***
— Что? Опять? — смотрит устало в потолок и лениво думает, что это сраное дежа вю ему совсем не по вкусу. — Сколько можно? Хёнджин чётко помнит, что ситуации с Кристофером повторялись раз семь по одному и тому же сценарию с различиями лишь в деталях — он сбегал, находил своего альфу, на котором была то белая, то чёрная — очень непривычная для него в плане фасона — одежда, и тот нападал, бесконечно нападал, пока не вырубал его и не возвращал сюда. — Не могу уже так больше! Он не уверен — слышит ли кто-нибудь, но от произнесения вслух становится легче. Пока вновь начинает заниматься скидыванием цепей, осматривает помещение — на предмет вещей, которые пригодились бы в схватке. Лампа не помогла, он брал ту в третий, как ему кажется, раз. Цепи от кровати пытался отсоединить тоже в одну из попыток — не получилось, так что снова заниматься этим и не станет. Стол тяжело тащить, он его бросил через минут пять. Практически ничего не остаётся, но попытки всё равно бросать не хочет. Однако, в этот раз нечто важное меняется. Освободиться не выходит. Он делает всё так же, как и в прошлые разы, но это оказывается бесполезным. — Что за?.. Надоело наблюдать за моими попытками побега? — спрашивает зеркало на противоположной стене, будучи уверенным — за ним оттуда наблюдают. — Больные ублюдки! Выпустите меня и сразитесь честно! Не с помощью него! Хёнджин не знает, сколько проходит времени, он думает, что минут тридцать, когда все оковы спадают и получается подняться на ноги, плохо держащие и трясущиеся. В зеркале он видит, что его глаза всё так же отливают голубым. — А мне даже идёт, — усмехается, подходя к столику и забирая с него вазу, которая в следующее мгновение летит в зеркало и разбивает его. То, что Хван обнаруживает, даже немного пугает — стена, на поверку, является обычной стеной, выкрашенной красной краской. — Да быть не может. Качает головой и кидается к выходу, дёргая безуспешно ручку, пока кто-то не открывает дверь с обратной стороны. От неожиданности валится на пол, оттуда наблюдая, как в помещение заходит Кристофер. В отличие от предыдущих разов, на его лице очевидное беспокойство. — Ну уж нет! — шипит Хёнджин, быстро подрываясь и набрасываясь на альфу, за считанные секунды умудряясь уложить того на лопатки. — Я не дам тебе меня больше мучить! — Джин… Хёнджин… — хрипит тот, не пытаясь ничего сделать, лишь положив мягко свои ладони на его. — Хён…джин… Прошу… Хван ошарашенно отскакивает, спотыкаясь и валясь рядом, стукаясь рёбрами о бок кровати. — Джинни, — подбирается ближе Банчан, ловя в объятия и прижимая к себе. — Я с тобой. Прости, что так долго. Прости меня. Омега не понимает происходящее, лишь сжимает с силой руки на привычной банчановой рубашке в клетку. — Мы выберемся отсюда, Хёнджин. Я заберу тебя отсюда.Part 11. Awaken
19 декабря 2021 г. в 20:00
У Хёнджина ощущение, что он горит.
Всё его тело то прошибает судорогами, то ознобом, но при этом всё равно ему ужасно жарко.
И действительно плохо.
Снова та же белая комната, что успела опостылеть, хотя в прошлый раз в сознании и находился в ней всего пару часов.
Ужасно хочется сбежать.
Дёргается несколько раз безуспешно — цепи как будто натянуты, но после что-то меняется и те немного поддаются.
Смутно понимая, как требуется двигаться, всё-таки делает всё возможное.
Сам не верит, но через пятнадцать минут мучений сваливается с постели и скидывает все крепежи, затем медленно и шатаясь направляясь к двери.
Дёргает ручку пару раз, больше из-за того, что стоять нормально не может и подчинять себе собственное тело, после чего оказывается — та не заперта. Это позволяет практически вывалиться в коридор, где едва оглядывается, понимая — бесполезно, и выбирает пойти направо для поиска выхода.
«Чонин, — думает со злобой, — чёрт бы тебя побрал. Это ты мне так помогаешь? Или что-то ещё случилось?»
Хёнджину кажется, что он бредёт уже второй час, когда внезапно, из бокового ответвления коридора, выходит человек навстречу.
Поскольку тяжело держать голову ровно, Хван сперва оглядывает низ одежды — такие же белые ботинки и штаны, как и у него самого. Выше тоже мало различий, разве что живот закрыт. Дотянуть взгляд выше титанически сложно, даже приходится прислониться плечом к стене, дабы обрести поддержку, но всё-таки справляется с конечной целью — и обнаруживает лицо, такое родное и любимое, которое не выражает ни единой эмоции.
Полный штиль.
Из груди вырывается судорожный выдох, из левого глаза непроизвольно выливается слеза, руки начинают мелко дрожать против воли.
И сюрреалистическая смесь облегчения и интуитивного предчувствия беды сводят его с ума.
— Ты должен бороться, чтобы выбраться, — шепчет сам себе, не в силах сказать что-либо достаточно громко. Альфа не услышит его с таким разделяющим их расстоянием — по меньшей мере двадцати с половиной метров. — Чан…
Кристофер движется к нему слишком медленно, с учётом всех обстоятельств, но Хёнджин успевает придумать оправдание — тот может быть и ранен так, что это незаметно сразу, или ему причинили даже больший вред, вмешавшись ментально.
— Детектив… — шепчет, передвигаясь с помощью стены, когда они уже практически соприкасаются.
Чего никак не ожидает — что ему накинут на шею красную цепь, затягивая вполне достаточно, чтобы лишить нормального доступа кислорода.
Неожиданно появляются силы на борьбу.
Если бы был в более сознательном состоянии, точно поблагодарил бы адреналин — за помощь в трудную и сбивающую с толку минуту.
А пока он просто выпутывается и отступает на шаг и два, ошалело глядя на альфу, что с невозмутимым видом вновь приближается, так и не выпустив цепь из рук.
После того, как они сошлись, Хёнджин уговорил Кристофера тренироваться вместе — это имело свои плюсы и минусы, но эффект превзошёл ожидания — ведь у них слишком разные стили боя, многому удалось научиться.
— Детектив, прошу, очнись, — говорит с беспокойством, отвечая на выпад в свою сторону — мощно обрушивая локоть на плечо и коленом ударяя по бедру. Что, впрочем, будто бы и не вредит тому, продолжающему наступать. Единственное, что меняется — на лбу альфы пролегает складка. — Это гипноз, Чан-и. Пожалуйста, не подчиняйся.
Хван не может вспомнить, чтобы когда-либо в жизни о чём-то молил.
А сейчас он делает именно это.
— Прошу, отступи, — Хёнджин отвечает на очередную атаку, не позволяя сковать себя, но стараясь и не причинять вреда нападающему. — Чан!
Тот останавливается и склоняет голову к плечу, глядя более осмысленно.
— Вот так. Молодец, — улыбается с новой порцией слёз омега, ненавидя себя за слабость, но не в состоянии с этим что-то сделать. — Пожал…
Договорить ему мешают новые действия альфы — тот, непонятно каким образом, меняет цепь на путы из толстых нитей, и практически мгновенно заковывает в их плен, чем заставляет упасть на ковёр — ноги Хвана просто не способны двигаться в этой вязи.
— Как ты не понимаешь, — говорит мнимо спокойнее, ровнее. Истерика его отпускает, на смену ей приходит настоящая ярость. — Отпусти меня! Чан!
Альфе будто бы всё равно — оттаскивает молча Хёнджина дальше по коридору, а когда тот отчаянно сопротивляется и выпутывает одну руку, хватая за лодыжку, поворачивается и отпускает — перемещается за спину, усаживается на поясницу и тянет путы на шее — вновь душа и не давая и единого глотка кислорода сделать.
Сознание покидает омегу так быстро, что ни единой мысли в голове не проносится.