Дело в демоне

      Мобэй сидел в задумчивости смотря на в который раз прочитанное письмо. Интересно, что случилось с его дядей?       Он ещё раз пробежался глазами по тексту: стандартное приветствие, поздравление с поступлением на службу, даже предложение оставить при желании служанку, принесшую письмо, себе. Но это ладно, на Линьгуань Цзюня иногда нападало желание оформить все вежливо, но где яд впитавшийся в бумагу или хотя бы приложенный рядом с припиской выпить в честь очередной причины написания письма?       Может, дело в самой служанке? Ледяной демон ещё раз внимательно посмотрел на эту низшую и еле удержался от фырка. Такая не сможет его убить даже если он не будет сопротивляться.       Так в чем же подвох?       А подвох точно был. Просто обязан. — Ты убийца? — Спросил Мобэй, схватившись за соломинку. — Н-нет, владыка. Эта ничтожная не посмела бы… — В сторону служанки полетел стол.       Мобэй замер в неком оцепенении. Кровь с уже мёртвой демоницы быстро растекалась по полу впитываясь в прежде красивый, белый ковёр, но демон не обращал внимания на такую мелочь. Ему было о чем подумать.       Все ледяные демоны были одиноки. Наследие Северных пустошей замораживало их сердца и только истинная любовь могла их растопить. У них была одна попытка. Так гласили легенды, и Мобэй им верил. Как тут не верить, если у него перед глазами был наглядный пример такого развития событий.       Лингуань отдал свое сердце Сюли, его матери. К сожалению, судьба редко благосклонно относилась к демонам. Вначале его отец лишил брата подобной слабости, взяв девушку в наложницы, а потом та и вовсе погибла, лишив ледяного демона даже возможности хоть изредка видеться со своей возлюбленной.       Осколок этих чувств перешёл по наследству к нему, как сыну Сюли. Он отчётливо помнил их первую встречу после её гибели. Тогда демон пригласил его на прогулку в мир людей и после его согласия крайне доходчиво показал, что случается с такими доверчивыми идиотами. В его памяти отпечатались и печати, и те заклинатели, что их накладывали. Впрочем, ему тогда сильно повезло: в нем пробудились силы Священного демона, и он смог сбежать. Мобэй запомнил. Это был ценный урок. И он был не единственным.       Лингуань словно пытался заменить ему отца, и Мобэй искренне ценил это, учитывая тот факт, что сам старший Мобэй Цзюнь полностью погрузился в исследования собственной силы и даже не был в курсе исчезновения наследника.       На его фоне дядя был даже слишком хорош. В голову Мобэя даже приходила глупая мысль, что Лингуань Цзюнь на самом деле пытается убить сына любимой женщины и собственного племянника. Действительно глупая. Дядя был полноценным Священным демоном, и хотя сейчас Мобэй, вероятно, мог победить его в более-менее честной схватке (чего Лингуань всегда избегал как огня), но в своём детстве Мобэй явно не был ему достойным противником.       Вряд ли он на старости лет в самом деле внезапно сменил свои приоритеты. А это значит, что подвох в письме был. И если он его не нашёл, то это значит, что…       … Подвох был в его отсутствии. Письмо было отвлечением.       Ледяное копье вонзилось туда, где ещё секунду назад сидел бывший повелитель Севера. Несмотря на чуть не пробитую почку, Мобэй улыбался. — У меня ведь практически получилось, — в пустоту пожаловался беловолосый демон, крайне напоминающий отражение самого Мобэя. — Я выиграл. — Мобэй расправил плечи. — Скорее не проиграл, — поправил его Лингуань Цзюнь собственной персоной. — И за что ты так с бедной девочкой? Или это ревность? Так я, вроде, разрешил оставить её себе. — Злость. — Признаваться в собственных подозрениях Мобэю не хотелось. Да и дядя всегда больше любил слушать свой собственный голос. И его ответы старший родственник был готов выслушивать только как доказательство собственной великолепности. — Так и быть, этот великодушный дядя сделает вид, что поверил. Обнимашки победителю? — Лингуань с радостной улыбкой идиота широко расставил руки в стороны. На его пальце находилось покрытое странным блеском кольцо. —Только если уважаемый дядя снимет этот перстень. — Потому что несмотря на любовь к своему дядюшке, доверять этому демону, слишком любящему замысловатые отравы, он не собирался. Мобэй Цзюнь же ещё не сошёл с ума.