Моя душа - твоя, твоя душа - моя

      Ибо ещё несколько минут сжимал телефон в руке, пытаясь успокоить рвущееся наружу беспокойство. По словам брата и по тому, как резко он говорил, можно понять, что произошло что-то действительно плохое. Но только что?       — Ибо, ты решил уснуть на диване?       «Нет, я не должен беспокоить Чжаня, пока сам всё не выясню.»       — Эй! Я что, похож на того, кто может уснуть с голой задницей на диване один, когда в постели есть шикарный голый парень, да ещё и мой собственный?       — Тогда иди ко мне, я замёрз без тебя!       Ибо поспешил к любимому, оставляя телефон и свои опасения за пределами спальни, и поспешил к любимому. Ну в самом деле, там что, небеса рухнут без него?       Как оказалось позднее, это сравнение было чертовски близко к истине.       Когда он переступил порог кабинета Хайкуаня, стрелки часов перевалили за полдень и продолжали монотонно отсчитывать время.       — Куань-гэ, что такое?       — Оу, смотрю, вы снова в своих телах. Отлично и просто ахренеть, как вовремя.       — Ты чего бесишься? — но фразу оставили без внимания.       — Ибо, смотрю, ты вообще не торопишься, да? — Хайкуань поднял на него глаза. Перед ним лежало огромное количество каких-то бумаг, образующих ужасный беспорядок на всегда чистом столе. — Но я рад, что ты всё же решил заглянуть. Присаживайся. Хайкуань собрал бумаги в несколько стопок, попросил принести им кофе и уставился на брата.       — Вижу, вы хорошо провели время? — и постучал пальцем по шее. Ибо знал, что там виднелся засос, и совершенно не хотел прятать его. В конце концов, это след от его любимого, которым он гордился.       — Гэ, если ты позвал меня, чтобы нести эту херь, то я лучше пойду.       — Сядь, — и Хайкуань протянул ему одну из стопок. — И смотри. Что ты собираешься делать с этим? Ибо недоверчиво взял бумаги из рук брата и практически сразу чуть их не уронил. Это были фотографии. Фотографии его и Сяо Чжаня, когда они целовались на улице. Надо отдать должное фотографу, на снимках, даже несмотря на позднее время суток, отлично было видно их лица. Мороз пробежал по спине Ибо. Он был неосмотрителен, потеряв бдительность. И что теперь? Вот так просто его карьера оказалась под угрозой. Он столько сил вложил, чтобы достичь то, что имеет, и совершенно не был готов к тому, чтобы это потерять.       — Что будешь делать, Ибо? — Хайкуань сидел напротив, сложив руки перед собой и внимательно на него смотрел, ожидая ответ. — Я предупреждал тебя. И я не буду помогать тебе в этот раз, как делал раньше. Ты должен повзрослеть. А также ты должен решить, от чего ты откажешься: от Сяо Чжаня или от мотоспорта. Мне нужен твой ответ сегодня до полуночи. Иди.       Ибо на негнущихся ногах вышел из кабинета, полностью погрузившись в свои мысли. Он был уверен в своих чувствах к Чжаню. Так много и в то же время так мало потребовалось времени. И сейчас, как никогда раньше, он был счастлив. Он любил и был искренне любим в ответ. Он знал, что Чжань ни на секунду бы не задумался и выбрал его.       Но, но... Всегда есть «Но». Ибо решил поговорить с Чжанем, а потом уже принимать решение, которое могло повлиять на их общее совместное будущее.       Он вернулся в квартиру, и его сразу окружили ароматные запахи только что приготовленной домашней еды. Только сейчас парень вспомнил, что давно не ел.       — Любимый, я дома! — крикнул он из прихожей.       — Ибо! — Чжань тотчас вышел встретить его, в одной руке держа ложку, которой он, очевидно, что-то помешивал. — Ты долго. Всё в порядке?       — Не совсем.       — Что случилось?       — Я ужасно голоден, — Ибо притянул к себе Чжаня, который сопротивлялся только для вида. — И умру, если ты меня не накормишь.       — Пожалуй, тебе придётся потерпеть. Ещё не готово, — Чжань всё же смог выпутаться из рук Ибо. — Помой пока руки и приходи. Только не заблудись.       — Я просто пойду на запах. Ну или на зов сердца.       — На зов желудка ты пойдёшь. Вон урчит как! — быстро поцеловав Ибо и расхохотавшись, Чжань поспешил на кухню. — Поторопись, любимый. «Любимый. Он назвал меня любимым. Ну что за милашка! Почему я должен выбирать? Кто вообще сказал, что нужно выбирать? Пусть брат не поможет, пусть хоть весь мир отвернётся, но у меня будет тот, кто просто будет со мной. Неужели я так много прошу?»       Ибо зашёл на кухню, где хлопотал Чжань и улыбался, как идиот, глядя на своего парня. Чжань снова что-то помешивал, напевая под нос.       «С ним я чувствую себя дома. Я выбираю Сяо Чжаня и будь что будет».       — Что ты там мурлыкаешь?       — М? О, это просто хобби, — Чжань отвернулся обратно после ответа и принялся доставать посуду, передавая её Ибо. — Ну так что, расскажешь мне, что у тебя случилось?       — Ну... Скажем так... У нас появилось больше совместных фото. Брат показал снимки, на которых мы целуемся на улице. Этот папарацци просто профи. На улице было темно, а лица отлично видно...       — Что? — тарелка выпала из рук, разлетаясь по полу. — Что ты сказал?       — Погоди, стой на месте. Я уберу. — Ибо достал веник и совок и принялся собирать осколки. — Не двигайся, а то порежешь ноги.       — Ибо! Я могу и сам.       — Конечно, можешь. Но я хочу заботиться о тебе. Всегда, пока ты сам это разрешаешь. Помнишь?       — Да... Но...       Ибо быстро собрал осколки и осторожно усадил своего парня на стул, отряхивая его босые ступни. Потом сам расставил посуду, разложил еду и даже заварил чай. Только после всего этого он сел напротив.       — Кушай, ты невероятно худой.       — Ибо...       — Сначала еда. Ты супер вкусно готовишь. Пока не поем, ничего не скажу и слушать не стану.       Чжань не стал спорить, взял палочки и принялся есть, с удовольствием глядя на то, как Ибо уплетает еду за обе щеки. Но всё же поведение Ибо было странным. Да, он сам просил его остаться, но не в ущерб для себя! Чжань никогда бы не стал заставлять выбирать между ним и работой. Он не хотел, чтобы и Ибо страдал от такого выбора поэтому, если будет нужно, уйдёт сам. И пусть сердце и душа Чжаня разобьются, пусть он снова будет одинок, главное - счастье Ибо.       — Малыш, я понимаю, что очень красивый, но может, ты сначала поешь? — Чжань и не заметил, как уже минут пятнадцать неотрывно смотрел на Ибо. — Чжань-Чжань?       — Ибо, ты такой красивый.       — Ничуть не меньше того, какой красивый ты. Но очень уж ты худой, — Ибо палочками положил в тарелку Чжаня мяса с овощами. — Ешь.       Как только с едой было покончено, Ибо выпроводил Чжаня, начав уборку. От этих простых и домашних мелочей на душе становилось спокойно, и Ибо всё больше убеждался в верности выбора. Когда с уборкой было покончено, Ибо заварил свежий чай, разлил по кружкам и направился на поиски своего парня.       Чжаня он нашёл в кабинете. Его любимый рассматривал те снимки полароида, что они сделали ранее.       — Малыш, ты чего?       — Ибо, я не хочу, чтобы ты выбирал.       — Ты о чём?       — Я... Я отпущу тебя сам, — Чжань не смотрел на парня, пряча слёзы. — Не хочу, чтобы ты разрывался между мной и любимым делом. Пожалуйста, давай на этом остановимся.       Ибо не мог поверить в то, что слышит. «Чжань отказывается от него? Он не любит так сильно, как любит Ибо? Почему? Почему Чжань говорит такие жестокие вещи?»       — Почему ты это говоришь? — Ибо осторожно поставил кружки, чтобы они не выпали из рук. — Ты не хочешь быть со мной?       — Это не то, что... Не то! — Чжань повернулся к Ибо, уже не в силах сдерживать слёзы. — Ты не прав!       — Тогда что это?       — Я хочу, чтобы ты был счастлив!       — Я счастлив с тобой! Пойми, я очень счастлив с тобой! — Ибо схватил Чжаня за предплечья и слегка встряхнул. — Я люблю тебя! И я принял решение быть с тобой! Неужели ты думаешь, что твой парень не найдёт, чем заработать? Или думаешь, что я только гонять умею?       Ибо притянул к себе любимого, успокаивая. Он понимал, что Чжань говорит так, только чтобы помочь, но даже просто слышать слова о расставании было невыносимо. Ибо не хотел, чтобы Чжань говорил их. Не хотел, чтобы Чжань даже думал об этом!       — Любимый, — Ибо осторожно позвал Чжаня, который немного успокоился и теперь сжимал одежду на его спине. — Если ты сам хочешь порвать со мной, то так и скажи. Но если это не так, не отпускай мою руку.       — Не хочу отпускать. Но...       — Никаких «но»! Просто крепко держи. Вот увидишь, мы со всем справимся пока вместе.       Уже ночью, после того, как он расцеловал каждый миллиметр любимого тела и развеял все сомнения, нежно укутав Чжаня, вышел из спальни, чтобы ненароком не потревожить его. В гостиной Ибо набрал номер брата, который ответил на втором гудке.       — Ибо?       — Гэ, я всё решил. Я выбираю Сяо Чжаня. Я всегда буду его выбирать.       — Да неужели? А как же карьера, будущее, твои мечты? Хочешь всё это пустить на ветер?       — Я не вижу своего будущего без него, брат. И моё решение останется неизменным.       — А что насчёт Сяо Чжаня? Его решение такое же, как и твоё?       — Гэ, мы вместе и точка. Если я больше не смогу гонять профессионально, я смогу это пережить и буду довольствоваться своим личным байком и дорогой. Но если у меня не будет Чжаня... Гэ, я так сильно люблю его, что если потеряю, то не смогу двигаться дальше.       — Хорошо, Ибо, — спустя какое-то время ответил Хайкуань, — Я тебя понял. Передавай Сяо Чжаню привет.       Ибо сбросил вызов. Он стоял, смотря на тёмное ночное небо, и от осознания силы собственных чувств его бросало в дрожь. Он действительно уже не мог представить своё будущее без Сяо Чжаня. И чтобы этого достичь, Ибо готов был горы свернуть.       В то же время Хайкуань в своём кабинете положил телефон на стол и поднял глаза вверх. У его брата есть то, чего не было в своё время у него самого - смелость идти вперёд, несмотря ни на какие преграды. В своё время, если бы Хайкуань выбрал Чжочэна, а не мать, которая позднее всё равно что отреклась от него, как бы тогда сложилась его жизнь?       Он прекрасно понимал, что давать «добро» этим снимкам никто не будет. Да он и не собирался этого делать. Только вот отношение его любимого Чэна сильно раздосадовало мужчину.       «Почему не поверил? Почему он ушёл? Почему я не остановил?» Так много этих треклятых «Почему?» всё время вертелось в его голове. Хайкуань вновь чувствовал, что теряет любимого, и вновь оказался бессилен.       Мужчина с тихим стоном уронил голову на руки, молясь, чтобы следующий день не наступал. Сегодня он вновь не пойдёт домой, оставаясь на ночь в офисе. Видеть раздражение в любимых глазах или вовсе пустую квартиру, где недавно они были вместе - пугало. Чэн не отвечал на звонки, а сообщения оставались непрочитанными. Хайкуаню в эту ночь казалось, что он вернулся в прошлое, в то самое, когда потерял, в то самое, когда не смог защитить. В то самое, когда остался один.       Глубоко вздохнул, он пожалел, что не может плакать. Возможно, слёзы смогли бы хоть немного облегчить страдание. Но их нет. Они все выплаканы ещё тогда. Теперь Хайкуань использует алкоголь. И пусть говорят, что он не лечит. Они просто ничего не знают. Когда он сильно пьян, его любимый рядом, улыбается ему, касаясь его волос, обнимает и целует. Они засыпают вместе, а потом наступает утро. Ещё одно утро без него.       Первое, что делает Ибо, открыв глаза - расцеловывает лицо спящего парня. Чжань морщится, пытаясь отодвинуться и подремать ещё. Но разве сможет кто-то остановить Ван Ибо, желающего подарить порцию утренней любви? И вот пару десятков поцелуев спустя Чжань сам ловит его губы своими, утягивая в сладкий, тягучий, нежный утренний поцелуй.       — Доброе утро, любимый.       — Ты меня разбудил... Зачем так рано?       — Прости, сердце моё. Но мне нужно узнать адрес Ван Чжочэна.       — Зачем? — Чжань открыл всё ещё сонные глаза и с интересом уставился на своего парня. — Что ты задумал?       — О, поверь, ничего такого. Просто я так сильно счастлив с тобой, что хочу, чтобы были счастливы все. Когда был у брата, заметил много пустых бутылок, и вид у него совершенно разбитый. Кажется, что из-за нас они поругались. Вот, хочу помирить обратно.       — Мой парень самый лучший на свете. Но думаю, что лучше не вмешиваться в чужие отношения. — Чжань чмокнул Ибо в нос.       Ибо хотел было поймать его и зацеловать, но телефон Чжаня, внезапно оживший, разрушил все планы влюблённых.       — Черт, ну кто там ещё? — Чжань, недовольно бурча, вылез из-под одеяла и сел на свой любимый подоконник с телефоном в руке. Говорить о том, что он был гол и прекрасен, излишне. И прекрасен вдвойне в глазах Ибо. По мере того, как Чжань слушал сбивчивую речь, складка между бровей всё увеличивалась и увеличивалась.       — Прости, любимый, но я должен ехать, - Чжань принялся быстро собирать одежду, чтобы надеть её на чистое тело после быстрого душа. — Кое-что случилось в студии, и я должен там быть.       — Что-то серьёзное? Что такое? Расскажи мне. Может, я смогу помочь тебе.       — Ибо... - Чжаню было безумно приятно, что даже несмотря на собственные проблемы, Ибо хочет помочь ему. Но, тем не менее, есть вещи, с которыми он должен разобраться сам. — Это Юнна. Мне сейчас звонила помощница и сказала, что она в студии требует меня.       — Любимый, расскажи мне о ней, пока будем ехать в студию.       — Ибо, а как же твои проблемы?       — Мои проблемы, это мои проблемы. И твои проблемы тоже мои, — он усмехнулся, показывая лучшую ухмылку из возможных, и быстро встал, чтобы одеться. — Я вообще собственник.       Чжань искренне был ему благодарен. Да, его все ещё коротило от того случая много лет назад, но с Ибо он чувствовал, что горы может свернуть. Так что не стал спорить, а просто утянул любимого в душ, чтобы принять его вместе и также вместе ехать в студию. По дороге Ибо не торопил с рассказом. Он чувствовал, что его парню нужно собраться с мыслями.       — Это произошло, когда мы отмечали моё семнадцатилетие, — голос Чжаня был тих, и Ибо приходилось прислушиваться, чтобы не пропустить ничего из рассказа. — В тот год мы решили поехать на море. Ну, знаешь, вечерняя романтика, пляж, алкоголь и близкие рядом. Я, правда, очень ждал эту поездку ещё и потому, что хотел официально представить близким своего парня. Тогда я думал, что это любовь. Как только мы все выпили, решили сыграть в «Правду или действие». Я выбрал правду, и Юнна спросила, буду ли я встречаться с ней. О, это было очень неловко. — Чжань сжал руль сильнее и нервно хмыкнул вспоминая. — Я отказал ей и представил всем своего парня. Нам не поверили, так что мы поцеловались. Это был фурор! Знаешь, никто не отвернулся от меня. Я тогда думал, что стоит мне признаться, что я гей, так останутся только Чэн и Чжу Вэй. Но нас поддержали все, кроме Юнны, как ты уже понял. Когда мы все были изрядно пьяны, она вытащила меня на пляж. Я тогда думал, что она решила извиниться. Ага, как же. Дав мне стакан и взяв себе, она что-то говорила и говорила, но всё время напоминала пить. А когда стакан опустел, я почувствовал странную слабость. В глазах помутнело, голова начала кружиться, и она предложила присесть, рассмеявшись от того, что я перебрал. Мы сели на песчаный пляж, глядя на закат солнца и любуясь волнами. А потом она внезапно поцеловала меня. Я пытался её оттолкнуть, но почему-то не мог. Силы словно оставили меня тогда, но при этом всё тело пылало. Я жаждал, хотел разрядки. Она ловко сняла с меня шорты, надела презерватив, и... — Чжаня передёрнуло от воспоминаний, а по коже словно поползли миллионы гусениц. Хотелось стряхнуть их и те воспоминания, что до сих пор были живы и мучали его. — В общем, когда я кончил, она сказала, что если я не буду с ней, то она расскажет всё моему парню. Но, разумеется, преподнося всё так, как будто это я её...       — Любимый, — Ибо положил ладонь на бедро Чжаня, сжимая его и пытаясь хоть немного поддержать. Он даже не представлял, что кто-то сможет сделать подобное! Это просто отвратительно, низко и подло. Ибо чертовски хотел увидеть эту змею и придушить своими руками.       — Ха-ха, да, на утро я и правда хотел расстаться с Чжу Вэем, но не потому, что она так сказала. Мне было мерзко, что тело предало меня. Было стыдно и противно прикасаться к себе. Я не хотел, чтобы и ему потом было противно. Но он не стал даже слушать, просто обнял и сказал, что всегда будет со мной. — Чжань в ответ сжал руку Ибо. — А спустя два года он бросил меня, потому что решил жениться и завести кучу детишек. Это были мои самые продолжительные отношения. Все уходили от меня, и я всегда оставался один. В итоге это перерасло в какой-то вид фобии, не могу точно сказать, но когда я остаюсь один, становится сложно дышать и стены словно сужаются, грозя раздавить. Здесь я безумно благодарен Чэну, что он был рядом всё время, что он подарил мне Орешек. Сколько всего он выслушал от меня, боюсь даже представить. Я был его первым пациентом, когда он учился. Так что, как ты понимаешь, с практикой у него проблем не было. И я действительно хочу, чтобы мой друг был счастлив. Но пока ты не начал со мной соглашаться, добавлю, что знаю его также хорошо, как и он меня. Если вдруг ему потребуется моя помощь или совет, он обязательно придёт. Так что не переживай, видимо, им требуется чуть больше времени. Я видел, как они смотрели друг на друга. Всё обязательно наладится. О, мы на месте. Спасибо, что поехал со мной, Ибо.       — Я должен был поехать. С этих пор не только Чжочэн, но и я буду защищать тебя. И в отличии от твоего бывшего, я тебя не брошу. — Ибо поднял руку Чжаня к губам, поцеловав тыльную срону ладони, и добавил, — Идём, любимый?       — Да. Идём.       Они зашли в студию вдвоём, крепко держась за руки, и первое, что привлекло внимание - девушка, кричащая практически в самом центре просторного помещения.       — Ещё раз, где Сяо Чжань? — она раздражённо откинула волосы, сжимая в руке, которой размахивала вокруг, маленькую женскую сумочку. — Вы хоть знаете, кто я?       — Очевидно, что шлюха, — даже по рассказу Ибо был жутко зол на неё, а теперь, увидев во плоти, не стал церемониться. — Нам всё равно, кто ты. Ты хоть знаешь, к кому ты пришла? Он самый лучший фотограф, а про тебя я даже не слышал. Детка, дверь для тебя там, откуда мы пришли. Свали, а?       Юнна, совершенно не ожидавшая такого ответа и такой дерзости, развернулась ответить обидчику. Но стоило только увидеть, как парни крепко держат друг друга за руки, как часть спеси слетела с неё.       — А вот и мой Чжань-Чжань! — она, виляя бёдрами и абсолютно игнорируя Ибо, подошла вплотную к Сяо Чжаню. — Чжань-Чжань, дорогой, я нашла несколько свободных минут, чтобы ты смог запечатлеть мою красоту, а эти плебеи только тратят моё время.       — Юнна, это мои уважаемые сотрудники. Ты не имеешь никакого права оскорблять их.       — Ну же, дорогой, не упрямься, — она придвинулась так близко, что говорила практически в шею. Тем не менее Ибо отчётливо слышал каждое слово. — А если будешь сильно упрямиться, то мы всегда можем повторить то, что было тогда на пляже.       После этих слов Чжань словно окаменел. Именно такая его реакция и нравилась девушке. Она совершенно не чуралась спать со всеми, кто хоть как-то может помочь продвинуть её на вершину шоу-бизнеса. И сейчас, находясь наверху, она хотела задержаться там как можно дольше. Но только из-за его вздорного и совершенно невыносимого характера опытные и профессиональные помощники и персонал отказывались работать, а в следствие полного отсутствия таланта, дальше, чем снимки для рекламы, она не пошла. Не помогли и влиятельные спонсоры, режиссёры просто отказывались брать её на роли, даже второстепенные. А для того, чтобы стать певицей, у неё не было ни слуха, ни голоса. Так что она продвигалась, как только могла, то есть ограничиваясь постелью с очередным спонсором и парой снимков для журналов.       Ибо вновь хотел вмешаться, но крепкая хватка Чжаня и то, как он чуть отодвинул его назад, намекая не вмешиваться, остановили парня.       — Юнна, мне всё равно на то, что было в прошлом. Я больше не позволю тебе оскорблять дорогих для меня людей! К тому же, если ты сейчас же не покинешь мою студию, я тебя уверяю, что расскажу о твоём истинном характере всем в нашей индустрии. Поверь, у меня чертовски огромное количество знакомых. После такого с тобой не будет работать никто, и никто не сможет помочь. Так что выметайся, и чтобы я тебя больше не видел.       — Ха! Да что ты мне сделаешь? Я вижу, что ты держишься за него, это твой новый парень? — она внимательно посмотрела на Ибо. — Ты же Ван Ибо? Новый гонщик Yamaha? У меня должны быть с тобой съёмки скоро. А у тебя в компании знают, что ты гей?       — Мне всё равно. Я знаю, кто для меня дороже, и не прыгаю по койкам, как некоторые, — Ибо поравнялся с Чжанем, чтобы не говорить из-за спины. — И да, забудь об этом контракте, я поговорю, чтобы тебя заменили.       — Ты не посмеешь! Я всем расскажу, что вы геи! — она достала телефон и принялась делать фотографии. — Вот! У меня даже доказательства есть!       — Тогда смотри, чтобы было видно лица, — Ибо притянул Чжаня за шею, утягивая в поцелуй. — И это тоже сними. Пусть все знают, что я люблю его. Сняла или тебе ещё раз повторить?       — Два педика! Вы у меня ещё получите! — и, громко хлопнув дверью, девушка вылетела на улицу.       А в студии воцарилась звенящая тишина.       Первым пришёл в себя Сяо Чжань.       — Ибо! Ты спятил?! А если она и правда всем расскажет? Что будет с тобой?       — Со мной всё будет в порядке, пока ты рядом. Я же уже говорил тебе это, любимый. Ты для меня всегда будешь на первом месте.       — Ибо...       — Вау... Это было поразительно. Просто апплодирую стоя! — пробираясь с последнего ряда к ним вышел Ван Чжочэн собственной персоной. — Ибо, ты открылся для меня в новом свете. Чжань-Чжань, поздравляю, твой парень только что стал безработным! Давайте это отпразднуем!       — Чэн?! Ты что тут делаешь?       — Ну, вообще, хотел попросить ребят поколдовать над фотками, а тут она залетает. Потом Мэймэй позвонила тебе, ну а дальше ты в курсе. Кстати, а он — Чжочэн показывает пальцем на Ибо — в курсе, кто она и что сделала раньше?       — Я всё рассказал по дороге сюда.       — Ты молодец, друг, я так тобой горжусь, — и он вытер несуществующую слезу с лица.       — Ван Чжочэн, насчёт брата...       — Ибо, даже не продолжай. Это наши дела. Пожалуйста, позволь нам самим это уладить, ладно?       Ибо оставалось только кивнуть и получить от Чжочэна слабую улыбку и благодарность за беспокойство. Но здесь он вынужден послушать Чжаня, и позволить им самим решить вопрос, который был незавершён уже много лет.       Как только Чжань и Чжочэн отошли в сторону, чтобы обговорить что-то своё, Ибо быстро достал телефон, чтобы написать брату. Кому ещё, как не ему, теперь придётся с этим разбираться? Мысленно помолившись, хотя Ибо и не был верующим, он написал:       «Гэ, кажется, я чертовски перегнул палку. Если увидишь фотки, на которых мы с Чжанем целуемся, знай, что это было на эмоциях. Ну, я имею в виду то, что сильно разозлил того, кто нас сфокал. И, в общем, так получилось, что получилось.»       Спустя минуту Ибо видит входящий звонок от Хайкуаня и, перекрестившись, поднимает трубку.       — Ибо, скажи, ты смерти моей хочешь?       — Гэ, я не специально! Просто так получилось, что тут была одна шлюха, которая обидела моего Чжаня, ну и всё вылилось...       — Ибо. Я только что закончил разбираться с прошлыми фотографиями, как ты подкинул мне новые? — голос Хайкуаня был невообразимо усталый. — Скажи, материала 18+ ты там никому ещё не предоставил? Ну, чтобы я уже ко всему был готов.       — Гэ! Это не то, что...       К нему подошли Чжань и Чжочэн, смотрящий в пол. Чжань слышал голос Хайкуаня и жестом попросил дать трубку ему. Ибо протянул телефон, но рука Чжочэна перехватила его, а сам парень отошёл так далеко, чтобы его не было слышно.       — Куань-гэ...       — А-Чэн?.. А-Чэн, это правда ты или мне это снова кажется?       — Это правда я. Прости, Ибо не виноват. Я был тут с самого начала и могу рассказать как...       — Прекрати. Не говори о них. Почему ты говоришь со мной о них, а не о нас? — голос Хайкуаня надломился. Он так жаждал услышать любимого, а слышит только про брата. Это нечестно!       — А разве «мы» ещё есть? Я ушёл, помнишь?       — Почему ты ушёл? Я так сильно тебя люблю... Очень люблю...       — Если так сильно любишь, тогда почему не остановил?       — Разве я мог?.. Имею ли на это право?       — Куань-гэ, сейчас не время для этого.       — Лучшего времени нет. Так я могу хотя бы слышать тебя, — на том конце провода что-то упало и разбилось. — Чёрт!       — Что такое?       — Всё в порядке. Прости, — Хайкуань чем-то зашуршал, после чего вернулся к диалогу. — Чэн-Чэн, почему ты так сильно переживаешь о них? Почему не доверяешь мне? Почему ты ушёл?..       — Гэ... Я... Он мой друг, а Ибо твой брат. Конечно, я переживаю о них так, словно они моя семья. А ты говорил такие жестокие слова... Я не хотел, чтобы они проходили через то, через что прошли мы. Эти годы без тебя были сплошной мукой. Я так сильно скучал...       — Ибо выбрал Сяо Чжаня. Он смог бороться за свою любовь, а я тогда струсил. Если бы можно было повернуть время вспять, я бы сделал другой выбор. Хочу также, как и Ибо, всегда выбирать только тебя. Ты позволишь?..       — Да... Да, Куань-гэ! Я так скучал... Безумно скучал!       — И я скучал, милый.       — Ты поможешь им?       — Всегда помогал и всегда буду помогать. Ведь это мой любимый младший брат и его парень. Если они оба для тебя семья, то и для меня тоже.       — Спасибо, гэ.       Чэн сел на корточки, обнимая трубку, а плечи его чуть подрагивали. Он боялся, что Хайкуань посчитает его ребёнком, но мужчина вновь и вновь принимает Чэна со всеми его недостатками. «Я должен доверять ему и его решениям. Он никогда не причинит боль младшему брату. Я просто конченный придурок, раз не понял этого раньше.»       А Ибо, обнимая Чжаня, пока тот беседовал с коллегами, не сводил взгдяла с Чжочэна. Он даже не представлял, о чём эти двое могут говорить так долго, но был абсолютно уверен, что они пришли к единому решению. Правда, пока что не понятно к какому. Чжочэн присоединился к ним спустя некоторое время.       — Куань-гэ всё уладит.       — Вы смогли поговорить?       — Да. Спасибо, Ибо, за такой повод. Но в будущем давай всё же вы будете аккуратнее, ладно?       — Да, прости Чжочэн. Просто сегодня...       — Да я понял. Вообще, напомню, я был тут с самого начала и куда лучше знаю Юнну, чем ты.       — Видимо, ты помирился с братом. Я рад. Я правда переживал за вас.       — Да? Почему?       — Не люблю, когда другие собачатся из-за меня.       Чжань закончил разговаривать с коллегами и внимательно прислушался, стараясь не мешать им.       — Что это: детская травма, мания величия?       — Вот только не надо, а!       Они рассмеялись, разгоняя остаток неловкости, которая ещё оставалась между ними и Чжань удовлетворённо вздохнул. Он был рад, что Юнна ушла и то, что Ибо выслушал его историю. Но очень беспокоился о том, что эта глупая девчёнка может сделать с фотографиями. Чжань не хотел, чтобы Ибо пострадал, и был готов защищать его ничуть не меньше, чем Ибо защищал его. А также Чжань хотел бороться за их отношения.       А между тем приветственный банкет перед началом гонок приближался с невероятной скоростью, затягивая не только подготовкой, но и увеличивающимся количеством тренировок. Ведь уже на следующий день после него у Ибо первая квалификация в его новой команде и он просто не может ударить в грязь лицом.