Под драконьим крылом

      Он заходит в кафе. Как всегда в своем неизменном черном плаще, водолазке с высоким горлом и с кулоном на шее. правда лицо выглядит бледнее обычного. Олег замечает меня и идет к столику. Я встаю и вежливо подвигаю ему стул, приглашая жестом сесть за наш импровизированный стол переговоров: - Олеж, сколько лет сколько зим... Тебе что заказать. Я угощаю. - чай... Зеленый чай с жасмином. - хорошо, - я сажусь на свое место и после смотрю на омегу.       Он снимает перчатку с руки и я вижу ободранные костяшки. Будто он с кем-то дрался. Надеюсь, не со своим парнем... Хотя выглядит он иначе, чем в нашу последнюю встречу. Тогда он был румяным, чуть загоревшим от отдыха на море. А сейчас бледный, с пересушенными губами. Да и синяки под глазами очень непривычны. - Вадим... Я пришел к тебе, чтобы извиниться. Прости, что ушел от тебя... Снова.       Я слышу в его голосе хрипы. Этих хрипов раньше не было. Это явно приобретенное. Да и сам голос сиплый. Будто он болеет. - что с голосом? Он тебя избил? - расстрелял... - Олеж, только не говори, что он по любви сделал это. - он псих... Поэтому и решил в меня выстрелить. Ради игры... Он меня в казино потащил. Деньги всем стало скучно ставить. Ну и пошли ставки на омег... Меня поставили к стенке, как и других. Сережа проиграл и лично всадил мне 5 пуль. Потом приехала скорая, спасла меня. Единственного из 11 расстрелянных омег. Для них это было веселье. А я чуть не умер. - ты как выжил? Опять везение? - Я посмотрел на его дрожащие руки. Раньше такого не было. - именно... Вадик... Я хочу вернуться. Я ушел от него. Мы расстались.       Я смотрю на него. Бледный, замученный, под глазами синяки. Его волосы отросли и стали падать ему на лоб и обрамлять лицо. Его карие глаза чуть потускнели. Да, отношения с Сережей его правда чуть не убили... Хотя, я удивлен, как он раньше не пришел ко мне. Насколько мне известно, Сережа вообще не дорожил им. Издевался, ставил в казино, позволял другим альфам развлекаться с ним. А Олег все не уходил и не уходил. Помню, как я увидел его один раз в казино. Он стоял позади Сережи. А тот играл в карты. А потом рыжий со всей силы ударил омегу в колено под общий хохот. Олег не подал виду, что ему больно. Видимо он уже привык. И это ужасно. - я приму тебя. Но об этой рыжей гадине и думать забудь.       Олег кивает. Я беру его за руку и сжимаю ее. Как же я рад, что он вернулся. Я так любил этого омегу. Еще со времен службы. Мы тогда заключили солдатский союз: это когда альфа и омега становятся парой. Альфа защищает омегу от всяких недотраханных уродов. А омега в свою очередь позволяет пользоваться своим телом. И Олегу со мной очень повезло. Я не трахал его каждый вечер, что часто делали другие "защитники". Я его оберегал, любил и помогал переживать течки, которые у Поварешкина были очень сильными. С тех пор между нами и завязались настоящие отношения. Вот только я знал, что у него есть парень. С которым они на тот момент были в ссоре. Думал, что он и забудет о нем. Но после службы он вернулся к нему. Потом тот его предал. Олег пришел ко мне. Потом Разумовским извинился и забрал у меня Волченка. В следующих раз я подобрал уже подбитого волка на обочине, куда его просто выкинул из машины этот псих. Я чудом проезжал мимо и увидел его у дороги: измученного и побитого. Забрал к себе. Прошло пол года и опять этот рыжий нарисовался и забрал моего омегу. И на этот раз Олег сам ушел от него. Видимо понял, что его "Сереженька" совсем чокнутый. - будешь теперь моим, Поварешкин.       Он сжал его руку и посмотрел в глаза. В них сверкнули те самые огоньки очарования. Я улыбнулся во все 32 зуба и наклонил голову на бок. Какой он хороший. Но преданный. Предан тому уроду, что однажды подарил ему тепло. А потом выкинул, как псину на холод. В прямом смысле этого слова. Это было зимой. И Олег был в одной рубашке и брюках. И даже после этого он вернулся к нему... Надеюсь теперь он понял, что я единственный, кто будет его оберегать и любить.       Олежа ставит на стол тарелку борща и садится рядом. Эх, как же я скучал по нему. Сегодня сводил его в салон, его там подстригли, сделали спа процедуры, чтобы лицо не было таким бледным. Правда его на такие вещи было сложно уговорить. Но я смог. Не зря меня называют мастером переговоров. Теперь Волк будет как и прежде красивым. - ты все время сидишь в водолазке. Не жарко? - не жарко. - странно. Ведь перед тобой сидит в одних трусах такой горячий мужчина. - мог бы и одеться. - ты как всегда, Поварёшкин, - я отхлебнул борща. - Как всегда вкусно. - ешь молча.       Обед продолжается в молчании. Чтож, нам еще предстоит поговорить. Только вечером. Когда Олег привыкнет ко мне. Он всегда сначала сторонится, а потом привыкает. Хотя, от него до сих пор пахнет рыжим психом.       После трапезы мы идем разбирать вещи Олега. Я беру его тяжелую сумку и раскрываю ее. Первое, что вижу - медицинскую карточку. Так, вот находка. Я прячу ее и после продолжаю разбирать вещи омеги. Тут косметичка, где лежат только таблетки. много таблеток. И ингалятор. У него серьезные проблемы со здоровьем после "игры"... Я ставлю это на тумбочку. Пусть омега сам поставит это туда, где ему удобно. Достаю его вещи. - Вадик, я сам могу разобрать вещи. - Олежик, разве тебе не приятна моя помощь? - не называй меня так. Мне надо... Таблетки взять. - у тебя здоровье не к черту?       Он молча забирает банку с таблетками. - не боись. До свадьбы заживет.       Волк роняет банку с таблетками. Я замечаю в его глазах страх. Его руки дрожат, а рот чуть приоткрыт. Он смотрит на пол. Кладу широкую ладонь на его плече: - ты чего? Я же пошутил... - ничего... - Олег поднял глаза на меня.       Карие и совсем испуганные глаза. Они мокрые, будто мужчина собирается заплакать. Но он не делает этого. Не в его стиле показывать эмоции. - Олег, я тебя задел? Прости. Я просто пошутить хотел. - все хорошо.       Он отходит и поднимает таблетки. Я только сейчас замечаю его шею. Она чистая. Ни следа от метки. Значит Серый его не привязывал к себе. Хотя я думал, что на этот раз это случилось. Я встречал Олега на одной вечеринке, где охранял змееныша Дагбаева. И я заметил, что запах Олега изменился. Обычно он пах яблочным пирогом и корицей, к которым в течку подмешивались нотки иланг-иланга. А тогда от него несло имбирем и перцем... И имбирь это запах Сережи...Он пахнет имбирём и мускусом. Получается, Олег каким-то образом перенял часть его запаха. Но почему это произошло? - застелил кровать? Зачем? - а где ты будешь спать, волчик? Я тебя любезно приглашаю на наше ложе. - можно я посплю отдельно. - ты чего? Мы же тип пара. Мы вообще пол жизни вместе спали. - тогда в одежде. Оба, - он смотри из-подлобья. - ой, а чем тебе мои трусы с уточками не нравятся?       Олег нахмурил брови. - ладно достану пижамку с сердечками. - сердечками? - Волк выгнул бровь. - ну да, коллекция была от Леди Гаги в Эйчэми. Еле свой размер нашел. - я не удивлен.       Я иду к шкафу. Странная у него просьба. Мы всегда спали в трусах. Максимум в майках и трусах. А тут пижаму надеть. Ну ок. Я не против свою пижамку достать. Ведь ее дизайн придумала Лэди Гага в коллаборации с другим брендом. Обычно я ношу только брюки от этого комплекта. Потому что мой прекрасный пресс скрывать не стоит - это преступление.       Ложусь в кроватку. Олег глотает таблетку и после ложиться рядом. На нем темно-синяя пижама, почти полностью закрывающая тело. - Олег, я рад, что ты вернулся.       Приближаюсь к нему и ласково обнимаю его тело. Такое хрупкое и раненное. Стараюсь не причинить ему боль. - Дракон, прости, что я не верил тебе... Я правда считал, что он меня любит. - Поварешкин, ты вроде мудрый волк. Но не понял такую очевидную вещь. Разве будет тебя бить тот, кто тебя любил. Разве будет он портить твое тело шрамами. И будет стрелять в тебя? - я заблуждался.       Целую его в шею. Прямо в место, куда обычно альфа кусает омегу. Волк хрипит. - Вадим, мне сейчас хорошо. Ты дышишь мне в шею. Но я не боюсь тебя. - ты боялся его? - да. - постоянно? - нет... Мне иногда было хорошо с ним. А иногда нет. Знаешь у него состояние менялось странно. То он добрый и милый. Ласкает меня. А то бьет ногой в живот и скидывает с кровати. Одно было точно. После совещаний он был злой. Он на мне отдувался. - и ты терпел все это? - да... Думал, что он просто устал, его разозлили и ему нужно отдохнуть. И что он меня любит и после побоев приласкает. - Олег, от тебя пахнет имбирём, но метки на тебе нет. Он тебя кусал? - спокойной ночи, я устал, - Олег мастерски уходит от ответа.       Чтож, он не хочет говорить об этом сейчас. Ладно, я готов подождать. Значит между ними было что-то ужаснее расстрела. Хотя, что может быть хуже попытки убийства? Я прижимаю его к себе, показывая, что готов защищать от любых уродов. И после прикрываю глаза. пора спать. Завтра нам предстоит серьезный разговор и попытки наладить отношения. Ведь я замечаю, как Олег стал... Другим. Обычно он холоден и скуп на эмоции. Но он принимал ласку. А теперь... Он ненавязчиво просит ее. Его выдает язык тела. Он теребит костяшки пальцев, смотрит как-то иначе и при этом избегает близости. Но если ее проявить, то он просто тает... Прямо как сейчас. Он просто лежит со мной и принимает всю ласку и нежность. А ведь перед этим не позволял мне даже прикоснуться к себе. Ну и конечно же хотел спать отдельно. А если вместе, то в пижаме. Вообще он не шибко горит желанием раздеться. Он даже по дому ходил в кофте с длинным рукавом и брюках. Это из-за шрамов от пуль или от операций? Надо изучить его карточку, чтобы понимать, что с ним конкретно произошло. Ибо такое он мне вряд ли расскажет. Вообще из Олега сложно слова достать. Не сговорчив он на этот счёт.       Среди ночи я просыпаюсь от вскриков Олега. Я удивленно смотрю на него. Лежит и умоляет: - ах, не трогай... Сереж...       Подвигаюсь ближе к нему и начинаю трепать за плече: - Поварешкин... Олег!       Омега открывает карие глаза и шокировано смотрит на меня. Я вижу страх. Боится? Чего? Меня? Или своего мудака? - Вадик? - эта мразь тебе снится? - да... - он отводит взгляд и укрывается одеялом. - что снится? - ничего. Отстань, - он отворачивается от меня. - я ж нормально спросил. - отстань... - Олег, может тебе повесить ловца снов? - не смешно, - бурчит он.       Я кладу руку на его плече, но омега скидывает мою руку и укрывается с головой одеялом. Ок, волчик злится и мешать ему не буду. Утром поговорим.       Утром я выхожу на кухню к уже готовому завтраку. На столе омлет со шпинатом, овощной салат и конечно же кофе. Олег постарался и приготовил вкусный завтрак. - доброе утро моя булочка.       Мужчина хмуро смотрит. Не понравился подкол. - Олеж, чем планируешь заниматься? - хочу... Отдохнуть. Мне нужен отдых. - ты когда из больницы вышел? - 2 недели назад. - ты где был 2 недели? - с Разумовским.       Я роняю вилку: - ты 2 недели жил с тем, кто тебя предал и чуть не убил? - хотел извинения услышать. Не услышал. - ты с этим психом говорить пытался? Только не говори, что готов был остаться. - я не знаю...       Я шокировано смотрю на него и жую салат. Он 2 недели жил с тем, кто его чуть не убил. Блин, я знал, что у Олега есть больная привязанность. Но чтоб стокгольмский синдром... - только не говори, что готов ему дать шанс. - нет... Это исключено. Я порвал с ним. Теперь с тобой.       Ему голову надо лечить. После таких отношений там точно беда с мозгами. И ее надо решать. - мне надо будет вечером уйти на пару часов. Дагбаев вызывает. Ты сможешь один посидеть дома? - да, конечно.       Я доедаю омлет и после иду мыть посуду. У нас всегда было правило. Он готовит - я мою посуду. И сейчас ничего не поменялось. Волк ставит свою тарелку и идет в спальню, громко кашляя. Он так и не рассказал о своём состоянии подробнее. Только что голос хрипит из-за неправильно произведенной интубации. И что у него проблемы с лёгким, в которое попала пуля. Больше он ничего не рассказал мне. Хотя я догадываюсь, что все пули прошли в области груди и живота.       Олег остается на кухне. А я ухожу в свой кабинет. Там я достаю его карточку и начинаю читать: 5 пулевых ранений, удаление селезёнки, повреждение слепой кишки, ранение в плече, 2 пули в грудь. Его же просто изрешетили... Читаю дальше о его проблемах со здоровьем: слабый иммунитет, что-то с дыханием и легкими... В рекомендациях написаны теплая нежирная пища, много овощей, отсутствие тяжелых физических нагрузок... - как тебе только в голову пришло к нему вернуться и 2 недели рядом с этим уродом жить?       Читаю дальше... Точнее раньше. Выписка от хирурга - вывих локтевого сустава, выписка от травматолога - легкое сотрясение мозга. Ну нормальный такой список уже собирается. Чтож, я знал, что Сережа садюга, что он бил Олега. Но чтоб до таких травм доводить!       Олег резко стучится в кабинет. Я убираю его карточку в сторону: - входи.       Он заходит и идет ко мне: - что тебе приготовить на обед? - а тебе что после больницы можно? - жирное нельзя. Может пасту? - он делает шаг ко мне. - да, с курицей. - хорошо. - Олеж... давай поговорим.       Он пугается во взгляде. Я беру его за руку и прикрываю дверь. Веду омегу к диванчику. Усаживаю мужчину и ласково приобнимаю: - ты можешь доверять мне. Я вижу, что тебя тревожит что-то. Расскажи. - ты перечитал своих заумных книг? - он поднимает бровь и убирает свою руку. - ты вскрикивал ночью. - приснился кошмар, - отговаривается он. - с участием бывшего? - тебя с чего так волнует мой бывший? - ну ясень хуй! Он же твой бывший! Хотя мне было похуй, если бы он в тебя обойму не выпустил, - прижимаю его к себе. - к чему ты клонишь? - он выбирается из объятий. - как часто он тебя бил? - ты что хочешь выведать информацию и потом ему отомстить? - еще чего? Нужен мне этот ублюдок! Я хочу понять: вести тебя к психологу или сразу к психотерапевту. - ты бредишь? Тебе самому стоит сходит к психиатру. - дорогой, я пол года прошел курс у психолога, - гордо говорю я и улыбаюсь. - и поэтому решил меня самообследовать? - ну нет... Я просто вижу, что тебе нужна помощь. Ты ведь пережил кое-что травмирующие. И при этом пытался вернуться к тому, кто тебя чуть не убил. Ты ведь понимаешь, что это не ок? - я сделаю вид, что этого разговора не было.       Я резко поднимаю руку на омегу. Тот машинально сжимается и прикрывает руками голову от удара. Замираю, смотря на него. Сжался от страха и дрожит, смотрит испуганно на меня. Кладу руку на его колено: - мы вместе служили. Ты должен был перехватить уже мою руку и вывернуть ее. Где твоя хватка? - чего ты хочешь? - помочь тебе... Я вижу, как ты сломлен. - я не сломлен.       Олег встает и гордо выпрямляется, смотря на меня. Но в глазах виден страх. Боже, что же он пережил, что теперь испытывает страх? - Поварешкин... Я тебя люблю. И волнуюсь за твое состояние. Тебя чуть не убили. Ты был в шаге от смерти. Может просто сходим на один сеанс? Просто, чтобы убедится, что все правда хорошо. К психологу. Ради наших отношений. - хорошо... Я доверяю тебе.       Он опускает голову. Я делаю шаг к нему и кладу руку на плече. Омега не отвечает. Обнимаю его. Прижимаю к себе израненное тело. Тело, которое пережило слишком много дерьма. Я знаю о его проблемах. Их видно. Вот только Олег отрицает это. не в его стиле признаваться в слабостях. Но если его окружить заботой, то он может раскрыться. Мы это переживали много раз. На службе он был холоден ко мне. Пока не привык ко мне и не увидел во мне защитника. Омегам всегда было сложнее в армии. Все спали в одном кампусе без разделения зон. У кого-то всегда была течка или гон. И омеги, не имевшие защитников сбивались в группку и оборонялись от извергов. Те, кто был с альфой просто продавали свое тело за безопастность. Лучше одному достаться, чем нескольким за ночь. А я Олега берег. В первую же ночь сдвинул наши кровати, показывая, что омегу этого трогать не стоить. Но спали мы все равно порознь. Зато никто даже и не думал подходить к нам. А потом, омега сам приобнял меня, когда в кампусе началась оргия. Я тогда укрыл нас с головой одеялом и закрыл его руками, шепча, что никому не отдам и сам не трону.

***

      Он прижимается ко мне. Из угла доносятся крики и смех. 4 омеги с течками и 3 альфы с гонами. Смесь гремучая. Тем более, что прислали еще и новобранцев, которые не успели разбиться по парам. Я укрываю себя и Олега одеялом: - не отдам им. И сам не трону. - ты так и не взял меня. За все 2 недели. У тебя импотенция? - нет... Просто я вижу, что ты не хочешь. Тем более ты же мне сосал. 3 раза даже. - ты можешь взять меня в любой момент. Почему не пользуешься? - разрешения не было. - оно ведь не надо. - мне надо.       Я прижимаю его к себе. Тёплый, даже горячий. от него пахнет костром и потом. И немного его природным ароматом. Чуть сладковатым. Приятное смещение. Я тихо рычу. Волчонок копошиться возле меня и угревается, тихо засыпая. Он сопит и выглядит таким милым. Черные волосы задорно торчат, а лицо расслаблено. Такой беззащитный. И такой красивый. Кажется, я начинаю влюбляться в него...       Прошло пару дней и мы уединились в душевой. Я прижал его к стенке, поднял ногу омеге, согнув ее в колене и начал его нежно иметь в попку. Олег тихо стонал, после каждого толчка и просил еще. Ему нравилось. Наши тела были распарены и пахли хозяйственным мылом. Я смотрел на его тело и удивлялся. Такой прекрасный. Мужественный, сильный, высокий. Не то что другие омеги с тонкими ножками и ручками, которые не могут поднять и кастрюлю с супом, что они наварили. - Вадик... Ну поглубже. Мне не больно...       У него чистая шея. Его альфа, если он был у Олега, не успел пометить его. Хотя обычно омег перед службой метят, если и отпускают. Здесь в основном те, кому не посчастливилось найти пару. Иначе бы они о другом думали. Хотя... Смотря на омег, что сюда приходят, можно понять, что они пришли только ради внимания альф. Потом правда жалеют. Потому что внимания много. Но это не про Олега. Он другой. Чем и цепляет. - ты стонешь, как машина дяди Ивана, когда ее толкают. - твою мать, Вадик, ну давай без приколов. - хорошо, что ты не русалка. Я могу тебя на шпагат посадить. - не порть малину. - да не... Ты же грушка, Поварешкин.       Волк кончает первым, издав громкий стон. В душевую заходит Тихон, поправляя свои кудри. Он смотрит на нас и снимая с себя штаны заверяет: - хорошо его пердохаешь. - а то, он еще поскуливает.       Олег рычит. Не нравиться, что о нем так говорят. Я кончаю и не выхожу из него, пока Тихон не отворачивается к своей душевой. Только тогда я включаю воду и оставляю тело омеги. - он не смотрит, - шепчу я любовнику на ухо и тихо шлепаю, чтобы никто не услышал этого шлепка из-за шума воды.