Финальный жест

Многие люди живут для того, чтобы оставить в истории свой след и быть уверенными — в их существовании есть смысл. Они хотят увековечить свои имена, дабы их труды не разлетелись обрывками и не затерялись в огромных бумажных горах таких же исследований. Мы должны быть разными, совершенно невероятно непохожими, чтобы на нас легче было обратить внимание. Однако… Профессия детектива состояла как раз в том, чтобы умело в нужный момент притвориться тем самым «обычным» человеком. Настолько серым и незаметным, что о нем даже никто не подумает спустя три минуты после знакомства. Неумолимо и безропотно время ведет свой ход, сменяются десятилетия и века, но одно остается неизменным — люди по большей части будут обращать внимание лишь на самих себя. И Войд этим успешно пользовался до того момента, как понял, что почти попался. — Так, самое главное желание клиента — предоставить всему миру знания об объектах, скрываемым Фондом и о самом Фонде, в частности. Правдивые слова эхом разлетелись по камере, отдаваясь неприятным отголоском в быстро бьющемся сердце Саймона. Представить, что будет дальше, ему страшно. До чертиков — руки, холодные словно лед, сжались в кулаки, а сам парень судорожно выдохнул. Скорее всего, смерть. Они могут вбежать и впустить пулю с такой скоростью, что детектив и рот открыть не успеет. Черт, что делать, что делать… Последующие события происходили за считанные мгновения. В дверь начали ломиться так, будто хотели в щепки разнести её, и с каждым ударом тело парня едва заметно вздрагивало. Взяв в руки документ, Саймон молниеносно пробежал по нему глазами, выделяя каждую заметную деталь, пытаясь выцепить хоть что-нибудь, что может спасти ему жизнь, но уже на следующем предложении он остановился, ещё раз внимательно вгляделся и шокировано уставился вперед, закипая от злости. Скорее всего, камеры передали содержимое в комнату с исследователями, поэтому в дверь ломиться спустя секунды две перестали. — Читайте дальше, — последовал уставший голос Рафаэля. В голове Саймона сразу возникла картина того, как он потирает переносицу в своем кресле. — Д-да, — ответил Динкридж, еле отойдя от опасной ситуации, — «Это могло бы стать правдой, если бы клиент не являлся сотрудником Фонда, следовательно, его желание не может быть точным. Вероятность того, что при проверке произошла ошибка, составляет девяносто девять процентов. Необходимо повторно изучить главное желание клиента или выполнить побочное, представленное ниже. Оно является точным с вероятностью в девяносто девять процентов.» «Ну как, пощекотал тебе нервишки?» — раздался голос уже в голове Саймона. Почувствовав сильное желание ударить в челюсть этого «шутника» Вельзевула, если бы демон был в телесном воплощении, парень был готов чуть ли не сломать этот несчастный стол, но всё-таки сдержал себя в руках. Прокашлявшись как следует — благо, его никто не торопил, детектив продолжил. — Второе выявленное желание — узнать, что ожидает клиента в будущем на личном фронте, — старческим голосом проговорил он. «Ты издеваешься? Я хочу узнать, какого монстра увидел в ту хеллоуинскую ночь! Тебе ведь это известно, верно?» — закричал бы парень, если бы мог. А так оставалось лишь мысленно препираться с демоном и негодовать. Что на несправедливость… «Я, конечно, извиняюсь, но зря что ли я учился определять судьбы людей, пока эти ироды меня тут держали?! Они мне даже попробовать не давали! Одни скучные контракты. Не спорю, видеть страдания людей очень приятно, но у меня же не может быть только одно хобби, верно? Я разносторонний демон.» «Очень глупый». «Нет, не глупый». «Еще какой, они только что чуть не убили меня!» «Да ладно, всё было под контролем, если что, я бы остановил их, да и забавно вышло». «Забавно?! Ты что, головой ударился? А, точно, у тебя же её нет, тогда чему я, собственно, удивляюсь». Дабы пауза была не слишком долгой, Войд сделал вид, что ему стыдно читать дальше, но продолжить он был обязан. — В качестве платы демон хочет еще три клиента с тестом на айкью выше восьмидесяти и возможность общения с доктором Динкриджем без ограничений. Контракт может быть заключен лишь единожды. Затем следовал еще длинный список небольших приписок и уточнений, написанных мелким шрифтом, поэтому решено было прервать испытание до завтрашнего дня, пока работники полностью не изучат данный документ. Тем временем показатели активности самого объекта резко взлетели вверх — их определяли с помощью специального прибора, называемого дозиметром и детектором электромагнитного излучения. Сей факт свидетельствовал о том, что «Сделка с дьяволом» остался доволен посетителем. А вот самому Войду из-за этого визита точно нужна будет в дальнейшем помощь психотерапевта. — Нет, серьезно, это просто произвол, я уже и так седой, но сегодня чуть не облысел, — увлеченно делился он впечатлениями с Брэндоном, как только опыт был прерван, — подумать только, что этот демон окажется с чувством юмора. — Понимаю, доктор Динкридж, я и сам чуть в штаны не наделал, когда увидел контракт. Хорошо, что мы вовремя увидели продолжение, — кивнул исследователь и провел рукой по гладковыбритому подбородку, — интересно, почему же он так резко изменил линию поведения, честно, до сих пор не могу понять. — Глобальная скукотища, — Саймон развел руки, будто обнимал весь Фонд и потряс ими для усиления эффекта, — посмотри только, даже объекты уже воют от тоски и придумывают что-то интересное. — Ладно-ладно, тише, старик, — прыснул от смеха Брэндон, — завтра исследование назначено на двенадцать утра, кому-то придется не спать и изучать контракт, не повезло бедолагам… Так, дойдя до своего "гостиничного номера", Саймон попрощался с собеседником и в спешке закрыл дверь. Одна камера всё так же работала, о чем свидетельствовало едва заметное красное мигающее свечение внизу объектива, а вот вторая выглядела такой же сломанной. Хороший знак, значит, он вне подозрений. Или блеф? Стараясь не издавать лишних звуков — вдруг в помещении была прослушка, а обследовать комнату было бы слишком подозрительно, парень лишь вздохнул и, пройдя в угол, не попадающий под обзор, наконец-то смог выпрямиться. Спина болела просто адски, а голос, казалось, и правда навсегда превратился в старческий от перенапряжения голосовых связок. Пересохшую от долгого ношения грима и похожую теперь на пергамент кожу стянула едва заметная косметическая пленка, на которой начала проступать влага — естественный процесс, который означает, что пора снова наносить макияж или дать коже отдохнуть — понятное дело, второй вариант — не наш вариант. — Господи-боже, когда это всё закончится, — одними губами проговорил он, пожаловавшись самому себе. Проблема также состояла и в том, что влажных салфеток нельзя было взять тысячу — а именно такое количество и нужно, если грим надо нормально смыть. Рукомойник стоял на обзоре камеры, к нему не подойти. Плюс нормально помыться тоже нельзя — в ванной комнате, которая имелась в кабинете Динкриджа, даже на туалет была наведена камера. Что уж говорить про душевую кабину. — Ненавижу. Условия. Проживания. В Фонде, — всё так же беззвучно Саймон снимал косметику слой за слоем, параллельно пытаясь не запачкать парик. Слава богу, он сразу догадался положить портфель с нессесером в угол комнаты без обзора камеры. Кому-то бы эта ситуация даже показалась комичной, если бы на кону не стояла, собственно, жизнь Войда. Поэтому да, было бы смешно, если б не было так грустно. «А-а-а-а! *** и *** этого *** Сона, да так, чтоб ***, а потом ***, — нервная система уже не выдерживала, когда Саймон нечаянно размазал тональный крем небольшим пятном по халату и, пытаясь оттереть его, сделал только больше, — ладно, то, что не убивает нас, делает сильнее. Поэтому, раз я еще не умер, точно стал опытнее. В следующий раз просто надену маску и прокрадусь, как в старые добрые времена. Жесть, и девушки же красятся каждый день… Вылью чернила и будет прекрасно. А лучше сразу на лицо». Грим был почти готов, оставалось только надеть перчатки, когда в дверь неожиданно и резко постучали. Саймона передернуло, но, быстро взяв себя в руки, он сгорбился, посмотрел в зеркало на грим и, сочтя результат стараний удовлетворительным, надушился так сильно, что из глаз чуть не потекли слезы — а что, всеми способами нужно отбить запах косметики, и только тогда он отпер дверь. Перед собой детектив увидел двух весьма представительных телохранителей в черных аккуратных с иголочки костюмах. — Доктор Сон специально освободил время и желает сейчас лично побеседовать с Вами, — непререкаемым тоном продекламировал тот, что покоренастее. — А, э… я могу хотя бы узнать, по какому поводу? — внутренняя паника Войда успокаивалась банальными аргументами, что он ну никак не мог спалиться. Тем более, если бы это произошло, то сам Глава вряд ли бы уделил ему внимание, Саймона бы просто обработали амнезиаком или сразу убили. — От него и узнаете, — оборвал коренастый. Кивнув и вежливо улыбнувшись, Войд проследовал по запутанным коридорам за телохранителями, затем поднялся на широком стеклянном лифте, с которого открывался вид на бескрайние темнеющие зеленые леса и серое, словно заасфальтированное, небо. Дорогу до лифта он без труда запомнил, поэтому остался очень доволен собой, однако всё то время, пока его вели к Рафаэлю, гадал, что же такого важного могло в теории понадобиться Главе от фейкового ученого вроде него. А если вдруг он понял, что документы в базе данных подделка? И сейчас просто хочет проверить его? Нет, он бы поручил это отряду специального назначения. Может, что-то произошло во время испытаний? Перебирая в голове события, парень пришел к выводу, что ничего подозрительного со своей стороны он не заметил, разве что долгое отсутствие на камере наблюдения в своей комнате. И из-за такой глупости вызывать… бред. Медленно облизав губы, детектив понял, что сейчас уже бессмысленно даже бежать. «Я — оптимист! О.п.т.и.м.и.с.т!» — Этаж двадцать три, — женский механизированный голос вывел Саймона из раздумий, двери лифта открылись и его взору предстал всё такой же коридор, что и на низких этажах, только более светлый. Отличием также являлось и то, что система навигации при чрезвычайных ситуациях тут отсутствовала, иными словами — карты этажа не было, что серьезно осложняло попытку сориентироваться в пространстве. Окон нет, их роль тут выполняют потолочные фонари, и в голову Саймона пришла дурацкая мысль — сколько же они платят за свет во всем громадном здании? Это же бешеные деньжищи! А проветривание? Они через лифт проветривают, что ли?.. Два раза направо, налево, снова направо и прямо к большим дверям из белого дерева. «Скорее всего, тут только видимость деревянной поверхности, а сами двери выполнены из пуленепробиваемого материала, например…» — Прошу, входите, — громким басом подтолкнул детектива тот самый коренастый телохранитель, — он ждет. — А вы? — удивился Саймон. — Мы снаружи. Как я и говорил, у Главы к Вам личный разговор. «Ты такого не говорил, увалень!» Одарив телохранителя презрительным взглядом, Саймон переступил порог. Значит, таков кабинет доктора Сона, одного из главных людей в организации? Высокие потолки и минималистично мало предметов роскоши, точнее, их вовсе не было. Только самое необходимое — длинный дубовый стол формы буквы «т» со стульями, придвинутыми к нему — детектив мельком насчитал штук двадцать, — видимо, для самых важных посетителей. Слева располагались папки с документами для работы, выстроенные в идеальном порядке. Войд невольно вспомнил свое рабочее место и какой бардак у него иногда бывает в кабинете. Вздохнул, оскорбленно сощурившись. Какая-то картина мужчины в возрасте прямо за креслом Главы. Обычное кресло, кстати, никаких бриллиантов или чего-то там еще. Удивительно даже. И тут Саймон посмотрел направо. Там стояло всего два больших пуфика с журнальным столиком — судя по всему, один из пуфиков принесли недавно, так как он слишком не вписывался в атмосферу и был ярко розового цвета. На другом же — черном с серебряной оконтовкой, облокотясь на правую руку, сидел Рафаэль и пристально наблюдал за гостем. Его белые волосы волнами спадали с плеч, а взгляд… только сейчас Войд понял, что у главы, оказывается, глаза цвета золотой дымки. Очки дополняли его образ, хотя Сон вряд ли задумывался об этом дольше пяти секунд. — Вы наверняка удивлены из-за того, что я вызвал Вас к себе, — мягко улыбнулся он, — проходите и присаживайтесь. Не волнуйтесь. «Самый опасный для меня человек на планете предлагает сесть около него и, судя по всему, мирно поболтать. Э…» — Конечно, — обворожительно ухмыльнулся Саймон и уверенно пристроился на розовом пуфике. — Ранеее мы не работали над совместными проектами, что весьма прискорбно, поэтому я узнал о Вашем существовании только вчера, когда просматривал дела участвующих в нынешнем опыте со «Сделкой с дьяволом». Голос Главы эхом отдавался от стен, хотя сам Рафаэль говорил весьма негромко и даже успокаивающе. У Саймона едва заметно поднялась правая бровь. — К чему я это всё… видите ли… во время исследования кое-что произошло, — Рафаэль заметно нервничал — прикусив нижнюю губу, он тщательно пытался подобрать правильные слова. Левая бровь Саймона не заставила себя долго ждать и поднялась вслед за правой. — Со мной связался демон, Вельзевул. Но информацию, которую он мне предоставил, нельзя вписывать в отчет. Она касается Вас и меня. «Та-а-ак… что еще выкинул этот шутник, интересно». Кивая на каждую реплику Главы, Войд старался сосредоточиться на разговоре, параллельно оглядывая кабинет и в особенности папки, пытаясь прочитать хотя бы несколько названий. Почему-то смотреть на Рафаэля было ужасно неловко. — Так вот… я, честно, не знаю, как Вам сказать, но демон… хм… — проведя большим и указательным пальцами по подбородку, доктор Сон резко выдонул так, будто долго сдерживал накопившийся нервный смех, а затем посмотрел прямо на Динкриджа, который тоже перестал разглядывать стеллажи с папками и вежливо-непонимающе уставился на Главу в ответ, — он сказал, что прочитал будущее и увидел мою судьбу — вторую половинку. К сожалению, есть все основания ему доверять — я просмотрел уже немало документов отчетности относительно этого SCP и могу с уверенностью сообщить, что он еще ни разу не солгал. Догадываетесь, зачем я Вас вызвал? Во-первых, Саймона смутило «к сожалению». Во-вторых, он не сразу смог понять, к чему клонит Глава, поэтому несколько секунд просто моргал, а потом уголки его губ медленно начали ползти вверх. Дико захотелось засмеяться. Нет, честно, это — самая забавная шутка, которую только можно было придумать. Молодец, Вельз, надо будет руку пожать… или ножку стола при следующей встрече. Теперь уже пришла очередь Войда подбирать слова. — Понимаете, я не думаю, что он это всерьез Вам сказал. Сами видели, что объект вытворял во время создания контракта — просто кошмар какой-то, — аккуратно поднимаясь с пуфика, детектив принялся расхаживать по комнате, подкрепляя свои аргументы бурными жестами, — и, честно говоря, сомневаюсь, что нашего Главу стали бы привлекать старики вроде меня… хотя фетишей много бывает, на самом деле. Последнюю фразу Саймон вовсе не хотел произносить вслух, но в такой ситуации язык бежит впереди мыслей. Лицо Рафаэля медленно начало розоветь. — У меня ничего такого нет. И мужчины вообще не привлекают, — твердо ответил он. — Да, да, меня тоже, — тут же согласился Динкридж, — видите, насколько не подкреплены доказательной базой его слова? Значит, и волноваться нет смысла, да? — Может быть, Вы правы. Я и сам в полном замешательстве, поэтому решил сперва рассказать Вам и узнать Вашу точку зрения. Что ж, благодарю за визит, было приятно познакомиться, а сейчас меня ждут дела. — Мне тоже, спасибо, буду готовиться к исследованию, — щелкнул пальцами детектив по направлению двери, — всего Вам хорошего. Только дойдя до собственного кабинета и закрывшись на замок, он, наконец, смог хохотать, чуть ли не катаясь по полу. Нет, серьезно, использовать навык на самом Соне, а потом втереть ему такую лютую чушь… надо быть гением, Вельз, супер-одаренным. Часы показывали уже девять вечера. Конечно, сам детектив привык ложиться часа в четыре утра и спать примерно два часа в сутки, но тут у всех работников есть определенный график. Потушив светильник и запрыгнув в кровать, Войд представил, как завтра, скорее всего, сможет узнать разгадку тайны всей своей жизни и найти ответы. На следующий день он проснулся без грима, закованный в кандалы.