, все так же нежно улыбаясь, словно и не было драки в его спальне, привязал конец веревки к кольцу в стене и, надавив, ей на плечи, заставил встать на колени. Едва Кристел захотела встать, мужчина резко дернул веревку вверх и девушка вскрикнула от острой боли в плечах. — Я долго готовился к этому дню. Я так долго ждал. Мужчина достал из кармана что-то и мягко поднял девушку на ноги. — Не привыкай, скоро ты вернешься назад. Слушайся меня беспрекословно и никто, кроме тебя, не пострадает. Он что-то рассыпал по полу и Кристел, скосившая глаза вниз, опознала семена гречихи. — Тебя давно пора наказать. Открой рот, и я пощажу малютку Айони. Платок удобно лег в раскрытый рот девушки и она тяжело вздохнула, ощутив, как больно впились в семена гречихи в кожу коленей, на которые ей пришлось встать, подчиняясь давлению на плечи от Рабастана. — Лучший способ воспитания — розги. Тебя секли когда-нибудь, Кристел? Много раз, еще в детстве, подумалось ей, но вслух она не могла произнести ни слова, лишь крепче впилась зубами в платок. Рабастан, заметив ее выражение лица, улыбнулся, и окинул взглядом ее тело, кое-где покрытое шрамами. — Я перебью твои боевые шрамы своими знаками. Все будут знать, что Бестия с Зеленых Полей принадлежит мне! Первая розга рассекла воздух и стегнула Кристел по ягодице, оставив жгучий след. За первым ударом последовал второй, покрывая тело красными, пульсирующими болью полосами. В покоях слышался визг женщины, не заглушаемый даже платком во рту. Хотелось умолять мужчину прекратить, но она не могла вытолкнуть из рта платок и лишь кричала, всякий раз, как розга касалась ее тела. Слезы безостановочно катились по щекам, крики, заглушенные кляпом, становились все тише и тише. Плечи нещадно ломило от боли, а многострадальные колени девушки горели огнем. Казалось, что крупа проникла в кожу, но посмотреть она не могла. Тело воительницы содрогалось от рыданий и ударов, которыми щедро награждал ее Рабастан. Побои прекратились так внезапно, что девушка открыла затуманенные болью глаза, чтобы оценить обстановку. Рабастан стоял, задумчиво разглядывая последнюю розгу, самую толстую из них. Возле его ног валялись обломки предыдущих. — Удивительно, Кристел, что я даже не ощущаю к тебе никакой жалости. Твои новые шрамы тебе пойдут. Мужчина почти любовно провел розгой по исполосованным ягодицам девушки. Кристел дернулась и жалко взвизгнула, ощутив, как семена гречихи больнее впились в колени. — Я много на ком пробовал это. После такого даже самые строптивые становятся очень послушными девочками. Резкий удар по ступням обжег кожу, Кристел снова дернулась и взвизгнула от острой боли в плечах и коленях. Зеленые глаза девушки блеснули первобытной животной яростью и снова наполнились слезами. На бледно-розовой коже стоп проступил стремительно краснеющий след розги. — Если будешь дергаться, лапочка, тебе будет очень больно потом удовлетворять меня, — произнес Рабастан. Очередной удар. Гречиха сильнее впивается в кожу, но единственное, о чем думает Кристел — не шевелиться, хоть и ступни нещадно полыхали болью. Зубы сильнее впиваются в платок, и предательский визг вновь разносится по покоям. Наконец раздается хруст и переломанная розга падает на пол, но Кристел этого не слышала: в ушах шумело, к горлу подкатывала тошнота, нос заложило и голова кружилась от недостатка кислорода. Рабастан вытянул платок из ее рта и девушка жадно хватала воздух ртом. — Поднимайся, Кристел. Легкое шевеление и девушка неуклюже заваливается вперед, безвольно повиснув на руках. Рабастан, с улыбкой наблюдая за девушкой, вновь двинулся к шкафу и на свет показалась плеть с мягкими кожаными хвостами. Кристел, с трудом шевеля полыхающими болью конечностями, согнула локти, превозмогая боль в плечах, подтянулась, и, поскуливая от боли, стнова попыталась встать с колен. Свист плети, рассекающей воздух и на женскую грудь хлестко опустилась плеть, взрывая болью нежную кожу сосков и ореолов. Вопль девушки снова нарушает тишину. — Быстрее, Кристел. С трудом девушка поднялась на ноги, ощущая избитыми стопами каменный пол и семена гречихи, приносящие новую боль, но сил на рыдания больше не было, лишь только сухие всхлипы сотрясали ее тело. Рабастан посмотрел на ее дрожащие ноги и, заметив застрявшие в коже семена гречихи, лениво провел по ним плетью. Колени взорвались новой болью, но Кристел лишь хрипло застонала, еле удерживаясь на ногах. С улыбкой Рабастан подошел ближе и, бросив плеть, провел ладонью по коленям, убирая гречиху. Боль, еще сильнее, чем была до этого, пронзила колени, но девушка смогла удержаться на ногах. Рабастан осмотрел кожу, отметив, что в углубления, оставленных гречихой, виднелась кровь. Мужчина осторожно отвязал ее руки и скомандовал: — К столу. Упрись руками. И быстро. Плечи полыхнули от боли, когда она опустила руки. С трудом перебирая ногами, морщась от впивающихся в ступни семян гречихи, она побрела к столу. Дрожащие руки уперлись в столешницу из красного дерева. — Восхитительно! Взгляду Рабастана открылись исполосованные спина и ягодицы, некоторыеполосы уже успели посинеть, из некоторых сочилась кровь. Напряжение и жар в штанах возросли до пределов, мужчина дрожащими руками расстегнул их и едва его член показался из-под одежды, как он выстрелил спермой на раненную кожу. Хриплый стон вырвался из горла Кристел, ягодицы дернулись, но больше звуков она не издала. — Черт! Кристел, какая же ты шлюха! Член Рабастана снова напрягся и мужчина дрожащими руками развернул девушку к себе лицом, толкнул ее на стол и ворвался внутрь. — Как тут мокро! Так и знал, что ты любишь боль! Поначалу прохладный стол успокоил полыхающую кожу спины и ягодиц, но постепенно стол нагрелся и ее раны снова немилосердно защипало. Палец Рабастана протолкнулся в ее рот, затем переместился к клитору. — О боги, как ты течешь! Лицо Рабастана расплывалось перед глазами, его голос был слышен как сквозь вату. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль — это похоже на дурман — но она пропала, как комета в ночном небе. Толчки Рабастана ускорились и Кристел ощутила, как что-то горячее влилось внутрь нее, а затем, как медленно начал проталкиваться член в ее попку. Резковатая боль, Кристел, кажется, даже вскрикнула, а затем ее хриплые стоны разнеслись по покоям, переплетаясь с стонами ее мучителя. Рабастан победно улыбнулся, глядя на ее расслабленное лицо, ускоряясь и снова наполняя ее своим семенем. Покинув ее попку, мужчина раздвинул ноги безвольно лежащему телу и снова взял плеть. Удары сыпались всюду, но для Кристел они были похожи на безболезненные шлепки, но постепенно чувствительность возвращалась, и тихий сип вырвался из груди девушки. Кожа на животе, груди, внутренних сторонах бедер и даже киске начинала гореть от боли и Кристел, хоть и сорванное горло болело, снова начала кричать. — С возвращением, Кристел. Рабастан отбросил плеть и обессиленно опустился на пол и уперся спиной в ножку стола. Нога Кристел безвольно висела рядом с его лицом. — Еще ни одной шлюхе не удавалось настолько утомить меня. Можешь собой гордиться. Тишина в покоях нарушалась лишь капающим звуком и Рабастан, повернув голову и убрав ногу, увидел капающую с края стола сперму. Мужчина, на подгибающихся ногах с трудом поднялся и залюбовался своей работой. Кристел, не шевелясь, смотрела в потолок, слезы катились из ее воспаленных красных глаз, но ни звука не срывалось с ее губ; все ее тело было покрыто следами от плети, уже не розовыми, а багрово-красными; меж разведенных ног, на красное дерево, вытекала вяло сперма, стекая по столешнице вниз, на пол. — Что со мной было? — хрипло спросила она. — Транс. Любую можно ввести туда. При определенных, конечно, условиях. — Каких? — Если женщина сама этого хочет.