Зима в Ковире отличалась от других времён года лишь снежными сугробами. В остальном – всё та же серость и холод.
Мэйвин вернулась с рынка домой, неся в руках свежего гусёнка. Маргарита уже проснулась. Они с Астрид сидели у камина, без умолку болтая.
Магичка тихо вошла, стараясь не прерывать разговор. Опустила птичью тушу на стол и забралась в кресло, пытаясь отогреть замёрзшие руки о бёдра.
– Мэйв! – радостно воскликнула Ло-Антиль, обернувшись. – Смотри, кто снова пришёл!
– Я ненадолго. – смутилась Астрид. – Днём нужно отправляться в Новиград, помогать Лирэ.
– Ах да... Лавочка.
Из новостей, которые приносили то Милли, то Трисс, Мэйв знала, что магичка-телекинетик собиралась открывать в Новиграде свою лавку. Не без помощи своей возлюбленной, конечно. Там девушки собирались продавать духи.
Что касалось остальных – Милли жила с Артуро здесь, в Ковире. Трисс продолжала служить советницей короля. Кажется, она нашла покой после отмщения, и теперь увлеклась молодым дворянином. Надолго ли? Никто не знает. Кайда всерьёз занялась магией исцеления. Ей почти удалось заживить свои шрамы. И она обещала помочь с этим Мэйвин, как только овладеет заклинаниями в совершенстве.
А они с Маргаритой продолжали жить, как прежде. Девушка так и не решилась рассказать наставнице об эльфе. Но та, казалось, замечала порой в её глазах грусть. Но ничего не спрашивала, лишь осторожно клала свою нежную ладонь ей на плечо, грустно улыбаясь. Этого было достаточно.
Боль понемногу утихла, оставив после себя лишь выжженную пустоту. Оставалось лишь начать засеивать это пространство новыми цветами жизни. Но у Мэйвин из Ридбруна пока не было семян.
– Так ты отправишься?
Внезапный вопрос резко вырвал чародейку из мыслей.
– Куда? – растерянно спросила она.
– В Новиград! На открытие лавочки.
Астрид рассмеялась, глядя на Маргариту. Та с грустной улыбкой пожала плечами.
– А... Новиград... Нет, нет. Мне нужно много дел переделать. Гуся приготовить...
Ло-Антиль усмехнулась. Затем встала с пола, подошла к ученице и положила руку ей на голову, начав нежно перебирать запутанные волосы.
– Тебе нужно немного отвлечься. После этой войны ты...сама не своя.
– Со мной всё хорошо. – заупрямилась Мэйв.
– Лирэ тебя очень ждёт. Трисс и Милли с Артуро тоже там будут. Даже Филиппа обещала прийти. – Астрид покачала головой. – Нам же не на корабле плыть!
Магичка прикусила губу. Новиград... Только не этот город. Где каждая улочка напоминает о тех событиях. Но отказываться от приглашения друзей...
– Хорошо. – кивнула она, слегка нахмурившись.
Маргарита очаровательно улыбнулась.
– Правильное решение, милая. Пойдем, подберём тебе наряд.
Изящная рука крепко ухватила рукав плаща адептки, и ей ничего не оставалось, кроме как встать с удобного кресла. Отказать наставнице было попросту невозможно.
Ло-Антиль подобрала ей тёплое платье тёмно-вишневого цвета. А к нему – изящную шерстяную накидку, отороченную мехом. Надев всё это, Мэйвин сначала не узнала себя в зеркале. Она в последние месяцы так редко задумывалась о своём внешнем виде, что было странно даже просто увидеть себя в другом одеянии.
Наставница также расплела волосы ученицы из длинной косы, уложив их мягкими волнами на плечи. Добавила немного цвета губам и темноты ресницам, воспользовавшись какими-то баночками.
Через пару часов они уже стояли у мегаскопа в доме Трисс. Мэйвин по очереди обняла рыжую чародейку, Милли, Артуро, Кайду. Все они были в приподнятом настроении. Казалось, жизнь начинала налаживаться.
«Возможно, я тоже однажды это почувствую».
Заклинание, блеск молний в тумане. Лёгкая боль по всему телу. Сильнее всего – где-то внутри.
Судорожно вдыхая и хватаясь за грудь, магичка уже осматривалась. Дом Беаты. А вот и она сама, рядом с Филиппой.
Отправляться на площадь Иерарха такой толпой было глупо. Поэтому маги разделились. Мэйвин подхватила под руку Астрид. Они зашагали по заснеженным улочкам города, задумчиво разглядывая дорогу перед собой.
– Ну как ты? – прервала тишину нильфгаардка.
Магичка пожала плечами, грустно улыбаясь.
– Всё стало, как прежде.
– Мне кажется, тебя что-то тревожит. Последние месяцы ты... Знаешь...
– Я думаю, нам всем тяжело далась эта война. – перебила её Мэйв. – Пусть она была недолгой... Но мы потеряли многих. Не проходит и дня, чтобы я не вспоминала о Руте, Эстереле, Коэне...
– Я тоже их помню. – возразила Астрид. – Помню каждый день. Но ты... Мне кажется, тебя сломило не только это. Что-то ещё...
Магичка молчала, параллельно разыскивая глазами, на что перевести внимание подруги. Но в зимнем Новиграде не происходило ничего интересного. Всё те же каменные улочки, разве что побелевшие от сухого и мелкого снега. Те же забулдыги, бродящие по подворотням, те же мрачные стражники в чёрной броне с золотым солнцем, те же прохожие в богатых одеждах, утыкающиеся носом в надушенные платочки.
Поэтому пришлось лишь улыбнуться и тихо ответить:
– Наверное, мне просто нужно чуть больше времени, чем остальным.
Они, наконец, добрались до площади Иерарха. Здесь, на одном из стареньких домов, Мэйв сразу заприметила новенькую вывеску.
«Звёздная лира».
– Какое красивое название... – восхитилась адептка, рассматривая надпись. Астрид улыбнулась.
– Знала бы ты, как долго мы спорили!
Когда они вошли внутрь, в нос ударила смесь из разных ароматов. Насыщенная сладость, нежная цветочная нега, резкие острые нотки – всё смешалось в единую какафонию запахов, вызывая чуть ли не головную боль.
– Лирэ! Ты бы хоть окно приоткрыла! – проворчала нильфгаардка, снимая с плеча маленькую сумку и бросая на прилавок.
Мэйвин уже разглядывала полочки. На них стояли флаконы разных форм, размеров и оттенков.
Откуда-то из-за кучи ящиков раздался голос:
– Извини, я тут всего лишь с самого утра в одиночку пытаюсь успеть к открытию!
Астрид фыркнула, быстрым движением руки приоткрывая маленькое тёмное окошко. Похоже, возлюбленная хорошо подтянула её навыки телекинеза за последние месяцы.
Наконец, показалась сама Лирэ. Отряхивая рукава тёмно-синего платья от пыли, она тяжело вздохнула, выпрямляя спину.
– Ну иди сюда, гадючка.
Нильфгаардская чародейка смущённо хихикнула, бросаясь на шею подруге. После быстрого поцелуя взгляд Лирэ упал на Мэйв.
– О, Мэйвин! Я рада тебя видеть. Мне говорили, ты... Немного грустная в последнее время.
Адептка пожала плечами, криво усмехаясь:
– Я даже догадываюсь, кто это говорил.
Астрид смущённо опустила глаза, поворачиваясь обратно к возлюбленной.
– Скоро придут остальные.
Не прошло и десяти минут, как в лавочку вошли Трисс и Кайда. Ещё через пять – Милли с Артуро. Последними явились Филиппа и Беата.
– О Хаос, вы что, уже все флаконы разбили? – сморщилась Эйльхарт, прикладывая изящные пальцы к носу.
– А мне нравится. – улыбнулась Трисс. – Надеюсь, у вас есть что-нибудь пряное.
– Конечно! – радостно ответила Лирэ, бросаясь к полке с золотистыми флаконами. По дороге она чуть не пнула какой-то ящик с другими склянками.
– Мелитэле, только не разбей ещё что–нибудь! – закатила глаза Астрид. А Милли рассмеялась, обнимая Артуро за плечи.
Наблюдая за всеобщим весельем, Мэйвин искренне улыбалась. Наконец настали эти времена, когда чародейки могут не бояться расправ. Эта скромная лавочка, пахнущая всеми существующими духами сразу, была ярким символом их новой жизни.
Но присоединиться к их разговорам магичка не могла. Хоть ей было комфортно здесь, но что-то в глубине души мешало быть столь же беззаботной. Возможно, однажды она сможет...
Лирэ начала демонстрировать Трисс пряные ароматы. Дышать в лавочке стало ещё тяжелее, несмотря на приоткрытое окошко. Мэйвин решила выйти наружу, чтобы подышать свежим зимним воздухом.
Осторожно выскользнув через тяжёлую деревянную дверь, она остановилась, жадно втягивая ноздрями бодрящий холод.
Мимо прошла какая-то нильфгаардская дама в тёплой чёрной накидке, расшитой золотыми нитями. Она остановилась, задрав маленькую кудрявую голову.
– Звёздная лира... Что здесь?
Мэйвин даже не сразу поняла, что вопрос предназначался ей. Поэтому сперва слегка растерялась:
– Э...эм.. Лавочка парфюма. Лучшая в городе.
– Сомнительно... – скривилась женщина, сжимая в бледных руках перчатку. – Но ладно... Как-нибудь загляну.
Адептка пожала плечами, наблюдая за тем, как дама короткими шагами уверенно устремляется дальше по площади.
«Пора обратно».
Вдруг всё тело девушки резко содрогнулось. От когда-то знакомого, но почти забытого ощущения.
Пальцы нервно зашарили по кармашкам. Где же...
Вот она. Руна. Символ светится голубоватым.
– Кто меня может вызывать? Все ведь уже здесь... – пробормотала Мэйв. Затем, постояв мгновение, решительно бросилась за угол, на повороте врезавшись в какого-то пьяницу.
– Ээ...сука....ик!...ты...
Не желая знать продолжение этого явно мудрого изречения, адептка продолжила поиск безлюдного места для телепортации. Наконец, укрывшись за полуразваленным курятником, она очертила в воздухе круг и шепнула заклинание. Шаг внутрь...
***
Лёгкие ботиночки резко провалились в мягкий снег почти по щиколотку. Из него местами торчали высокие сухие травинки. Голые деревья не издавали никакого шума. Не было слышно даже ветра. Лишь тишина и собственное дыхание. Да редкий крик незнакомой птицы где-то в лесу.
Это была лесная поляна. Та самая, но теперь спокойно спящая в зимней пелене. Сердце замерло. Руки похолодели. Мэйвин не решалась оглядываться.
За её спиной вдруг раздался тихий скрип снега, а следом – спокойный голос.
– Ты пришла.
Судорожно вздохнув, девушка резко обернулась. И тут же сделала шаг назад, чуть не падая.
– Ты?
На неё смотрел тот самый зелёный глаз. Тот самый, что снился каждую ночь, виделся в лицах случайных прохожих, вспоминался каждый раз при взгляде на траву, деревья, горы, снег...на что угодно.
Сложно было изобразить невозмутимость, но Мэйвин смогла. Стараясь не смотреть в лицо эльфа, она тихо спросила:
– Тебе нужна моя помощь?
Он немного шагнул вперёд, чтобы оказаться ближе. Но не спешил с ответом. Затем вздохнул:
– Нужна. Как и тебе моя, думаю.
Адептка хотела что-то сказать, но вдруг почувствовала, как холодные обветренные пальцы приподнимают её подбородок наверх. Теперь взгляд отвести было невозможно. Она застыла, уставившись в это лицо.
– Йорвет...
Лёгкая, грустная улыбка пробежала по губам скоя'таэля.
– D'yaebl... Я каждый день ходил сюда и бормотал над этим сраным камнем твоё имя.
Магичка не верила своим ушам. Ей казалось, что если сейчас она совершит одно неверное движение, то всё это растворится, как магическая иллюзия.
– Но... зачем? – прошептала Мэйв, понимая, что её глаза сейчас говорят всё сами. Она буквально ощущала, как зрачки уже растаяли и расплылись по радужкам, как чернильные пятна.
Холодные пальцы эльфа чуть сжали ее подбородок.
– С некоторыми вещами справиться оказалось сложнее, чем я думал. С некоторыми... Чувствами.
Немного помолчав, девушка ответила:
– Понимаю...
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза молча, не находя нужных слов.
Наконец, Йорвет слегка опустил голову, произнося:
– Мэйв...
Магичка вдруг прикрыла его губы тёплой рукой.
– Я знаю.
Он поднял взгляд, в котором читалось лёгкое удивление. А уже через мгновение их губы слились в осторожном, нежном поцелуе. Который, постепенно усиливаясь, перерастал в обжигающий.
Мира вокруг больше не существовало. Холодная зима вокруг, или жаркое лето – было уже не важно. Мэйвин полностью растворилась в этом поцелуе, не в силах больше совладать с собой. Эльф отвечал тем же. Его руки крепко сжимали её, скользили по спине, словно стараясь вдавить в себя, заставить их тела срастись в одно.
Когда они оторвались друг от друга, то оба почему-то неловко рассмеялись, смущённо опуская глаза.
– Что будет теперь? – спросила магичка, нежно перебирая пальцами завязки на его плаще.
Немного помолчав, но при этом не переставая обнимать её, эльф пожал плечами:
– Увидим.
***
Их ждали объятия, поцелуи, бессонные ночи, бесконечные разговоры, эльфийские стихи, звуки флейты у камина, прекрасные рассветы и не менее впечатляющие закаты, тепло рук и... надежда. Надежда на то, что в этом странном мире сохранилось ещё место для чего-то столь чистого. Что всё это не будет загублено однажды. Что существует нечто, способное навсегда побороть бессмысленную ненависть, рассеять тьму и растворить боль.
