Финальный жест

      Помещение для исследований являло собой огромное пространство, разделенное на две половины. В одной из них находился непосредственно сам объект — слегка ассиметричный стол из красного дерева, стул, придвинутый к нему, ничем не примечательный, разве что было видно — время нещадно оставило на нем свой отпечаток, и кресло, внешне напоминающее королевский трон из сказок: обитое бордовым бархатом, оно выглядело так, словно его только что забрали из мастерской. С объектом, называемым «Сделкой с дьяволом», запрещено взаимодействовать любыми способами. Даже прикосновение способно стать тем самым «взмахом крыла бабочки», из-за которого могла запуститься череда событий, опасных для человечества. Обставленный камерами и освещенный буквально со всех сторон алюминиевыми продолговатыми лампами, объект чувствовал себя физически превосходно. Регулярно его прочищали от пыли специально разработанные роботизированные уборщики, к тому же вокруг стояла мертвая тишина практически двадцать четыре часа в сутки. Лишь изредка возникали непредвиденные ситуации, из-за которых включали сигнализацию. Тогда объект ощущал странный азарт… но не мог узнать, чем же все закончилось и почему началось, кто конкретно был зачинщиком.       «Дьявол» любил накал страстей, драму, эмоции и всё, что могло на них вывести. Он предлагал многим свои услуги в обмен на, как ему казалось, равноценную плату. Обожая различные споры и дискуссии, объект еще в те времена, когда его только начали изучать, познакомился с интересным человеком. Тот был чертовски умен, образован, воспитан и, к тому же, являлся достаточно хорошим собеседником… с ним было настолько здорово проводить время, что тот чуть не умер от истощения. Эх, что с них взять, людишки такие слабые существа!..       Ещё одним из любимых занятий «дьявола» оказалось гадание, неожиданно даже для него самого. От скуки по линии рук, картам таро, внешнему виду и даже морщинкам на веках он мог определить судьбу того, кто перед ним стоит. Практикуясь на всех своих тогдашних посетителях (подопытных), объект обучился этому мастерству чуть ли не в совершенстве, и теперь безумно гордился своим навыком! Только вот, продемонстрировать умение было пока что некому.       И от этого он испытывал грусть и злость. Старался, значит, развивался, а эти идиоты-ученые ничего не заметили! Что ж они там тогда исследуют, спрашивается?!       Он древнее опасное существо, дремлющее в потрепанной мебели. Он опасен, безумно, он страшен! Дьявола должны бояться и уважать, доверять, а потом, искажая лицо от ужаса, прятаться на другом конце света! Или хотя бы иногда обращать на его выдающие способности внимание!       Однако время шло, а к нему стало приходить все меньше сотрудников. Посетители с айкью больше шестидесяти не попадались, а с оставшимися его съедала скука смертная. Одно и то же будущее, что у ученых, что у подопытных. Все рано или поздно умрут, проживая практически одинаковые жизни.       Так, помирая от тоски и безнадеги, «сделка с дьяволом» начинал потихоньку пылиться и плесневеть. Разумеется, ментально.

***

      Положив ногу на ногу и подперев голову рукой, доктор Сон ждал. За сегодня он успел порядком подустать, дел накопилось будь здоров, и добрая их половина всегда возникала именно благодаря воришке в маске. В последнее время Войд вел себя еще достаточно спокойно — одно видео раз в неделю, следовательно, взламывал систему он стабильно раз в два месяца (ровно столько времени и нужно Фонду, чтобы полностью обновить успевшую устареть информацию в своей системе). Как раз на прошлой неделе произошел тот самый инцидент. И главное — сколько бы продвинутых хакеров и представителей информационной безопасности Сон не нанимал, они, будто стайка моложавых голубей, с шумом разлетались при входе Детектива на засекреченный сайт.       И каждый раз, снова и снова повторялось одно и то же.       Было и нечто странное. Сколько бы Фонд ни пытался прикрыть под шумок сайт Детектива, тот всё время восставал из пепла, словно информационный феникс, что порядком бесило главу. С другой стороны, это был один из наиболее безопасных способов контролирования знаний парня и наблюдения за его жизнью в сети. Правильно говорят, что твои враги обычно знают о тебе даже больше, чем самые преданные фанаты. Однако в последнее время Войд совсем перестал появляться на своем сайте и выкладывать дополнительную информацию. Все так же выходили ролики, точнее, один ролик — помним про видео раз в неделю — но ни одно обсуждение на его любительском сайте для донатеров так и не было поддержано самим создателем теорий. Получается, он снова что-то задумал и уже приступил к приготовлениям.       Снова ощущая разгорающуюся головную боль, Сон тихо цокнул. — Мы еще долго будем молчать, коллеги? — задумчиво высказался он, пока подчиненные бесшумно раскладывали папки с исследовательскими данными прошлых лет. — Никак нет! — бодро ответил Брэндон, тот самый переведенный бойкий молодой человек, поддевший Динкриджа от волнения, — За сегодняшнее исследование номер тридцать две тысячи семьсот два ответственен я, доктор Вайтен, сотрудник класса C, — он кивнул Войду, и тот понял, чем должен был сегодня заниматься — старый ученый играл роль секретарши, документируя всё услышанное и увиденное.       Мысленно поблагодарив себя за быструю скорость печати, Саймон ухмыльнулся. Нет, конечно, молекулярную химию он тоже неплохо знал, однако точно не на уровне штатного сотрудника Фонда, который буквально живет своей работой.       Открыв Word и скачав титульный лист отчета, детектив внимательно вслушивался в каждое слово. Пальцы пробегали по клавиатуре, словно играя своеобразную пьесу — внутри него бушевало пламя, подпитывающееся адреналином, стрессом и опасностью. Толпа мурашек то и дело пробегала по спине и рукам, и от этого Саймон испытывал чуть ли не восторг. Вот тот самый любимый момент в его деле — безумство и риск! Оправданный риск, важно заметить. — Объект вел себя спокойно, последний раз контактировал с человеческой особью порядка двадцати семи месяцев назад. Для сегодняшнего исследования были выбраны два сотрудника класса D. — Отлично, — Рафаэль внимательно рассматривал сквозь зеркало Гезелла* предметы мебели, внешне выглядящие совершенно обыкновенно.       «И с чем только приходится работать»… — Что ж, запускаем первого подопытного.       Некоторые ученые сразу же начали следить за показателями электрокардиографии, помечая что-то в своем собственном файле, увлеченно перебирая подушечками пальцев. Смит изрядно удивился, оглядевшись и поняв, что практически никто среди них не волновался, хотя перед этим нервы у сотрудников были напряжены до предела. Вот он, профессионализм в действии!       Неуверенными шажками к объекту прошел низкорослый мужчина лет тридцати пяти. За собой он на колесиках тянул тот самый кардиограф, что, если честно, смотрелось весьма комично. Хотя, может, это подсознательно Саймон снимал для себя напряжение, дабы разрядить окружающую обстановку.       Громко вздохнув — в помещение к исследователям так же доставлялся звук, проводимый специальными колонками, он, стараясь едва касаться «трона», уселся на самый край. И тут все услышали его.       Хриплый голос, словно скрежет заржавевшей калитки в промозглую зимнюю ночь, эхом повторился в динамиках. Внушал ли он страх? О, нет. Страх — слишком слабая эмоция, дабы описать всё то, что чувствовали в тот момент присутствующие — боль, словно тебя раздирали на части дикие остервенелые звери, будто ты висишь над пропастью, держась за тонкую нитку без страховки, при этом держа на руках грудного ребенка. В общем, чувства не из приятных. — Не подходишь, — промолвило нечто.       Всех буквально пробрало до костей, передернуло от неожиданности. Захотелось спрятаться куда-нибудь, забиться в угол и не вылезать, пока тревога не утихнет. — З-значит… профессор Динкридж, запишите — тактика объекта сменилась. Раньше он пытался всеми силами понравиться подопытным, вызывая ассоциации с приятными образами. Теперь же идёт от обратного.       Поправив выбившуюся прядь, доктор Сон нахмурился. Пока что не были ясны ни мотивы SCP, ни его способы взаимодействия при изменившихся условиях. — Объект желает общаться только с достаточно умными личностями, судя по всему, — выдвинул гипотезу Рафаэль, задумчиво уставившись сквозь стекло на трон. — Т-так и есть, сэр, — Брендон кивнул и нервно начал постукивать пальцами по папке с зажимом, с которой зачитывал некоторые строчки.       Прищурившись, Сон вздохнул и вымолвил: — Что ж, тогда надо выбрать кого-то поумнее.       Стало слышно даже пролетающие пылинки. Присутствующие замерли. Создавалось ощущение, будто они играли в «море волнуется раз», комната буквально замерла. — Можно выбрать того, кого не жалко или того, кто хочет пойти. Среди вас есть желающие?       Динкридж единственный, не дрогнув, поднял руку. От кардиографа он отказался, сославшись на слабое здоровье и возможные неверные данные, которые совершенно не помешают его общению с объектом, но могут стать путаницей в отчете. Пройдя в камеру, он, на удивление даже для себя самого, совершенно не испытывал ужаса. Лишь легкое покалывание в подушечках пальцев и предвкушение от возможности, наконец, узнать, не зря ли он проделал весь этот долгий путь.       По-свойски усевшись на «трон», его пронзили воспоминания о прошлом. Я смотрел в пустоту, которая, казалось, преследовала меня постоянно. Наблюдая, как дни, недели и месяцы медленно проносятся бесполезной чередой бессмысленности, я чувствовал, что мое дыхание постепенно замедляется и появляется ощущение, словно я нахожусь в замкнутом пространстве, хотя все так же прогуливался по улице, смотрел ценники в магазине, спал на учебе. Жизнь у меня была самая обыкновенная — семья, минимум еды и максимум тренировок в спортзале. Загруженный повседневной рутиной я ощущал, что просто откладываю все свои душевные переживания в долгий ящик. Мне никогда не нравилось заниматься спортом, но я был вынужден делать это, я совсем не любил находиться один, но выбора не оставалось из-за увлечения объектами, мне не нравилось смотреть сериалы, но надо находиться в тренде, ведь иначе ты старпер, не знающий очевидных вещей и со мной уж совсем никто не будет общаться. А потом я осознал, что всю свою жизнь строил из себя жертву обстоятельств. Разве у меня не было выбора? Смешно. Всю свою недолгую жизнь я оправдывал лентяйство и неспособность принять ответственность за собственные действия. Мне стало от этого осознания настолько тошно и противно, что я не мог сосредоточиться на тех вещах, которые должны были действительно волновать меня. Все детские мечты, надежды и стремления казались подернуты дымкой наивности, глупости и обычного страха. Лучше не будет. Стремиться к чему-то невероятному и из ряда вон выходящему нет смысла. Смирись с тем, что есть, и живи дальше. Но я не мог и не хотел смиряться. Каждый день я видел толпы людей, проходящих мимо с кислым выражением лица и каждый день меня словно с ног до головы окатывали ушатом ледяной воды по утрам, стоило открыть глаза. Так было ровно до того момента, пока я не узнал истинное положение вещей и пока мне в мою бездомную руку незнакомец не всунул листок с, якобы, секретным сайтом. Пока я не понял, что жизнь не будет стоять на месте. Что у каждого есть шанс обрести себя и смысл в жизни, и не всегда он будет соответствовать твоим детским стремлениям, и это абсолютно нормально. Каждый из нас так или иначе наделен недостатками, однако прогресс человеческой личности наступит лишь в том случае, если человек решит бороться с самим собой — а это самая трудная битва, в которой не будет победителя. И как только ты сможешь осознать это, тебе станет легче, и мир сможет обрести краски. Так я и нашел дело всей своей жизни и свое предназначение. Я понял, что могу быть полезен только в том случае, если помогу людям узнать правду и это не искоренить из меня никакими амнезиаками в мире, потому что этот принцип у меня в крови. У меня есть люди, готовые поддержать меня и мои мысли, в трудные времена оказать поддержку, и я знаю, что могу довериться им. Вот, что значит быть Саймоном Смитом. детективом Войдом. — Ух, ну ничего себе! — выдало существо более мягким голосом.       Саймон же глупо моргнул и уставился на свои руки. Они слегка подрагивали и взор был замутнен, он не совсем слышал, что говорили в исследовательской комнате, но самое главное — не выдать себя ни при каких обстоятельствах. Войд всё еще помнил, что по другую сторону стекла сидит самый опасный для него человек в мире и следит за каждым его движением.       Открылся выдвижной ящик и тут же из него вылетел пожелтевший пергамент (Саймон все еще не хотел принимать, что видит человеческую кожу) и перо. — Согласен ли ты на этот контракт или стоит обсудить детали?       Подперев голову рукой, детектив внимательно начал вчитываться в него. — Профессор Динкридж, будьте так любезны, озвучьте этот контракт и нам, пожалуйста, — послышалось из динамика микрофона. Спокойный низкий бархатный голос принадлежал мистеру Сону, и по спине Войда едва заметно пробежали мурашки.       Замешкавшись на несколько секунд, тот решил все-таки прочитать вслух. Тем более, здесь повсюду находились камеры и скрывать содержимое было попросту бессмысленно.       «Засим, настоящим контрактом я, король Преисподней, Вельзевул Великий, так же именуемый Люцифером, властителем Ада, обязуюсь исполнить свою часть сделки как полагается правилами следующего контракта. Сама сделка составляется в соответствии с истинными желаниями клиента и полностью должна быть согласована с ним. Прервать исполнение контракта после его согласования с обеими сторонами невозможно. Ежели одна из сторон попытается прервать контракт, это будет считаться строгим нарушением контракта и будет караться в соответствии с восемнадцатой статьей «Демонических соглашений», написанных под юрисдикцией седьмого короля Преисподней, а именно — транспортировкой души в Преисподнюю с последующим содержанием в камере на протяжении тысячи лет. Ограничение действует как на клиента, так и на короля Преисподней в частности.»       «Господи, сколько формальностей, к тому же странно описанных. Неудивительно, что несчастный юрист так долго спорил с этим так называемым Вельзевулом»: подумалось Войду и он протяжно выдохнул. В горле слегка пересохло. Динкридж продолжил. «Настоящий контракт предполагает полное доверие между клиентом и составляющим контракт. Так, как самое главное желание клиента — …»       И тут, пожалуй, в жизни Саймона впервые настал момент, когда он не знал, что сказать. Лишь мельком пробежав глазами по строчке, он поднял взгляд на стекло и попытался разглядеть выражение лица главы Фонда. Ему показалось, что все его внутренности вывернули наизнанку и перемололи. Смит буквально молился, чтобы камеры не выхватили этот несчастный кусок текста, ведь иначе на выходе его поджидали с наручниками, если не с оружием.       Однако выбора не оставалось. Уж если надо ему узнать про демона из детства, это единственная возможность.       «Так, самое главное желание клиента — предоставить всему миру знания об объектах, скрываемым Фондом и о самом Фонде в частности.»