Цветная мечта/бесцветная жизнь

Место назначения было достигнуто в семь утра. Большой расписной щит с надписью «Малые Норки» и со счётчиком текущей популяции очень порадовал Ника, ведь прежде он такого никогда не видел. Сама же сельская местность, по мнению его подруги, не оставляла никаких впечатлений на лисьем лице. Должно быть потому, что он исключительно городской зверь. А вот Джуди только успевала глазеть по сторонам. Её внимание приковывали к себе всякие домики и хозяйства, луга и цветочные поляны, засеянные чуть не до самого горизонта морковные поля. Она просто не могла налюбоваться пейзажами и вдоволь надышаться таким настоящим сельским воздухом. И хотя дочка давно не появлялась на ферме, она помнила, что родители всегда просыпаются засветло и наверняка встретят влюблённую пару. А вот многочисленная ребятня так рано с постелей не встаёт. Поэтому следовало не тревожить сон сотен её младших братьев и сестёр. Старшая из всех сестёр семейства Хоппс теперь очень трепетно относилась к спокойному сну. Лишь только завидев роскошный бизнес-седан Бонни и Стью догадались, кто к ним пожаловал. Они поспешили встретить самую взрослую, но не менее любимую из дочерей и с восторженным криком крепко стиснуть её в своих объятиях. Ну а с кавалером они просто сдержанно поздоровались, хотя и было видно, что сами разглядывают его и восхищаются. Джуди ещё никогда не была так счастлива. Всё самое лучшее и любимое для неё собралось в одном месте в одно время. Николас при первой же возможности прижал крольчиху к себе, показывая её родителям неотвратимую увлечённость своей возлюбленной, как однажды она ему и предлагала. Все они вместе немного побеседовали, обсудили совместные планы на текущий день, рассказали друг другу о последних событиях. Но вскоре родители вернулись к своим ежедневным домашним обязанностям. Готовить завтрак для всего семейства, кормить малышню и собирать всех в школу, заправлять сотни крохотных кроваток и выполнить ещё множество дел по дому. Ну а после, добро пожаловать на морковную ферму, где Хоппсов ожидал целый каскад из сельскохозяйственных работ. Ник и Джуди обещали помочь родителям на ферме, как только до неё дойдут лапы. Возлюбленным это было бы в радость, да и трудовые часы сократились бы. А пока что голубчики были предоставлены сами себе и решили прогуляться пешком по местным окрестностям. - Ну как, тебе нравится у нас? – спросила серая. - Конечно. Я только сейчас понял, как же скучал по настоящей природе. - А я поняла, как же мне надоели каменные джунгли. - Это точно. – согласился рыжий. – И родители у тебя замечательные. Жаль, что моих родителей со мной больше нет. - Да… - «Вот ещё. Вздумал на жалость давить. Лучше бы подыскал кустики и закончил начатое». – Мы ведь останемся здесь до завтра? Джуди снова прислушалась к своему второму голосу, хотя раньше его побаивалась. Она продолжала тонко намекать Нику на совместное вечернее времяпрепровождение. Однако голос требовал не намёков, а прямых высказываний. После прогулки влюблённые звери вернулись на ферму, чтобы, как они и обещали, помочь чете Хоппсов по хозяйству всем, чем смогут. И в самом деле, любая овощная работа выполнялась быстрее и веселее с появлением на ферме ещё двух пар умелых лап (ещё каких умелых). Звери даже не заметили, как наступило обеденное время. Джуди с Ником не побрезговали помочь родителям и на кухне. А тут как раз и малышня вернулась со школы. Детки сразу же обступили интересного высокого зверя, засыпая того различными вопросами. Николасу пришлось постараться, чтобы угодить всем этим почемучкам. Ведь самые смышлёные из них напрямую интересовались его отношениями со старшей сестрой. А тем временем Бонни и Стью переполнялись доверием к милейшему рыжему зверю всё больше и больше. В общем, день прошёл в приятной житейской суете. Все остались довольны проведённым временем под лучами ясного сельского солнца. Но вот и наступило долгожданное вечернее время. Ник и Джуди ещё раз вышли на прогулку, скрываясь от приставучих маленьких Хоппсов и дожидаясь, когда те лягут спать. Самой же влюблённой паре пока что спать было негде. Мама и папа сказали, что обязательно обустроят для них один домик рядом с фермой. В ожидании этого момента лис заботливо укутал зайку в свою кофту и на протяжении всей прогулки не отпускал её плеча. Ну а зайка отчаянно молилась про себя, чтобы никто сегодня не потревожил этот сон, который она уже давно предпочла своей настоящей жизни. «Не волнуйся ты так, серая искусительница. Получишь своё, не сомневайся». Через полчаса мама позвонила дочке, приглашая пару на их новый ночлег, который обещал быть не слишком уютным. Крольчиха всё понимала, припоминая рассказы своих родителей о том, как им приходилось изворачиваться ради супружеских обязательств в доме, переполненном детишками. Дочка напоследок прокрутила в голове все свои мольбы и, сопровождаемая широкой лисьей лапой, направилась к указанному месту. Домик оказался чрезвычайно скромным и неказистым. Изначально он являлся чем-то вроде сторожевого пункта посреди открытого поля. После стал применяться для хранения всяческих сельскохозяйственных принадлежностей. Ну а сегодня этому домику следовало выполнить другую более интересную функцию. Правда, он продувался со всех сторон и немного поскрипывал, а для освещения служила единственная свечка. Самое главное, что здесь появилось ложе на двоих. Джуди была готова запомнить это неприметное помещение на всю жизнь. Проникнуться неуютной атмосферой и стерпеть неприятный ветер, проникающий в щели в стенах и оставляющий на коже мурашки. Всё что угодно, лишь бы у неё с Ником всё получилось. Они заперли скрипящую дверь, оставшись наедине сами с собой и своими желаниями. Лис стянул с крольчихи свою тёплую кофту и принялся медленно стягивать всё остальное. Она стояла к нему спиной, уставившись на горящую свечу и дрожала, сам не понимая отчего. - Тебе холодно, зайка? - Нет, нисколько. – «Да, да. Но это только из-за ветра. Согрей же меня поскорее». – Продолжай. - Хочу посмотреть на тебя без одежды. Когда рыжий избавил серую от всего лишнего, она взяла себя в лапы и повторила это с ним. А после смело ухватилась за голый рыжий бугорок, не дававший ей покоя. Она тоже хотела увидеть лисье чудо, которое скоро начнёт доводить её до оргазма. Хотя и знала, что сначала ей будет больно, а лишь потом приятно. И, наверное, можно было обойтись без боли, если пожелать. Но крольчиха не спешила отказываться, ведь эту боль должно было причинить такое приятное на ощупь, щекотящее её животик лисье чудо. В отличие от предыдущих ласок, где Джуди не сумела одновременно вести машину и получать удовольствие, сейчас она могла полностью расслабиться и забыть обо всём. Звери никуда не спешили, продолжая обоюдные поглаживания, но в итоге опустились на кровать. С первым уровнем любовных утех ушастая успешно справилась и прямо сейчас её ожидал совершенно новый до сих пор незнакомый уровень. «Больше не думай ни о чём. Просто, не думай». Николас лёг на кровать и усадил свою зайку сверху, чтобы она сама задавала темп. Он даже зажмурился, помогая ей поменьше смущаться. А она постоянно наклонялась к его груди и жарко целовала, стараясь скрыть своё неумение двигаться, сидя на жаждущем горячем предмете любви. «Пора бы тебе открыть свою норку не только для пальчиков, но и для более интересных вещей». Оставалось лишь поступить, как требовал докучливый голос и впустить в себя пылающее от жажды лисье чудо. Это было то же, что и прыгать в морскую пучину с поджидающими тебя под водой рифами. Только прыгать следовало не мимо рифа, а непосредственно на него. Один толчок и Джуди сделала это. И не было никакой боли. Она видела, что Ник не размыкает глаз, но ещё и улыбается. Серая решила порадовать его как следует и впустила в себя всё, что только могла. Вместо боли появился мимолётный испуг от того, что любовный инструмент уткнулся в кроличий животик изнутри, и теперь на нём образовалась выпуклость. - Ни-ик, смотри… - дрожащим голосом произнесла крольчиха, ощупывая возникший на животе бугорок. - Ты умничка, Джуди. – не переставая улыбаться сказал Уайлд. Сейчас он искренне гордился и восхищался своей любимой, которая сумела-таки его порадовать. – У тебя всё получилось. Эти одобрительные слова послужили таким источником позитива и тестостерона, что крольчиха с восторженным криком сцепила свои лапы в замок с лисьими и пустилась в неистовый галоп на своём любимом. В первые секунды ошарашенный лис не узнавал свою Джуди Хоппс, которая истязала и буквально заколачивала в кровать изумлённого рыжего зверя своими бёдрами и ягодицами. Но скоро он присоединился к одержимой любовью серой самочке и слился с ней в этом безумном танце. Это продолжалось пока у Хоппс окончательно не иссякли силы и сбилось дыхание. Тогда Уайлд поменялся местами со своей половой партнёршей, прошёлся языком по самым её раскалённым и требующим смазки местам, а после приступил ко второму безбашенному заезду, не боясь причинить боль ни себе ни стонущей в любовном пожаре крольчихе. Все их стоны, вздохи и выкрики навсегда останутся в памяти этого обширного поля, которое надёжно защитило двух зверей от посторонних слушателей. Но звери сейчас настолько увлеклись друг другом, что не заметили бы и падающих во все стороны стен хлипкого домика, который из-за их напора ещё больше трещал по швам. Как и не бросили бы взгляд в сторону всего семейства Хоппсов, стой они сейчас вокруг этого дома без стен. И по просьбе самой Джуди Ник закончил это дикое землетрясение сладким извержением, не покидая её лона. После этого звери безвольно растеклись по кровати, ласково гладя друг друга и бесчисленное множество раз признаваясь в любви в нелепом сонном диалоге. Хотя рты у них окончательно пересохли так, что и разговаривать было трудно. Это продолжалось пока Хоппс не предложила повторить любовный танец. Уайлд, который не спал целые сутки, просто не мог отказать. Он уступил неутомимой партнёрше возможность править этим танцем до самого финального пируэта. И пускай она выбивалась из сил, но всё-таки довела себя до сладчайшего всплеска. А вот лису пришлось помочь уже знакомым способом. Он ещё раз кайфанул на всю катушку и при этом ничего не запачкал стараниями крольчихи. Джуди после этого решила не лезть к Нику с поцелуями, чтобы не смущать его. Тем более что он уже засыпал. Ну а ей оставалось аккуратно улечься головой на плечо любимого и отпустить его в объятия Морфея. - Какая же ты ненасытная, моя зайка. - Мне всегда будет мало тебя, лисёнок. - Хм… Вот теперь лисёнок точно уснул. А время было только полночь. Но зайка хорошо знала, что дальше с ним ей никак нельзя. Она решила пролежать так до самого его пробуждения. Ну, или хотя бы до рассвета, когда встанут родители и можно будет вместе с ними заняться полезными делами. А если ей станет скучно просто лежать и ждать, рядом с ней имеется парочка любовных игрушек в виде лисьих лап или ещё чего. «Ну, стала я нимфоманкой, и что с того? Ведь это всё не взаправду. Могу делать, что захочу, и никто меня не упрекнёт». Внутренний голос, видимо, всем довольный сейчас очень кстати помалкивал. В такой тишине он был бы особенно громким. Крольчиха только и слышала лисье сопение, свидетельствовавшее о нескором пробуждении своего хозяина. «Может, лучше бы мысленно разговаривать с этим голосом, чтобы ненароком не уснуть. И откуда он вообще взялся, этот голос? Я, наверное, потихоньку схожу с ума. А, ну и пусть». Серая, как следует, устроилась на лисьем плече и, слушая его сопение, уставилась в деревянный потолок. Правда продолжалось это недолго. ---------- - Хоппс! Крепкие лапы сжимали её плечи и трясли. Громкий голос извне неприятно пронзал её уши. А деревянный потолок резко превратился в бетонный. - Хоппс, ответь мне! С тобой всё в порядке? - Да, не тряси ты её. Вдруг, не в порядке. – это был уже другой голос. - Господи. Лежак, пакеты с едой… Она, что, жить здесь собралась? – а вот ещё и третий. Спустя секунду всё прояснилось. «Меня нашли. Нашли и разбудили». Серые лапки инстинктивно вцепились в лежак. - Не надо. Уйдите. – жалобно забормотала Джуди, моля всевышнего, что это всё не по-настоящему. Что это может прекратиться по её хотению. - Ты что же удумала, ненормальная?! – к ней наклонился зверь и уставился прямо в глаза. Это был Волкас. – Почему ты здесь? Зачем всё бросила? Поднимайся немедленно. Поедешь объясняться с шефом. Волкас и двое других патрульных беспощадно схватились за кроличьи конечности. - Нет! Уйдите все прочь! Оставьте меня одну! Джуди вырывалась, извивалась, кричала, ругалась, но в итоге очутилась в салоне служебной машины между двух патрульных. Волкас усомнился в её психическом здравии, и только поэтому не посадил её в отсек для задержанных с твёрдыми стальными решётками. И всё-таки волк проявил каплю милосердия, не задавая более никаких вопросов во время езды стонущей и хныкающей крольчихе, которая так или иначе не стала бы ему ничего разъяснять. Остальные звери в машине не понимали, что сейчас лишали несчастную любви и лучшей жизни, как она сама считала. Хоппс охватило мучительное недомогание с момента пробуждения, не позволяющее ей нормально соображать и что-либо воспринимать. При всём желании она не смогла бы ничего объяснить по этому поводу, да и не попыталась бы. «Дуболомам из полиции нечего рассказывать. Раз ничего не болит, значит, жить будешь». Вкупе с всепоглощающей депрессией из-за своих волнений ушастая чувствовала себя просто ужасно. Она решила не открывать глаз и ничего не делать вне зависимости от своего восприятия. Её выводили куда-то за лапы. С кем-то говорили и вели дальше. Пару раз она валилась с ног и её поднимали. Громко выкрикивали её имя и хватали за лицо, но реакции не следовало. Были потеряны и осознание происходящего вокруг и счёт времени. Лишь когда суета прекратилась полностью, Джуди решилась шевельнуться и открыть глаза. Было непривычно больно от окружающей белизны. Стены, потолок, кафельный пол, шторы, раковина, тумба, кушетка, бельё. Это было самое светлое помещение, в каких серой особе приходилось побывать. Чуть позже в глаза бросилась капельница, подведённая к её кровеносным сосудам на лапе. С одной стороны ушастую порадовало то, что удалось избежать встречи с Буйволсоном, который, наверняка уже приготовил самую пламенную из своих речей. А с другой стороны нынешнее положение дел не могло не волновать. «Что же такого случилось, что мне стало так плохо, и дело закончилось больничной койкой и капельницей?»