Ирония — одна из самых страшных вещей в жизни. Наверное, ничто не приносит столько разочарования, как долбанная жизненная ирония. Создается впечатление, что мироздание смеется над тобой, подкидывая самые невероятные и при этом самые неприятные варианты развития событий. Например, если тебя предал тот, от кого этого нельзя было ожидать, то это, безусловно больно и обидно. Но если нож в спину ты получил от человека, от которого ты ждал только предательства, то это уже иронично. Но не менее обидно. Наоборот, начинаешь злиться не только на предателя, но и на себя… Хотя это глупо. Нож уже в спине и вытащить его трудно. Так зачем добавлять еще и моральные терзания? Редкие индивидуумы могут смириться с собственным идиотизмом, и даже попытаться извлечь из него пользу…
Голова болела так, как будто череп раскололся, и эту трещину пытаются скрепить горячими гвоздями. Не думала, что отходить после нокаута так неприятно. Кажется, что вместо мозгов сахарная вата, которая еще и под дождь попала… Я даже не сразу поняла, где я нахожусь и что произошло. Какое-то время было сложно даже осознать, кто я. Мыслительный процесс восстанавливался медленно и очень неохотно.
Только через десять минут я поняла, что нахожусь в горизонтальном положении, причем лежу явно на чем-то мягком. Вот только руки связаны. Вспомнить последние события так и не получалось, как и открыть глаза или хотя бы полноценно пошевелиться. Но вернуть память мне помогли голоса… Одинаковые.
— Вот видишь, все в порядке с твоей принцессой. Уже приходит в себя, — хмыкнул один из них.
— Лучше замолчи, — раздраженно бросил второй. — Зачем ты ее ударил?
Второй голос был намного ближе первого и раздавался практически над ухом. То ли мой поврежденный мозг, на долю которого в последнее время выпадает слишком много испытаний, наконец, включился, то ли их диалог помог, но я все же вспомнила… Кадоганы. Шерон. Удар.
Не стоило поворачиваться к ним спиной! Идиотский поступок. Этот особняк навевал ностальгию и спокойствие, как будто мы снова безобидные дети, которые просто не могут вырасти жестокими и беспринципными. Я ведь видела, что они ведут какую-то свою игру, знала, что они связались с Шерон, но все равно не воспринимала их всерьез.
— А ты бы предпочел, чтобы она ушла?
— Придурок, — выругался один из близнецов, который был ближе ко мне. — И чего ты этим добился? Хочешь, чтобы она еще сильнее тебя возненавидела. Так больше уже некуда.
— Меня вообще-то мало волнует, как она ко мне относится.
— Я заметил, — огрызнулся голос рядом со мной. — Черт. Она уже несколько часов в себя не приходит. Может быть, все же вызвать врача?
— Глаза раскрой, Крис. Она уже давно в сознании!
Значит, ударил меня все же Эдвард. И это именно он за мной побежал. Хотя окликнул вроде бы Крис… Черт, я слишком долго с ними не общалась, уже путать начинаю. Или это из-за того, что по голове получила? Да нет, вроде раньше началось.
— Агата, — на мое плечо легла рука и осторожно сжала. — Агата, ты меня слышишь?
— Вполне, — прохрипела я, открывая глаза.
Притворяться смысла не было. Откровенничать они не будут — Эдвард уже понял, что в сознании. Теперь лучше сменить тактику.
— Ты в порядке? — продолжал допытываться Кристофер, но я предпочла его игнорировать, и смотрела в сторону второго брата.
— Ну меня тут немножко по голове ударили, а в остальном все замечательно, — съязвила я. — Как всегда принимаешь неверные решения, Эд.
— Намекаешь на то, что ты теперь коп? — скривился он. — Не нужно пытаться меня запугать. Даже если ты всем расскажешь, мне все равно ничего не сделают. Ты не при исполнении, так что даже если меня признают виновным в нападении, а при наличии у меня армии адвокатов я в этом сомневаюсь, отделаюсь штрафом.
— Эдвард! — окликнул его брат, пытаясь урезонить. Впрочем, как всегда безуспешно.
— Ну что ж, правосудия ты не боишься, понимаю, — кивнула я, принимая сидячее положение. Голова сразу же заболела сильнее, но я не позволила себе даже поморщиться. — А меня?
— Что? — не понял Кадоган.
— Меня не боишься? — спросила я, слегка склонив голову.
Вместо ответа Эдвард рассмеялся, запрокинув голову, а потом достал из-за пояса пистолет. Знакомый такой. Точно такой же, который был при мне, когда я пришла в этот чертов особняк.
— Ты обычный полицейский, Агата. Не стоит пытаться строить из себя непобедимого Джеймса Бонда. А еще я отлично помню, как ты плакала и требовала «перестать издеваться над бедной гусеницей», — противно перекривлял он меня в детстве. — Ты не сможешь причинить кому-то вред. Патрулировать улицы и отлавливать пьянчуг — вот твой удел.
— И зачем же ты тогда меня связал?
— Чтобы меньше дергалась и не доставляла проблем, — поморщился он. — А теперь, дорогая, ты все же расскажешь мне, что собирается делать Нильсен и как далеко он уже зашел.
Он говорил так уверенно, что мне хотелось рассмеяться. Но я ограничилась холодной усмешкой, а затем откинулась на диване, принимая расслабленную позу, и даже закинула ногу на ногу для большего эффекта.
— Агата, не переживай, тебе ничего не угрожает, — сказал Кристофер после десятка неодобрительных взглядов, которыми он пытался прожечь братца.
Эх, Крис… Все такой же управляемый и безвольный. А я надеялась, что ты уже вышел из-под его влияния. Но, похоже, есть вещи, которые никогда не изменятся. Интересно, как далеко ты сможешь зайти? Если Эдвард захочет меня пристрелить, хотя бы попытаешься его остановить? Вряд ли. Скорее отвернешься, а потом будешь винить себя до конца жизни. Впрочем, как всегда.
— Ну да, кроме твоего чокнутого братца, — кивнула я.
— Эдвард… Он… — начал мямлить Кристофер.
— Хватит оправдываться, — рявкнул Эд. — Ты сам предложил ее разговорить, а теперь строишь из себя святого!
— Но не такими же методами! — вскочил Крис.
— Да брось, — отмахнулся его брат. — По-другому быть не могло. Это же Агата Харрис, было предсказуемо, что она нас раскусит. Умненькая Агата Харрис, которая всегда все понимает с полуслова… Ну почти все, — расплылся он в самодовольной усмешке, а затем подошел поближе и присел на корточки так, что его лицо оказалось напротив моего. — Ты ведь так и не поняла, что когда мы встречались, была у меня далеко не единственной.
Наверное, его слова должны были меня как-то задеть. Но кроме легкой тошноты, которая, скорее всего, была следствием удара по голове, я не чувствовала ничего. Вместо душевных переживаний я просчитывала варианты…
Эд как всегда слишком самоуверен. Сейчас он подошел поближе и я могу просто вырубить его до того, как он пустит в ход пистолет. Да, у меня связаны руки, но я ни к чему не привязана и это открывает почти полную свободу действий. Вот только… У меня были еще планы на этих ребят и раньше времени заканчивать разговор не хотелось. Поэтому я продолжила сидеть с каменным лицом, выслушивая мерзости.
— Ты меня похитил, чтобы своими победами похвастаться? — выгнула я бровь в показательном приступе удивления.
— Нет, — поморщился он, поняв, что его слова меня не задевают. — Ты уже знаешь, зачем ты здесь. Расскажи о Нильсене. И даже не пытайся строить из себя дурочку и говорить, что ничего не знаешь. Может самым сокровенным со своей подстилкой он бы делиться не стал, но общее положение дел ты наверняка выяснила. Пронырливости тебе не занимать.
— ЭДВАРД! — снова закричал Крис.
— Что? — раздраженно закатил он глаза. — Только ты мог поверить в платонические отношения между ними.
— Что вы хотите знать? — прервала я их.
— Хм… — Эд на секунду опешил из-за моей покладистости. Наверное, думал, что я буду сопротивляться до последнего.
— Ну что ты так на меня смотришь? Мне Нильсен тоже не нравится. Это было взаимовыгодное сотрудничество, но я ума не приложу, почему я должна из-за него страдать.
— Значит, расскажешь? — протянул Эдвард. — Ладно. Для начала, скажи, где он сейчас?
— Как интересно. Похоже, вы решили присоединиться к охоте. Тоже мечтаете заполучить его акции?
— Угадала, — расплылся в улыбке Эд, а я едва удержалась, чтобы не последовать его примеру.
Значит, о технологии они не знают. Собственно, присутствие Шерон, которая куда-то делась, пока я валялась в отключке, намекало, что это не собственная инициатива братьев Кадоган, а скорее заказ. Но убедиться все равно было нужно.
— Тогда у меня для вас плохие новости. Вы их не получите, даже если убьете Нильсена.
— А вот это уже не твои проблемы, — огрызнулся Эдвард. — Лучше по-хорошему ответь, где он сейчас и какой у него план.
— Ну что ж… План у него простой — получить наследство, которое досталось ему законным путем. А где он сейчас я не знаю. Может снова крушит что-то монтировкой.
— Агата, перестань строить из себя дуру! — заорал вышедший из себя Эд. — И не надейся потянуть время. Если не знаешь, где Нильсен, просто позвони и спроси!
— Нет, — без намека на страх или другие эмоции ответила я.
— Что?
— Я не буду этого делать.
— Ты не в том положении…
— Это ты не в том положении, — процедила я, подавшись вперед. — Думаешь, можешь мне угрожать? Ну давай, пристрели меня. Тогда ты лишишься своего единственного козыря, зато наживешь себе проблем… Я смогу выяснить, где Нильсен. Более того, я даже его голову могу принести на блюдечке. Но не вам двоим, — скривилась я.
Кадоганы переглянулись, обменявшись совершенно разными взглядами. У Эдварда злость уничтожала все попытки разума достучаться до него, а вот Кристофер уже смекнул, к чему я клоню.
— Да бросьте, парни, — рассмеялась я. — Думаете, я еще не поняла, что вы здесь такие же пешки, как и я. Ставлю сотку, что вас припрягли исключительно из-за знакомства со мной. Я хочу встретиться с настоящим заказчиком! — выдала я, чувствуя, как греет душу выражение злого бессилия на лице Эда. — Не стоит строить такие обиженные гримасы. Уверена, за меня вам тоже что-то приятное дадут. Не как за Нильсена, конечно. Но лучше, чем ничего.
— Ты слишком много болтаешь, Агата, — скрипнул зубами Эдвард. — Я ведь могу просто позвонить ему с твоего номера и сказать, что ты у нас. Сам примчится.
Кажется, истерический смех станет моей коронной эмоцией в этом чертовом поместье. Я не усмехнулась, не фыркнула, а откровенно заржала. Было действительно смешно. Эдвард всегда был слишком подвержен эмоциям и в такие моменты вел себя предельно глупо. Но сейчас, кажется, он побил все рекорды.
— Эд, ты совсем с головой не дружишь? — простонала я, отсмеявшись. — Зачем Крис показывал мне всю эту фотохронику по деяниям Нильсена? Чтобы я поняла, какой он жестокий убийца и прониклась? Поздравляю, я прониклась. И вот интересно — ты эти снимки вообще видел? Твой брат утверждает, что Александр невероятно опасен, жесток, беспринципен и далее по списку. Как думаешь, он побежит спасать какую-то девицу, как рыцарь в сияющих доспехах? — задала я риторический вопрос, уже понимая, что аргументы у Кадогана закончились. — Вперед, звони, — разрешила я. — Я на это посмотрю. А еще с удовольствием понаблюдаю за тем, как он тебя убьет. А он убьет, можешь не сомневаться. Не за мое похищение, конечно. Просто этим звонком ты выдашь себя с головой и станешь его противником открыто, а не подпольно. Хочешь этого?
Кристофер опустил глаза, уже смирившись с тем, что от меня они ничего не добьются. Собственно, он как раз был бы не против, если бы я вообще просто ушла отсюда. Даже жаль его немного стало. Но ненадолго. Бесхарактерность, которая приводит к преступлениям, тоже должна быть наказана. Если ты видишь, что творит твой братец, но никак не препятствуешь, а даже потворствуешь, это… Мерзко. Хотя может быть он такой же как Эдвард, просто силы духа не хватает действовать жестко, кто знает. Но менее мерзко в таком случае все равно не становится.
— Что ты хочешь за информацию? — спросил Эдвард, наконец поняв, в каком ключе со мной стоит вести диалог.
— Неужели мы дошли до торга? — расплылась я в улыбке. — Много мне не нужно. Как видите, я даже руки не прошу развязать. Только устроить встречу с заказчиком. Можно здесь, можно в другом месте — мне без разницы. Но разговаривать с ним я буду без посредников.
Парни задумались. Надолго. Я не торопила, так как понимала, что решение сложное. С одной стороны, они отказываются от большого куша. Не знаю, что им пообещали за Нильсена или информацию о нем, но думаю, что немало. С другой — выбора я им особо не оставила. Либо начать меня пытать, либо смириться с моими условиями и попытаться получить хоть что-то. Главное, чтобы психованный братец не выбрал пытки. Не то чтобы я боялась, но тогда весь план может полететь к чертям.
Не знаю, до чего они бы додумались в итоге, но времени у них в любом случае не осталось. Со стороны коридора послышался какой-то шум, который, очевидно, был немного неестественен для здешних мест. Впрочем, он пока был достаточно далеко. Крис ощутимо напрягся, а вот Эдвард продолжал пристально за мной наблюдать, отслеживая каждое движение.
Плохо. Не знаю, что там происходит, но кажется, положение пора менять. Если добавить еще противников, я могу и не вытянуть… В принципе, я сказала Кадоганам все, что хотела, а решение они смогут принять и без моего непосредственного присутствия. Немного потянувшись, я взяла бутылку воды, которая стояла на столике возле дивана, а затем задумчиво посмотрела на крышечку.
— Не откроешь? — достаточно миролюбиво попросила я Эда, кивком головы указывая на свои связанные руки, как бы намекая. Почему сама не могу этого сделать.
Мерзко улыбнувшись, как будто и правда получал удовольствие от моей беспомощности, он лениво подошел, и открутил крышку. В ту же секунду, когда он приподнял ее, я с силой сжала бутылку, направляя струю воды ему прямо в лицо.
В драке главное — дезориентировать противника, особенно если у него в руках пистолет. Если он хотя бы на секунду растеряется, можно считать ее выигранной, потому что дальше ничего сложного нет. В моем случае вообще все было очень просто — рывком навалиться на Эдварда, сбивая с ног прямо на пол, и еще до того, как он успел что-то сообразить, забрать пистолет из ослабевших на пару мгновений пальцев.
Все же зря они меня не связали всерьез… Ну ничего, в следующий раз будут умнее. Хотя я сильно сомневаюсь, что этот следующий раз вообще будет.
Пока я боролась с Эдвардом, шум, доносившийся из коридора, приближался. Я успела встать и даже спрятала пистолет за пояс на всякий случай — достать я его всегда успею, а вот представать перед неизвестными личностями с пистолетом в руках над лежащим человеком, идея так себе. Но уйти я уже не смогла. Дверь с грохотом распахнулась, ударяясь о стену. Кажется, замок сломали к чертям. Но важным было то, кто вломился в кабинет к Кадоганам.
На пороге с самым решительным видом стоял Александр, а чуть поодаль Сэм и Эрика… Вот уж ее я точно не ожидала здесь увидеть. Впрочем, удивляться этому времени не было. Увидев меня, стоящей над все еще валяющимся Эдвардом, Нильсен на секунду застыл, не сводя взгляда с моего лица. В его глазах читалось такое облегчение, что мне даже неловко стало. А потом он быстро, всего в два шага, пересек комнату, подлетев ко мне, и схватил за плечи, как будто проверяя на материальность.
На его лице отражалась буря эмоций — от облегчения до счастья. Но все, что он смог себе позволить — это сдержано улыбнуться. При этом весь его вид буквально кричал о том, что он вот-вот собирается стиснуть меня в объятия. Я даже слегка сжалась, приготовившись, но ничего не последовало.
— С тобой ничего не сделали? — тихо спросил он, но ответа так и не дождался.
Достаточно поизучав мое лицо, он начал осматривать все остальное и, наткнувшись на связанные руки, где на коже уже были видны покраснения от веревок, нахмурился. Теперь взгляд заледенел, а я окончательно поверила, что все фотографии, которые мне показывал Крис — правдивы. Такие глаза бывают у убийц. Жестоких, беспринципных, самых страшных, которых знало человечество.
Повернувшись к братьям, Алекс выхватил пистолет, который тоже держал за поясом, наводя на ближайшего Кадогана, и моментально снимая с предохранителя.
— Нет! — успела отреагировать я, толкая Нильсена в сторону.
Выстрел прозвучал, но пуля пролетела мимо головы Эдварда, входя в паркетный пол. Оба Кадогана не просто притихли. Они как будто впали в ступор и смотрели на Александра так, будто к ним в кабинет вломился Ганнибал Лектор и Джек Потрошитель в одном флаконе. Что ж, я понимала их состояние. Это было не так далеко от истины. Вот только сочувствовать им я не собиралась — нужно было раньше думать о том, куда ввязываешься.
— Ты защищаешь их? — изумленно посмотрел на меня Алекс. — ИХ? Они тебя похитили и связали, Агата!
— Я знаю, — кивнула я. — Но убить я их не позволю. Ты забыл, что я полицейский? — по мере того, как я говорила, лицо Нильсена становилось все более хмурым и каким-то… обреченным что ли. А вот Эдвард с Кристофером наоборот, ощутимо расслабились. — Можешь прострелить колени, — добавила я.
Сзади послышался короткий смешок, но было непонятно, кого именно так развеселило мое предложение. Впрочем, Нильсен тоже слегка повеселел.
— Эрика, уведи ее отсюда, — попросил он сестру.
Девушка подошла ко мне, но прежде чем начать вытаскивать из кабинета, развязала веревки на руках. Ощутив свободу, я слегка размяла кисти, морщась от боли. В принципе, я сама не собиралась задерживаться в этой комнате. Это могло обернуться для меня проблемами в будущем. Но кое-что мне еще нужно было сделать.
Подойдя к Эдварду, сидящему на полу, я наклонилась, и очень тихо, так, чтобы услышал только он, прошептала:
— Я спасла тебе жизнь, ублюдок. Помни об этом. И устрой мне встречу с заказчиком.
***
Долгое ожидание никогда не было для меня проблемой. Будь то засада, где нужно долго и нудно дожидаться очередного подозреваемого, или расследование, которое идет слишком медленно… Я умела ждать. И отсутствие собеседника меня тоже не смущало.
Эрика смотрела на меня достаточно странно, но первой разговор не заводила. Я тоже не стремилась общаться, удобно устроившись на заднем сиденье машины. Наоборот, я откинула голову и закрыла глаза, пытаясь хоть немного отдохнуть. Смущало ли меня то, что прямо сейчас в особняке, который отлично виден из окон автомобиля, скорее всего, пытают братьев Кадоган? Если честно, не особо. Напросились. Главное, чтобы живы остались, а травмы залечат.
Такая идиллия продолжалась примерно час, после чего в дверях показались Сэм с Александром. По ним нельзя было сказать, что недавно произошло что-то особенное. Гамма эмоций на лице Александра, которую я наблюдала в кабинете Кадоганов, уже ушла, оставив место полному равнодушию. На Сэма же можно было даже не смотреть. Я вообще не помнила, чтобы он хоть когда-либо проявлял настоящие эмоции.
Гнетущая атмосфера, которая успела сформироваться здесь в их отсутствие, только усилилась. Даже когда Нильсен вырулил с парковочного места, никто не проронил ни слова. Машину скорой помощи с включенными мигалками, которая подъезжала к дому, все дружно проводили взглядом, но тоже промолчали.
— Кадоганы живы? — спросила я не столько из интереса, сколько желая заполнить затянувшуюся паузу.
— Да, — коротко ответил Александр.
— Как скоро смогут выйти из больницы?
— Смотря какой врач попадется, — равнодушно пожал он плечами.
— Понятно, — задумчиво протянула я. — Удалось что-нибудь узнать?
— Им пообещали круглую сумму и выгодный контракт о сотрудничестве, который мог бы перевернуть весь их вшивый бизнес, — ответил за Алекса Сэм.
— Кто?
— Шерон.
— Я тоже ее видела, — признала я. — Но она куда-то исчезла, пока я в отключке валялась.
Нильсен бросил на меня задумчивый, слегка обеспокоенный взгляд сквозь зеркало заднего вида, и даже как будто порывался что-то сказать, но в итоге только поджал губы, отворачиваясь.
— Думаешь, это она натравила на тебя Кадоганов, акционеров, убила того парня в пентхаусе?
— Не знаю.
Наш скучный и как будто вынужденный диалог прервала Эрика, которая сначала громко фыркнула, как рассерженная лошадь, а потом заявила:
— Я вас умоляю! Кто угодно, только не Шерон. Я бы скорее на тетю Бет поставила. Ну серьезно, моя племяшка на синтетике сидит плотнее, чем мини-юбка на ее сестрице!
— Наркотики? — зачем-то уточнила я.
— Нет, тканями ненатуральными промышляет, — закатила глаза девушка. — Конечно, наркотики. Поверьте, если пообщаться с ней больше часа, становится понятно, что мозга там уже нет.
— Все равно стоит проверить, — буркнул Нильсен. — Это может быть видимостью и маской.
Если честно, я тоже не верила, что заказчиком может быть Шерон. Можно назвать это интуицией, полицейским чутьем, наблюдательностью или обычной логикой, но мне было совершенно понятно — она ширма, причем не самая качественная. Человек, который может отдавать приказы о чьем-то убийстве, не будет в панике метаться по комнате, если туда зайдет неожиданный гость. Даже Эдвард в той ситуации остался невозмутим, а ведь он тот еще трус.
— Отвези меня домой, — попросила я, когда мы выехали на трассу.
— Там может быть опасно, — заметил Александр.
— Не помню, чтобы я спрашивала твое мнение.
Нильсен на секунду прикрыл глаза, глубоко вздохнув, но все же свернул в нужную сторону.
— Агата, не стоит поступать так опрометчиво, — заметила Эрика. — Я нашла дом в спокойном и удаленном месте. О нем никто не знает и оформлен он не на меня, так что там будет безопасно. Если тебя смущает чья-то компания, — она запнулась на полуслове, бросив странный взгляд на Нильсена, — то дом достаточно большой, чтобы ты могла чувствовать себя комфортно.
— Эрика… — устало вздохнула я, и замолчала на полуслове, поняв, что спорить сейчас не хочу. — Просто отвезите меня домой.
Я снова откинула голову и прикрыла глаза. Так хотелось заснуть прямо здесь. Или хотя бы стать невидимой. Почему всем вокруг вдруг так стала важна моя безопасность? Что Алекс, что Эрика… Это раздражало! Только на Сэма нельзя было пожаловаться. Он выглядел совершенно равнодушным, каким ему и положено было быть.
То ли моя поза не располагала к беседе, то ли все просто поняли, что со мной сейчас лучше не разговаривать, но до моего дома мы доехали спокойно. Впрочем, я слишком рано обрадовалась… Когда я вышла из машины, все также не проронив ни слова, Алекс и Сэм остались на своих местах. А вот Эрика выскочила следом, догнав меня возле двери в подъезд.
— Агата, подожди, — окликнула она меня.
— Что?
— Я знаю, все это выглядит скверно, но я уверена, с теми братьями все будет в порядке.
— Угу, — охотно покивала я. — Кроме инвалидности все вообще будет шикарно.
— До этого не дойдет, — поморщилась Эрика. — Я хорошо знаю Александра и уверена…
— Если ты хорошо его знаешь, то должна понимать, на какие поступки он на самом деле способен.
— Ты винишь его в том, что сегодня произошло? — изумилась она. — Мы ведь ради тебя туда приехали! И оставить все как есть было нельзя. Ты ведь понимаешь, что у него не было особого выбора.
— Понимаю, — согласилась я. — А еще понимаю, что не хочу иметь с ним ничего общего.
— Это несправедливо, — заметила она.
— Несправедливо? — вот теперь пришло мое время удивляться. Вспомнив фотографии и то, что успела увидеть лично, я тихо, но истерично рассмеялась. — Да пошли вы все, — бросила я и, не оглядываясь, зашла в подъезд, захлопнув за собой двери.
***
Говорят, что дома помогают даже стены. Наверное, тот, кто это сказал, жил в каком-то особенном доме, в котором стены были снабжены функцией психотерапевта. Легче мне не стало. На самом деле меня мутило так, что хотелось проблеваться. Скорее всего, дело было в ударе по голове, который наверняка спровоцировал легкое сотрясение. А может это усталость накопилась. А что еще вероятнее — отвращение к себе.
Нельзя сказать, что я раньше была сильно принципиальной. Ну, может лет до восемнадцати и была. А потом мне пришлось резко повзрослеть, и я поняла, что жизнь не раскрашена только в черные и белые краски. Работа в полиции тоже внесла свою лепту. Рано или поздно понимаешь, что этого наркоторговца лучше не трогать, потому что он, в отличие от коллег, работает честно и никого специально не подсаживает. А вот если его арестовать, на его место придет беспринципная мразь. В такие моменты границы между добром и злом стираются…
Но все же кое-какая мораль у меня оставалась. Я могла сочувствовать даже убийцам, если они шли на преступления от отчаяния или мести. Как можно судить отца, убившего насильников своей несовершеннолетней дочери? Я сама долго вынашивала мысли о мести… Но вот беспочвенную жестокость презирала. Преступления, совершенные ради наживы всегда отдавали самым гнилым запахом.
Но сейчас я понимала, что ничего не сделаю для того, чтобы наказать такого преступника. Не потому что не могу… Я просто не буду этого делать! Даже зная всю правду о Нильсене, я пыталась, черт возьми, ему помочь! Что это, если не диагноз? Почему я не могу просто его возненавидеть за то, что использовал меня, за его жестокость? Почему продолжаю беспокоиться настолько, что готова лично сунуть голову в пасть тигру и добровольно стать наживкой, выясняя, кто заказчик охоты на Александра?
— Любовь делает нас слепыми и глупыми, — повторила я себе слова, которые вроде бы усвоила давным давно. Оказалось, не усвоила.
Я понимала, кто он такой и на что способен. Осознавала, что это противоречит всем тем принципам, которые у меня еще остались, но все равно не могла его ненавидеть. Да, я не собиралась больше с ним встречаться лично, но все равно хотела, чтобы он выжил в этой заварушке. И от этого было тошно. Настолько, что я не могла даже смотреть на еду, несмотря на то, что пропустила обед и ужин. Даже не помню, был ли у меня завтрак… Мерзкое, скребущее чувство в желудке подсказывало, что не было.
Спать тоже не хотелось. Несколько часов я провела в каком-то трансе, наблюдая, как за окном медленно догорает закат. Я бы и за тем, как зажигаются звезды с удовольствием понаблюдала, но в Лондоне их не увидишь без наличия мощного телескопа.
Наверное, я бы просидела так всю ночь, но около полуночи раздался дверной звонок. Честно говоря, я даже особо не удивилась. Подхватив пистолет, который держала рядом с собой на всякий случай, я пошла открывать, готовая ко всему. Я ожидала, что это будут очередные наемники, которым нужен Нильсен. Я ожидала, что это будет сам Нильсен, который снова начнет меня чем-то шантажировать. Но снова не угадала. На пороге стояла Эрика, причем выглядела она не очень. Может быть усталость, отпечатавшаяся на ее лице, давала такое впечатление, а может быть взгляд побитой собаки… В любом случае, даже разозлиться на нее я не смогла.
— Если ты пришла, чтобы пытаться меня в чем-то убедить, то лучше сразу уходи, — устало вздохнула я.
— Я все же предпочту сначала поговорить, — выдала Эрика со спокойным лицом. — Могу я войти?
Вместо ответа я посторонилась, пропуская ее в квартиру. Девушка прошла на середину моей небольшой гостиной, нервно огляделась, покрутила чехол с айкосом, но потом вздохнула и убрала его в карман.
— Итак, о чем ты хотела поговорить? — спросила я, присаживаясь на диван.
— Об Александре, — признала она. — Ты очень дорога ему.
И снова, который раз за день мне захотелось рассмеяться. Еще немного, и у меня будет истерика.
— Эрика, ты вроде бы неплохая девушка, и лично против тебя я ничего не имею. Но Нильсен… Прости, я не поверю в это. Ни в то, что дорога ему, ни в то, что на самом деле белый и пушистый, только прикидывается жестоким маньяком. Он аферист, мошенник и убийца! А я полицейский, а не адвокат. Я должна ловить таких как он, а не пытаться найти оправдание!
— Я и не прошу тебя смириться с тем, что он делает, просто…
— Не просишь, но хочешь этого, — подсказала я. — Я понимаю, ты за него переживаешь, но могу уверить, это напрасно. Не знаю, почему ты решила, что я ему дорога… Это не так, — отрезала я, а потом вспомнила как он пытался вытащить меня из воды, как успокаивал, пытался защитить, как сегодня вломился к Кадоганам, откуда-то узнав, что я у них…
Картинки из прошлого заставили ненадолго замолчать. Я даже прикрыла глаза, чтобы прийти в себя. Это помогло. Теперь в воображении всплыли фотографии, которые показывал мне Кристофер.
— В любом случае, даже если ты в чем-то права, это ничего не меняет. Я повторюсь — он убийца, Эрика. Жестокий и беспринципный, который убивает ради наживы. По сути, он ничем не отличается от бандита, который может воткнуть нож в горло случайному прохожему ради пары десятков фунтов. Я видела, что он делал. Меня уже просветили. Спасибо, фото были очень впечатляющими. И даже если бы я не поверила в них, у меня было время убедиться в том, что представленные мне доказательства правдивы.
— Я понимаю… — поникла она. — Знаю, что такое сложно принять, но поверь, он не маньяк. Если тебе нужно винить кого-то во всем, что ты видела на тех фотографиях, то вини меня.
Признаю, ей удалось меня удивить. Я вскинула голову, внимательно посмотрев на Эрику. Она сидела в той же напряженной позе и нервно заламывала пальцы. Но внимание привлекало не это. В ее глазах действительно было очень много вины. Как будто это она разрушала корпорации, забирая себе их капиталы, убивала всех, кто стоял на ее пути, манипулировала людьми, руша их жизни.
— Почему? Как ты попытаешься его оправдать? Ты издевалась над ним в детстве, поэтому он стал на скользкую дорожку? — скептически скривилась я.
— Нет. Я бы не стала пытаться оправдать кого-то детскими травмами. Это глупо. Но в том, что Алекс столько лет жил в этом аду, виновата только я. Все что он делал, он делал из-за меня.
