***
Он позвонил риелтору и обсудил с ним продажу дома. Вырученные за него деньги следовало положить на банковский сберегательный счет на имя Эри. Сумму и проценты можно будет снять позднее. Всю мебель из дома нужно продать, за исключением тех предметов обстановки, которые Изуки возьмет с собой. Риелтор может оставить деньги от продажи мебели в счет компенсации за труды. Изуки арендовал банковскую ячейку, сделал копию с бумажного полотенца с текстом, написанным Сьюзи, и бережно положил его в металлический ящик. Он не отвечал на телефонные звонки и сделал все, чтобы за ним не проследили. Изуки парковал машину подальше от дома и с наступлением темноты не зажигал свет. Он стал невидимкой, чтобы его не вызвали повесткой в суд. Изуки загрузил всё, что смог, в маленькую компактную машину. Когда он забирал Эри из больницы, нервы были на пределе. Изуки осторожно уложил девочку на переднее пассажирское сиденье и закрепил ремень безопасности. Нагнувшись, поцеловал племянницу в бархатный лобик. — Я не слишком хорошо представляю, что такое быть отцом, — прошептал он спящей девочке, — но и ты не слишком много знаешь о том, что такое быть ребенком. Посмотрев на нежное личико Эри, которое напоминало ему лицо Сьюзи, Изуки впервые после смерти Сэнна почувствовал себя спокойным. Покидая родной город, он ни разу не оглянулся на горы и запретил себе вспоминать о доме, в котором вырос. Изуки думал только о будущем, своем и Эри. С этой минуты у них больше не было прошлого.***
Изуки распрямил спину и ссутулил плечи, чтобы растянуть мышцы. Он сидел в своей квартире над гаражом на застеленном газетами полу гостиной. Последние полчаса Изуки красил комод для комнаты Эри. Накануне вечером Изуки нанёс на него завершающий слой блестящей голубой краски и теперь добавлял контрастную желтую полоску. Желтая краска оставила несколько капель на газетах и даже на голых ногах Изуки. Окуная тонкую кисточку в банку с краской, он удовлетворенно вздохнул. Для них с Эри все сложилось удачно. В любом случае путешествие через всю страну с новорожденным младенцем было бы непростым испытанием. Изуки покинул город при самых мрачных обстоятельствах, но поездка прошла на удивление гладко. Эри вела себя как ангел и просыпалась только для того, чтобы Изуки сменил ей подгузник или покормил. Изуки не помнил этот город, но его семья жила в этом маленьком городке до того, как страховая компания, в которой работал его отец, предложила ему более высокий пост за городом. Его мать часто вспоминала о родном городе с его зелеными пейзажами и огромными лесами. Эти рассказы опровергали стереотипные описания город: голая земля, по которой непрекращающийся ветер гонит перекати-поле. Изуки проехал много миль по похожим местам за городом и был удивлен тем, насколько город соответствовал описаниям матери — мирный, спокойный городок с колледжем, расположенный среди соснового леса. И теперь, посмотрев в большое окно гостиной, он с удовольствием задержал взгляд на шести пекановых деревьях, которые росли во дворе и отделяли квартиру над гаражом от дома Шоко Хаймавари. Эту женщину ему как будто сам Бог послал. Изуки приехал в этот город как раз в тот момент, когда заканчивался весенний семестр. Ему повезло, потому что он смог снять квартиру, которую до этого занимали два студента колледжа. Квартира с двумя спальнями, гостиной, кухней и ванной комнатой была просторной. Изуки отложил кисть и на цыпочках прошёл в комнату, которую он предназначил для Эри, хотя пока там спали они вместе. Наклонившись над колыбелью, которую нашёл в секонд-хенде и заново покрасил, Изуки посмотрел на племянницу. Малышка росла на удивление быстро. За те два месяца, что они прожили в городе, девочка прибавила в весе и превратилась в пухлого счастливого малыша, несмотря на свое преждевременное появление на свет. Изуки улыбнулся Эри, осторожно вытащил плюшевого зайца из-под руки девочки и укрыл ее тонким одеяльцем. Изуки наслаждался выходными, когда он мог побыть с Эри. Он чудесным образом получил работу в колледже в отделе по связям с общественностью, но никак не мог найти центр дневного пребывания для Эри. К его немалому удивлению, Шоко Хаймавари застенчиво предложила присмотреть за девочкой. Когда пожилая женщина неожиданно обратилась к нему с этим предложением, Изуки сначала посмотрел на нее, улыбнулся, засмеялся и вдруг, к своему изумлению, и к ужасу Хаймавари расплакался. Что бы он делала без Шоко Хаймавари, бабушки, которая слишком редко видела своих внуков? У нее было две взрослые дочери, которые жили с семьями на противоположных побережьях, и сын, живший и работавший в другом городе. Он все еще оставался холостяком, и Шоко сокрушалась об этом по крайней мере один раз в день. Сама она пробыла замужем сорок три года, потом овдовела и никак не могла представить, что кто-то по доброй воле может жить один. Да, все шло хорошо. Работа Изуки оказалась куда интереснее, чем на прошлом месте. Его босс иногда казался странным — у него была неприятная привычка по которой можно было подумать что он гей. Он любил пристально смотреть на него, потеть и облизываться. Но даже при этих особенностях начальника, Изуки был доволен работой. Бездумно почесав нос, он измазал его желтой краской, но не заметил этого. Негромко напевая себе что-то под нос, он встал и направился к двери, в которую только что постучали. Это не Шоко. Обычно та не тратила ни времени, ни сил на то, чтобы постучать. Изуки слега потянул вниз шорты — на самом деле это были очень коротко обрезанные джинсы — и понадеялся, что того, кто стоит на пороге, его вид не смутит. Он выглядел как девушки иногда его и путали даже по телу сложения не скажешь что он парень. — Да? — спросил он, распахивая дверь. Даже если бы он собирался сказать что-то другое, едва ли у него это получилось бы. Мужчина, заполнивший собой весь дверной проем, был самым потрясающим мужчиной из всех, кого ему доводилось видеть, нет девушки тоже красивы. Но этот парень. Если бы его роста оказалось недостаточно для того, чтобы выделиться из толпы, то жёлтоватые волосы и удивительные алые глаза все равно не остались бы незамеченными. Незнакомец столь же пристально рассматривал Изуки, и его чувственные губы изогнулись в удивленной улыбке при виде его растрепанной головы и не слишком скрывающей тело одежды. Изуки знал, что будет весь день работать дома, поэтому небрежно убрал волосы в маленький хвостик на макушке и закрепил его маленькой резиночкой. Изуки разрумянился от работы и влажного тепла позднего летнего утра. Невероятно короткие и выцветшие джинсовые шорты дополняла не менее поношенная майка, рукава которой были тоже давно отрезаны то ли самим Изуки, то ли кем-то другим. Длинную майку он завязал в узел чуть ниже груди но плоский живот было видно прекрасно. Это был отличный наряд для того, чтобы красить комод, но едва ли он подходил для встречи гостей. Первым порывом Изуки было захлопнуть дверь и защитить себя от еще большей неловкости, но мужчина посмотрел прямо в его широко распахнутые зеленые глаза и спокойно произнес: — Я — Кацуки Бакуго…