Завтра
Приемная была маленькой и тесной. Эмили это ненавидела. Тусклые кремово-белые стены, уставленные дешевыми складными стульями, только усиливали у нее чувство клаустрофобии. В противоположном конце комнаты секретарша со скучающим видом постучала по клавиатуре одним аккуратно ухоженным пальцем. Ее челюсть сжала кусок резинки, время от времени она появлялась между губ молодой женщины в виде розового пузыря, который лопался и резинка снова исчезала. Седовласый мужчина и мальчик-подросток сидели в ожидании своей очереди к врачу. Мальчик был поглощен мобильным телефоном, его большие пальцы летели по крошечной клавиатуре, в то время как мужчина листал страницы рваного журнала, время от времени останавливаясь, чтобы поднять руку ко рту, чтобы прикрыть сухой хриплый кашель. Эмили взглянула на журнал в руках мужчины. Заголовок гласил «ЕЖЕМЕСЯЧНЫЙ УХОД ЗА СОБАКОЙ». Почему в таких заведениях всегда лежат такие странные журналы? – подумала Эмили, подходя к стойке администратора. Был ли какой-нибудь план подписки на малоизвестный журнал, специально разработанный для залов ожидания врачей, стоматологов и бухгалтеров? Секретарша была слишком поглощена тем, что происходило с ее компьютером, чтобы заметить Эмили, терпеливо ожидающую перед столом. Через полминуты простоя, даже не взглянув на женщину, Эмили громко откашлялась. – Привет! Я Эмили Бакстер из Трибьюн. У меня назначена встреча с доктором Эвансом в одиннадцать часов, – объявила она. Секретарша оторвалась от компьютера (на котором, как Эмили теперь могла видеть, идет какая-то игра). Постоянное жевание приостановилось на мгновение, чтобы девушка смогла прижать жевательную резинку к ярко-румяной щеке. – Прошу прощения, – сказала женщина. – Как ты сказала тебя зовут? – жевательная резинка появилась еще раз, вспыхнув розовым блеском на белых зубах девушки. – Эмили… Бакстер, – медленно повторила молодая репортёрша, просто чтобы убедиться, что секретарша все правильно поняла. – Я здесь из Нью-Йорк Трибьюн, чтобы взять интервью у вашего начальника о клинических испытаниях, над которыми он работает. Секретарша сделала вид, что проверяет свой компьютер, затем взяла дешевый телефон, стоявший у нее на столе, и набрала пару цифр. – Доктор Эванс, к вам пришла Амелия Бекстер. Да, она говорит, что репортер… ладно. – Эмили повторила лукавую улыбку девушки при очевидном искажении ее имени. – Его офис прямо там, внизу, – продолжила секретарша, указывая на коридор за своим столом. – Третья дверь слева. – Спасибо, – сказала Эмили, двигаясь в указанном женщиной направлении. Внимание администратора уже вернулось к насущным вопросам, связанным с ее компьютерной игрой. – Сука! – Эмили пробормотала себе под нос и постучала.***
Сорок пять минут спустя Эмили позволила двери в кабинет врача захлопнуться за ней. Она тихонько вздохнула от удовольствия, когда звуки и запахи Нью-Йорка нахлынули на нее. Эмили любила этот город. Она выросла в Денисоне, штат Айова. Маленький захолустный фермерский городок, такой же ничем не примечательный, как и сотни других окружающих его. Оглядываясь назад, ей казалось, что она провела большую часть своей юности, просто ожидая момента, когда сможет уехать из города и переехать куда-нибудь, куда угодно, где есть люди… много людей. Она никогда не собиралась быть репортером. На самом деле, она попала в эту сферу скорее по счастливой случайности, чем по умыслу. Как и во многих маленьких городках, в ее городе была маленькая местная газета. Раз в неделю она публиковала выпуск, охватывающий все, начиная с протокола ареста окружного шерифа и заканчивая обычной политикой маленького городка. Они искали репортера начального уровня для освещения заседаний местного городского совета, и Эмили, повинуясь прихоти, решила подать заявку на эту должность. Хэл, редактор, взял у нее интервью. Это был седой старик, который выглядел лет на восемьдесят, но, насколько она могла судить, ему вполне могло быть и сто. Он работал в газетном бизнесе со времен Второй мировой войны, где служил в корпорации боевых корреспондентов морской пехоты США. Он сказал ей, что попробует ее и заплатит ей как внештатному корреспонденту за пару недель. – Если вы вписываетесь, мы подумаем о чем-нибудь постоянном, юная леди, – сказал он ей. Эмили взялась за эту работу так усердно, как никогда не представляла себе. Чувствуя себя комфортно, как клещ на собачьей заднице, Хэл красноречиво описал ее успех, и в течение месяца Эмили получила место штатного корреспондента в маленькой местной газете. Два года спустя Эмили получила повышение до ведущего журналиста. Она проработала в газете еще пять лет, прежде чем почувствовала, что у нее достаточно опыта, чтобы взять на себя новую задачу – работать в более крупном издании. Она была приятно удивлена количеством запросов на интервью, которые она получила, но, в конце концов, решила принять предложение от Нью-Йорк Трибьюн, которое было слишком хорошим, чтобы отказаться. Это был ее билет из маленького городка, который она так долго мечтала покинуть. Она работала в столичном отделе Трибьюн уже шесть лет и наслаждалась каждой минутой этого. Эта работа никогда не сделала бы ее богатой, но она получала достаточно, чтобы ей не приходилось беспокоиться о том, когда придет следующая зарплата. Девушка жила одна, так что у нее было не так много накладных расходов, как у других репортеров с семьями, о которых нужно заботиться. Эмили так и не научилась водить машину, в этом, казалось, никогда не было необходимости. Вернувшись в Денисон, она могла сесть на велосипед и оказаться там, где ей было нужно, менее чем за десять минут. В Нью-Йорке она провела бы в пробках больше времени, чем могла себе позволить, поэтому она осталась со своим надежным велосипедом. Для более длительных прогулок она обычно просто ездила на метро. Конечно, как бы сильно она ни любила свою работу и город, всегда будут такие дни, как сегодня. Было невыносимо жарко, 33 градуса при влажности 65 %. Когда ты соединяешь вызывающие кому влажность и жару с идиоткой-секретаршей и ее столь же раздражающим боссом, у тебя появляются задатки далеко не идеального дня. Но Эмили не слишком возражала. Был почти полдень, и у нее в сумке лежала ее первая история за день, а это означало, что она уже впереди в игре. Теперь у нее был выбор: вернуться в отдел новостей или перекусить в местном кафе, а затем написать свою статью. Эмили вытащила свой смартфон из держателя на поясе и проверила свой маршрут на день. У нее еще три часа до следующей встречи, так что она решила не торопиться. В паре кварталов отсюда было небольшое интернет-кафе, в котором, как она знала, делали поразительно хороший БЛТ сэндвич. При мысли об этом ее желудок слегка заурчал. Что ж, тогда это все решило. Эмили отстегнула цепь, приковывающую ее велосипед к знаку «Парковка запрещена», перекинула рюкзак через плечо и направилась в сторону ланча.***
Эмили остановила свой велосипед перед кафе. Заглянув через большое окно магазина внутрь, она увидела, что там никого нет. Девушка выбрала несколько столов, чтобы положить компьютер и разложить свои заметки, оставив достаточно места, чтобы съесть свой сэндвич. Она приковала свой велосипед цепью к стойке безопасности, которую магазин любезно установил снаружи, и вошла в кафе. Эмили почувствовала, как пот у нее под мышками стал настолько неприятным, что она слегка вздрогнула, войдя в кондиционированное интернет-кафе. Мягкий звук джаза, запах жареного кофе и свежеиспеченного хлеба сразу привлекли внимание ее организма. Желудок предвкушающе заурчал. В полном противоречии с ее приемом в кабинете врача, теплая и честная улыбка владельца кафе приветствовала Эмили, когда она подошла к стойке. – Добрый день, юная леди. Что я могу сделать для вас сегодня? – спросил он с легким акцентом, выдававшим его итальянское происхождение. – Я возьму капучино, – сказала Эмили, просмотрев список кофе на доске. – И сэндвич с беконом, салатом и помидорами, чтобы поесть, пожалуйста. В кафе было пусто, до обеденного перерыва оставался еще час, так что девушка могла выбрать любой столик. Она выбрала четырехместное кресло у окна, где могла присматривать за своим велосипедом пока ела. Эмили вытащила свой ноутбук из рюкзака и нажала кнопку включения. Компьютеру потребовалась всего минута, чтобы загрузиться и найти беспроводной интернет-сигнал кафе. Эмили нажала на свой почтовый ящик и подождала, пока он загрузит все электронные письма, которые она получила с тех пор, как перестала выходить на связь за последние пару часов. Появилось сообщение от ее редактора, в котором ей напоминали, чтобы она опубликовала свои статьи до истечения крайнего срока, вместе с обычной коллекцией спама, обещающей увеличить размер ее пениса и предлагающей дешевые лекарства по рецепту, импортируемые непосредственно из Китая. Ничего важного. Она открыла свой веб-браузер и проверила Си-Эн-Эн. На первой странице новостного сайта обычное попурри из историй: конфликты все еще бушевали в какой-то забытой богом стране третьего мира, политика снова поймали со спущенными штанами, сообщения о какой-то странной погоде по всей Европе и некоторые совершенно не вдохновляющие цифры на фондовом рынке, которые означали, что ее накопления будут стоить еще меньше, чем вчера. Эмили щелкнула по статье о погоде и начала читать. В статье говорилось, что агентство Ассошиэйтед Пресс сообщало о странных явлениях в большинстве районов Европы. Местные правительственные учреждения сообщали о «неизвестных красных осадках» без видимой метеорологической причины. Первый случай был зарегистрирован в Смоленске, Россия, более двенадцати часов назад с аналогичными сообщениями о том, что информационные агентства, хотя и несколько неоригинально, назвали «красным дождем», поступающим из Финляндии, Швеции, Польши, Германии, Великобритании и Испании в течение дня. – Что-нибудь интересное происходит в мире? – спросил владелец кафе, ставя тарелку с ее сэндвичем рядом с дымящейся чашкой кофе. Эмили подняла глаза и улыбнулась. – Нет, если только вы не хотите поговорить о погоде, – сказала она. Очевидно, это не понравилось владельцу кафе, так как он еще раз улыбнулся ей, прежде чем вернуться к своей стойке. Эмили откусила большой кусок от своего бутерброда (еда была абсолютно восхитительна), стараясь, чтобы крошки не упали на клавиатуру и продолжила читать новостной репортаж. Си-Эн-Эн решила отказаться от номенклатуры красного дождя в европейской прессе и вместо этого назвала явление «Кровавым дождем». Верно, подумал ее репортерский мозг. Хороший ход, дайте произвольному погодному явлению пугающе звучащее название, и это сделает весь несобытийный звук намного более пугающим и угрожающим. Это практически гарантировало статью на первой полосе и, вероятно, дало бы автору шанс также написать пару последующих историй. Везучий ублюдок! В новостях также была подборка цитат очевидцев эпидемии «Кровавого дождя», охватившей Европу. Свидетели сообщили, что дождь начался около 12:30 вечера, казалось бы, из ниоткуда - Он странно пах, и когда я лизнул его, у него был вкус кислого молока, – сказал один свидетель в Смоленске. Какого черта ты засовываешь эту дрянь себе в рот?. Эмили задумалась. Уровень интеллекта некоторых людей никогда не переставал ее удивлять. Кто знает, откуда это взялось? Нельзя отрицать, что это интересная история. Девушка должна была признать, но вероятность заключалась в том, что какой-то неизвестный химический завод в столь же неизвестной части России прошел весь Чернобыль и выбрасывал это токсичное красное дерьмо в атмосферу. И, зная послужной список бывшего Советского Союза по сообщению о подобных авариях, что ж, вероятно, пройдут месяцы или даже годы, прежде чем будет обнаружен химический завод-нарушитель. Даже тогда русские будут продолжать лгать, некоторые вещи просто никогда не менялись. Эмили откусила еще один большой кусок от своего сэндвича и взглянула на часы на стене за стойкой. 12:28 показывал цифровой дисплей. Пора заканчивать. Она начала процесс выключения компьютера и упаковки его для поездки на велосипеде обратно в газету. За пределами кафе девушка могла видеть продолжающуюся в течении многих лет повседневную суету жизни в Нью-Йорке. Люди изменились, здания стали грязнее и выше, но на самом деле все сводилось к тому, что люди продолжали жить своей жизнью, делая все возможное, чтобы остаться в крысиных бегах. Эмили это нравилось. – С вас восемь семьдесят пять, – сказал итальянец за прилавком. Эмили провела своей дебетовой картой и ввела ПИН-код, положив квитанцию в маленький мешочек, который она носила с собой. Наступит налоговый сезон, и каждая мелочь поможет. – Желаю вам отличного... – Он остановился на полуслове, его глаза смотрели поверх ее левого плеча, на улицу позади нее. – Что, по-твоему, там происходит? – спросил он почти про себя, и Эмили заметила, как на лице мужчины появилось слегка растерянное выражение, когда она обернулась, чтобы посмотреть, о чем он говорит. Через витрину магазина она могла видеть тепловое мерцание, играющее на тротуаре и покрытой асфальтом дороге. Вместо обычной суеты и шума, которые она заметила всего несколько минут назад, она увидела, что многие пешеходы теперь просто стояли на месте. Большинство из них прикрывали глаза от яркого солнца, глядя в небо. Что за...? - воскликнула Эмили, делая шаг ближе к окну. С безоблачного Нью-Йоркского неба начал падать багровый дождь с силой легкого летнего ливня. Капли застучали по раскаленному тротуару и начали собираться в маленькие кроваво-красные лужицы. Густая капля красной жидкости брызнула в витрину магазина. Эмили смотрела, как она медленно скользит по стеклу. Жидкость казалась гораздо более вязкой, чем обычный дождь, и у девушки вдруг возникло подозрение, насколько уместна этикетка «кровавый дождь». В течение нескольких секунд легкая морось переросла в сильный ливень. Дождь барабанил по тротуарам, дорогам и зданиям за пределами святилища кафе. Жидкость прилипла к оконному стеклу, как грязь, или, что более уместно, как брызги крови на месте убийства. Гравитация медленно толкала ее вниз по оконному стеклу, оставляя за собой кровавый след вязкой жидкости. Еще больше капель попало в окно, эти были больше и ударили с достаточной силой, чтобы Эмили могла услышать глухой удар о стекло. Это показалось почти так же громко, как град. Пешеходы, которые еще несколько мгновений назад стояли, ошеломленно уставившись на это странное зрелище, разбежались и побежали в укрытие. Некоторые держали портфели или сумки-клатчи над головами, когда бежали под навесы или в дверные проемы и магазины. В течение нескольких секунд любой, кого оказался снаружи, выглядел как жертва из фильма ужасов. Тонкие летние рубашки окрасились кармином, а с любого открытого участка капал кровавый дождь, который, казалось, был способен прилипнуть ко всему, с чем соприкасался. Это было невероятно! Эмили вытянула шею, пытаясь разглядеть получше. Это оказалось сделать трудно, так как здания были такими высокими, что она смогла увидеть только пятно ясной синевы высоко над крышами. Она не видела ни облаков, ни каких-либо признаков самолета, который мог бы сбрасывать это вещество. Просто подушечка для булавок из красных точек, падающих с пустого неба. Теперь жидкости стало так много, что на тротуарах образовались большие лужи грязи, питаемые переполненными желобами зданий, которые извергали кровавые водопады на улицы, как перерезанные артерии. Потоки дождя стекали в сточные канавы и по тротуарам. Внезапный ГЛУХОЙ УДАР! Это заставило Эмили вскрикнуть от удивления и отскочить от окна. Что-то большое ударилось об него и упало, хлопая крыльями, на тротуар. Это был голубь, покрытый красным дождем. Полуослепшая птица влетела прямо в витрину кафе. Одно крыло у нее явно было сломано, несколько секунд она хлопала крыльями и извивалась в конвульсиях, дважды дернулась и затем перестала двигаться вообще. Пока Эмили стояла, загипнотизированная последними мгновениями голубя, она услышала, как владелец магазина выдохнул одно ругательство с сильным акцентом. – Меррррда, – прошипел он себе под нос, с недоверием возвращаясь к своему родному итальянскому. Эмили оторвала взгляд от мертвого голубя как раз вовремя, чтобы увидеть еще больше птиц, падающих с неба. Они летели вниз по спирали, как осенние листья, отскакивая от крыш автомобилей или ударяясь о стены зданий, а затем падали на дорогу, где некоторые из них были быстро раздавлены до неузнаваемости колесами нескольких все еще движущихся машин. Эмили не была уверена, но ей показалось, что она видела ворон вперемешку с умирающими голубями. Что-то еще большее, возможно чайка, врезалось в лобовое стекло припаркованной через дорогу машины, включив противоугонную сигнализацию, которая завыла в знак протеста. И затем, так же внезапно, как все это началось, потоп начал замедляться. Резкий топот сошел на нет, оставив после себя застывающие лужи странной красной жидкости, прилипшей и капающей со всех открытых поверхностей, и восемь миллионов совершенно сбитых с толку жителей Нью-Йорка.***
Через несколько минут после того, как красный дождь прекратился, люди начали покидать свое укрытие, осторожно выбираясь оттуда, где им удалось укрыться. Некоторые, в типичной манере ньюйоркцев, казались совершенно равнодушными к этому событию, заинтересованные только в том, чтобы продолжить то, чем они занимались до того, как их прервали, очевидно, не заботясь о беспрецедентном явлении, свидетелями которого они только что стали. Другие, в отличие от них, хотели выждать время, решив остаться именно там, где они были, вместо того, чтобы рисковать попасть в еще один поток крови. Эмили видела их широко раскрытые глаза, выглядывающие из-под навесов, другие прижимали лица к окнам, уставившись в небо. Сердцебиение Эмили медленно начало возвращаться к нормальному уровню, пока она продолжала наблюдать, решив остаться в безопасности за входной дверью кафе, не желая покидать предлагаемое им убежище. Те, кто был более любознательным, начали изучать остатки кровавой бури, которая, судя по тому, что Эмили могла видеть в лужах за пределами кафе, казалось, медленно испарялась в предзакатной жаре. – Господи! – воскликнула Эмили, ее природное репортерское любопытство наконец взяло верх, когда она осторожно открыла дверь кафе и вышла на тротуар. Мертвые птицы лежали повсюду, их были сотни, их тела усеивали дорогу, тротуары и припаркованные автомобили. Каждое крошечное тело было очерчено ореолом медленно рассеивающейся красной массы. Эмили потребовалась еще пара минут, чтобы понять, что она упускает прекрасную возможность для рассказа. Девушка сняла рюкзак, достала свой «Никон» из чехла и начала снимать панорамное HD-видео этой сцены. После того, как она записала достаточно кадров, Эмили переключила камеру в обычный режим фотосъемки и начала снимать крупным планом мертвых птиц, бледные потрясенные лица растерянных местных жителей и, самое главное, экстремальные крупные планы теперь быстро исчезающих остатков красного дождя. Несколько шариков красного вещества все еще свисали с руля ее велосипеда, и она сделала несколько фотографий, когда оно непристойно капало в небольшую лужицу вокруг ее переднего колеса. Через макроскопический зум камеры Эмили могла видеть, что дождь, или что бы это ни было на самом деле, не просто испарялся или впитывался в асфальт, как обычная жидкость. Вместо этого красная масса выглядела так, как будто она распадалась на более мелкие кусочки. Пока Эмили продолжала снимать кадры с лужей, она увидела, как один кусочек просто распался на сотни крошечных красных частиц. Они переворачивались и кувыркались в теплых потоках воздуха улицы, как аэрозольный спрей, прежде чем улететь по спирали, как семена одуванчика на вечернем ветру, на которые девушка любила смотреть в детстве. – Как ты думаешь, что это было? – спросил молодой человек, отвлекая ее от наблюдения. Парень прятался под навесом книжного магазина рядом с кафе, красные полосы запятнали его белую деловую рубашку, и Эмили могла видеть капли дождя, все еще цепляющиеся за его волосы. – Я имею в виду, откуда это взялось? Там вообще не было облаков. Эмили на мгновение задумалась над его вопросом, прежде чем ответить. – Я понятия не имею, черт возьми, - наконец сказала она. – Вообще без понятия.