***
— Ты — моя рабыня, — спешно застегивал он на ее шее стальной ошейник с цепью. — А если точнее — питомец! На публичные мероприятия часто берут питомцев. Ты сегодня посетишь казнь, по твоей вине умрет молодой лекарь! Кристел сжала челюсти, проклиная себя за собственную глупость. Чертов поганый язык! Как же было бы прекрасно его вырезать, а то и откусить и тихо умереть, глотая литрами собственную кровь. На мгновение ей даже почудился характерный металлический привкус. — Мои ремесленники смастерили для тебя новую игрушку! Перед Кристел упал лисий хвост и лисьи же уши, прикрепленные к резной деревянной диадеме. На хвосте, в самом начале, виднелась причудливой формы деревянная пробка, один взгляд на которую давал понять, как именно будет крепиться хвост на теле девушки. Смазанная маслом пробка с трудом проникла в неразработанный анус, диадема давила на виски, но Рабастан был доволен результатами работы. — Ты хитрая, как лисица. И столь же глупая, как та, из которой сделан твой новый наряд. Знаешь, как она погибла? Она бросилась защищать лисят, вместо того, чтобы спасаться. Он потянул ее к выходу. Кристел обреченно передвигалась следом за ним, перебирая четырьмя конечностями. Каменный пол обжигал холодом, девушка буквально кожей ощущала удивленные взгляды прислуги и некоторых гостей замка. Они вышли на балкон, откуда открывался отличный вид на беснующуюся толпу и виселицу, где уже стояли палач и человек с мешком на голове. При виде Рабастана толпа стихла и палач, дождавшись сигнала — взмаха руки, — дернул рычаг и лекарь безвольно повис, дергаясь в агонии. Кристел скрипнула зубами, а Рабастан, тем временем, начал свою речь — его голос отлично был слышен в мертвой тишине: — Запомните! Так будет со всеми, кто посягнет на мою собственность — Бестию с Зеленых Полей! Этот юный лекарь решил, что сможет заполучить ее, но помните, все, что я назвал моим, принадлежит только мне! К удивлению Кристел толпа начала расходиться. Ей доводилось присутствовать на казнях и раньше, но обычно творился полный бедлам: крики толпы оглушали, в воздухе пахло протухшими овощами, которыми толпа забрасывала смертника; но здесь царила тишина, нарушаемая лишь шелестом одежды и звуками шагов. Столь железная дисциплина царила только в казармах, где ранее Кристел обучалась наравне со всеми. Внезапно она осознала, что за все время, что она находится в замке, она ни разу не слышала переговоров или смеха прислуги. — Идем! — резко дернул ее цепь Рабастан, прерывая поток размышлений, и девушка продолжила свое унизительное путешествие. Он повел ее не в покои, как раньше, а дальше по коридору, в сторону трапезной, сильнее натягивая цепь. — Миску молока, — коротко приказал он девушке в чепце и простом черном платье. Та молча передала ему требуемое. Рабастан, не говоря ни слова, покрошил в миску хлеба и поставил ее перед Кристел. Девушка с недоумением взглянула на него и мужчина коротко бросил: — Животные не едят за столом. Девушка молча гипнотизировала взглядом миску. Есть это совершенно не хотелось, хоть желудок и сводило от голода, а молоко было ее любимым продуктом. Рабастан, тем временем, закончил свой завтрак и потянул девушку за собой. — Отрицаешь добродетель своего хозяина, лисичка? — нахмурился он, заметив полную миску. — Придется строго тебя наказать. Попозже. Мужчина протащил ее в свои покои, не думая о том, что девушка еле успевает перебирать конечностями на холодном камне. Кристел упрямо молчала, мечтая о глотке воды. Все же военная подготовка давала о себе знать. Она усмехнулась — после всего, что было, еще помнит о чести воина? Пожалуй, другого человека в схожей ситуации Кристел бы немедленно казнила. Рабастан завел ее в свои покои и привязал к кольцу в полу, бросив рядом с ним собачью подстилку. — Хоть один звук — малявке не жить. Кристел сжалась на собачьей подстилке, стараясь дышать через раз. В комнате слышалось тихое дыхание дремавшего после обеда Рабастана. Короткий поводок не давал возможности встать. Да и что бы Кристел сделала? Принцесса Айони еще у него. Девушка прикрыла глаза…***
— Вставай, соня! — разбудил ее веселый голос Рабастана. Кристел потерла глаза и попыталась встать с подстилки. — Нет, — припечатал ее волосы к полу ногой Рабастан. — Животные всегда передвигаются на четырех лапах. Еле слышно скрипнув зубами девушка в очередной раз подчинилась ему. — Раздвинь ноги шире! Тело, затекшее от неудобной позы во время сна, отозвалось легкой болью в мышцах. Мех хвоста слегка щекотал промежность, когда девушка приняла требуемую позу. — Интересно, интересно, — анус начало распирать от попытки Рабастана извлечь пробку. Кристел чуть напрягла живот и новая игрушка легко вышла из нее, затем Рабастан вернул ее на место. — Ты же слышала легенды о лисах-оборотнях? Согласно ним, самки очень страстные в постели. Хвост упал на спину девушки и ее киска ощутила прикосновения пальцев мужчины. — Но твое лоно совершенно сухое, — большой палец очертил вход во влагалище. — Знаешь ли, всегда думал, что неплохо было бы однажды провести ночь с лисицей-оборотнем. Уверен, что ты станешь отличной лисичкой в эту ночь. Кристел чуть перебрала конечностями, пытаясь найти удобную позу. — Нетерпеливая, — ласково шлепнул ее Рабастан по ягодице. — Ты не заслуживаешь меня, ты очень провинилась передо мной. Пересохший рот девушки чуть приоткрылся. — Прошу Вас, господин Рабастан, — голос больше напоминал шелест сухих листьев. — Что такое, малютка? — Прошу Вас, хоть глоток воды. Вы же хотите, чтобы я сделала все, как надо? — Хорошо, — ласково погладил он ее ягодицу. — Свою воду ты получишь, но только тогда, когда выполнишь мой приказ. — Что вы хотите, господин Рабастан? — Поцелуй мою ногу. Босая ступня находилась прямо перед лицом девушки. Она внимательно рассматривала белую кожу мужчины, видя каждую соринку на ней, ворс от одежды и прикрыв глаза, приблизила свое лицо к ступне, стараясь не дышать. Сухие губы чуть царапнули мужчину. — Как же низко ты пала, Кристел. — Мое падение началось еще тогда, когда я глотала твое семя на глазах у Лиссы, — прошелестела она. — Тогда ты это делала во имя ее дочери, но сейчас ты делаешь это ради жалкого глотка воды. Кристел горько усмехнулась: — Слабой или мертвой я ничем не помогу принцессе, господин. Мне нужны силы. — И поэтому тогда ты отказалась от еды? Видимо, семя тебе больше нравится на вкус. Но, уговор есть уговор. Подними голову, лисичка, открой рот. Кувшин наклонился и содержимое полилось в широко открытый рот. Пила она жадно, обливаясь, вода стекала по ее груди, стекая вниз, на живот и бедра. — Открой глаза. Закатное солнце подсветило и без того яркие глаза девушки и ее каштановые волосы, которые словно вспыхнули ярким оранжевым цветом, все больше придавая ей сходство с легендарными оборотницами. — Продолжай смотреть, — он прекратил лить воду, отставил кувшин в сторону и завозился с штанами. Кристел закрыла рот, ощущая уже знакомый привкус дамианы и обреченно смотрела на то, как Рабастан освобождает свой член от одежды. Она снова открыла рот, принимая член и глядя прямо в глаза мужчине, медленно двигала головой, играя со стволом языком. Мужчина качнул бедрами, входя все глубже, упираясь ей в горло головкой, и выходя снова на всю длину, давая ей отдышаться. Рабастан мягко хлопнул ее по плечу и она снова встала на четвереньки, широко раздвинув ноги. Мужчина извлек из нее пробку и медленно вошел в ее попку, все еще узкую, несмотря на подготовку. В покоях слышались лишь стоны девушки, еле дышащей от разрывающей боли, словно усиливающейся с каждым движением. — Как же сладко ты стонешь, Кристел. Кажется, мне стоит быть жесче? Его движения ускорились, анус словно запылал от боли, и жалобные женские крики огласили покои военачальника. — Кричи, шлюха! Плата за падение — боль! Слезы текли из глаз девушки поблескивая в лучах заката. Она пыталась заглушить крики, но теперь больше не могла терпеть, сознание словно помутилось. Она больше не слышала, что говорил ей Рабастан, не слышала собственных криков, мир вокруг потемнел. Мужчина прекратил терзать ее, взял ремень и на обнаженное тело посыпались удары, как из рога изобилия, покрывая кожу бледно-розовыми полосами. Девушка рыдала, словно пытаясь вылить слезами всю свою боль. Больше нет ее короля. Она помнила, как во время прогулки по королевскому саду, Аифал признался ей в чувствах. Тогда поцелуй ее руки от молодого короля словно обжег кожу, но большего себе тот не позволил. Она вспоминала, как он желал ей удачного похода и говорил, что будет ждать ее скорого возвращения. Захлебывающиеся рыдания постепенно утихали, последние слезинки скатывались по щекам, впитываясь в ковер. И каждая из них словно уносила с собой что-то важное, оставляя зияющую пустоту после себя. Пустой взгляд уперся в стену и больше в ее глазах не было и капли прежнего разума. Воительница отступила под натиском дамианы, оставив после себя лишь перевозбужденную женщину, мечтающую о члене своего тюремщика. Ноги раздвинулись еще шире, громкие стоны вновь разрушили тишину мрачных покоев военачальника. Рабастан уже перетащил ее в постель, но вместо него ей виделось лицо ее короля, что постепенно сменялось на маску Лойне. Она крепче обхватила его ногами, двигаясь навстречу его члену. Отступили боль и гордость, осталась лишь животная похоть и Кристел стонала, ощущая, как ласкает ее истерзанное тело умелые руки Рабастана. Она впилась в его губы жадным поцелуем, постанывая, и мужчина, войдя в нее до упора, кончил в ее матку, обессиленно рухнул рядом. Пальцы девушки нашарили в темноте скользкий от спермы и ее собственных соков клитор и разрядка не заставила себя долго ждать, принося столь желанное удовольствие. Одурманенное сознание постепенно уходило в царство Морфея, и где-то там, на границе сна и яви, послышалось тихое: — Я люблю тебя. Аифал? Здесь? Или помимо дамианы в воде было что-то еще? Король мертв. Но кто сказал? Рабастан? Глупо. Ей все слышался голос Аифала и его несколько неуклюжее признание, в королевском саду, прямо перед ее походом. Наверняка они стали бы идеальной королевской семьей. Кристел уже провалилась в объятия Морфея, мечтая, чтобы адская неделя наконец-то закончилась и принцесса Айони обрела свободу. Тихое дыхание двух спящих людей нарушало ночную тишину, и лишь только вездесущая прислуга могла слышать это, еле слышно шушукаясь о дальнейшей судьбе Кристел.