Part 10. All in
17 декабря 2021 г. в 20:00
— Что же мы будем делать дальше… — бормочет Хёнджин, вперивший взгляд в пол кабины, пока к его боку доверчиво всё больше притирается Феликс, чрезвычайно обеспокоенный наличием большого количества альф в защитных костюмах вокруг них.
— Вероятно, тебе не следовало отключать мои способности, — шепчет тот. — Тогда мы были бы с подстраховкой, — и очень старается не показывать, насколько некомфортно и страшно без малейшего ощущения силы. Пусть и не так много пользовался той за жизнь, но хотя бы всегда знал, что не будет беззащитен в ситуациях, подобных происходящей. Как, оказывается, наивно это было.
— В таком случае от тебя не исходил бы страх, который мы все сейчас прекрасно ощущаем, — поясняет, как для ребёнка, Хван, действительно ощущающий усиление аромата сирени, горчащего сейчас, чётко отражающего эмоции омеги рядом, и просчитывающий в своей голове варианты. — Плюс — не забывай, что я сказал раньше.
Феликс всё равно нервничает, но кивает.
— Не впадай в панику. Я вколол тебе лишь половину дозы, — пояснял Хёнджин, изменявший настройки телефона дворецкого, в первую очередь — отключавший все возможные звуки с вибросигналами.
— И сколько это будет тогда действовать?
— Я не врач — это раз. На мне такое не применяли — это два. На мне используют кое-что другое, поэтому способности есть, но пользоваться ими могу только по приказу. Что не мешает этим гадам заковывать мою ногу в ограничитель. Перестраховываются. Так что, когда мы выберемся из твоего дома, тоже окажусь вновь без сил.
— Почему мы просто не сбежим к детективу? Под его защитой…
— Всю жизнь под его защитой не просидим. Ни я, ни, тем более, ты. То, во что нас всех втянули, очень опасная и глубокая игра. Простым побегом ничего не решить.
— Тогда я доверюсь вам, — смело и твёрдо заявил Феликс, кивая в ответ на удивлённый взгляд старшего.
Хёнджин продолжает что-то неразборчиво и тихо произносить себе под нос, а младший омега морщится и думает — тому ли человеку доверился, ведь выглядит новый знакомый сумасшедшим, как ни крути, что в машине стало как-то ощутимо очевиднее. Хотя, в первую очередь он доверился детективу, чем себя и успокаивает.
Тем временем, остальные на них внимания не обращают и лишь по прибытии дотрагиваются — выводят по двое под руки на улицу, ничуть не обращая внимания на лёгкие потуги Ли к тому, чтобы вырваться, и на бессвязную речь Хвана.
— Я не помню — мы их вместе ведём или по отдельности? — спрашивает тот, кто держит Феликса справа, уже когда они все вместе оказываются в здании, окружённые серыми стенами.
— Вашего — к доктору, а наш пока возвращается в комнату, — отвечает сопровождающий Хвана, так в себя и не пришедшего.
— Прошу вас, — Феликс впервые за свою жизнь по-настоящему пугается. Гораздо сильнее, чем когда его впервые схватили — тогда всё было намешано, да и он остался в пределах дома, то есть похищение, как таковое, и не состоялось. При встрече лицом к лицу с Хёнджином, пусть и лишённый способностей, тоже не такой страх испытал — тот вызвал доверие, какую-то идиотскую веру, что всё будет в порядке. А теперь появилась чёткая угроза остаться совсем одному, в окружении тех, кто ничего хорошего ему точно не сделает. — Нет! — впадает в настоящую панику, когда их разводят по разным коридорам. — Отпустите меня! Хёнджин! Нет! Нет-нет-нет!
Хван начинает действовать в последний момент — сперва вырубает того, кто слева, поскольку выглядит он массивнее и опаснее, а после — обезвреживает и второго, у которого забирает с пояса пистолет.
Разобравшись с этим, гонится со всех ног за Феликсом и за считанные секунды справляется с его сопровождающими — приклад тяжёлого пистолета вырубает с первых ударов тех, кто нападения совсем не ожидал.
— Бежим! — Хёнджин прекрасно понимает, что с территории им скрыться не удастся, даже если вдруг получится — дальнейшее бегство будет бессмысленным, Чонин это чётко дал понять, а произошедшие события — как его провели к машине и везли в город, а находились они точно в пригороде, в нескольких десятках километров (не даром в поездках внимательно слушал звуки и прикидывал расположение места заточения), — подтвердили догадки. Потому направляются не наружу, а вверх по лестнице.
Один пролёт, два, три, четыре, крыша.
Дверь оказывается не заперта, поэтому выскакивает на улицу и тут же осматривается — лишь одно укромное место, небольшой поворот, за которым тупичок словно бы специально для них двоих.
— Быстрее-быстрее-быстрее, — тараторит, доставая телефон и забираясь в сообщения, где уже готов черновик, состряпанный ещё дома у Феликса. — Ну же.
Сети нет, очевидно — то ли глушат, то ли ближайшая вышка далековато, поэтому Хёнджин шипит своему спутнику:
— Стой тут и не двигайся, — и после начинает ходить по всей крыше в поисках хоть небольшого приёма сигнала. — Давай же. Пожалуйста. Ну же! — готов разбить телефон от негодования, но понимает прекрасно, что нельзя уничтожать даже малейший шанс на… — ЕСТЬ! — кричит, забыв обо всём, а потом бежит к Феликсу, проверяя, чтобы сигнал оставался, и скороговоркой произносит. — Мне удалось отправить, так что теперь всё зависит только от Криса, — одновременно с этим прячет телефон сверху — на выступе крыши, где тот будет и не видно, и приём должен бы оставаться, а после снова хватает младшего за руку и тащит к лестнице.
Хёнджин не слишком понимает, что происходит — об их побеге должны были узнать чуть ли не мгновенно, он прекрасно видел количество камер в коридорах, да и на самих лестницах, но никто не спешит ловить ни тут, ни на клетках…
В чём дело, проясняется, когда оказываются на первом этаже — там десятка полтора вооружённых людей, впереди них всех стоит Чонин и потирает лоб.
— Наши гости так взволнованы вашим отношением, ЧТО РЕШИЛИ СБЕЖАТЬ! — он поворачивается к тем, которые были сопровождением, хватая пистолет из кобуры у одного из их коллег и простреливает поочерёдно, совершенно не дрожащей рукой, каждому по ноге. — ИДИОТЫ! ЕЩЁ РАЗ УВИЖУ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ, ВЫ ВСЕ У МЕНЯ ПОЙДЁТЕ НА ОПЫТЫ, — немного выдохнув, поворачивается с доброжелательной улыбкой к омегам и произносит. — Прошу прощения. Ведут себя тут некоторые, как гориллы. Убил бы, чесслово.
— Нас, на самом деле, не так уж обижали. Просто малыш очень испугался, — Хван обнимает Феликса за плечи и, не глядя на того, вопрошающе разглядывающего его лицо, ведёт к Чонину. — Прошу прощения, что не добрались до вас более спокойно.
— Всё в порядке, Хёнджин, — Ян мягко улыбается и смотрит на испуганного Ли. — Привет, парень. Очень хотел с тобой познакомиться, — подмигивает, ещё больше ошарашивая, а после снова переводит взгляд на Хвана. — Пройдём в мой кабинет. Выпьем чаю, — получая уверенный кивок и хмурые брови Феликса, поворачивается к охране, которая даже не дёрнулась, чтобы помочь корчащимся от боли товарищам, так и лежащим, впрочем, на полу и не предпринимающим попыток уйти на лечение. — Все! Свободны!
— Но… — решается перечить один из толпы, на что Чонин поднимает снова пистолет и целится тому в ногу. — Хорошо, доктор Ян. Я передам руководству ваше распоряжение.
— Без проблем, — хмыкает тот, понимая явную угрозу и ничуть её не пугаясь. — Не забудьте передать, что забыли внушить господину Хвану, что он не может предпринимать попыток к побегу, даже по возвращении к нам сюда, — ехидно улыбается после этих слов, ничуть не смущаясь свидетелей своего общения.
— Лихо, — неожиданно выдаёт Феликс, когда они уже втроём следуют по коридору, тут же обеими руками закрывая себе рот. — Простите.
— А мне всё больше нравится этот парень! — со смехом говорит Чонин, на что кивает с ухмылкой Хёнджин, мол — мне тоже.
— Я должен извиниться, — едва заходя в кабинет и закрывая дверь, говорит развернувшийся к ним лицом доктор.
— За что? — первым успевает спросить Ли.
— Поведение охранников, как и говорил, просто ужасно… — тянет медленно, подходя ближе к старшему из омег и поднимая руку, чтобы погладить того по щеке. — Перед тобой я чувствую себя особенно виноватым.
— Они мне ничего особо не сделали, — говорит Хван, прекрасно понимая, что прощения у него просят отнюдь не за то, о чём идёт речь.
— Прости, — повторяет Чонин, у которого из глаза скатывается слеза, что не мешает в следующее мгновение резким движением извлечь из собственного рукава шприц и вколоть всё его содержимое в шею Хёнджина, который тут же дезориентировано начинает оседать.
Феликс, непонимающий, что произошло, и неслышавший извинений тёзки своего отца, стоит и глупо открывает-закрывает рот, только через полминуты, когда доктор укладывает уже Хёнджина на диван, спрашивая:
— Что происходит? Что это всё значит? — затем мгновенно оказывается рядом с отключившимся Хваном и проверяет у того пульс, не зная — что ещё может сделать.
— Что все фигуры теперь на игровом поле, — говорит Чонин, невыражающий своим лицом ни единой эмоции. — И всем сторонам придётся пойти ва-банк.