***
Не то чтобы у Нила были планы на уикенд, но он бы лучше провел весь день с Эндрю валяя дурака. Он вздохнул, понимая, что это гораздо важнее, и взял еще одну коробку, пока Ронан и Эндрю собирали вещи. Ронан переезжал на Верхний Манхэттен, и Адам Пэрриш понятия не имел (скорее всего), что проведет остаток жизни с Ронаном на Верхнем Манхэттене. Нил улыбнулся сам себе. Он погрузился в размышления о том, как быстро изменилась его жизнь: когда-то он чудом избежал смерти в том проклятом доме в Балтиморе, а теперь у него есть гарвардская степень, друзья, которые в нем души не чают, и парень, которого он обожает — о чем еще мечтать? Нил жутко скучал по Адаму. По его голосу в своей комнате. Хоть Нил и жил теперь с Ронаном и Эндрю, его отсутствие ощущалось где угодно. Он скучал по его лицу во время работы в «Кейбсуотере» с Блу и девочками, задорно раздающими заказы направо и налево. Нил тихонько усмехнулся сам себе, вспомнив выражение лица Адама, когда Ронан впервые заявился в «Кейбсуотер» много лет назад. И как все завертелось и поменялось в лучшую сторону. Как стремительно перемешались их жизни, и как быстро Нил нашел свое пристанище и причину остаться и перестать убегать. Нашел что-то постоянное посреди хаоса из временного вокруг себя. Три года. Прошло три года с тех пор, как Адам уехал. С тех пор, как он видел это выражение боли на лице Ронана и Эндрю. Три года, как они начали не просто взрослую жизнь, а жизнь молодых людей с амбициями и мечтами. Нил поигрался с колечком, висевшем на цепочке на шее. Его подарил Эндрю почти год назад, когда они гостили у Би на Рождество. Нил помнил все, как будто это было вчера. Они только что пообедали. Эндрю схватил Нила за руку и потащил на улицу. Жестом показав следовать за собой, он отвел его на задний двор. Когда зажегся свет, вокруг все окрасилось в розовое, желтое и белое. Би проделала невероятный труд по созданию сада и уходу за ним. Нил бродил среди клумб, с трепетом наблюдая за желтыми огоньками, загорающимися по периметру. Он скользил пальцами по лепесткам, нежно касаясь их. Они скинули обувь, и Нил погрузил ступни в прохладную траву, чувствуя, как его тело покидает напряжение. Эндрю тепло ему улыбнулся. В его глазах цвет лесного ореха смешался с крапинками зеленого. Нил не переставал думать о том, как он красив. Эндрю постучал пальцем по его плечу, и Нил поднял взгляд. — Потанцуешь со мной? — Эндрю, ты же знаешь, что я не умею, — хихикнул Нил. — Пофиг, — ответил Эндрю, протянув руку. Нил приблизился и обнял его после разрешения. Он положил руки Эндрю на талию, пока тот искал песню в телефоне. Вскоре в саду зазвучала музыка. Эндрю взял руку Нила в свою и начал медленно двигаться. Нил старался не отставать. Он закрыл глаза, растворившись в мелодии и тихом голосе Эндрю. Да, мне просто нужна была компания, Да, просто нужен был кто-то рядом. Да, мне все равно, какие песни мы слушаем Или на бардак, который устраиваем, Просто компания. Уютная компания. Уютная компания. Вокруг царит беспорядок, Мы смеемся слишком громко. И издаем звуки, Которые стараемся скрыть, когда рядом люди. Мы одной крови. Сквозь взлеты и падения, Сквозь улыбки и обиды — Мы уютная компания, На которую всегда можно рассчитывать… Нил склонил голову Эндрю на плечо. Тот вздохнул, и он немного отстранился, улыбнувшись, и поцеловал его в щеку. Краснеющий Эндрю — великолепное зрелище. Нил снова закрыл глаза и продолжил двигаться. — Нил? — Мм? Песня закончилась. Эндрю отодвинулся, совсем чуть-чуть. — Дай мне свою руку. Нил протянул руку ладонью вверх. Эндрю что-то выудил из кармана и положил Нилу на ладонь. Две серебряные цепочки с колечками на них. — Эндрю? Что это? — Обещание. Что я буду рядом и никогда тебя не оставлю. В радости и горе. Что я каждый день буду стараться быть достаточно хорошим для тебя. — Эндрю. Ты идиот. Нил наклонился и оставил мягкий поцелуй на его губах, почувствовав его улыбку, когда Эндрю довольно заурчал в ответ. Нил поцеловал его в лоб и тихо прошептал: — Я люблю тебя, мой мини-бойфренд. Эндрю усмехнулся в его ухо. — Я тоже. Можно? — Потом я. Эндрю кивнул и взял одну из цепочек, чтобы застегнуть ее у Нила на шее. Затем Нил сделал то же самое со второй. Перебирая в пальцах свое колечко, он правда ощущал его, как обещание. — Спасибо тебе, Эндрю. За все. — И тебе, наркоман. Нил ждал на диване, пока Ронан и Эндрю, нагруженные коробками, не появились из спальни. Эндрю похоже заказывал еду на дом, потому что у них не было сил что-то готовить. Грузчики приедут вечером, а им еще собирать кучу вещей. Ронан сел рядом и посмотрел на Нила. Тот кивнул, улыбнувшись, и Ронан, ухмыляясь, улегся, устроив голову у него на коленях. — Поверить не могу, что мы сделали это. — Знаю, Джостен, знаю. Если Генри проговорится, я нахуй выкину его в окно с семнадцатого этажа. — Я почти уверен, что ему больше нравится хранить это в секрете. Тем более от Адама. — Ну да. — Ронан? — Мм? — Ты же знаешь, что я буду скучать? МЫ будем скучать. — Я тоже, Нил. — Ты бы хотел, чтобы Адам не уезжал? — Блин, нет. Я бы в любом случае заставил его поехать на эту стажировку, независимо от наших отношений. Дело вообще не в нас, так ведь? — Нет, дело в нем. — Тогда я принял верное решеное. Он принял верное решение. — Ага. — У нас теперь полно свободных комнат. Одна ждет не дождется нашего полупостоянного жильца, Миньярд-Джостен. Нил покраснел, а Ронан заржал. — Да пошел ты, мы не женаты. — Знаю, но Миньярд-Джостен звучит круто. Нил не возражал, а только покраснел еще сильнее. — У тебя прическа как у морского ежа. — Колючий, да? — Прямо как ты. Почему ты вообще подстригся? Было хорошо. — Слишком сильно напоминало о доме. И Пэрришу нравится, как сейчас. — Оу, ясно, — ответил Нил с намеком в голосе. Ронан закатил глаза. Эндрю вернулся и тоже сел на диван. Ронан хотел убрать ноги, но Эндрю просто сложил их себе на колени. Ронан широко распахнул глаза и обменялся с Нилом удивленными взглядами. — Эндрю… — начал Ронан. — Заткнись, нахрен, — перебил его Эндрю без злобы или раздражения. Ронан мягко улыбнулся Нилу, а затем Эндрю, который изо всех сил пытался держать покер-фейс, но безуспешно. — Пиццу скоро привезут. У нас осталась гостиная, но тут не так много шмотья. И еще кухня… — Кстати о кухне, — Ронан поднялся с дивана. Он смущенно улыбнулся и жестом позвал идти за ним. Нил чуть не поперхнулся воздухом, когда зашел в кухню. Вся бытовая техника была новая, включая стационарный миксер, который так долго хотел Эндрю. Нил и Эндрю переглянулись, пораженные. Ронан широко ухмыльнулся. — Сюрпрайз! — Какого хрена? — воскликнул Эндрю. — Когда ты вообще успел? И зачем? — Я заказал их какое-то время назад и спрятал в кладовке. А прошлой ночью все поменял. Это подарок для вас, парни, — Ронан выглядел взволнованным. — Особенно этот миксер. Он для тебя, Эндрю. — Ронан… — Эндрю пронесся по кухне и обнял Ронана, который рассмеялся и обхватил его в ответ. Нил залез на стойку, улыбаясь и глядя на них с нежностью. — Спасибо, это так мило. — Рад, что понравилось. Кстати, Нил, на твоей кровати должна лежать новая камера, — подмигнул Ронан. Челюсть Нила почти свалилась на пол. Он все еще ходил со старым пленочным фотоаппаратом, который ему подарил Адам, и тот был так себе. Теперь Нил полез с обнимашками, и настала очередь Эндрю хохотать. Нил крепко обхватил Ронана, чувствуя слезу на своей щеке. Ронан прижал его к себе и потрепал по волосам. — Спасибо, Ронан. — Люблю вас обоих, мелких засранцев. — Мы тоже, — прозвучало в ответ хором. Чуть позже привезли пиццу, и они расположились в гостиной, расчистив себе островок в океане коробок. Нил твердил про себя, что все будет хорошо. Они так сильно выросли за последние несколько лет: как друзья, как семья и каждый из них в отдельности, как личность. Они держались вместе, опирались друг на друга в плохие дни и делили радость в хорошие. Нилу будет не хватать постоянного присутствия Ронана, буйства красок, его холстов и его стряпни. И конечно его выразительных ругательств, а самое главное — его самого. Он будет скучать по его улыбке, по его смеху в этих стенах. Все в Ронане Линче — незабываемо. Пока они собирались, Нил быстренько проскользнул в свою комнату, чтобы взять небольшой сверток. Там была рамка с фото их всех четверых, которое Гэнси сделал на День благодарения. Нил украдкой сунул ее в одну из коробок. Ронан непременно обнаружит ее завтра. Нилу нравился этот момент неожиданности. Они закончили паковаться, и Ронан с Эндрю отправились в магазин, купить продуктов для их последнего совместного ужина. У них были большие планы, и Нил покорно остался в своей комнате. Камера оказалась очень крутой. Он обращался с ней с особой осторожностью, листая инструкцию. Нужно определенно взять ее с собой завтра. Нил убрал ее обратно в футляр и открыл ноутбук, чтобы поработать над диссертацией. Дедлайны никто не отменял.***
Эндрю так и не решил для себя — обнять его или дать по морде за этот миксер. Конечно же Ронан запомнил, заботливый мерзавец. Эндрю вскользь упомянул об этом миксере пару месяцев назад, когда они смотрели «Лучшего пекаря Британии» за ужином. Ронан тогда промычал в ответ что-то нечленораздельное, и все на этом. Эндрю и сам планировал его купить в скором времени. Он мог печь и в «Кейбсуотере», но было что-то в домашней стряпне (с Ронаном и Нилом), что-то умиротворяющее. Ему нравилось работать с Блу и остальными, но без Адама все было по-другому. Постоянное отсутствие Адама, его песен и плясок во время готовки, его чертового печенья и поддразниваний — все это заставляло сердце Эндрю сжиматься от невыносимой тоски по лучшему другу. Прошло ровно четыре месяца с их последней встречи. В тот ноябрь Адам, Генри, Мэтт и Дэн сделали им с Аароном сюрприз на день рождения. Они собирались остановиться в отеле, и Эндрю чуть не устроил массовую резню просто за то, что им в голову пришла такая мысль, когда в их с Ронаном квартире было полно места. Он так сильно повзрослел. Когда-то спускавший свою жизнь в унитаз обдолбыш стал лучшим другом Адама и его коллегой по работе. Поддерживал его, когда ему было хреново, и Адам делал для него то же самое. А потом он должен был смотреть, как Адам уходит. Эндрю тяжело переживал, когда люди уходили, но в этом случае он был в норме. Адам ушел не навсегда, они часто виделись. Это был тот тип расставания, который всегда приходит с переменами, и ты перестаешь видеть своих лучших друзей каждый день. Но все в порядке. Эндрю не возражал. Он сидел в БМВ, когда на телефон пришло уведомление. Адам прислал снимок: похоже, коробка печенья из пекарни Levain. Эндрю почувствовал укол ревности. Он непременно заставит Адама отвести его туда завтра. ответив в присущей ему манере классического Эндрю Миньярда, он убрал телефон в карман, как раз в тот момент, когда Ронан завел машину. Они собирались в Таргет, кое-что прикупить для Ронана, и за продуктами для ужина. — Ты же в курсе, что я буду скучать? — Да-да, Линч, не начинай. — Неблагодарный. — Я тоже буду скучать. — Вот Эндрю, которого я люблю. — Заткнись нахрен. — Адам звонил утром. Я забыл ему набрать вчера вечером, и он почуял неладное. — Да? — Все в порядке. Я сказал ему, что все хорошо. Эндрю рассмеялся. — Ну, завтра он в любом случае все выяснит. — Ага. — Я счастлив за вас. Вы это заслужили после всего дерьма, что сами себе устроили. — Спасибо, Эндрю. Нил сказал, ты тоже планируешь переехать? — Мы подумываем об этом. Как только он закончит свою диссертацию. Бруклин звучит неплохо. Куча возможностей, и мы будем ближе к Аарону и к вам, парни. Но у нас есть еще около года в запасе. Так что вот. — У вас все получится. Всегда получается. — Не всегдакай мне тут. — Не всегдакай мне тут, — передразнил его Ронан, на что Эндрю только усмехнулся. Ронан припарковался, и они вышли из машины. Нужно было купить этикетки, пакеты на молнии для упаковки и кое-какие продукты. Они довольно быстро управились, и Эндрю купил им мороженое. Расплатившись, они сели обратно в БМВ. Салон тут же наполнился запахами шоколада и карамели. — Знаешь, когда вы расстались… — Эндрю… — Перебьешь меня снова, и я запихаю этот рожок тебе в глотку. — Мудак. — Адам сказал мне, что полностью раздавлен, и я не стал возражать, понимаешь? Он сказал, что этот кусок дерьма, которого он называет отцом, сломал его. Ронан, я очень надеюсь, тебе известно, что ты был первым, кого он полюбил по-настоящему, искренне, наплевав на последствия. Помню, как он говорил, что ему страшно, потому что ни он, ни я даже не подозревали, что в состоянии любить кого-то так сильно, что это напоминает бесконечный сердечный приступ. Но он смог. Он так сильно влюбился в тебя, что был в ужасе. Он сбежал, потому что испугался, а не потому что не любил. И ты знаешь это, не можешь не знать, ведь ты не тупица. Ронан кивнул; глаза его остекленели. — Я знаю, Эндрю. Я бы так хотел, хотел сделать хоть что-то. И может… — Сейчас все позади. Много лет прошло. Мне просто показалось, что тебе нужно это знать, что он любит тебя больше, чем любого из нас, и иногда ему все еще страшно. Что если ты проснешься однажды и решишь, что он того не стоит? Что он просто жалкий, сломанный мальчишка, которого ты пожалел? И я знаю, ты скажешь ему, что он идиот и снова себя накручивает, но все же. — Мда. — И, если ты снова когда-нибудь обидишь его, не сомневайся, я отыщу твою тупую задницу и порежу на лоскуты за его разбитое сердце. — Ну, блин, спасибо, мам, — усмехнулся Ронан. Эндрю его проигнорировал. — Я очень надеюсь… Надеюсь, ты в курсе, как много значишь для меня, Ронан Линч. Ничто не сравнится с тем, что ты сделал и делаешь для меня. — Ты становишься мягким, Миньярд. Ну-ка верни того плохого парня. — Ты портишь момент. Не меняй тему. — Я знаю, Эндрю. Вы — моя семья в этом дерьмовом мире. И это охренеть как странно, что вот они мы, после стольких лет, все еще вместе. Конечно, я до хуя всего мог сделать по-другому, но неважно. У меня есть вы, и я чертовски сильно буду скучать по тебе, ты, мелкая задница, — Ронан потянулся и поцеловал его в лоб. Эндрю ничего не мог поделать с румянцем и с этой непреодолимой привязанностью к Ронану. — Тоже тебя люблю. — И если вы с Нилом поженитесь, я ведь буду твоим шафером, верно? — У меня будет Адам и Аарон. Ты будешь шафером Нила вместе с Кевином и Мэттом. Никто не займет место Пэрриша. — Предатель. Когда они вернулись домой, то обнаружили на диване спящего без задних ног Нила. Ни у кого не хватило духу его разбудить, поэтому его оставили в покое. После того, как они приготовили ужин, Ронан отправился в свою комнату, чтобы успеть закончить сборы — грузчики должны были приехать через час. Эндрю присел рядом с Нилом и, отодвинув несколько темно-рыжих прядей, поцеловал его в лоб. — Нил, проснись. Нил что-то промычал, когда Эндрю легонько расчесал его волосы пальцами, и открыл глаза. Эндрю забывал, что нужно дышать, каждый раз, когда встречался взглядом с этой синевой. Он спросил себя, за каким хреном ему вообще нужен воздух, когда Нил нагло и сонно улыбнулся прежде чем чмокнуть Эндрю в нос. Эндрю потряс своими волосами перед его лицом, заставив Нила чихнуть. Яростно потерев нос, Нил уставился на Эндрю, а тот нацепил невинную улыбочку. Нил поднялся и сел на диване. Его футболка помялась и чуть сползла с плеча. Эндрю тут же поцеловал выступающую ключицу. Нил хихикнул ему в ухо; тепло распространилось по всему телу. Нил в свою очередь начал целовать его в челюсть, в нос, в щеку, снова в шею, заставив вздрогнуть. Нил снова захихикал. — Твой шейный фетиш отвратителен, Джостен. — Но тебе все равно нравится. — Заткнись. — Тогда поцелуй меня, глупый. Эндрю закатил глаза и поцеловал его, будто от этого зависели их жизни. Каждый раз, когда они целовались, мир Эндрю кренился и падал, отправляя его в правильное место. И вот оно — оно, снова — это чувство, ощущение тепла, дома. И Нил рядом — Нил, Нил, Нил — и никого больше, никогда. Громкий кашель заставил их оторваться друг от друга. Ронан стоял рядом, выгнув бровь и уперев руки в бока, и пялился на них. — Нет, серьезно, у нас еще до хера дел, а вы решили перепихнуться прямо тут? А ну подняли свои задницы, голубки, — заявил Ронан, лыбясь, как Чеширский кот. Эндрю подошел и легонько ткнул его в живот. — Придурок. — Не за что, — отозвался тот и направился в ванную, чтобы освежиться. Он успел причесаться, побриться (он терпеть не мог щетину) и пригладить волосы, прежде чем Ронан объявил о том, что приехали грузчики. Они собрали все коробки, подписанные ужасным почерком Ронана (Эндрю часто ворчал на них с Нилом за отвратительный почерк. У него и Адама был идеальный почерк. Никакого нарциссизма, всего лишь правда), и отнесли их в гостиную. Ронан еще раз все проверил, и вскоре они начали таскать коробки вниз и складывать их в грузовик. Им потребовалось много ходок, прежде чем коробки закончились. Эндрю и Нил вернулись в квартиру, пока Ронан заполнял бумаги. Затем он отдал ключи от квартиры, и позвонил Мэтту, напомнить быть там, когда вещи привезут. Мэтт был более чем счастлив помочь. Устроившись на балконе, Эндрю и Нил наблюдали закат. Нил склонил голову Эндрю на плечо, барабаня пальцами по его бедру. — Стало так пусто. Я буду скучать по нему. — Я тоже. Надеюсь, что в следующем году, в это время, мы уже будем в Бруклине. — Снова все вместе. Будешь скучать по «Кейбсуотеру»? — Неа, — соврал Эндрю. — Да-да, буду. Мне будет не хватать твоего дурацкого, ухмыляющегося лица и тебя, делающего домашку у окна. — Значит ты следил за мной? — Я всегда за тобой слежу, балбес ты мой ненаглядный. — Ок. Они поужинали и легли спать. Сказать, что Эндрю был взволнован предстоящей встречей с Адамом, было бы преуменьшением. Он уснул, крепко прижавшись спиной к груди Нила и держа его за руку. Его мир покачнулся еще сильнее, и он никогда не чувствовал себя настолько на своем месте, чем сейчас.***
— Ты же знаешь, что мама с папой гордились бы тобой? — Я знаю, Дек. Не разводи сопли. — Я серьезно, я очень за тебя рад. И за Адама. Вы очень подходите друг другу. Совет да любовь. Эшли передает привет. — Знаю. Спасибо. Мы ведь встретимся на День благодарения? — Конечно, почему нет? Остальные тоже планируют приехать? — Возможно. — Отлично. Мы с Мэтью будем тут. И Ронан? Я люблю тебя, ты ведь знаешь это, правда? — Впервые слышу. — Ронан. — Естественно, я знаю, Деклан. Я тоже тебя люблю. — Удачи завтра. На созвоне. — Ага. Я дам знать, когда будем на месте. — Понял. Спокойной ночи. — Спокойной. Ронан отключился с улыбкой на лице и сел на кровать. Его комната, точнее, их с Адамом комната, почти опустела — большая часть вещей уже была на пути в их новый дом. Ронан сложил одежду в ручную кладь, и ему осталось только разобраться еще с кое-каким хламом. Тут было полно различных рисунков, картин на холстах, несколько стихотворений Эндрю и куча фоток. Ронан теребил пальцы, вспоминая, как они были сделаны. Их было очень много, но некоторые из них были ему особенно дороги. Снимок Адама, а конкретно, его первое фото в Барнс. В его комнате. Пыльные волосы Адама и его глаза цвета океана выглядывают из-под одеяла, а сам он пытается скрыть улыбку. Ронан вспомнил, как Адам тихо ругался на него, но он все равно его сфоткал. Снимок был зернистым, и уголки обтрепались, но Ронан все же аккуратно взял его и положил в коробку. Следующей шла фотка его и Гаечки. Адам сфотографировал их, когда Гаечке только-только исполнилось два месяца. Она спала у Ронана на коленях, а он игрался с ее ушками. Рядышком стояла ее мать и наблюдала, как Ронан нянчится с ее теленком. У него были две любимые фотографии, достаточно новые: то есть одна новая, а другая недавно напечатанная. Первая была сделана в прошлом году, на день рождения Адама, в этой самой комнате. Ронан тогда испек его любимый торт (ванильный бисквит со сливочно-карамельным кремом) и вручил ему букет оранжевых хризантем с того поля. Адам приехал в гости, а точнее, это Генри отослал его со словами: «Ты не будешь праздновать день рождения, если ты не дома со своим парнем». И Ронан был полностью согласен. Он установил таймер на камере и оставил телефон на столе. Затем обнял Адама, который держал торт со свечками. Адам глядел на Ронана, а Ронан улыбался в камеру. Желтый свет от свечей освещал его лицо — четкие, изящные линии и бледные веснушки. Позже, когда они целовались, у Адама был вкус ириски. Последний и самый большой снимок — они вчетвером сидят на своем обычном месте у окна в «Кейбсуотере». Это были выходные перед отъездом Адама. Адам обнимает Ронана за талию, Нил и Эндрю сидят напротив, прислонившись друг к дружке, с умиротворенными лицами. Ронан не помнил, чтобы ему было грустно. Возможно, он просто задвинул это подальше, потому что знал, что Адам точно вернется. Он не просил его остаться, он просил его вернуться. И он вернулся, всегда возвращался. Ронан вытер глаза. Совсем размяк. Он осторожно закрыл коробочку с фотографиями и прочим и сложил ее в свою ручную кладь. Затем он собрался до конца освободить шкаф, когда наткнулся на одну толстовку. Она была серая и очень заношенная: до такой степени, что отовсюду торчали нитки. Конечно же, она принадлежала Адаму. И конечно же Ронан ее стащил у него. Это была первая вещь Адама, которую он присвоил себе. Было приятно прикасаться к мягкой ткани. Она подходила Ронану, потому что Адам носил мешковатые вещи, чтобы скрыть свое тело (хотя ему было нечего скрывать, он прекрасен внутри и снаружи). Сидело просто отлично. Ронан вспомнил момент, когда выкрал ее. Пожалуй, Ронан знает, что это не по-настоящему, что он во сне. Но ощущается совсем иначе. Он видит, как К целует Адама, словно голодный зверь, трогает его, заставляет его плакать, умолять, и ломает его, рвет на части. Все это время Адам смотрит на Ронана. Сквозь Ронана. А Ронан не в силах сделать что-либо: не может кричать, не может плакать, не может пошевелиться, чтобы остановить это. Боль просто невыносима. Он беспомощен. И это он во всем виноват. — Наслаждаешься шоу, Линч? Он не может дышать. — Мы только начали. Он задыхается. — Красавчик Пэрриш скоро перестанет быть таким милашкой, что скажешь? К выплевывает слова, будто яд. Его руки шарят по телу Адама, лезут, куда не следует, никогда, пока Ронан живет на свете… Он проснулся, хватая ртом воздух. Вокруг стояла кромешная тьма, не считая слабого лучика света, пробивающегося сквозь окно. Ронан продолжал задыхаться, крепко сжав кулаки на одеяле. Майка вся пропиталась потом и липла к телу. Обернувшись, он заметил, что Адам тоже проснулся. Он сидел на кровати и тер глаза. — Ронан? Ронан не мог говорить. Слова застревали в горле, вырывались лишь сдавленные всхлипы. Адам наклонился и обнял его. Ронан замер от прикосновения. Он был настоящим. Адам был настоящим, из плоти и крови, это не сон. Адам начал отодвигаться. — Нет, Адам, пожалуйста, останься, останься, пожалуйста, не уходи, не уходи… — Шшш, Ронан. Я никуда не уйду. Ронан устал. Его ребра болели, глаза жгло, и он так устал. Он откинул голову Адаму на плечо. Если его толстовка намокнет от его слез, Ронан знал, Адам ничего не скажет. Ронан сжал в кулаках серую ткань. Адам выводил круги на его спине и что-то шептал ему на ухо. «Ты в порядке» «Я настоящий» «Это был кошмар» «Я никуда не денусь» Адам отстранился, зажег свет и вышел из комнаты. Он вернулся с бутылкой холодной воды и небольшим полотенцем. Нежно обхватив подбородок Ронана, он осторожно промокнул его лицо. Его гибкие пальцы касались кожи, словно перышко. Ронан закрыл глаза и выдохнул. Губы Адама мягко коснулись его век, а затем он стянул с него майку и бросил ее на пол. — Хочешь надеть что-то другое? Ронан покачал головой. Адам прилег рядышком. Ронан боялся засыпать вновь. — Поспи, Ронан. Все будет хорошо. — А что, если… — Я же сказал, что буду рядом, помнишь? Ронан кивнул и лег. Адам погасил свет и обернулся вокруг Ронана. Ронан рвано выдохнул, когда голая грудь Адама коснулась его спины. Адам слегка отодвинулся. — Может мне… — Блин, нет. Ты такой теплый. Адам тихо усмехнулся и прижался сильнее. Ронан переплел их пальцы. Адам поцеловал его в плечо, и Ронан заснул под звуки его дыхания. Открыв глаза, Ронан вернулся в настоящее, все еще сжимая в руках серую толстовку. Он сложил ее и упаковал с вещами. Собирая остальное, он молча прощался со своей комнатой. Сев на кровать, он взял в руки коробочку — маленькую, бархатную коробочку — и открыл ее. Внутри лежало простое, платиновое кольцо, с выгравированными маргаритками на нем. Ронан собирался попросить Адама выйти за него замуж. Никто не знал об этом, и он хотел, чтобы так и оставалось. Бережно упаковав кольцо, Ронан лег спать. Завтра ему предстоит долгий день. Уже через несколько часов прозвенел будильник, и Ронан вырубил его, ворча и матерясь. Он включил свет, который тут же ударил в глаза. Было всего восемь утра, но им нужно было выехать в девять, чтобы успеть вовремя. Ронан взял телефон и написал Генри. Ронан: «Выезжаем в 9. Будем самое позднее в час» Генри: «Ок, превосходно!!!» «Скоро увидимся!!» «Адам хочет пойти погулять но я его отговорю» Ронан: «Спасибо Ченг» Генри: «Не за что чувак» Ронан улыбнулся, отложил телефон и заправил постель. Затем сходил в душ, побрился, причесался и был готов уже спустя пятнадцать минут. Полностью одевшись, он вышел из комнаты, не забыв взять сумки. Нил с Эндрю, похоже, готовили завтрак. Он уже скучал по ним. — Доброе утро. — Доброе утро. Все собрал? — спросил Нил. — Ага. Вы приедете в следующие выходные? Это будет… — День рождения Адама, мы в курсе. Да, мы приедем. Мы уже забронировали отель. Ронан вздохнул. — Эндрю, какого хрена? — Шутка. — Блять. Я чуть тебя не прикончил. Нил и Эндрю рассмеялись над его возмущенным видом. Они в тишине позавтракали вафлями, любезно приготовленными Эндрю. Ронан загрустил еще сильнее из-за того, что приходится уезжать, но он знал, что нельзя получить все и сразу. Он усвоил это на собственном горьком опыте. В 8:45 они уже готовы были выходить. Ронан остался ждать в гостиной, пока Нил и Эндрю ходили за своими вещами. Три года, целых три года эта квартира была домом Ронана. Три года, с тех пор как Ронан приехал в Кембридж и заново обрел свою любовь. Три года, как он заново обрел семью. Закусив губу, он огляделся в последний раз. Эндрю сохранил за ним его спальню, на случай его визита, и не собирался что-то в ней менять. Нил и Эндрю зашли в гостиную со своими сумками и улыбнулись ему. Когда он улыбнулся в ответ, глаза наполнились слезами, и он не смог их там удержать. В следующую секунду его талию уже обхватили руки Нила. А затем и Эндрю присоединился. Ронан обнял их обоих после того, как они сказали свои «да». — Блять, я так сильно буду скучать по вам, парни. Скучать по всему этому. — Я тоже, — хором ответили Нил и Эндрю. Ронан вздохнул, и они разорвали объятия. Он поцеловал их обоих в лоб, вытер глаза, и они, наконец, направились к выходу. Стоя на пороге, он прошептал: «Прощай». Эндрю вызвался сесть за руль, поэтому Нил с Ронаном расположились на заднем сидении. Ронан наблюдал, как за окном меняется пейзаж, пока Нил дремал на его плече. Через пару часов Эндрю сообщил, что ехать осталось около часа. Адам прислал несколько сообщений, но Ронан решил не отвечать, чтобы не портить сюрприз. Нил заворочался и что-то пробормотал во сне. Эндрю взглянул в зеркало заднего вида, выгнув бровь. Ронан кивнул. — Спи, Нил, время еще есть. Нил что-то промычал, взял Ронана за руку и уснул. Было около двенадцати, когда Ронан заметил небоскребы и стеклянные фасады Нью-Йорка. Очень скоро они уже ехали по оживленным, красочным улицам Верхнего Ист-Сайда. И вот они остановились под окнами квартиры Адама и Генри. Ронан с Нилом подождали в лобби, пока Эндрю парковал БМВ. Ронан нервничал, стуча ботинками по полу, но это мало помогало. — Ронан, хватить психовать, — усмехнулся Нил. — Ага, да. К ним присоединился Эндрю и протянул Ронану ключи. Они запрыгнули в лифт и семнадцать этажей наблюдали, как звонко цифры сменяют друг друга. Они вышли и позвонили в дверь. И вот перед ним Адам Пэрриш, и Ронан на какое-то время забыл, как дышать, полностью утонув в нем. Адам. Пыльные волосы, океанская синева глаз, острые скулы, изящные черты лица и выражение шока на нем, когда он увидел, кто перед ним. На нем была надета голубая рубашка, которая изумительно гармонировала с цветом его глаз. Ронан ухмыльнулся. — Привет, балда. Скучал по мне? Адам ничего не ответил, но тут же прильнул к Ронану, и вот Ронан уже целует его волосы, вдыхает его запах — запах Адама, только Адама, и все вокруг перестало существовать. А как же иначе? — Я так скучал. Что ты здесь делаешь? — пробормотал Адам ему в шею. — Ну, нам нужно идти, скоро узнаешь. Надеюсь, ты готов. Спасибо Ченгу. А где он? — Генри знал? — Бля, еще бы. Адам усмехнулся и затолкал всех внутрь, крепко обняв Нила и Эндрю, которые не переставали смеяться. Позже появился Генри, сияющий, как медный пятак, и начал обниматься и жать руки. А потом Ронан похитил Адама. Они попрощались и договорились встретиться позже. — Куда мы идем? — Терпение, Пэрриш. — Мы собираемся сделать что-то глупое? Выражение твоего лица настораживает. — Мое обычное выражение. Адам усмехнулся. Ронан тут же сцеловал это с его лица. Веснушчатое лицо Адама порозовело — он выглядел восхитительно. Они сели в БМВ и поехали в Верхний Манхэттен. Это была приятная поездка, частично из-за того, что Ронан был в предвкушении, и, глядя на него, Адам, как обычно, нервничал и волновался. — Блять, Пэрриш, расслабь булки. — Понятия не имею, что здесь происходит. — Отлично, — бросил Ронан, ухмыляясь. Они подъехали, и, когда Ронан увидел дом, его сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Он был чем-то похож на Барнс, но поменьше размером. Одноэтажный, с чердаком. Перед входом — огромная лужайка, на которой Ронан планировал посадить цветы и овощи. Так же имелся небольшой задний двор. Дом был светло-желтого цвета с красновато-коричневой крышей и множеством окон. Ронан вышел из машины. Адам, все еще пребывая в замешательстве, последовал за ним. Ронан прислонился к стойке на крыльце. Адам подошел и встал рядом. Его синие и влажные глаза ярко сияли. — Адам? Вместо ответа, Адам поцеловал его, вложив в этот поцелуй все слова, что шли прямо из сердца, и все мысли из своей головы, и Ронан все понял, он услышал все в этой тишине вокруг них. Он обхватил лицо Адама. Руки Адама скользнули под его футболку, пальцы накрыли татуировку. Все нутро Ронана пылало. Адам был его пожаром, а Ронан — пятном нефти, разлитым посреди океана. Он вспыхнул и разгорался все сильнее. И его невозможно было потушить. Сердце билось с небывалой скоростью, даже быстрее, чем в те дни, когда он гонял по Генриетте. Он не хотел вспоминать это время. Ронан боялся, что умрет, если перестанет целовать Адама. Но он и так знал, что Адам Пэрриш станет причиной его смерти. Наконец, они отлипли друг от друга. Адам был весь красный. В уголках его рта пряталась улыбка — морщинки вокруг глаз выдавали ее. — Tamquam, — прошептал Ронан. — Alter idem, — шепотом отозвался Адам, опалив кожу дыханием. Они постояли в тишине, соприкасаясь лбами и взявшись за руки. Сердце Ронана все еще бешено колотилось, не в силах перестать. Возможно, бог, наконец, внял его молитвам, и Адам останется с ним. Его Адам. Его волшебник. — Мы дома, — шепнул он в хорошее ухо Адама. — Да, Ронан, мы дома. — Так что, Пэрриш? — сказал он, вытащив коробочку из кармана джинс. — Будешь моим мужем? Потому что я хочу быть твоим до одури. Адам вздрогнул в его руках и начал хихикать. — Да, Ронан, да, миллион раз да, ты, балбес.***
Неделю спустя они отпраздновали 25-летие Адама в новом доме. На этот раз, только вчетвером, и этого было достаточно. Они снова расположились на ночь вповалку в гостиной, раскидав повсюду матрасы и одеяла. Они не спали до самого утра, стараясь восполнить пробелы за прошедшие недели. Эндрю беззлобно жаловался на своих учеников, которые, кстати говоря, обожали его, несмотря на то, что он был собой. Тем не менее, это не мешало ему оставаться самым популярным учителем в школе.***
Год спустя, тот же самый Эндрю, который жаловался на детей, сидел за ноутбуком в полном восторге, хвастаясь подарками, которые ему вручили его ученики на прощание в его последний день в качестве учителя по английскому. Адам весь светился. Это был один из их личных разговоров, только он и Эндрю, как в старые времена. Ронан с Нилом ни капли не возражали. — Ты ведь будешь скучать по ним, правда, Эндрю? — Конечно буду. — Как идут сборы? — Хорошо. Завтра приедут Кевин с Аароном. Жаль, ты не здесь. — Мне тоже. Это отстой, чувак. Я бы хотел приехать. И Ронан до сих пор не вернулся из ЛА. Уверен, он присылал тебе фотоотчет. — Ага. Так много людей, охренеть, как много, Адам. Ты замужем за звездой. — Он говорит, он мой статусный муж. Засранец. — Значит ты водишь его за покупками и даришь ему бриллианты? Адам фыркнул, глядя на самодовольного Эндрю. — А ты водишь Нила по дорогущим ресторанам и вытрахиваешь из него всю дурь? — Придурок, — буркнул Эндрю, покрывшись румянцем. Адам рассмеялся. — Кстати о мужьях. Купи новый костюм. Повторяю, новый костюм. Я не позволю своему шаферу надеть какое-то старье. — Эндрю? О чем ты нахрен? — Да, Адам. Я, наконец, сказал да. Адам закатил глаза. — Чертова королева драмы, я так счастлив за вас! Поздравляю! Подожди, я твой шафер? — Естественно. Вместе с Аароном. У Нила — Ронан, Кевин и Мэтт. Они пока не в курсе. Адам смахнул слезы и усмехнулся. — Эндрю, спасибо. И да, я куплю костюм. Только если ты сходишь со мной. — Я же говорил Рейнолдс, у тебя ужасный вкус. Мы похитим тебя, как только я перееду. — Боже, это заговор. — Так и есть. Адам? — Да? — Мы наконец-то нашли свой дом, правда? Это слово больше не казалось Адаму чужеродным. — Да, Эндрю, — он широко улыбнулся в ответ на улыбку Эндрю, любуясь его фирменными ямочками. — Мы нашли дом.