Я пришел к тебе с приветом

Леша проснулся резко — как включили. Всего мгновение назад его голова касалась подушки, а теперь он смотрел на башню старого Кремля, освещенную лучами утреннего солнца. Все-таки доплата за «номер с видом» не была лишней. Он сел на кровати, оглянулся на Оксану — та спала на своей половине, укрывшись перекрученной простыней так, что ее длинные конечности торчали, кажется, отовсюду. Покрутил головой, разминая мышцы шеи, сцепил за спиной руки, поменял, повращал локтями. В плечах все еще чувствовалось напряжение, но после вчерашнего вечернего массажа было уже полегче. Ничего — сегодня и еще завтра с утра посетит местного костоправа и можно дальше в дорогу. Оксана была права, когда настояла на перерыве в конце первой недели пути — им обоим нужна была передышка. Сорок — это не двадцать и даже не тридцать, хотя грех жаловаться на собственную тушку. Да и ей такие долгие заезды были непривычными. Часы на стене показывали 7:30. Леша сунул ноги в тапочки, натянул гостиничный халат и, миновав проходную гостиную, заглянул в ванную, а после, прихватив стоявшую на столе бутылку с водой, вышел на балкон. Нагретая солнцем плитка чувствовалась сквозь тонкую подошву тапочек, день явно обещал быть жарким, но от реки веяло приятной прохладой. Леша прищурился, глядя на округлый изгиб русла, белые стены и острые шпили минаретов, чувствуя, как от ветра шевелятся волосы на голове и шее. Заказать, что ли, завтрак в номер и насладиться пейзажем в полной мере? Или лучше посидеть тут вечером — судя по фото в сети Кремль подсвечивали — что может быть более романтичным, чем посиделки с видом на достопримечательность с самого лучшего ракурса и без толпы зевак вокруг? Тем более романтику потом без промедления можно перенести в постель. Но с другой стороны, как же не попробовать татарскую кухню с национальным шоу? Так много возможностей и так мало времени. Но что поделать — они были привязаны к графику Оксаниных дежурств куда как больше, чем к заседаниям суда у него. Хотя в отличие от ее богадельни за неполную неделю два раза звонили клиенты, которые точно знали, что Леша в отпуске, и даты рассмотрений дел которых были четко прописаны наперед. Всех их и даже одного потенциального Леша со спокойной совестью заверил, что все под контролем, и перенаправил помощникам. С больными так, увы, нельзя, и отпуск в три недели разом Оксана выбила, пообещав выбрать по максимуму дежурства в горячий период новогодних праздников. Зато после них можно будет на пару дней махнуть на какой-нибудь теплый курорт или в мини-гастро тур. Все равно зимой ни о каком байке речи идти не может. Леша запрокинул голову и сделал два глубоких глотка. Иногда он мог только повздыхать, что угораздило же связаться с медиком. Никакого спонтанного «дорогая, тут горячая путевка на неделю, отель пять звезд и Бали, махнем?». И сплошные переработки за копеечную по его меркам зарплату. И «нет, Леша, ни на какой слет я не поеду, у меня дежурство и, пожалуйста, не мешай мне бинтовать курицу». И перепить она тебя может не глядя. Но мечту об отпуске с любимой женщиной по живописным ебеням на байке — только ты, только дорога, только хрупкое счастье у тебя за спиной — он в результате осуществляет не со всегда легкой на подъем Лизой, а с привязанной к своей больничке Оксаной. О, ирония бытия. Вопрос, конечно, захочет ли она повторить — с непривычки многочасовые заезды были тем еще испытанием и физически, и морально. Первые пару дней дались Оксане тяжело, хотя она и не жаловалась — просто молча ползла в душ, а потом падала замертво на кровать и отрубалась. Но, кажется, сейчас уже как-то втянулась. Может, стоило начинать не с России с ее дорогами, а хотя бы с Финляндии или Польши? Но тогда вставал вопрос транспорта: или заранее перегонять свой байк через границы к исходной точке маршрута, или уже на месте брать в аренду у проверенных людей чужой. Иначе им невозможно было уложиться в Оксанин отпуск. У обоих вариантов были свои сильные и слабые стороны. Свою лошадку Леша знал даже лучше чем пять пальцев собственной руки, он слышал и чувствовал малейшие нюансы работы мотора, сцепления и тормозов, знал каждый винтик и царапинку на блестящем боку. И поэтому всегда мог вовремя среагировать на дороге и в случае чего справиться с ремонтом самостоятельно. В ситуации, когда за спиной еще и Оксана, это было важно вдвойне. Но отправить на перегон байк и не знать, что с ним и как в течение нескольких недель, и еще и дергаться — пропустили на границе или нет? Такое было немыслимо. Зато аренда на месте решала все логистические вопросы, и они могли просто прилететь в ту же Варшаву, Хельсинки, Барсу или даже ЭлЭй и просто кататься. Но кайф не тот, и такого чувства полной уверенности в байке, как с собственной лошадкой, уже нет, а это дополнительная нервозность, минус часть настроения во время отпуска и тому подобное. Были и промежуточные варианты, вроде того что Леша сам перегоняет свой байк или же едет на нем до отправной точки, а Оксана прилетает позже, но у них были и свои дополнительные сложности. Поэтому первый тест-драйв отпуска на колесах они решили провести на родине. Если все сложится хорошо, то за ним последуют и другие поездки и тогда уже можно будет решать сопутствующие проблемы, если в результате Оксана поймет, что не получает от такого никакого удовольствия, то ну что ж… Исполнение мечты она ему уже подарила, будут искать компромиссы. Леша сделал еще пару глотков и зашел в номер. Что делать с завтраком — он пока не решил и еще раз глянул на часы. Массаж в гостиничном спа-центре у него через час, наедаться перед ним тоже не рекомендуют. Спать уже не ляжешь. Можно пойти поплавать в той луже, что гордо называлась «крытым бассейном». А можно… От одной мысли о спящей Оксане — такой нежной, сладкой и податливой — внизу живота потяжелело. Леша отставил бутылку с водой и вернулся в спальню. Оксана все так же лежала на боку, и ее силуэт четко прорисовывался на фоне зеркальной поверхности стоявшего напротив кровати шкафа-купе. Простыня обмоталась вокруг ее тела и подчеркивала плавный переход талии в бедра и не прикрывала ноги, так что казалось: это не постельное белье, а какое-то дизайнерское платье. Темная коса растрепалась от сна и теперь спутанной гривой лежала на подушке. В зеркале отражалось ее расслабленное лицо и мягкие окружности груди в вырезе ночнушки. Взгляд Леши зацепился за солнечные блики, ползающие по розовой подошве стопы и круглым пяткам. Как тут устоять? Он скинул халат, стянул трусы, забрался на кровать и аккуратно, чтобы не разбудить раньше времени, подполз к Оксане. И замер, не зная с какой стороны лучше подступиться — хотелось всего и сразу. Взглянул в зеркало и невольно хмыкнул, оценив отражающуюся картину: над беззащитной, сладко спящей девушкой склонился долговязый паук с крокодильей улыбкой и уже вздыбленным членом. Просто какая-то гротескная иллюстрация к романчику про вампиров и их жертв. С учетом того, что он сейчас действительно собирался устроить пиршество тела и духа, схожесть была полной. Леша улыбнулся еще шире и аккуратно откинул свободный край простыни — небольшой кусок оказался зажат под ее рукой. Он осторожно потянул, как будто разворачивал тонкую оберточную упаковку долгожданного подарка. Оксана вздохнула сквозь сон, чуть наморщила нос, но не проснулась. Простыня поддалась и выскользнула из-под ее локтя. Леша довольно выдохнул и окинул взглядом открывшуюся картину — внутри все поджалось от предвкушения. Наверное, будь ему лет на двадцать меньше, он бы уже вжимал Оксану в матрас и вбивался в ее тело. Но истинная мудрость заключается не в том, чтобы наброситься на лакомство сразу, о нет, истинные гурманы растягивают удовольствие, наслаждаясь всеми нюансами вкуса, запаха, цвета и текстуры. Он убрал упавшие на шею Оксаны волосы, провел сверху вниз, одними лишь кончиками пальцев, коснулся выступающих ключиц. И дальше так же нежно-нежно к беззащитной ямочке, где так легко почувствовать пульс. И сразу же провести губами по шее, ощущая, как по ее коже бегут мурашки, а сердце начинает биться быстрее. Она мягко выдохнула сквозь приоткрытые губы, а Леша не сдержал довольной улыбки. В зеркале это выглядело даже еще более порнографично: более загоревшая мужская рука с темной порослью волос на белой тонкой шее, контраст его хищного лица и полной безмятежности у Оксаны. Леша уткнулся носом в изгиб ее шеи, вдыхая ее запах полной грудью. Почти неделя дороги, и он наконец-то мог насладиться им в полной мере, без примеси антисептика или медикаментов. А теперь можно опустить руку на ее грудь, взвесить в ладони сквозь ткань шелковой ночнушки, слегка потирая стремительно твердеющий сосок, а губами прихватить мочку уха, потянуть за сережку. Дыхание Оксаны участилось, но глаза все так же были закрыты. Идеально. Леша чуть сполз вниз и отодвинулся — у Оксаны была на диво чувствительная спина, грех не воспользоваться, особенно когда на ней просто созданная для всяких непотребств ночнушка. От лопаток, вдоль хребта, постепенно увеличивая давление, круговыми движениями, так, что видны стали мурашки. А как хорошо смотрелся сине-серый шелк на ее теле, подчеркивая теплоту нежной незагоревшей кожи. Какая же она умничка, что несмотря на очень ограниченное количество багажа — два небольших рюкзака и седельные сумки, куда нужно было положить сменную обувь и одежду, инструменты, провизию, воду и пару-тройку шмоток для прогулок в городе — она запихнула это чудо. И как же хорошо, что она начала носить вещи и украшения, которые он ей дарит, не только по случаю выхода куда-то, но и просто так, для себя. Ну и для него тоже, кто же откажется от того, чтобы красивая девушка носила, например, красивое белье, только подчеркивающее ее достоинства? Особенно когда ты потом сам же его с нее и снимаешь. Он медленно и долго гладил ее спину, прислушиваясь к дыханию и всматриваясь в их отражение: Оксана непроизвольно ерзала бедрами, дышала ртом, но все еще не могла проснуться, увязшая, как бабочка в паутине, в постепенно нарастающем возбуждении. Какая жалость, что терпение у Леши было не безграничным — яйца уже ныли от острого возбуждения, хотелось уже просто перевернуть ее на спину, раздвинуть ноги и вставить, сразу и быстро, наслаждаясь тем, какая она мокрая и грячая, а потом двигаться до белизны перед глазами. Но это будет не так интересно. Леша скользнул рукой по ее пояснице, сжал бедро, а потом задрал подол ночнушки, насколько это было возможно. Темно-красные трусики вызвали улыбку — готовилась, маленькая хитрюшка. Он подцепил резинку и потянул вниз, обнажая белые ягодицы, и вжался стояком между ними, прижимаясь всем собою к ней и плотно обхватывая грудь, чувствительно сжимая твердый сосок. Оксана застонала, дернулась, подавшись бедрами назад, приоткрыла глаза и недоуменно моргнула. — Леш, — сонно пробормотала она, — что ты делаешь? — А на что это похоже? — тихо рассмеялся он в маленькое ушко, прикусывая. Оксана прикрыла глаза, опять двинула бедрами, мягко выдохнула и хитро улыбнулась. — Кобель ебливый, — пробормотала она. — Ну а ты тогда сука, причем течная, — ухмыльнулся Леша, потираясь членом между ее ягодицами. — Даже в отпуске мне поспать не даешь. — Она зевнула и потерлась щекой о подушку, но больше никак свое неудовольствие не выразила. — Я могу ничего и не делать. — Леша прошелся широкими недоукусами по ее шее, его зубы касались ее кожи ровно настолько, чтобы она чувствовала их, но недостаточно, чтобы оставить хоть какие-то следы. В зеркале это выглядело так, будто он готов ее сожрать. — Делай что хочешь, — пробормотала Оксана. — Только сам. Я еще сплю. Леша улыбнулся своему крокодильему отражению. — Твое слово — закон для меня, — чуть ли не пропел он и, уже не особо церемонясь, стянул с Оксаны трусики, сдвинул тоненькую бретельку ночнушки, потянул ее свободную руку, пытаясь вытащить ее из петли. Она поняла, что от нее требуется, и сама все сделала. Одну руку он просунул под ее талию, другую спереди между бедрами, заставил отвести колено. Оксана подчинилась, и от этой ее сонливой покорности сносило крышу ничуть не меньше, чем когда она в сознании отвечала на все его ласки. Пришлось опять чуть-чуть сползти вниз по простыне. Головка члена скользнула по ее промежности. Он вслепую попытался вставить, но не получилось. Оксана, не открывая глаза, обижено надула губы, перехватила под уздечкой и на ощупь направила. — Закон, ага, — сонно пробормотала она. Леша ничего не ответил, прикусив щеку изнутри. Он был слишком занят перечислением статей УК про себя. Иначе все могло закончиться, даже не начавшись: горячая, скользкая, и такая тесная. Вся его. Он глухо застонал, проталкиваясь глубже, притискивая Оксану крепче. — Сейчас узнаешь, — пообещал он ей. В бодрствующем состоянии она бы ухмыльнулась и сказала бы какую-то ехидную колкость, не забывая при этом двигать бедрами. Но сейчас она просто вздохнула и закусила губу. — Все будет. Он подхватил ее ногу под колено, поднял и резко толкнулся на всю глубину. Оксана охнула, зажмурившись. Да, так ей нравилось, когда показывали силу. А потом он медленно подался бедрами назад. В зеркале отразилось, как Оксана прикусила губу и скомкала простыню в кулаке, пока он почти полностью достал свой член из нее. И опять вогнал, как будто насаживал бабочку на иголку. И снова, и снова. Леша двигался, вжимался в ее податливое тело, а Оксана в полусне отвечала ему, поддаваясь бедрами, насколько могла, и тихонько постанывала, стоило сжать ее грудь. Раз за разом, то медленно, так, чтобы они оба ощутили это, то быстро, чтобы не сойти сума от сжигающего желания. И не понятно, что было сильнее — удовольствие от физического контакта или от того, что отражалось в зеркале: хрупкая Оксана в его руках, ее открытая поза, то, как он трахал ее, как будто выворачивал наизнанку, белая мягкая грудь выскользнувшая из ночнушки, так замечательно ложившаяся в его ладонь, закушенная губа, красные щеки и зажмуренные глаза. Это было лучше любой порнухи, это было лучше всего на свете. — Оксана, — позвал он, — ты уже не спишь, открой глаза. Она подчинилась и застонала, дернувшись. — Смотри, — зашептал он ей на ухо, — просто посмотри на себя. Какая ты красивая сейчас. Оксана зажмурилась и замотала головой. — Смотри. — Он задрал ее бедро еще выше, почти прижимая к груди, и толкнулся сильнее. Она открыла глаза. — Вот так. Ты так хорошо смотришься сейчас на моем члене. Просто создана для этого. Оксана застонала, но глаз больше не закрывала. — Смотри, не смей закрывать глаза, — приказал он ей и стал двигаться в быстром и резком темпе, от которого они оба скоро должны были кончить. — Я хочу, чтобы ты ничего не пропустила. А дальше было горячее сладкое безумие, стоны, влажные поцелуи, тяжелое дыхание, ощущение мягкой нежной кожи под рукой, скользкая плоть вокруг члена и то, как все это отражалось в зеркале. Напряжение скапливалось и нарастало, мышцы уже сводило от усилий, но остановиться было невозможно. Первой сдалась Оксана, ее рука потянулась к промежности и быстро-быстро запорхала над скрытым в розовых складочках клитором. Совсем чуть-чуть, и она запрокинула голову, громко и протяжно вскрикнула, по ее телу прошла дрожь, а мышцы рвано сокращались, выжимая, выдавливая из него оргазм. И он провалился в сладкую бездну, по инерции вбиваясь в ее тело и выстанывая что-то в покрасневшее ухо, чувствуя, как толчками изливается внутри Оксаны. По телу несколько раз прошла судорога, и наконец-то его затопило сытое умиротворение. Леша лениво подался бедрами назад, наблюдая в зеркале, как выскальзывает обмякший член и по Оксаниному бедру течет его сперма. Спасибо всей фармакологической промышленности за это чудесное зрелище и не менее чудесные ощущения. Он отпустил все еще задранное колено Оксаны и пальцами размазал полупрозрачную, подсыхающую жидкость, а потом протолкнул два пальца во влагалище. — Леш... — Она дернулась, слишком чувствительная после оргазама, но убирать его руку не стала. — Прости, не могу удержаться, — ответил он, разводя пальцы. Было в этом что-то от первобытных инстинктов: пометить свою самку со всех сторон и всеми способами, чтобы никто не покушался. Поговорить, что ли, об этом на очередном сеансе у психолога? — Ох... — Оксана опустила колено на простыню. — Ну хватит, пожалуйста. Ты и так уже пожелал мне доброго утра. — Только не говори, что тебе не понравилось, — зубасто улыбнулся Леша, убирая руку. Трахать Оксану пальцами он тоже любил. Хотя, наверное, не было способа, каким ему бы это не понравилось. — Ничего так, — сладко улыбнулась Оксана, переворачиваясь на спину и потягиваясь. — Сойдет. — Я могу и повторить. — Леша шутливо прикусил ее плечо. — Пока не достигну нужного эффекта. — Нее, — протянула Оксана. — Я раньше помру от недосыпа. Хотя с тебя станется покуситься и на мой прекрасный труп. — Боюсь, что да, — хмыкнул Леша. — Твой труп был бы очень даже красивым и молчаливым. — Зато не таким гибким, — ухмыльнулась Оксана. — Заебешься с трупным окоченением. И еще и в презервативе трахать меня придется. — Нет в мире совершенства, — печально подытожил Леша и бросил взгляд на часы. — Мне скоро на массаж, так что если хочешь спать, у тебя еще полно времени. Можем встретиться внизу за завтраком. Или даже заказать его сюда. — Та ну, — Оксана зевнула и села на постели, даже не удосужившись поправить ночнушку, и взъерошила растрепанные волосы, от чего стала похожей на какую-то Климтовскую Юдифь. — Ты, сволочь этакая, меня уже растолкал. Так что лучше я пойду поплаваю в бассейне, а то обидно просто — платить за четыре звезды и ни разу не воспользоваться. А вот завтрак в номере мне нравится. — Тогда договорились, — согласился Леша, тоже садясь на постели и целуя мягкие искусанные губы. — С добрым утром, что ли.