Она сидела на широком подоконнике и смотрела на проезжавшие мимо машины. И каждый раз, смотря на них, она вспоминала их. Двух сестер, которые были совершенно разными по характеру и мировоззрению, но в одном они были схожи. Судьба была к ним несправедлива.
По щекам текли слезы, но она их не замечала, или не хотела этого, или она уже настолько к ним привыкла, что ей стала безразлично. Но независимо от нее, они текли горькими дорожками по ее щекам, очерчивая все изгибы ее лица, которые с того самого дня стали острее. Рядом на журнальном столике разрывался ее телефон от очередного звонка не то мамы, не то сестры. Но она его не слышала, или делала вид, что ничего не происходит. Она не хотела никого видеть и тем более слышать, поэтому, сидя на подоконнике, она смотрела на проезжавшие мимо машины.
Неделю назад.
Реджина изо всех сил давила на газ, набирая максимальную скорость и, как могла, лавировала машины, попадавшие на ее пути. Она ехала на своей машине, которой пользовалась в редких случаях, когда нужно было срочно куда-то доехать. Как раз сейчас и был такой случай. Она ехала в своей машине вместе с Зелиной, которая сидела на переднем сиденье и пыталась дозвониться до Коры. Но та все никак не брала трубку. И когда до дома Свон оставалось всего ничего, девушки услышали вой сирен.
Реджина ещё немного прибавила в скорости и свернула на главную дорогу, которая вела к дому родителей Эммы. И как только она свернула, сестры увидели столпотворение машин. Они издалека разглядели машину скорой помощи, две полицейских машины и две легковушки, но больше всего их внимание приковала машина в самом центре. Она была… в огне.
— Боже…— Зелину окутал страх.
Реджина ещё больше прибавила в скорости, до бешеной отметки на спидометре, из-за которой в любой момент ее могли решить прав, но ей было плевать. Она видела перед собой только огонь и изо всех сил пыталась как можно быстрее добраться до него.
Как только они подъехали, то тут же вышли из машины и замерли, так и не сделав шаг. Реджина стояла возле открытой водительской двери и держалась за нее, как за последнюю опору. Она снова смотрела на огонь, снова смотрела на машину, и снова эта машина принадлежала любимой. Слезы непроизвольно побежали из глаз, руки и ноги дрожали, но дверь, за которую она схватилась, как за спасательный круг, удерживала ее от падения.
— Господи... — Зелина тоже, как и Реджина, догадывалась чья это машина, и кто в ней был.
К Реджине мигом подошла Кора, которая не пойми откуда появилась. Она с испугом смотрела на дочь , в ее глазах тоже были слезы.
— Реджина?
Но та даже не услышала ее зова, вместо этого она наконец-то отпустила дверь и сделала несколько шагов в сторону огня.
— Нет… Только…. не снова… Пожалуйста…— практически шёпотом , как мантру, повторяла Реджина, надеясь на то, что она ошиблась и это всего на всего совпадения, чистая случайность. И только когда она смогла удостовериться в том, что это машина любимой, она дала волю эмоциям и упала на уже горячий асфальт.
— Эмма! Нет! Только не снова… Эмма…
Реджина сидела на коленях, ладонями упираясь в асфальт, на который крупными каплями падали слезы. Она плакала в голос, ничего не замечая.
— Только не это... Снова... Нет....
К этому времени вокруг аварии собралось небольшое количество людей: от простых прохожих, до, кто бы говорил, репортёров. Они кружили вокруг свидетелей, чтобы добыть информацию для своей выгоды. У людей трагедия, а они вместо того, чтобы посочувствовать , донимают их своими вопросами. Реджина, немного успокоившись, встала с колен, продолжая смотреть на догорающую машину, которую уже тушили пожарные. К ней тут же, как чайки, подлетели репортёры с микрофонами и камерами, задавая вопросы.
— Мисс Миллс, что вы можете сказать о случившимся?
— Мисс Миллс, почему уже второй ваш любимый человек погибает от взрыва машины?
— Мисс Миллс, что вы собираетесь делать?
— В машине была Эмма Свон, ваша девушка?
И куча подобных вопросов летели со всех сторон вместе с вспышками фотокамер. Но Реджина, не замечая их, бросала безжизненным голосов дежурную фразу "Без комментариев", идя к маме.
— Что случилось?
— Я… Я не знаю,— только и смогла сказать Кора.
— Ноланы уже тут? – дожидаясь кивка, она задала следующий вопрос. — А родители Эммы?
— Они тут уже давно. Они прибежали сразу, как только услышали взрыв.Сейчас их окружили репортёры.
Реджина только лениво кивнула и двинулась к Мэл и Саре. Она разогнала замкнутый круг, состоящий из надоедливых людей, вокруг родителей Эммы и отвела их немного в сторону.
Они выглядели ужасно, даже хуже, чем Реджина. Красные опухшие глаза, полные слез, слегка потрёпанные волосы и одежда, поникший вид лица, который сейчас ничего не выражал. Конечно, если подумать, то Реджина потеряла всего лишь любимого человека, родную душу, то чета Свон потеряла дочь, свою единственную и любимую дочь. Если они выглядят так, то в каком состоянии сейчас Мэри-Маргарет и Девид? Ведь они потеряли уже вторую дочь, да ещё и в похожих ситуациях. Любой нормальный человек, наверное, совершил бы суицид.
— Реджина… Прости нас…— Сара обняла ту и заплакала на ее плече.
— Мы виноваты, нужно было уговорить Эмму остаются ещё на ночь, а мы … — удивительно, но даже такой сильный духом человек, как Мэл, плакала, не жалея слез.
— Как … все произошло? —Реджина разорвала объятия.
— Мы толком ничего не знаем. Точно знаем, что было два взрыва. Мы прибежали, когда все уже произошло, но мы увидели то, что мужчина, — Сара показала рукой на молодого человека недалеко от них, — выпрыгивал из уже горевшей машины. Его допрашивали полицейские, но подробностей мы не знаем.
— В смысле выпрыгивал? — этот вопрос больше был задан Реджиной самой себе, а не двум женщинам рядом с ней.
Мужчина показался ей подозрительным. Во-первых, она не видела его раньше, да и Эмма ничего не говорила о нем. Во-вторых, почему он смог выпрыгнуть из уже взорванной машины, так можно сделать, только если ты заранее знаешь о взрыве. Поэтому, уже чувствуя к нему неприязнь, Реджина подошла к нему.
— Кто ты такой? — без предыстории задала вопрос Реджина.
— Я водитель Эммы, а ты Реджина, я прав? – он выглядел младшее нее, но выигрывал в росте. Он был брюнетом с чисто серыми глазами, у него было неплохое телосложение, которое не слишком бросалось в глаза. Увидев хмурое выражение лица девушки, он решил уточнить. — Эмма много о тебе рассказывала.
— Как ты выжил? Как мне известно, было два взрыва.
— Я вылетел из машины после первого взрыва, он был не таким сильным, и я не так сильно пострадал, но второй был мощный, не думаю, что после него возможно выжить. Мне просто повезло, — как ни в чем ни бывало пожал плечами мужчина.
— Почему Эмма не выбралась вместе с тобой? — с полной серьёзностью смотрела Реджина на него, но в глазах были слезы. Как такое могло произойти? Почему он выжил, а Эмма нет?
— Не знаю, может двери были сломаны, и Эмма не смогла выйти, — это было последним, что он сказал, проходя мимо остолбеневшей Реджины, которая в любой момент могла заплакать.
Наши дни.
Реджина уже неделю сидела на подоконнике, ни с кем не разговаривая, и пыталась понять, как это произошло. Ей тридцать лет, она выдающаяся актриса с хорошей карьерой, ее узнают практически везде, но она так и остаётся одинокой девушкой, с разбитым сердцем. Причем дважды. И вот смотря в окно, она думала об этом. Жизнь явно играет с ней в злую шутку. Судьба как будто проводила на ней свои эксперименты, заставляя ее мучиться от терзающей боли. Как по-другому можно объяснить тот факт, что сначала в машине взорвалась ее невеста, а потом и ее любимая девушка, которая в будущем, наверняка, тоже стала бы невестой, а может быть, даже женой. Но этого не узнает уже никто, ведь Эммы больше нет, от нее остались лишь воспоминания.
Телефон Реджины снова ожил, но теперь это был не звонок, а просто сообщение от Зелины.
Зелина: " Ты придёшь на похороны?"
Реджина мельком пробежала по сообщению и снова вернула свой взгляд к окну. После взрыва не осталось даже тела. Эмма превратилась в пепел вместе с счастливыми воспоминаниями. Как сказали эксперты, после такого это было неудивительно. Было два взрыва: один слабый, если бы он был один, то тело бы сохранилось, но был еще второй взрыв. Он был мощнее раз в пять, из-за него все кости мгновенно испепелились, превращаясь в пепел. Как и думал тот неизвестный мужчина, двери были сломаны. Причем только задние двери. Эксперты сказали, что из-за огромной температуры металл сильно расплавился, что затрудняло какие-либо манипуляции с дверью.
Реджина была уверена - Эмму убили. Не может совершенно новая машина просто взять и взорваться, без определенных на то причин. А таковых не было.
Реджина краем слуха слышала звук телевизора. На нем показывали новости и, конечно же, в который уже раз, ведущие говорили об аварии. Очередной ведущий говорил о том, что в машине была Эмма Свон, которая была фотомоделью. Так же он не мог обойтись без упоминания того, что Эмма была девушкой Реджины Миллс. После этих слов всегда показывали моменты с премией, на которой Реджина на всю Америку представляет Эмму как свою девушку. И как же они могли пройти мимо трагедии лет десять назад. Они сравнивали два видео. На одном горела машина Кэтрин, на другой Эммы. Но они сравнивали их не только из-за того, что Кэтрин и Эмма были девушками Реджины, но и потому что те были сестрами. Да, все узнали о их родстве. Особо любознательные особы разузнали о том, что у Мери-Маргарет и Девида была ещё одна дочь, которую они отдали в детдом. Эта информация сразу просочилась в сеть, и, впоследствии, в телевизор.
Реджина резко спустилась с подоконника и, взяв пульт, выключила телевизор. Эй это уже конкретно надоело. Они сделали объектом обсуждения чью-то трагедию.
— Как можно быть такими свиньями?
Реджина зашла в ванную и сразу подошла к раковине. Она облокотилась на нее, смотря на свое отражение. И оно было не самым великолепным. Черные мешки под глазами, из-за многочисленных слез, ее глаза стали красными, появились морщины на лбу и в уголках глаз. Реджина полностью разделась. Она не ела неделю, и это отразилось на ней. Ребра очень сильно выпирали на пару с тазом. От природы ярко выраженные ключицы сейчас выглядят слишком острыми.
Реджина быстренько помылась, смывая с себя всю слабость. Она кое-как привела себя в подобающий вид и вышла из ванной комнаты, как раз в тот момент, как ее телефон снова разрывался от очередного звонка. Снова звонила Зелина, но Реджина не взяла трубку, зато почитала сообщение и опять оставила его без ответа.
Зелина: " Я понимаю, что ты не с кем сейчас не хочешь говорить, но я напоминаю, что похороны в 3"
На часах было без двадцати три, что значило, что Реджина наверняка опоздает на несколько минут. Не теряя времени, она оделась, в процессе звоня Грэму, чтоб тот приехал. Ровно через двадцать минут Грэм держал заднюю дверь машины, кивая Реджине. Во время дороги Хамберт не проронил ни слова. Он прекрасно понимал, что никакие слова, никакие действия не помогут Реджине. Утрата любимого человека - самое ужасное, что может произойти.
***
Кладбище. Не каждый горит желанием здесь оказаться. Реджина тоже не горела, но все равно она здесь, стоит возле больших железных ворот. Реджина выдохнула и зашла на территорию кладбища. Она шла в сторону толпы, проходя между многочисленным количеством могильных плит. Она практически не смотрела на них и на то, что на них написано или изображено. Реджина смотрела только на черные фигуры впереди, которые стояли возле гроба. Ноги пошатывались, из-за чего она пару раз могла споткнуться об корни деревьев, походка могла желать лучшего. Но, когда до толпы оставалось несколько шагов, она вернула себе невозмутимый вид.
Кора первая заметила дочь. Она думала, что та будет выглядеть хуже, но Реджина была слишком спокойной и собранной. Но это было недолго. Как только Реджина увидела гроб, то не смогла сдержать слезы, которые потекли по ее щекам.
— Дочь, как ты? — Кора может и понимала, что это самый дурацкий вопрос во всей этой ситуации, но она все равно задала его.
— Чувствую себя прекрасно.
— Мы не начинали без тебя,— Кора отошла от дочери.
Реджина кивнула и подошла ближе к гробу. Хоть тело не сохранилось, но все равно Мэл и Свон настаивали на традиционное захоронение. Поэтому было решено похоронить Эмму в гробу рядом с Кэтрин. Реджина смотрела на могилу Кэтрин и невольно вспоминала ее похороны, тогда она не до конца понимала происходящее. Но сейчас она была уверена, что ничего нельзя будет изменить, и она снова будет жить с пустотой в сердце.
На могильной плите у Эммы была написана не ее родная фамилия, а фамилия приемных родителей - Свон. Эмма Свон - первое что было написано на плите, немного ниже дата рождения и через дефис - дата смерти.
23 октября. Именно в этот день умерла Эмма, именно в тот день она оставила Реджину одну.
По очереди все положили на гроб веточку розы. Первые были Мэри-Маргарет и Девид. Мэри-Маргарет громко плакала, стоя рядом с гробом дочери. Может, они и портили ее жизнь, но все равно им было больно. Потерять двух дочерей. Даже врагу такого не пожелаешь. После них к гробу подошли Мэл и Сара. Мэл крепко держала жену, чтобы та не упала, и нашептывала утешительные слова. Не подумайте, что ей было все равно на смерть дочери, просто ради Сары она держала себя изо всех сил. Но все же боль была в ее взгляде.
После них положили цветок Кора и Голд. Следом Зелина и Белль, и когда они отошли от гроба, к нему подошла Реджина. Она маленькими шагами дошла до него и положила цветок, только он отличался немного. Реджина привязала к розе маленькую веточку любимых цветов Эммы. Она стояла над гробом дольше других, и никто её не торопил. Все понимали, как тяжело Реджине, и стали терпеливо ждать, когда та попрощается с Эммой.
Реджина, которая до этого была на удивление спокойной и сдержанной, стоя над гробом, не выдержала. Она облокотилась ладонями на гроб и стала плакать. Снова. Сколько слез утекло за короткий срок? Не знает никто. Даже сама Реджина. Но слезы шли, и она не стала им противиться. Наоборот, Реджина прогоняла всю боль с этими слезами. И только когда ее организм перестал лить слезы, она встала спиной к гробу и заплаканными глазами посмотрела на толпу.
— Как назвали ребенка? — Реджина стояла около сестры.
— Мы долго думали, но в свете последних событий решили назвать ее Кэтрин. Конечно, если ты не против?— Зелина держала новорожденного ребенка.
— Я не могу вам этого запрещать. Это ваш ребенок. Напротив, я даже буду рада, — Реджина неотрывно смотрела на то, как рабочие закапывали землёй гроб.
— Мы бы хотели, чтобы ты стала ее крестной.
— Вы в этом уверены? Я испортила жизнь двум любимым людям. И вы хотите доверить мне своего ребенка, — она скептически смотрела на сестру.
— Ты не виновата в их смерти. Запомни, в этом нет твоей вины.
— Я привезла Эмму в Америку. Я силой ее забрала из России. Я объявила всей Америке, что она моя девушка. И я подарила ей машину, — Реджина была полностью уверена, что она стала главной причиной в смерти Эммы.
— Редж, мы уверены, ты ни в чем не виновата. Чистая случайность, совпадение. Пожалуйста, пойми это и отложи в своей голове, — Зелина сделала акцент на то, что не она была в этом уверена, а все думали так, — Я и Белль хотим, чтобы ты стала крестной.
— Я постараюсь.
***
— Почему вы ничего не говорили про ребенка? — Реджина сидела на диване в своей квартире и покачивала маленькую Кэтрин.
— Я пыталась, но ты не отвечала на мои звонки, — Зелина сидела рядом с сестрой, смотря на своего ребенка.
— Реджина, мы решились на ребенка, когда были в Италии. И как только приехали с медового месяца, поехали удочерить младенца, — Белль сидела на другом диване.
— Когда она родилась, раз я крестная тетя, то хочу знать, когда ей нужно дарить самые офигенный подарки?
— Семнадцатого октября ее родили, а мы удочерили ее двадцать шестого, — Зелина поправила одежду дочери.
— Почему удочерили?
— У нас бы не получилось родить. Белль могла умереть при родах, а я уже немолодая, — Зелина так же и не хотела, чтобы Белль волновалась за нее во время беременности.
— Боже, Зел, ты не старая. Тебе только тридцать шесть, — Реджина посмеялась. С момента похорон прошло два дня, и за это время она ни разу не смеялась.
— Но и не двадцать шесть.
— Ты всего лишь на шесть лет старше меня.
— А ты оказывается такая маленькая, — Зелина рассмеялась, и ее подхватили Реджина с Белль.
Они поболтали ещё какое-то время обо всем угодно. Но несмотря на то, что им было весело, время имело способность заканчиваться. И вот в девять вечера Зелина и Белль ушли от Реджины, оставляя ту одну в квартире. До этого Реджина не замечала насколько велика ее квартира, но сейчас, оставаясь одной в квартире, она ощущала себя загнутым зверем.
Руби съехала с квартиры в тот же день, как похоронили Эмму. Она никому ничего не сказала про это, а просто забрала свои вещи и уехала в неизвестном направлении. Реджина не была против. Все же не она была лучшей подругой Руби, а Эмма.
***
Спустя две недели она не выдержала и на всех парах залетела в кабинет Голда.
— Мне срочно нужна роль.
— Реджина?— Голд был удивлен. Как он предполагал, основываясь на прошлом случая, Реджина должна была зайти в его кабинет с такой просьбой, как минимум, через год. Но вот она здесь всего две недели спустя.
— Голд, без разницы какая. Мне просто нужно чем-то заняться.
— У меня был на примете один проект, но я...
— Мне нужна роль. Срочно.
После этого она уже месяц снимается в новом фильме. Роль оказалась второстепенной, но ей было на это все равно. Ей просто нужна была роль. Она хотела чувствовать ответственность, чтобы снова не потерять себя. Вся съёмочная группа была удивлена, когда режиссер объявил о том, что Реджина будет сниматься в фильме. Но вскоре, увидев, что та в полном порядке и делает все идеально, словно ее запрограммировали на это, они не стали обращать на это внимание.
Все родственники были удивлены, что Реджина стала нянчиться с Кэтрин. Она сама иногда уговаривала сестру и Белль, чтоб они дали ей ребенка. Она часто стала гулять, играть, кормить Кэтрин, с помощью ребенка Реджина словно заполняла пустоту в сердце, которую совсем недавно заполняла Эмма. Но теперь там маленькая Кэтрин.
Спустя три месяца со дня похорон Эммы Реджина практически вернулась в норму . Она стала чаще смеяться, чаще, благодаря Кэтрин, выходить из дома, один раз появилась на ужине с семьёй. Это был ужин в честь Нового года, Кора настаивала, чтобы провести этот праздник всей семьёй. Поэтому Реджине пришлось идти на него, даже несмотря на то, что она не горела желанием идти туда. Она планировала провести его в полном одиночестве с бутылкой виски. Хоть на глазах у всех она держалась спокойно, делая вид, что все хорошо и жизнь налаживается, но внутри, где-то в глубине её души, было паршиво. Если кто-то будет доказывать ей, что привыкнуть к смерти любимого можно практически сразу, то у нее будет полно аргументов на эту тему. Не зря она похоронила сразу двух девушек.
Сейчас было начало февраля . Снег уже практически растаял, и погода радовала своей теплотой, температура за месяц ни разу не опускалась ниже нуля. Но сегодня был дождь. Он был несильным, но лил уже весь день. Погода была пасмурной, прям как и настроение Реджины, но она сидела в гостиной, а рядом с ней лежала племянница. Недавно ей стукнуло три месяца, и такое чувство, как будто за это время Реджина нянчилась с ней чаще, чем ее собственные родители. Но никто не был против. Все видели, что ребенок делает ту счастливой.
Кэтрин развивалась, как все другие дети. Она пыталась ползать, но у нее пока не получалось. Реджина всегда улыбалась, когда та в очередной раз хотела проползти какое-то расстояние, но вместо этого, она оставалась на месте. Реджина, смотря на это, представляла себе маленькую черепашку. У Кэтрин были такого же цвета глаза, как и у Белль. Они были голубыми, но с оттенками зелёного. Они были настолько красивыми, что смотря на них, Реджина вспоминала Эмму. Может быть поэтому она так часто сидела с Кэтрин? Она напоминала ей Эмму. Волосы у ребенка были светлыми, но как всегда это бывает у детей, у них меняется окраска волос. Особенно ей нравился смех. Это нормально, что ты вместо ребенка представляешь свою любовь?
Ребенок засмеялся. Громкий смех заполнил квартиру. Образ Эммы в голове. Улыбка тут же появляется на лице Реджины. И в душе спокойно.
Смех...
