***
Машина остановилась на заросшей травой и мхом подъездной дорожке. Рассчитавшись с водителем, Майкл забрал свои вещи и вышел под дождь. Проводив взглядом удаляющееся ярко-желтое пятно автомобиля, мужчина поднял взгляд пустых сапфировых глаз на мрачное двухэтажное здание, когда-то служившего ему домом. Неприятный горький ком встал поперек горла. Переборов себя, Майк достал связку ключей и поднялся на слегка покосившееся от времени крыльцо, лишённое одной ступеньки. Дверь долго не поддавалась, однако, когда по ней со всей силы ударили плечом, с жалобным скрипом открылась. Майкл вздохнул и улыбнулся своей маленькой победе, заходя в темноту дома и закрывая дверь. К счастью, даже удивлению, для него электричество работало, хоть и оставляло желать лучшего. Ничего не изменилось с того дня, когда он ушел отсюда: та же мебель, те же фотографии на стенах, те же часы в виде солнца, которые всегда так нравились Майклу. Правда, теперь они не тикали. Время на них застыло в четверть десятого. Майк снял часы с гвоздика и подул на циферблат. Ну и пылища… Придется убраться, если он хочет прилечь и отдохнуть на кровать, а не на комок пыли толщиной в полсантиметра.***
Провозился с пылью Майкл около трёх часов: так много ее было. Состряпав себе ужин на скорую руку, парень сел за стол на кухне и посмотрел в окно: ливень перешёл в противную морось, незаметную в сгущающейся вечерней тьме. Майк взглянул на свои ручные часы. Без пятнадцати восемь. Поужинав и убрав посуду на место, мужчина поднялся на второй этаж. Здесь ему было ужасно не по себе: это странное ощущение, что чьи-то пустые мертвые глаза пристально смотрят, пожирают и сверлят тебя насквозь не покидало его. Зайдя в спальню спокойнее себя парень не почувствовал. Старые кошмары вылезли наружу, больно закололи сердце и всплыли перед глазами в мутные образы. Майкл тряхнул головой и раздражённо цокнул. Переодевшись в полосатую пижаму нежно-голубого оттенка, парень забрался под одеяло, незаметно для себя обняв плюшевого Фредди, всегда служившего украшением комнаты, величаво смотря на дверцы шкафа. Тяжёлые веки опустились, и Майкл провалился в сон.***
Среди ночи Майкла разбудил непонятный шум откуда-то из коридора. У парня сразу душа в пятки ушла. Впервые в жизни ему так сильно захотелось спрятаться с головой под одеяло и свернуться калачиком. Майк приподнялся на локтях и пристально уставился в темноту, скрывшуюся за дверью, такую неоднородную, меняющую свои образы. — Кто там? — Хриплым от страха голосом выдавил Майкл. — Кто там? Там никого нет, идиот, — шепнул голос в голове, — у тебя просто разыгралось воображение. Но шорохи в коридоре говорили о другом: там что-то было. Там кто-то был. Парень опасливо слез с кровати, как в детстве боясь, что подкроватный монстр схватит за ногу и утащит. Сняв свой большой и мощный фонарик, так часто спасавший ему жизнь, с зарядки — это уже вошло в привычку: ставить фонарь на зарядку батареек перед сном — и медленно подошёл к двери, легко открывшейся от лёгкого касания. Минуты три он просто стоял, тупо глядя в темноту и прислушиваясь к шорохам. Там никого нет. Там никого нет. Там никого нет. Яркая вспышка заставила на секунду зажмуриться. Когда Майк открыл глаза, он увидел в ярком свете фонаря большие старинные часы в конце коридора. Он уже почти поверил, что действительно стал параноиком, как вдруг услышал какой-то шум из гостиной за углом. Помявшись немного на пороге, Майк шагнул в коридор. Каждая секунда казалась ему вечностью, пока он шел к дверям в гостиную. В голове все боролись две мысли: вернуться в постель и убедиться, что не сошел с ума и тебе не кажется. В гостиной стало ещё страшнее, чем в коридоре: на светлом ковре Майкл заметил сверкающие в свете фонарика свежие капли чего-то вязкого, темного и очень неприятного на вид. Тут он с ужасом понял, что замечал такие же капельки в коридоре. — Кровь, — сказал он самому себе, отметив, что все шорохи резко стихли, однако чувство, что он не один, никуда не делось. Кто-то стоит совсем близко и смотрит на него. Кто-то совсем недружелюбный, кто-то, кому ещё есть за что преследовать. Майкл медленно повернулся и дрожащей рукой поднял мигающий, еле-еле освещающий пространство фонарик. Он издал измученный, полный отчаяния стон и опустился на колени, не сводя с него глаз. Перед ним стоял один из тех, кто преследовал его в кошмарах, тот, кто обожал перегрызать ему горло, тот, кто прятался в тени больших часов. Грязная синяя шерсть топорщаяся на груди, где зияла дыра от ключиц до конца живота, острые длинные когти, сверкающие в мигающем свете фонарика, и, о, Боже, эта безумная улыбка со сверкающими белыми клыками, меж которых просачивалась густая кровь, вперемешку со слюной, вязкой нитью стекающая по подбородку. Его пустые пурпурно-лиловые глаза, глубокие, как два омута, впились в Майкла, словно клешни, пожирая этим мертвым холодом. Парень отчаянно завертел головой, судорожно повторяя все одно: нет, нет, нет, нет. Ушастый монстр медленно опустился на одно колено перед ним: — Ну вот мы и встретились вновь, Майкл.