***
На следующий день Я возвращаюсь с работы домой. Меня чуть не замело, пока я шел от машины до дома. В подъезде даже пришлось отряхивать куртку, чтобы не нанести воды в квартиру. Убирать вообще не хочется. Захожу в квартиру и снимаю с себя шапку и сапоги. Хорошо вернуться в тепло. Странно, едой не пахнет. Вешаю куртку на вешалку и снимаю затем шарфик. Иду на кухню. На столе нет тарелок, кастрюли или даже салатика. Хотя Поварешкин всегда готовит что-то, если я иду на кафедру. Ведь прихожу я обратно голодным. А тут даже чайник холодный. Будто его и не было здесь с утра. Хотя он чай пьет постоянно. Иду в спальню. Омега лежит в постели, согнувшись креветкой и закутавшись в одеяло. - с тобой все хорошо? - да, я просто устал, - вяло говорит Олег. - ты даже не вставал с постели. А время уже 2 часа дня... И мы легли раньше обычного. Ты не выспался? - я снимаю с себя пиджак и вешаю его в шкаф. - все хорошо. Олег кутается в одеяло и морщит нос. Что-то лицо у него побледнело. Да и сам он выглядит не очень. - ты заболел? - подхожу к кровати. - нет... В холодильнике есть суп вчерашний. Можешь доесть, - вяло говорит он. - Олеж, ты сам ел что-то? - я не голоден. Снимаю с себя рубашку. Ненавижу официальный стиль. Чувствую себя дедом. Поэтому вешаю рубашку на плечики и потом запихиваю шкаф. После меняю брюки на треники, чтобы не шастать по дому в труселях. Да и холодно на самом деле в квартире. Не удивительно, что Олег угрелся. Странно только, что он лежит так весь день. Хотя я утром сам себе завтрак готовил и думал, что омега просто встанет позже. Поэтому и не будил. Иду к своему любимому и с разбегу плюхаюсь на кровать рядом. - волчонок приболел? Может врача? - Кладу руку на его плече и притягиваю к себе. - врач не поможет... - тихо говорит Омега и отстраняется. - У меня... Предтечный синдром. - а... Ой... Прости... - быстро убираю руку и не лезу к нему. Предтечный синдром это херово. Омеге становиться плохо за несколько дней до течки. Я помню, как на службе некоторые страдали от этого дерьма. Неприятно. Но Олега это всегда обходило стороной: - а у тебя его раньше не было. - появился после жизни с бывшим... Вад, оставь меня. - нет, я подбитого волчонка не брошу. Что у тебя болит? Или слабость есть? Может тебе что-то особенное хочется? - снова кладу руку на его плече. - ничего не надо... Я сам справлюсь. Просто не трогай мое тело, - ворчит мужчина. - Олеж... Ты когда привыкнешь к тому, что я не тот рыжий урод? Если тебе нужна помощь - говори. Я помогу. Тем более предтечный синдром... Это же неприятно. Навязчиво залезаю к нему под одеяло и приобнимаю, от чего Олег шипит: - у меня болит живот. И мне холодно. А еще ощущаю слабость. - другое дело. Ты пил лекарства? - они закончились. Надо собраться и сходить. - я принесу их. Какие купить? - кладу руку на его живот и поглаживаю его. - ты правда пойдешь за моими таблетками? - Олег поворачивает голову и удивленно смотрит. - ну да. Заодно презы возьму, раз ты течь будешь. Ты же вроде не принимаешь таблеток противозачаточных. Да и на всякий случай надо от болячек защититься. - ну... Омежадь... В розовой пачке такие. И Эльдопрон. Это обезбол... И еще... Салфетки. Впитывающие принеси, - он говорит очень тихо, будто боится. Еще и закрывается от меня. Запоминаю лекарства. Чтож, не такой большой список. Я думал будет больше. За таблетками ему схожу. Это не обсуждается. Не хочу видеть мучения своего мужчины. - что-то еще? - ты не стыдишься покупки этих таблеток? - нет... А рыжий мудень че стыдился? - он запрещал мне пользоваться ими. Говорил, что я прикидываюсь. И что я просто хочу, чтобы меня пожалели. Что я не отличаюсь от других омег, которые пилят мозги своим альфам. А потом он отнимал их и бил меня. Или брал мое тело - я принесу все. Я целую его в щечку и потом встаю. Надо одеться и побежать в аптеку за лекарствами. Не хочу, чтобы мой омега так долго мучился. Пусть примет таблеточки и пойдет со мной пить чай. Пусть будет чувствовать себя хорошо. Иду пешком в ближайшую аптеку. Метель только усиливается. Приходиться задрать воротник куртки и идти быстрее. Надо успеть до усиления ветра. Передавали, что сегодня в Питере будет ухудшение погоды. Может стоит зайти еще в продуктовый? Чтобы и завтра никуда не выходить? Захожу в аптеку. Тут очередь. Я встаю и затем достаю телефон, чтобы забить в поисковике "предтечный синдром". Мне вылезает большая статья. Там говориться о симптомах, причинах и лечении. Среди симптомов: судороги, повышение температуры, лихорадка, боли, озноб, головокружения, слабость, расстройства ЖКТ и обильное потоотделение. А вот в причинах значатся нарушения гормонального фона, врожденные патологии, травмы репродуктивной системы, неудачные беременности и насильственные действия. Чтож... Могу предположить, что у Олега нет врожденных патологий. Да и беременостей тоже не было. Ведь предтечный синдром проявляется только в первую течку после выкидыша или аборта. Да и живет он с этим дерьмом уже давно, раз знает лекарства и дозы. Смею предположить, что Сережа как-то замешан в этих мучениях Олега. - дайте пожалуйста омежадь, эльдопрон и упаковку впитывающих салфеток. И еще презервативы с перышком, 12 штук, - говорю я, когда подходит моя очередь. Фармацевт выдает мне все, что надо. Я оплачиваю и потом иду в магазин. Покупаю мясо, овощи и сладости. Много сладостей. Слышал, что сладкое омеги любят кушать, когда у них начинается эта временная "болезнь". Захожу в квартиру. Тут тепло и нет такого ветра, который просто сносит и потом уносит. Здесь хорошо. Только Олегу надо скорее дать таблеточки. Снимаю с себя куртку, шапку и вешаю все на вешалку, а потом иду к Волчику: - я принес тебе таблеточки, подбитый волк. Олег выглядывает из-под одеяла и смотрит на меня своими карими бусинками. Боже, его глазки правда, как бусинки. Две темные бусинки, которые так ярко блестят. Такие красивые и так выделяются на фоне бледного лица. - не называй меня так... - бурчит Олег и выбирается из укрытия полностью. Я сажусь рядом с ним и подаю стакан с водой. Омега раскрывает свои коробки и достает таблетки. - у тебя скоро течка? - смотрю на то, как его тонкие пальцы вскрывают - да, через пару дней. - пару дней будешь лежать в кровати. - да... Прости, что доставляю тебе неудобства. - все в порядке. Обнимаю его. Омега шипит. Убираю руки. Надо бы ему одеяло еще одно принести, раз он мерзнет. И пойти поесть приготовить и покормить его. Ведь в таком состоянии за плиту не встанешь. А голодать не стоит.***
Спустя сутки Я отхлебываю немного борща. Такой вкусный. Жаль, что Олег решил остаться дома. А то бы погуляли вместе, поели борща, пышек бы купили. А пока только ем вкусный обед и думаю, что купить в хлебобулочной Олегу. Надо бы ему принести подношение. А то лежит уже сутки дома и столько кутается в одеяла и пьет таблетки. И есть только сладости. От другого его мутит. Отхлебываю еще и замечаю знакомую рыжую головешку. Альфа останавливается, проходя мимо. - ты? - Сережа смотрит на меня удивленно. - Сергей... Какая встреча! Может быть поговорим? - о чем же нам поговорить? - он складывает руки на груди. - например об Олеге. Сережа прикусывает губу, садится за стол и заказывает себе пирожённое и чай. Видимо об Олеге он хотел бы поговорить, раз остался со мной. - а что об Олеге? Он ушел от меня. Хлопнул дверью и ушел. Даже не знаю к кому, - хитро прищуривается и смотрит на меня. - ты его чуть не убил. 5 пуль всадил в тело. И это не считая многочисленных побоев. - я воспитывал этого омегу. Несносного омегу. Который любил по мужикам шляться. - а не ты ли его продавал? - это он тебе рассказал? - альфа выгибает свою бровь и смотрит на меня, как на дурака. - да. И много чего интересного. - странно, а почему ты не с ним сейчас? - у него предтечный синдром. Ему плохо и он остался дома. И между прочем в этом виноват именно ты. - пх, ты веришь в эту манипуляцию омеги? Ты же вроде умный альфа. Имеешь ученую степень. А верь в эту сказку. Они же специально говорят, что им плохо, чтобы их пожалели. Чтобы перед ними на цыпочках ходили. И ты посмел прогибаться перед ним? Только не говори, что ты ему еще таблетки покупал, - Разумовский отпивает чай и презрительно фыркает. - у него лихорадка. У него сильные боли. Он с кровати встать не может. - а чего тогда ты сейчас сидишь здесь и ешь борщ? Разве ты не должен быть рядом? - я за таблетками ему ходил, - вру я. Хотя я ходил в вуз, отдавать распечатки. - Вадим, мне вот всегда было интересно, а чего ты за Олега так переживаешь? Ты же вроде охраняешь Алтана Дагбаеева. Мальчика богатого, красивого. Почему бы тебе с ним не замутить или с его дружками? Почему ты каждый раз принимаешь Олега? - а почему ты каждый раз доводишь до расставания? - я даю понять Олегу, что он без меня никто. На этих словах мне становиться мерзко. Он же его убивал все эти годы. Отравлял жизнь и калечил. А теперь говоришь, что он никто без тебя. Да ты сам его сделал этим никем. Олег был первоклассным телохранителем. А потом стал охранять этого утырка и пострадал за это. - ты его чуть не убил. И можешь не надеяться, что он вернется, - доедаю свой борщ. - но он ко мне пришел после больницы, а не к тебе. - он ждал извинений. - ах, передай ему, что мне жаль. Я прошу прощения. - я хочу, чтобы ты оставил его и больше никогда не возвращался в его жизнь. На следующей неделе мы пойдем к врачу. Его будут лечить от постравматического расстройства и стокгольмского синдрома. - ты такой заботливый. В дурку его решил сплавить? - усмехается мужчина. - я его буду дома лечить. А вот тебе бы стоило забыть о нем. Он не твой омега. - а на нем написано разве, что он твой? - ты не захотел расписаться на нем. Значит это сделаю я. Сережа смеется. Не верит, что я могу укусить Олега. Что ж. Зря думает. Я обязательно поставлю метку. Но перед этим обязательно спрошу разрешения у Олега. Все же это очень ответственная часть отношений. Это привязка к альфе. И с другими мужчинами омега спать уже вряд ли сможет. Поэтому нужно получить его согласие. Да и помочь ему подготовиться. Ведь ему надо шею укусить, а это довольно больно. - пытаешься задавить меня? - Разумовский выгибает бровь. - если бы был на машине, то задавил бы. А так, могу просто врезать тебе. За Олега. - драться за омегу. Как благородно. Молча бросаю на стол деньги и встаю. - гордость взяла и решил уйти? А как же мило поболтать? Как мужчины одного омеги. - мне с тобой говорить больше не о чем. Олег мне рассказал все. А что не рассказал еще, то я узнаю. Узнаю о его травмах, которые ты ему нанес. - ох, те пули даже не попали в жизненно важные органы. - ему селезёнку вырезали. У него плечо судорогами сводит. Он задыхается во сне. - но он же не умер, - Сережа откусывает кусочек пирожного и прикрывает глаза. Я смотрю на этого мужчину с ненавистью. Говорить такие слова. Как так можно вообще. - я его тебе не отдам. Даже если он захочет уйти. - тогда чем ты отличаешься от меня? Я его никогда не держал. Он мог уйти в любой момент. А ты его к батарее наручниками привяжешь? Или меткой свободы лишишь? Да со мной он был свободным. А ты, как говорится, абьюзер. Самый настоящий. - попей таблеток, мужик. Ты бредишь. Натягиваю шапку и ухожу. Говорить с этим мужчиной не хочется. Он болен на голову. Здоровый альфа не выстрелит в омегу, не попытается его взять с силой и никогда не побьет. Я захожу домой и снимаю с себя куртку. Включаю свет. Лампа не загорается. Снова выключились свет. Небось из-за метели. Такое иногда происходит, когда случается херня какая-то с погодой. Уже пару раз вырубали свет в грозу и шторм. - Поварёшки, ты как себя чувствуешь? Захожу к нему в спальню и стягиваю с себя зимний свитер. Омега также лежит в кровати под одеялом. На тумбе рядом стоит нетронутый завтрак из омлета и яблок. Олег ничего не сел. Только пачка печенья пуста. Она лежит на полу. - лучше. Но мне холодно. - замерз значит мой подбитый волк. Скидываю с себя теплые штаны и бросаю их на полку в шкаф. После иду прямо в трусах к больному мужчине: - света нет. Тебе чай сделать? - давай. Я иду на кухню в одних трусах. Оденусь потом. Если оденусь. Вообще мне и в труханах хорошо. Но вот омегу это может смущать. Хотя, его вроде это и не смущает. Привык за несколько лет жизни со мной. Поэтому я иду на кухню сделать чай себе и Олегу. К счастью, плита у меня газовая и отсутствие света мне не страшно. Только вот фонарём приходится освещать себе путь. На кухне я достаю из шкафчика большой фонарь, который ставлю на стол и начинаю готовить. Ставлю чайник и решаю сделать бутеры. Поварёшки небось и за свою поварешку не брался. Плохо ему. Лежит в постели и встать не может. Вот я и покормлю его и прослежу, чтобы он все съел. Достаю колбаску и сыр. А так же листовой салатик. На досочке режу хлебушек. Может быть подогреть на сковородке? Чтобы сыр подплавился. И чтобы было горячее. Ему надо теплое поесть. - братиш, я тебе покушать принес, - говорю, принося уже готовое подношение омеге. Ставлю тарелку на тумбочку. Омега вяло поднимается и смотрит на меня. Забота ему чужда. Не сразу принимает ее. Но и не отвергает, как было первое время. - замерз? - да... Он садиться и берет чай, отпивая совсем немного. - поешь. Олег берет бутерброд и начинает есть. Я сажусь рядом и тоже кушаю свой бутерброд. Да, прямо ужин при свечах получается. Не хватает только свечей. Но у нас есть фонарик. После ужина я беру тарелки и чашки и уношу их на кухню. Холод пробирает до дрожи. Надо бы одеться. Возвращаюсь в спальню и смотрю на Олега, что кутается в одеяла. - чет у меня в трусах жопа замерзла. - мне холодно, Вадик... - я походу окно не закрыл. Чет вообще дубак дома. Иду к окну и замечаю, что оно закрыто. Наглухо. Значит дуть не должно. Но вот холод ощущается сильно. Чисто случайно трогаю батарею и замечаю, что они холодные. Так, дерьмовы дела. - Волч, мы в дерьме. Батареи холодные. - принеси теплые вещи. Я переоденусь. Иду к шкафу, чтобы достать одежду нам. Я достаю себе теплые штаны с начесом и толстовку. Знаю, что в квартире быстро станет холодно. Дом старый и поэтому стены плохо держат тепло. Да и холодный порывистый ветер может проникать в небольшие щели. Затем залезаю на полку Олега. Достаю оттуда теплый свитер и спортивные штаны. Пипец они у Олега тонкие. Залезаю еще в его полку. Лосины, джинсы, просто черные брюки. Не понял, у него нет теплых штанов? Даже кальсон нет? Вообще вещей что-то у него мало. Ладно, у меня еще есть теплые штаны. Достаю свои треники с начесом. - одевайся. Бросаю ему на постель одежду. Ему мёрзнуть нельзя. Тем более перед течкой. - это не мои брюки, - говорит омега, смотря на мои треники. - надевай. Они теплые. Тебе нельзя мерзнуть. Олег скидывает одеяло и после вяло берет свитер. Он смотрит на меня и благодарит взглядом за такую заботу. Затем натягивает одежду и обратно ложиться под теплое одеяло. Мне же приходится сходить в гостиную, чтобы забрать плед. Он теплый и согреет Олега. Так же я иду к кладовке и захожу туда, чтобы забрать еще одно одеяло. Олега надо закутать в тепло. Ему из-за травм вообще мерзнуть нельзя. Иммунитет слабый, болеть будет много. Если вообще без осложнений обойдётся. Поэтому я и укрываю своего омегу сначала а одним одеялом, а потом и пледом, подтыкая его везде, чтобы холодный воздух не проник под кокон. - если будет холодно - говори. Я принесу еще плед с пончиками. - у тебя сколько пледов? - много. - никогда ж не было. - полюбил после твоего ухода. Согревали мой член заместо твоей задницы. - Вад, мне сейчас неприятно это. Я сажусь рядом с ним и ласково приобнимаю его. Омега смотрит на меня и вздыхает. Он явно хотел что-то сказать, но как всегда промолчал. - тебе секс противен? - нет, просто сейчас не хочу о нем слышать. - это из-за того, что он с тобой... Делал что-то плохое? Олег молча отводит взгляд. Да, это больная тема. Даже в прошлый раз он не смог поговорить на эту тему. Упомянул насилие только. Хотя, ежу понятно, что над ним надругались. И возможно это является причиной его предтечного синдрома. - Олег, тебе нужно научиться говорить. Тем более о таких вещах. Я как твой нынешний партнер должен знать об этом. - сексом я могу заниматься. Не волнуйся, - отрешенно говорит он. - я не об этом переживаю. А о твоем здоровье. Ведь этот синдром у тебя не с потолка проявился. Волк отстраняется. Я смотрю на него и тяжело вздыхаю: - Волч, я не мудак. И стыдить тебя не буду. И ебать, если это тебе неприятно, тоже. - у меня течки теперь происходят иначе из-за травмы, - ломается он и прикрывает лицо руками. - Я теку не меньше недели и очень сильно. У меня проявляется предтечный синдром. - это из-за чего? - он меня наказывал часто. И один раз травмировал сильно. Мне пришлось лечиться сильными гормональными препаратами, которые и сказались так на моем теле. - наказание было сексуального характера? - почти... Скорее насильственного, потому что он не утруждал себя надругательством над моим телом, считая это низким. Просто брал большие штуки и издевался. - что за травма? И когда она была? Олег отворачивается от меня. Не хочет посвящать в такое. Хотя я очень надеюсь на то, что он расскажет. Просто ради того, чтобы научится наконец-то говорить. Я уже понял, что с ним нужно быть аккуратно. - Волк, я готов принимать таблетки, чтобы тебя не трогать. - год назад. Разрыв. Все уже зажило. Даже рубцов не осталось. Я обнимаю его и ласково поправляю его волосы. Мне жаль, что это омега пережил такое дерьмище. Но я клянусь, что больше он такого не испытает. Я надеюсь, что секс ему будет приятным. А если нет, то трогать его не буду. - хорошо, буду аккуратен с тобой. Омега копошится под боком и после разворачивается мне: - твой запах уменьшает боль. - хочешь я подарю тебе свой запах? - нет... Я не готов. - скажешь, когда будешь готов? - ты уже хочешь сделать меня своим? - Олег морщит нос. - я хочу подарить тебе безопасность. А метка не позволит тебе вернутся к рыжему. - если я захочу, я уйду. Все равно. Метка же меня не остановит. - она заставит задуматься. Олег прижимается ко мне и всхлипывает: - я не хочу думать о нем... Он мне делал больно. Он издевался. Он насиловал меня. Часто и грубо. Мое тело испещрено шрамами. Их больше, чем те 5 штук... Я ласково обнимаю его и целую в макушку. Бедный, омега. Я ведь так хотел его уберечь от неприятностей. Помню ту ссору, после которой он вернулся к своему рыжему. Помню, как я перед этим застал их в туалете. Олег говорил, что не хочет сзади, а Сережа настаивал. А потом вскрик и звуки грубого секса. Я тогда просто ссал, пока они ебались в кабинке. Точнее Сережа брал Волка, пока тот просил выйти. Но альфе было все равно и после секса он только бросил: "Брось, я знаю, что ты хотел". Это было мерзко я хотел вынести дверь, но Олег выбежал первым и уткнулся в меня, поднимая виноватый взгляд. Было ясно - изменил. Он что-то пробормотал, а потом поехал домой. Собрал вещи и не возвращался. Укатил к Сереже. А теперь он сам ушел от него. Сам принял решение. И это хорошо. - когда ты отведешь меня к врачу? - Олег сам заводит разговор о враче. - на следующей неделе. - у меня течка будет. - я буду рядом. Таблетки буду держать в кармане. Специально для тебя. - хорошо... Он угревается рядом со мной и тихо засыпает. Кажется, живот его больше не мучает. Но тело сильно ослабло. Запах слабый, но все же приятный. Я укладываю его голову на подушку и ложусь рядом, согревая своим телом: - спи, подбитый Волк. Больше твою шкуру никто трепать не будет. Я рад, что он впервые за много лет признался в пережитом насилии. Слово только это не звал. Хотя и я его тоже побоялся говорить, чтобы не травмировать еще больше. Но я понимаю, что Олег именно это и пережил, находясь рядом с неуравновешенным альфой. Не могу сказать, когда это случилось. И было ли только один раз. Ясно одно - это и сломало его. Превратило в того Олега, что сейчас вздрагивает во сне и вскрикивает имя бывшего. Мне приходится только обнимать его и шептать, что я рядом. Может сквозь сон он услышит это и успокоится.