Как по нотам

В тот самый момент, когда я, наконец, перестал бороться с ветряными мельницами и начал ценить каждый светлый миг своей жизни, эта самая жизнь неожиданно решила улыбнуться мне, отчего щедрые подарки судьбы стали сыпаться на мою голову, как из рога изобилия. Видимо, я, взглянув на все, что происходило со мной под другим углом, и воскресив веру в лучшее, запустил какую-то новую программу по оптимизации моей жизни во всех ее сферах, активируя удачу на полную катушку. Ведь, то что стало происходить далее, не иначе самым настоящим чудом назвать не выходило. После того, как я полностью пришел в норму и вернулся в привычный ритм жизни, мама решила огорошить своего непутевого сына новостью, которая чуть повторно не сбила меня с ног. А дело было в том, что она состояла в отношениях с мужчиной, и все это время скрывала от меня данный факт. Причину мать, заламывая руки и пряча глаза, поведала чуть погодя, когда я немного оправился от первого потрясения. Как оказалось, не говорила она об этом человеке, потому как он был тем самым водителем, который сбил меня на дороге. Треш?? Само собой! Но все, что было так или иначе связано с линией моей судьбы, меня уже ничуть не удивляло. Слишком коряво этот маршрут был построен с самого начала. Мне бы возмутиться, да никак не выходило, особенно в свете того, что мама рассказала об этом человеке. Да и исходя из тех крох, что успел запомнить лично я, можно было сделать вывод, что мужиком тот был очень неплохим, потому как не слинял сразу после ДТП, а сделал все, чтобы я не скончался на дороге. Кроме того, он, как выяснилось, не остановился на этом, а все то время, что я лежал в больнице, проявлял активную заботу, помогая любым способом по мере возможного, переживая, как за своего собственного ребенка и поддерживая морально мать, что незаметно очень их сблизило. "Охереть!" Крутилось у меня в голове, пока я не сводил взгляда с моей мамы, со стопроцентной вероятностью испытывающей в момент исповеди муки совести. Ведь она наверняка боялась, что я не смогу смириться с ее выбором, зная, кто именно являлся этим самым выбором. А вот и не угадала… - Твое молчание меня пугает, - произнесла мама, глядя на мое застывшее выражение лица. - О чем ты думаешь? - Да… думаю, что ты будешь говорить, когда тебя спросят, как ты познакомилась со своим мужчиной. "О, вы знаете, это безумно романтичная история. Не было бы счастья, да несчастье помогло, как говорится. Виктор сбил моего сына, когда ехал на важное деловое собрание. Таким образом мы встретились в больнице, и спустя время поняли, что не можем жить друг без друга." Мама смерила меня внимательным взглядом, отмечая, как мои губы трясутся, пытаясь разъехаться в улыбке. - Это не смешно, - поругала она меня. - Было бы, если бы не обошлось. А так… Слушай, может, лучше придумать какую-то другую более романтичную легенду? - предложил я. - Потому что это настоящий зашквар, ма. - Да, лучше что-то более романтичное, - кивнула она, признавая мою правоту. - А...он знает… про меня?? - спросил я напрямую, желая выяснить тот самый важный момент, связанный с моим отличием от большинства мужчин в плане выбора своей второй половины. Конечно, уже очень многие были в курсе о моих предпочтениях, однако, далеко не все понимающе встречали данную новость. И я переживал, как бы мамин избранник не оказался из числа тех, кто свято верит, что люди подобные мне - поборники греха и их либо нужно лечить в специальных учреждениях, изолировав от общества, либо вообще истребить всех до единого. - Знает, - кивнула мама, отчего я все равно не смог сохранить нейтральное выражение лица. - Я рассказала ему практически сразу, как только поняла, что наши отношения претерпели серьезных изменений. Не хотела доводить до момента, когда я уже жить не могу без человека, а он, на выходе, ненавидит людей нетрадиционной ориентации. Я не могла допустить подобной ошибки. Не тогда, когда речь касалась моего собственного ребенка. Поэтому надо было прояснить все в самом начале, чтобы после не сидеть с разбитым сердцем, кусая локти с досады. - И что он сказал? - Посмотрел на меня пронзительно так, и сказал, что мы любим своих детей просто за то, что они наши дети. И никакие факторы не должны влиять на эту безусловную любовь. А поскольку ты мой ребенок - сын любимой женщины, то отныне ты и его ребенок тоже. И любить он тебя будет так же сильно, как и своих собственных детей. - У него есть дети? - Да. Сын и дочь от первого брака. Взрослые уже. - А они в курсе, что у их отца произошли серьезные перемены в жизни? - продолжил я допрос с пристрастием, желая знать все. - Да, - кивнула мама, - и вроде вполне спокойно отнеслись. Витя даже на радостях предложил организовать семейный ужин и познакомиться нам всем поближе, чтобы закрепить знакомство. - Ну, в общем-то, идея неплохая. Все равно рано или поздно это сделать придется. - Мне кажется, это станет прекрасным началом, - с нескрываемой надеждой в голосе произнесла мама. - Хотелось бы, чтобы так и было, - задумавшись, ответил я. - Просто… знаешь, никак не могу поверить в то, что все налаживается. По привычке пытаюсь найти какой-то подвох… - Понимаю, сынок, - кивнула мама. - Но это только по причине того, что жизнь тебя не особо баловала. И как ты правильно заметил, успела сформироваться некая привычка ожидания катастрофы. - Надеюсь, это пройдет… - Пройдет, никуда не денется. Главное, постараться не накручивать себя и решать проблемы по мере их поступления, - твердо ответила мама. - Да, ты права. Я светло улыбнулся, и потянулся к ней, обняв так крепко, чтобы у нее не осталось и тени сомнения, что я буду на ее стороне, что бы не произошло. - Поздравляю, мамуль, - прошептал я ей на ухо. - Ты заслужила это счастье, как никто другой. - Ты… совсем не сердишься? - дрожащим голосом спросила она. - За что?? То, что было, то прошло. И если та страшная ситуация принесла хоть что-то хорошее в нашу жизнь, то это самое главное. Мы с Никитой вместе, а ты обрела счастье со своим человеком. Судя по всему очень неплохим мужчиной. - Господи… и за что мне достался такой замечательный сын?? - спросила мама, шмыгнув носом. - За то же, за что и мне такая потрясающая мать, - ответил я, испытывая искреннюю радость, что жизнь постепенно налаживалась не только у меня, но и у нее. Знакомство мы, не откладывая в долгий ящик, закрепили, собравшись по инициативе Виктора Андреевича у него на даче, куда прибыли и его дети - Герман с Эльвирой. Я намеревался приехать с Никитой, собственно, никто против не был, но его в последний момент выдернули в рабочую поездку, из-за чего идеальный план по совместной вылазке пошел трещинами и рассыпался в пыль. Блять, так хотелось сделать все по совести, но снова вышел традиционный облом. Правда, Виктор Андреевич успокоил меня, заверив, что мы сможем еще не единожды встретиться в теплом семейном кругу. А когда, сидя за столом, Никита прислал мне сообщение, в котором сказал, что привезет мне обалденный подарок, и еще как минимум два дня не будет выпускать меня из постели, мне и вовсе стало замечательно, отчего я не смог сдержать широкой влюбленной улыбки, пялясь в экран. Однако, вспомнив, что сижу за общим столом, решил вернуться к переписке чуть позже. Отложив телефон, дабы не выглядеть невежей, не способным просидеть без гаджета пять минут, я хотел было поддержать теплую беседу, но вскинув глаза, напоролся на острый взгляд черных глаз Германа, который смотрел на меня чересчур пристально, практически не моргая. По телу побежали липкие мурашки, стирая улыбку с лица, и сразу стало очень не по себе. В который раз за сегодняшний вечер… Знакомство с новыми членами семьи с самого начала вышло весьма неплохим. Виктор Андреевич проявил себя как очень радушный компанейский человек - был неизменно обходительным с матерью и очень дружественно настроенным в отношении меня. Эля показалась мне самим очарованием. Улыбалась не натянуто и смеялась над моими шутками вполне искренно, чем сразу завоевала мое расположение, а вот с Германом что-то как-то сразу не задалось, потому что не пойми по какой причине наметился непонятный напряг. Причем явно это в глаза не бросалось, потому как все было в пределах допустимого. Просто на мои реплики парень отвечал очень сдержанно, не проявляя и капли того хорошего расположения, которым фонили Виктор Андреевич и его дочь. И все бы ничего, как говорится, можно списать на особенности характера - серьезный взрослый парень двадцати пяти лет, со спортивной дисциплиной, но что-то внутри меня не давало расслабиться, и я все время сидел, как на иголках. Пытаясь убедить себя, что просто занимаюсь накручиванием, я почти преуспел в этом нелегком деле, смирившись с тем, что не всем дано было быть открытыми и располагающими к себе людьми, если бы не начал замечать, прожигающие взгляды в мою сторону. Один из таких, как этот. Посчитав мысленно до пяти, я незаметно выдохнул, и стараясь сохранить похерфейс, не показывая появившегося дискомфорта, вскинул подбородок, словно задавая вопрос: "Что?". Очень уж хотелось таким образом избавиться от нервяка, возникшего из-за навязчивого зрительного контакта. Благо, выбранная тактика сработала, и Герман, ничуть не изменившись в лице, лениво отвел глаза в сторону, заставив меня заметно расслабиться. Как из капкана высвободился, ей Богу! А когда Виктор Андреевич обратился ко мне, вовлекая в обсуждение неожиданно возникшей в разговоре темы, я и вовсе забыл о странном поведении его сына. Честно признаться, я в этот момент вообще обо всем забыл, потому что Виктор Андреевич поднял очень важный для меня вопрос, в процессе чего поведал по секрету, что слушал мои оперные записи и очень впечатлился красотой тембра и мастерством исполнения в частности. Настолько, что решил отправить одну из них своему близкому другу - дирижеру Михайловского театра, после чего тот, ознакомившись с моим пением, очень сильно заинтересовался моей персоной и возжелал пригласить меня на индивидуальное прослушивание. От такого откровения я не просто удивился, я на минуту тупо завис, не веря в то, что услышал. Поражаясь такому удачному стечению обстоятельств, я боролся с желанием попросить кого-то ущипнуть меня, чтобы убедиться в том, что не сплю. Ведь если это было правдой, то выходило, что у меня появился реальный шанс попасть в театр, осуществив тем самым свою давнюю мечту о большой сцене. И, конечно, полный дурак не воспользовался бы этим выпавшим шансом. А я, учитывая некоторые свои задвиги, дураком все же совсем не был. Поэтому на предложение откликнулся с огромным энтузиазмом и буквально полетел на то самое прослушивание, решив рискнуть и попытаться сделать все возможное, чтобы призрачный шанс перерос в долгожданную реальность. То, что все пройдет отлично, я не был уверен, но лелеял надежду, что все получится. И о чудо! Все действительно получилось. Да так удачно, что в очень скором времени я был принят в труппу театра, после чего меня закрутила активная творческая жизнь. Все складывалось так хорошо, что даже не верилось, что все эти перемены происходили со мной. И хоть времени на все про все уходило огромное количество, и я порой уставал так, что еле волок ноги от усталости, я был безумно счастлив, потому что усталость эта была приятной и от нее в голове рождалась теплая мысль, что несмотря на все тяготы, пережитые ранее, в итоге я получил все, что хотел. Никита был рядом, я работал на любимой работе, летом планировал поступление в магистратуру, у мамы все было чин чинарем с Виктором Андреевичем, и даже новая встреча в семейном кругу, уже под руку с Никитой, не принесла никаких неожиданных сюрпризов. Возможно потому, что на ней были все, кроме Германа, отсутствующего по причине участия в международных спортивных соревнованиях, от встречи с которым в прошлый раз у меня остались не совсем однознозначные впечатления. Ну и слава Богу, потому что посидели мы просто прекрасно, сделав кучу памятных фото на телефон, ценя каждое мгновение, проведенное в такой теплой атмосфере. Ибо с моим плотным графиком, совершенно неясно было, когда мы сможем собраться снова. К слову, график и без того скупой на какой-нибудь мало-мальский отдых, вновь подкинул мне очередной марш-бросок - поездку в Москву в качестве одного из приглашенных молодых оперных артистов. Да не куда-нибудь, а в Большой, для участия в постановке оперы "Князь Игорь". Обрадовался ли я? Блять, да я чуть не скончался от понимания, что удостоился такой чести, и уже паковал чемодан, предвкушая, как буду петь в столичном театре. Никита на мои судорожные передвижения только посмеивался, и когда меня начало откровенно носить по комнате, отловил и поцеловал, позволяя мне таким образом немного заземлиться. Проверенная схема сработала на ура и я смог полностью переключиться на своего потрясающе горячего парня, в момент оставляя суету за бортом вспыхнувшего желания. Однако, если бы все шло гладко и без шероховатостей, естественно было бы очень скучно. Совсем гладко и не получилось, потому как в Москве меня встретили достаточно прохладно. Ничего удивительного, разумеется, в этом не было, ибо я прекрасно знал, что красивая картинка предоставлялась лишь зрителю, а в закулисье порой царили такие интриги, что только успевай держать ухо востро. Особенно это касалось как новичков, так и залетных артистов, кем я и выступал в глазах местного певческого костяка. А тот факт, что меня чуть ли не сразу выдвинули на передок, поставив в один ряд с "ветеранами" сцены, никого, как водится, сильно не обрадовал. Не сказать, что меня это размазало в щи, но некая из нихера взявшаяся растерянность все же поспешила дать о себе знать. Ведь как бы я ни хорохорился, убеждая в первую очередь себя, что все отлично, и для переживаний повода нет, а прогнать волнение никак не выходило. Причина была более, чем ясной. Я ни разу прежде не выезжал на гастроли в другой город, да еще и в качестве приглашенного артиста. Здесь не было поддержки, которую я получал в Питере, потому что, как ни крути, а я был в гостях. В гостях, где тебя никто в открытую не щемил, но всем своим видом давали понять, что ты здесь даже не запасной, а тупо лишний. Вот и выходило, что я был один в поле воин, и всеми силами пытался найти способ сделать так, чтобы остатки уверенности не покинули меня. Но несмотря на это все равно продолжал испытывать стабильный раздражающий дискомфорт, теряя хорошую концентрацию внимания и периодически допуская мелкие косяки во время репетиции. Дирижер, как и многие люди этой профессии, делал справедливые замечания, призывая тем самым собраться с мыслями, но по факту нихрена не подбадривая меня подобными выговорами. От чего мой внутренний покой грозился покинуть меня полностью, потому что, чем дальше, тем больше я сомневался в том, что достоин находиться в этом шикарном театре, со всеми этими людьми. Страшно захотелось по окончании репетиции отзвониться Никите и пожаловаться на пиздец, неожиданно давший о себе знать, но я резко себя одернул. Надо было учиться самостоятельно справляться с небольшими проблемами, а не бросаться за помощью всякий раз, когда припечет. Да и зная Никиту, тот мог вообще сорваться с места, бросив все и примчаться ко мне первым же поездом, намекни я ему только о том, что нуждаюсь в его поддержке. Нет уж! Сам, Талиан Владимирович, все сам! Вот только пока справляться самостоятельно не выходило, и я по-прежнему переживал, как бы из-за нервов не облажаться по-крупному, что грозило мне уже куда большими проблемами. Поддержка пришла откуда не ждали. В тот самый момент, когда я уже отчаялся найти способ вернуть себе потерянное душевное равновесие. После непростой как в физическом, так и в моральном плане репетиции, когда все высыпали на выход через главный вход, я решил не мозолить лишний раз глаза и выйти через черный. Депрессуя помаленьку, я толкнул дверь и совсем немного пройдя вперед, остановился, запрокинув голову вверх и прикрыв на несколько секунд глаза. Желание немного остудить голову и привести мысли в порядок стало непреодолимым, и я подумал, что если не найду в ближайшее время способ взять себя в руки, то свалю как самый последний трус под покровом ночи прямо накануне премьеры, закопав на начальном этапе свою карьеру в глубоком карьере. За спиной открылась и закрылась дверь, заставляя меня немного вынырнуть из своих размышлений на тему. "Кто-то решил покинуть театр так же незаметно, как и я, поэтому воспользовался этим выходом. Ничего удивительного." - мелькнула мысль, по причине чего я не посчитал нужным посмотреть кто это был, продолжив стоять, особо не поменяв положения, когда неожиданно услышал донесшийся до меня голос: - Прошу прощения, что столь бесцеремонно влезаю, но я просто не могу остаться в стороне, когда вижу, как человек переживает, не зная, к кому обратиться за помощью. Я обернулся, не уверенный, что говорили именно со мной, возможно здесь был кто-то еще, кого я не заметил. Однако в следующую секунду все сомнения отпали, вместе с моей челюстью. Потому как я увидел того самого парня с фотографии Никиты, чье имя я слишком хорошо запомнил при первом упоминании. Раймонд Златопольский - балетный парень, красивый до неприличия сказочный принц, выглядящий фантастически на фото, а в реале вообще ослепляющий своей неземной красотой! Просто отвал всего! Сказочный принц стоял в паре метров от меня и мягко улыбался. - Что? - не слишком вежливо поинтересовался я в ответ, шарясь мысленно в поисках своей укатившейся в неизвестном направлении челюсти. - Говорю, не могу остаться в стороне, когда вижу, что человек нуждается в поддержке. - Все… настолько плохо? - отмер я, невесело усмехнувшись. - Не катастрофично, - ответил парень. - Но маленькие тревожные звоночки есть. Я обратил на это внимание сегодня во время прогона. А я настолько растерялся, очутившись в стенах Большого, что вообще никого и ничего вокруг себя не замечал, в отличие от окружающих меня коллег по цеху. - Значит и все остальные заметили, - помрачнел я, озвучивая свою мысль вслух. Только этого счастья мне не хватало. - Не думаю. Это просто я чересчур наблюдательный. - ответил парень и подошел поближе, протягивая вперед руку. - Раймонд, - представился он. - для друзей просто Рай. - Талиан. Для своих Натан, - ответил я на рукопожатие. - У Вас очень красивое имя. - Спасибо, - улыбнулся он. - В честь дедушки. Но ко мне можно обращаться и на "ты". Я вроде как еще далек от возраста своего дедушки, чтобы использовать вежливую форму в общении. Хотя, конечно, с точки зрения воспитания это очень правильно и уместно. - Я очень даже "за", - не смог не улыбнуться я в ответ, в один момент осознавая, что парень, не смотря на его непревзойденные природные данные и, судя по всему, высокий статус, исходя из того, что я узнал о нем от Никиты, был очень простым в общении, что мигом сократило между нами дистанцию и позволило мне сбросить с себя львиную долю зажимов, и посмотреть на него как на простого человека, а не как на Божество. - К слову, у тебя тоже очень красивое артистичное имя, - заметил Рай. - Такое очень хорошо запомнится и будет всегда на слуху. - При условии, если я не облажаюсь на сцене во время спектакля, - заметил я. - Даже великие артисты иногда допускали серьезные ошибки находясь на сцене, но от этого менее великими они не стали. - со знанием дела заключил Рай. - хотя, конечно, хотелось бы без этого. - Очень хотелось бы… - эхом отозвался я, задумавшись о грядущем дебюте на большой сцене. - Знаешь, - подал голос Рай. - возможно, банальную вещь скажу, но только ты в состоянии сделать так, чтобы любые страхи и волнения отошли на задний план и позволили тебе сделать все в наилучшем виде. - Знать бы как. Я уже голову сломал над этим вопросом. И самое интересное, что в Питере я вообще ни разу не волновался, когда выходил на сцену, а здесь… Не знаю, тревога непонятная взяла в оборот. Вообще сосредоточиться не могу. - Потому что думаешь не о том, - произнес Рай. - И, поверь, это не только твоя проблема. Многие молодые артисты страдают от этого. - И ты? - спросил я. - И я когда-то очень давно… Пока не понял, что главное не то, что подумает обо мне вон тот хмурый мужчина в шестом ряду, или вот эта статная женщина во втором. А важно слушать и чувствовать музыку, позволяя ей проникать в каждую клетку твоего тела, сливаясь с тобой воедино и становясь с тобой одним организмом. Вот, что по-настоящему важно. Только тогда может родиться настоящее искреннее искусство, а не его имитация. Искусство, которое найдет отклик в душе зрителя. - Как же ее впустить в себя, когда напряжен до предела и загнался до состояния ступора? - Для начала позволь ей прикоснуться к тебе, - предложил Рай. - Ситуации, конечно бывают разные, но если вдруг чувствуешь себя неуверенно и не можешь настроиться, просто закрой глаза на пару минут и представь то, что заставляет тебя чувствовать себя в безопасности. Место, в котором тебе хорошо или человека, с которым ты чувствуешь себя счастливым. - Или все вместе, - улыбнулся я. - Или так, - отзеркалил мою улыбку Рай. - После этого глубоко вдохни и выдохни несколько раз, сохраняя этот образ перед мысленным взором. И открой глаза. Чувство уверенности вернется к тебе, а вместе с ним и ясность мысли, позволив избавиться от всего наносного и открыться полностью музыке. Мне это в начале пути всегда помогало. - А теперь? - А теперь музыка неразрывно связана со мной. И я, выходя на сцену, чувствую как она меня окутывает, словно теплое одеяло в зимнюю стужу, защищая от холода. - И выступает в роли щита от зависти и непонимания? - Ты и без меня знаешь, как порой жесток мир искусства, - ответил Рай, - Но когда я выхожу на сцену и чувствую как первые звуки начинают заполнять пространство вокруг, все остальное просто перестает существовать. Это самая настоящая магия, и ты в этот момент полностью отдаешься ей. Я во все глаза смотрел, как Рай даже сейчас, просто говоря об этом, словно отделился от своей физической оболочки и мыслями был там, на сцене, проживая этот волшебный миг. Очевидно было, что он не просто делал то, что хорошо умел, он жил этим. Разразившийся звонким классическим пассажем телефон беспощадно разрушил магию момента, и Рай, чертыхнувшись, полез в карман за назойливым гаджетом, обронив "Прости, пожалуйста.." - Да, Вов? - ответил он на вызов, бросив на на меня извиняющийся взгляд. - Я уже вышел, просто встретил друга… Нет, ты его не знаешь…, - трубка что-то булькнула, и Рай не смог сдержать широкой улыбки. - Спокойствие, мистер Железный Блэк. Все в полном порядке. Ты где?? Динамик отозвался очередной звуковой отповедью. - Нет, не нужно. Я через минутку буду. Стой там, где стоишь, уже лечу. Сбросив вызов, Рай тряхнул светлыми кудрями. - Прости, мне надо бежать, - принес он ненужные по сути извинения. - Да, конечно. -Тогда до следующей репетиции? - произнес Рай. - Ага, до следующей… репетиции, - немного стушевался я, понимая, что из-за своих до предела натянутых нервов не заметил этого волшебного парня с самого начала, в отличие от него, обратившего на меня внимание. И тем не менее, не смотря на этот досадный факт, я решил, что никогда не поздно поблагодарить человека за посильное участие, вслед за чем произнес: - Спасибо тебе огромное за совет. - Всегда пожалуйста. Буду рад, если он тебе действительно пригодится. - махнул он мне рукой на прощание, и легкой грациозной балетной поступью направился в сторону арки. Я же, проводив его взглядом, почувствовал как этот очень непродолжительный, но безусловно нужный разговор смог разжать тиски тревоги и вселил уверенность, что я смогу побороть свои страхи и поймать нужное состояние в решающий момент. И надо сказать последующая репетиция доказала, что разговор действительно не прошел бесследно. Было, конечно, не без шероховатостей, но в уж точно в разы лучше, чем в первый репетиционный день. А в день премьеры, когда в театре воцарился небольшой хаос, и все стояли на ушах, не способствуя моего дзену, я решился испытать на себе тот самый умиротворяющий способ, про который мне рассказал Рай. Поэтому выбрав уголок немного поодаль от театральной толкотни, я закрыл глаза и постарался визуализировать картину, которая живо перенесла меня мыслями в то самое идеальное место, к тому самому человеку, с которым мне было всегда тепло и надежно, и любовь к которому день ото дня, казалось, становилась только сильнее. Буквально несколько минут мне понадобилось, чтобы действительно ощутить на стыке фантазии и реальности, как сильные руки обнимают меня, а мягкий с легкой хрипотцой голос шепчет мне на ухо, что я - умница, и сделаю все в наилучшем виде. Еще пара глубоких вдохов и выдохов с моей стороны и я открыл глаза, с изумлением понимая, что от волнения не осталось и следа. Только боевой настрой и желание поскорее искупаться в изумительной гармонии шедеврального произведения, украсив его своим пением. А когда я заметил знакомый силуэт Рая, который уже был облачен в шикарный костюм для сцены половецких плясок, подчеркивающий гибкий балетный стан, и встретился с ним взглядом, мне вообще стало отлично. Мягкая светлая улыбка и легкий кивок головы воодушевили окончательно, закрепив результат, и я, распрямив плечи, направился к кулисе. Так, первая моя роль Владимира Игоревича, сына князя Северского в опере Бородина "Князь Игорь" вышла для меня очень неплохим дебютом. Голос звучал звонко, помогая художественному образу раскрыться в полной мере. Не знаю, насколько идеально мне удалось передать глубину своего персонажа, однако публика встретила меня, в момент выхода на поклон, очень тепло, щедро одарив аплодисментами, приправленными криками "Браво!" Я купался в лучах славы и чувствовал себя просто невероятно… Как никогда прежде. Уже после спектакля, получив кучу поздравлений от коллег, в числе которых одним из первых и самым искренним в своих словах был Рай, я смог немного выдохнуть. Еще один этап был удачно пройден, но я надеялся, что меня впереди ждало еще очень много таких безумно приятных головокружительных моментов. Восторг немного притупился, но звенящая радость все еще плескалась в крови, и мне до одури захотелось разделить ее с Никитой, не сумевшим приехать на мое выступление из-за работы над большим проектом. Конечно, я немного расстроился, что так вышло, но будучи взрослым адекватным человеком, я отдавал себе отчет в том, что не всегда мои желания будут идти нога в ногу с реальными возможностями, как бы того ни хотелось. Увидеть Никиту сегодня и отпраздновать с ним мой триумф не представлялось возможным, но позвонить и услышать родной голос я мог запросто, отчего спешно потянулся за телефоном с явным намерением сделать это. Однако в последний момент был остановлен стуком в дверь гримерки, открыв которую мне вручили шикарный огромный букет цветов с маленькой запиской-посланием "Самому невероятному солнечному парню" А ниже красовалась подпись "Выгляни в окно". Сумасшедшая догадка озарила подобно вспышке молнии и мое сердце понеслось вскачь, вслед за чем и я подскочил к окну, выглянув в которое, мои щеки чуть не лопнули от широченной счастливой улыбки. Потому что под окнами театра во внутреннем дворе в гордом одиночестве стоял мой невероятный мужчина и улыбался, глядя на мою радостную мордаху. "Щас" одними губами произнес я, и собравшись в рекордные сроки, понесся по лестнице вниз, к входной двери, открыв которую буквально влетел в широко раскрытые объятия. - Ты как здесь? Я думал.. ты не можешь… у тебя же проект… - протараторил я, отстранившись немного, все еще неверяще глядя на Никиту. - Неужели ты думал, что я пропущу твой дебют на сцене Большого и не найду способ приехать? - вопросил он. - Почему не сказал? - Хотел сделать сюрприз, - ответил Никита, хитро улыбнувшись. - И у тебя вышло, - просиял я, борясь с огромным желанием расцеловать его прямо тут, не отходя от дверей. - Таких шикарных сюрпризов мне не делали никогда. - И это замечательно, но знаешь что? - нагнулся к моему уху Ник. - Что? - Это еще не все сюрпризы на сегодня, - прошептал он и, отстранившись немного, кивнул на выход из арки. - Пойдем… Спрашивать "Куда?" я не стал, а просто решил довериться Никите безоговорочно, чувствуя, что сегодняшний день определенно станет одним из самых ярких и богатых на эмоции. И совершенно не обманулся в своих прогнозах. Ведь Никита, предварительно озаботившись транспортом, уже ожидающего нас у черного входа, посадил меня в авто, и отвез в какой-то заранее арендованный частный дом за городом, и там, не дав мне даже минутки на восхищение шикарным убранством интерьера, в одной из огромных спален на кровати с балдахинами, подарил мне поистине фееричное завершение дня в виде упоительной страстной ночи, на которую у меня, утомленного непростым, но насыщенным днем, словно открылось второе дыхание. После того, как накал чувств немного поутих, мы, полностью насытившись друг другом, обессиленные, но удовлетворенные, лежали в обнимку, наслаждаясь тишиной. Было так здорово, что в груди щемило от переполняющих эмоций. Господи, пусть это счастье будет длиться вечно… - О чем думаешь? - тихо спросил Никита, кончиками пальцев ласково поглаживая меня по плечу. - О том, что хочу, чтобы таких дней было как можно больше… - честно признался я. - Когда кажется, что быть еще счастливей просто нереально. - Согласен, - кивнул Никита и поцеловал меня в макушку. - Тоже поймал себя на этой мысли… - Надеюсь твой день ничуть не уступил по силе эмоций моему? - Шутишь? Да одно только твое выступление заставило меня ощутить такой дофаминовый приход, что меня чуть не порвало от прилива гордости и экстаза. - Настолько понравилось? - удивился я. - А ты как думаешь? - вопросом на вопрос ответил Никита.- Ты был просто великолепен, Нат, твой голос… это что-то с чем-то! Полный восторг! И даже деревянная партнерша не смогла испортить картину в целом. Я усмехнулся такой суровой критике в отношении Анны, игравшей роль Кончаковны - возлюбленной моего героя, хотя должен был признать, что химии между нашими персонажами так и не вышло. Слишком натужно она демонстрировала свою "любовь" на сцене при том, что за кулисами мы перекинулись буквально парой слов, ибо она всем своим видом показывала, что делает мне одолжение, позволяя петь на одной сцене вместе с ее королевской персоной. - Ты придираешься, - тем не менее решил я немного встать на защиту поруганной чести именитой оперной дивы. - Если бы, - продолжил развивать мысль Никита. - Сил моих не было смотреть на ее потуги изобразить страсть. Кто так играет? Даже я смог бы лучше! - Даже не сомневаюсь, что из тебя вышла бы прекрасная Кончаковна, - хихикнул я, - но не уверен, что народ понял бы такой интересный режиссерский замысел. - Ахахах, зато страсть была бы самой настоящей, а не искусственной, - парировал Никита, рассмеявшись. - Уж кому как не мне это знать, - кивнул я. - Ты вообще очень искренний, когда дело касается эмоций. До сих пор вспоминаю отчетник. Я, наверное, никогда прежде не чувствовал столько искренности в исполнении. Это было… я до сих пор переслушиваю запись, которую тогда сделала Лейла. Никита прижал меня к себе плотнее и на грани слышимости признался: - Потому что у меня не получается иначе, когда дело касается тебя. Все эмоции на разрыв аорты... Что со мной делаешь… - То же, что и ты со мной… Я обнял его рукой поперек груди наслаждаясь родным запахом, ставшим для меня практически наркотиком. Мы замолчали, каждый погруженный в свои мысли, слушая едва доносящиеся с улицы, нарушающие тишину комнаты, звуки. - Никит… - неожиданно даже для самого себя подал я голос. Мыслишка, которая и раньше не давала мне покоя, снова прокралась в голову и стала несильно, но донимать меня по новой. - Мм?.. - Слушай, я наверное немного спятил, но все же хотел поделиться кое-чем… - Ну, давай, делись, - немного оживился Ник, заинтересовавшись намечающимся откровением. - Тут такое дело… В общем та запись, которую Лейла сделала на концерте… - Что с ней? Не нравится качество? - Да нет, качество нормальное, просто… - я замялся, не зная, как в принципе подобрать правильно слова для выражения своей мысли. - Короче, во время твоего выступления есть момент, выхода на верхнюю ноту в проигрыше. Ну, в вокализе, помнишь? - Помню, - кивнул Никита. - И? - И на концерте это место звучит офигенно, просто отвал башки, но… блин.. но у меня в голове периодически проскакивает вариант исполнения какой-то другой, не совсем свободный… Вот прям слышу, как ты эту ноту немного поджимаешь. Я несколько раз прогонял запись с концерта, и на ней все хорошо. Тогда откуда это фантомное чувство, что я слышал, как ты косячишь в этом месте? Ты же раньше не пел эту песню… Никита промолчал, и я уже грешным делом подумал, что обидел его ненароком, пока не почувствовал, как он начинает трястись от смеха. - Ты чего? - не совсем понимая, что такого смешного сказал, решил поинтересоваться я. Вместо ответа, Никита перевернулся и опрокинув меня на спину, навис сверху: - Педагог ты мой неисправимый, - хрипловато произнес он, сверкая своими кажущимися черными в темноте комнаты глазищами. - Самый любимый педагог на свете. И пока я щелкал клювом, переваривая услышанное и формируя логичный вопрос, касательно такого странного ответа, Никита нагнулся и захватил мои губы в плен, вслед за чем все намечающиеся с моей стороны вопросы потонули в безумно сладком поцелуе. "Да и гори оно синим пламенем" мелькнула последняя мысль перед тем, как вновь окунуться в водоворот всеобъемлющей, сметающей все на своем пути огненной любви.