Я помолюсь за тебя.

Полицейская машина никуда не делась. Бауэрс-старший положив обе руки на пряжку ремня беседовал с низкого роста худощавым мужчиной. Последний обернулся, когда Виола с Патриком проходили мимо. И девушка узнала в нем директора школы, мистера Франклина, хотя она не была уверена в том, что зовут его именно так. - Чем займемся? - заставил обернуться девушку Патрик. - Какие у тебя планы я понятия не имею, а мне нужно заскочить с библиотеку, после выполнить обещание. Хокстеттер расплылся в чеширской улыбке. Девушка не понимала, что такого забавного он нашел в данной ситуации, он и сам наверно не понимал. - Я бы мог помочь тебе. - взяв девушку за руку предложил брюнет. Щеки ее едва заметно покраснели, она аккуратно высвободила руку. - Не стоит, я и сама справлюсь. - Это все из-за Генри? - Боже, Хокстеттер, давай потом как-нибудь выясним отношения? Я очень тороплюсь. Еще одна попытка уйти без конфликта. Он вновь взял ее кисть, на этот раз сжал сильнее. - Если я хочу этого прямо здесь и сейчас? - Перехочешь значит! - дернула руку девушка. Но парень держал крепко. - Кис, ты делаешь мне больно тем, что чего-то недоговариваешь. Он смотрел на нее сверху вниз, казалось в манере свойственной только ему. Под этими серо-зелеными глазами Виоле казалось, будто она уменьшается, голос ее сипнет и она уже ничего не может сделать, должно быть та самая ловушка захлопывается. Меньше всего на свете ей хотелось бы делать ему больно. - Прости, прости пожалуйста. - взмолилась она. Казалось вот-вот и в колени ему упадет. Подсознательно Патрик улыбался, ему очень нравилось, когда она просила простить ее, особенно нравился ее голос в такие моменты, не тот звонкий, самоуверенный, а просящий, молящий о пощаде, каждый раз парень думал, что еще немного и он просто спустит себе в штаны, а перед этим в собственных джинсах станет болезненно тесно. Он хищно облизнул губы, шумно выдохнул. - Простых слов недостаточно, ты же понимаешь это? - Да... да, я понимаю это. - Значит встретимся завтра? У меня как раз никого не будет. - Конечно. - закивала она. Хокстеттер поцеловал ее и ушел. Виола обернулась назад, поймав на себе взгляд директора. Прищурив глаза посмотрела на него. Девушка прямой наводкой пошла в библиотеку, она сообщила миссис Старрет, что листовки распечатала и готова идти клеить их, вот только не на что. Врать пожилой женщине было невыносимо, блондинка мысленно готовила себя к тому, что за это, после смерти, она попадет в ад. Эбби предоставила ей банку прозрачного клея и большую малярную кисть. Остаток дня она расклеивала повсюду белые листы. Запах клея въелся будто бы под самую кожу. Хотелось смыть его вместе со всеми воспоминаниями, полученными за последние недели. - Седьмой круг ада тебе обеспечен Хокстеттер. - говорила она про себя. На малую толику времени Виола посмела усомниться в том, что Патрик любит ее так, как говорит ей об этом. Что именно навеяло ей такие мысли? Может недавняя драка, разговор с Генри, холодильник за свалке, а может все это сразу. Тут же она прогнала эти мысли прочь. - Он может врать мне насчет чего угодно, но эти слова, они ведь были искренними? Конечно были. - не думая девушка ответила на собственный вопрос. Намазав деревянный фонарный столб клеем она приложила к нему листовку. -А все то, что сказал мне Генри? Одна мысль о нем заставляла мурашки бегать по всему телу, мурашки, которые появляются, когда чего-то боишься. Она вспоминала его глаза, в расширенных зрачках не было ничего, кроме всепоглощающей пустоты. Как и Виола он ничего хорошего от этой жизни не ждал, еще одна вещь, в которой они могли сойтись. Бауэрс прожигал свою жизнь понапрасну, топил боль в алкоголе, притуплял сигаретами, может даже беспорядочными половыми связями, боль не физическую, не только ее, по большому счету душевную. Ей было до безумия обидно, что его судьба складывается именно так, просто не повезло, парень родился не в то время и не в том месте. Никакой симпатии к нему она не чувствовала, как и он к ней. В этом девушка была уверена, словно Генри не нравились ни девушки, ни парни, ему не нравился никто и ничто. - А может, жизнь слишком коротка, чтобы мы тратили ее на влюбленность, а уж тем более на любовь? В отношениях временами люди тянут друг друга на дно, вот только Генри Бауэрс уже там. Придя домой поздним вечером она уже не удивлялась тому, что дома никого нет, ополоснулась под холодной водой, лежа на своем махровом одеяле, согнувшись пополам и смотря на выцветшие обои она думала о том, чтобы расстаться с Патриком. Почему ей хочется этого она не понимала. - Если любишь что-то, ты должен уметь это отпустить, иначе после будет уже поздно, иначе меня утянут на дно. Подобного Хокстеттер не простит ей, так просто не отпустит. Их связывало вместе многое, а в то же время и ничего.