Финальный жест

      Итак, порывшись в карманах халата чуть дольше, Саймон не нашел более ничего примечательного. Только ту самую флешку, загадочно угодившую к нему в руки. Странно, кто бы мог войти в палату за то время, пока он был в отключке, кому это было выгодно и зачем возвращать вещь на место, если и так понятно, что ее украли… разве что похитителю важен был не сам факт обладания флешкой, а только информация оттуда.       В палате детектив находился один — видимо, только он попадал в неприятности в Фонде до такой степени, что больничка по нему плакала. Грустно помотав головой, парень лег обратно на койку, вертя в руках маленькое устройство и внимательно вглядываясь в него. Вдруг Саймон замер.       При тусклом свете во время уборки на нижнем ярусе совсем нельзя было разглядеть выгравированных инициалов размером миллиметров пять, отлитых золотыми буквами. «К.С»       В сознании сразу всплыла легенда, которую рассказывал ему Роб. Давным-давно, больше двадцати лет назад, мама Рафаэля Сона приехала в Фонд, чтобы спасти своего мужа в обмен на информацию, но пришла туда без нее… Фонд бы сдержал обещание, если бы Кира Сон выполнила условие.       Значит, информации не было. Что же произошло…       Эта флешка…       Как она оказалась в вентиляции нижнего яруса, заваленная слоем пылищи?       У Саймона зачесались руки. Необходим был любой компьютер, скрытый от лишних глаз, чтобы проверить содержимое карты памяти. Да, изначально он не обратил внимание, подумал, что она могла завалиться туда по ошибке, но в Фонде ничего не случается «просто так». Если это та самая флеш-карта двадцатилетней давности…       Выскочив из палаты, даже не надев фондовский халат, сославшись на то, что чувствует он себя превосходно, хотя на самом деле мышцы до сих пор ныли от тяжести туши Сандерса-старшего, но уже не так критично, конечно, детектив максимально быстрым шагом поспешил к себе в «комнату-тюрьму».       На него оглядывались работники самых разных отделов и перешептывались за спиной, однако такое внимание было связано не только с внешним видом, а недавним подвигом — не каждый день у них начальники отделов из окон выпрыгивают, а сотрудники достают практически с того света — а уж тем более весь из себя такой загадочный и харизматичный Саймон.       Что точно важно было для него в данную минуту — как незаметно для всего Фонда отключить у себя в комнате камеры, чтобы его не застрелили через секунд тридцать.       Попробовать взломать охранную систему и подключиться со своего компьютера к камере, настроить трансляцию пятиминутной давности… не вариант, на это требуется время, слишком заметно.       Решив, что пытаться подключиться к интернету со своего выданного компа — чушь, ведь это потребует слишком много дополнительных лишних действий, Саймон направился в другую сторону, развернувшись прямо посреди коридора, сразу к своему отделу. — Ой, простите, пожалуйста, — слегка нервно и неловко рассмеялся он, когда столкнулся кем-то в дверном проеме информационного отдела, но, заприметив рыжую кудрявую шевелюру, облегченно выдохнул, — о, Роб! Или теперь мне следует обращаться к тебе «начальник Роб»? — натянуто улыбнулся детектив. — Да ладно, перестань, — по-дружески похлопал его по плечу собеседник.       Сам рыжеволосый парень лишь поправил немного помятый халат и едва уловимым жестом стер несуществующую пыль с пейджика, на котором гордо красовалась надпись «Глава Информационного Отдела». — Ты мне лучше скажи, что тут делаешь, весь такой запыхавшийся? Из больничного отделения тебя должны выписать только завтра, — скептично сложил руки на груди Сандерс-младший. — Эм… да просто мимо проходил, тебе не нужно волноваться, — отвел глаза в сторону Саймон. — Ага… снова во что-то ввязался, — непререкаемым тоном констатировал Роб, — пошли пить кофе, зачем на проходе стоять. И ты всё мне расскажешь.       Быстро обдумывая возможную чушь, которую можно будет наплести своему новому начальнику, детектив кивнул, обреченно выдохнув. Благо, хотя бы теперь, когда они вместе взяли латте, оба направились к кабинету на втором этаже отдела. Для Саймона стало слишком непривычным осознание того факта, что теперь этот кабинет принадлежит не Грегори Сандерсу, а именно Робу. Стоило им войти, детектив даже удивился, как за такое короткое время комната преобразилась.       Теперь тут не было излишка красной парчи на окнах, ковров и даже шкафов, заваленных книжным барахлом. Помещение оказалось светлым, стоило только убрать небольшой угол, в котором стояли пластмассовые коробки с какой-то мелочью. Войду даже подумалось, что если первое впечатление от кабинета Грегори можно было сравнить с аудиенцией с «Крестным отцом», то теперь тут очень даже свежо и просторно, уютно. — Не хотел бы попробовать себя в архитектуре? — спросил он, оглядываясь вокруг и замечая, что даже пылинки лишней нигде не лежит. — Нет, и так уже есть один знакомый в Фонде, который активно ей интересуется. Он мне кабинет и переделал, — махнул рукой Сандерс-младший. — Неужели? — из вежливости продолжил эту тему Саймон. — Так, ладно. Зубы мне тут не заговаривай. Садись и рассказывай, что у тебя там случилось. И даже не вздумай что-то утаить.       Роб уселся в кресло. Лишь Т-образный дубовый стол давал понять, что всё-таки это сын Грегори Сандерса, какие-то его замашки, пусть и в малых количествах, едва заметных, но видны. Стремление к власти и владению информацией уж точно передалось на генном уровне, по крайней мере, так подумалось Саймону. — Кстати, интересно получилось. Устранение атаки с помощью зума… где-то я уже это видел, — оперевшись локтями о стол, детектив положил подбородок на кисти рук, — а, точно, это ведь я как раз-таки использовал подобный метод. Немножко подло было выдавать его за свой, не думаешь?       «Плести всё, что угодно, лишь бы отойти от темы»       По правде говоря, детективу было всё равно на то, что Роб присвоил его технику взлома, но он знал, что у гордого парня это может быть уязвимым местом, и если надавить… и что-то не давало покоя ему в этом парне. В Фонде всё не так просто, как кажется, это он уже успел понять.       Подозрительным казалось то, что во время их первой встречи с Робом никто не общался, парень стоял поодаль от всех, но тем не менее его решения не оспаривались и не обсуждались, если так подумать. По Фонду, как по большому улью, ходят слухи обо всех, кроме Роба Сандерса. То, что рыжеволосый сразу сел с ним за один стол во время знакомства, было более чем странно. Знал, что все сотрудники молча согласятся? Значит, обладал неоспоримым авторитетом.       Помнится, один из сотрудников наехал на детектива, стоило только опустить портфель на рабочее место. И его остановил тоже Роб. Однако… с чьей подачи началась так называемая проверка? Кто на самом деле всегда был в курсе событий? Главный сплетник, разносивший слухи… которыми поделился с Саймоном во время уборки, так, «ненавязчиво». По сути, преступнику, которого в качестве наказания отправили в нижний ярус, рассказывать нечто столь значительное про самого Главу Фонда крайне осмотрительно и глупо, а Роб впечатление "глупого" точно не производил…       «Режим психолог — включить»       Заметив, как Сандерс-младший покраснел, Саймон понял, что идет в верном направлении. — Наверняка отличник в школе, но не обзаведшийся друзьями из-за странной для всех тяги к компам, я правильно понимаю?       На этот раз Роб не стал молчать, глубже усевшись в своем кресле. — Чего ты добиваешься? — ледяным тоном проговорил он.       Отпив начавший остывать латте, детектив продолжил: — Странный мальчик со странными наклонностями, сосланный в место, где практически постоянно контролировался своим родителем… скажи, с какого момента ты передавал всю информацию обо мне своему папаше? Может, не только ему? Поэтому изображал единственного, кто нормально относится ко мне в этом месте?       Рыжеволосый сжал пластиковый стаканчик так, что кофе перелилось через края. — А потом настолько мне завидовал, что внаглую воспользовался моими же приемами.       Вскочив со своего кресла, Роб подошел вплотную к спокойно сидящему Саймону, который даже бровью не повел, оставаясь в прежней позе, и угрожающе наклонился к нему. — Теперь ты под моим руководством и не имеешь права говорить мне что-то. Человек, из-за которого мой отец чуть не погиб и сошел с ума!       Усмехнувшись, наконец, и повернув голову к Сандерсу-младшему, детектив встретился со взглядом, полным ненависти и чего-то еще… — Ага, пробуешь оправдываться им, в твоих глазах я не вижу ни капли искренности. Вот и показал свое истинное лицо, — иронично заметил Саймон, — рассказать легенду о матери Сона тоже было его идеей? — Изначально… но потом я добавил подробностей от себя, — выдал он. — Интересно, что же заставило тебя немного отступить от планов отца? Всё же, думаю, ты его действительно любил. Получается, работал сразу на два фронта… — Войд задумался на секунд десять, а потом снова перевел взгляд на этого веснушчатого парня с нескладным телосложением, который тоже смотрел на него так, будто пытался прочесть, словно книгу, и предугадать мысли, — когда зал был обесточен во время одной из атак… это же… это твоих рук дело!.. рядом тебя не было, и появился ты только под самый конец происходящего. Кто были те люди, которые взламывали базу данных? Изначально ведь у них всё должно было получиться, если бы я не вступил в игру. Ты с ними заодно, — словно подтвердив для себя этот факт, Войд лишь проверял реакцию Роба на свои слова.       Тот закатил глаза. — Хватит. Говори, что тебе нужно тут сегодня за день до выписки! Не засунули же тебе шило в задницу, чтобы ты бегал по всему Фонду от нечего делать! — Я не обязан перед тобой отчитываться, особенно после того, что разузнал сегодня, — прошипел Войд, — Сон будет в курсе, и тогда!.. — И тогда тебя запрут в больничке еще на некоторое время, — ядовито ухмыльнулся Роб, — тебе никто не поверит, никаких доказательств нет, а одно твое слово против моего — пустой звук.       Он наклонился еще ниже, облизывая губы. — Ты никто. Пойми уже свое место. Глава носится с тобой, как с малым дитем, просто потому, что это развлечение для него, и все об этом знают.       Он выпрямился, расправив руки: — Великий и неуловимый детектив Войд, чье слово за пределами Фонда слушают миллионы, а в самом Фонде оно подобно шуму от разбитого магнитофона — ну разве это не забавно?       Саймон тоже встал с места, теперь уже не стараясь скрыть своих эмоций и взял за ворот рубашки новоявленного начальника. — Как же вы, Сандерсы, в печенках у меня уже сидите! Что отец твой, что ты. Но если Грегори Сандерса я еще могу понять, то тебя… предал его, — с каждым словом детектив всё сильнее сжимал галстук парня от подступившего гнева, — проворачивал за его спиной какие-то махинации… кому ты сливал информацию?!       Начиная задыхаться и багроветь еще больше, Роб не переставал издевательски ухмыляться: — От бессилия, кхе-кхе… когда человеку нечего противопоставить, — его голос хрипел, срывался, — то он поступает прямо как ты сейчас, кха…       Белки его глаз уже начали наливаться алым.       А Войду лишь оставалось отпустить парня, который тут же потянулся к графину с водой и, не переставая истошно кашлять, отпил прямо из него. Исследовательский халат съехал с одного плеча, а рубашка на месте горла была помята, как и галстук. Сам Саймон, к слову, выглядел не лучше. На висках проступили вены от быстрого кровообращения, а кулаки непроизвольно сжались чуть ли не до крови. Он закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. И вдруг почувствовал холодное мокрое прикосновение на своих губах.       Не понимая, что происходит, детектив с ужасом открыл глаза. Его изучали, внимательно следя за каждым движением, напирая сильнее и прижав к стене. Секундная заминка и замешательство стоили того, что Саймон оказался в невыгодном положении. Руки его были прижаты над головой с какой-то нечеловеческой силой, а сам Роб откровенно насмехался. — Какого…       Но его тут же снова прервали, впившись в обветренные губы со вкусом кофе. Благо, Войд не растерялся и укусил его со всей силы во время второй попытки. Тот взвыл и ослабил хватку, этого было достаточно, чтобы всего за секунду Саймон пнул Роба между ног так, что у того искры из глаз посыпались. Тот осел на пол, поскуливая, а затем и вовсе завалился на бок. — Мерзость, — вытирая тыльной стороной ладони рот, детектив перешагнул через лежачего, — вот, что еще было в твоем взгляде, животное… я-то думал, и впрямь меня ненавидишь. — Ненавижу, — прошипел рыжеволосый, — всем сердцем… терпеть не могу… гад… — Заметно. А теперь поспи пока.       Удар особенно тяжелой книженцией по прикладному программированию оглушил Сандерса, который и так находился в практически бессознательном состоянии от болезненных ощущений. Компьютер, который попросту некому было отслеживать — ведь он находился в кабинете начальника отдела — остался полностью в распоряжении Саймона, пока Роб не очнется. Это… неожиданно удачное стечение обстоятельств.       «Я, честно, не предполагал, что так выйдет»: пронеслось у детектива в голове, но, тем не менее, не теряя времени, он уселся в кресло начальника отдела. У него в распоряжении было минуты полторы до того, как кто-то что-то заподозрит. Потом он планировал усадить Роба на свое место и покинуть кабинет, прикинувшись дурачком. А когда тот сам придет в себя, то и рассказывать кому-нибудь о случившемся вряд ли побежит. — Включайся, быстрее же…       Десять секунд, чтобы система прогрузилась, еще десять, чтобы выйти на рабочий стол.       Судьбоносный момент. Саймон вставил в разъем карту памяти. Секунд пять ничего не происходило, но затем компьютер, наконец, увидел устройство.       В кабинет размеренно постучались. И с нескрываемой растерянностью парень вспомнил, что она не заперта. Правда, сейчас бежать к ней уже было поздно. — Че-е-ерт, — шепотом выдохнул детектив. Раньше, чем он предполагал. Тем не менее, успев открыть документ, хранящийся на флешке, парень пробежал глазами по нему, ожидая увидеть, как минимум, страниц двести компромата на предыдущие дела Фонда, но его встретил лишь маленький абзац на пол страницы, начинающийся словами:       «Пожалуйста, прости меня…» — Что за…       Дверь открылась.