Flashback
Кладбища в Варшаве отличались от того, что я видела в Лондоне. Более хаотичные, надгробия почти налеплены друг для друга, практически никаких общих стандартов, делающих эту территорию похожей на парк. Я не могла сказать, нравится мне это или нет. Вообще было странно, что такие мысли лезли ко мне в голову. Наверное, психика из последних сил старалась переключиться на что-то другое, чтобы ее хозяйка не сошла с ума… А она была очень недалека от этого. Ноябрь выдался холодным, а сегодня температура вообще упала практически до нуля. Иногда даже срывался мелкий снег, больше похожий на пепел, припорашивая свежую могилу. Но несмотря на погоду, я стояла в обычном брючном костюме, чувствуя, как вмерзаю в эту землю. Теплых вещей в этом городе у меня было не очень много, а надевать ярко-желтое пальто на похороны я посчитала кощунством. Служба давно закончилась и родственники, а также многочисленные друзья Адама, разъехались, но я продолжала стоять у надгробия. Слез уже не было. Они все вылились вчера и позавчера. Сегодня на их место пришла боль в воспаленных глазах и холод. Не только из-за погоды. Стоя на этом кладбище, я чувствовала, как внутри все тоже вымораживает. Постепенно мелкие, едва заметные холодные гранулы, падающие с неба, переросли в настоящий снег. Первый в этом году. И Адам его уже не увидит… Запрокинув голову, я подумала о том, а не остаться ли мне здесь навсегда, плюнув на все. Именно в этот момент мне на плечи опустилось что-то теплое. Оглянувшись, я уставилась на Александра, который поправлял на мне свое пальто, оставшись в одной рубашке. — Замерзнешь же, — сказал он вместо приветствия. Спорить я не стала, только безразлично пожала плечами. — Как ты меня нашел? — Просто подумал о том, где бы находился я, будь на твоем месте. — Нет, — мотнула я головой. — Как ты узнал, что… — я не договорила. Не смогла произнести в слух, что Адам погиб. — Видел, как кто-то отправил тебе соболезнования в соцсети. — Понятно, — протянула я. Было глупо надеяться, что новость еще не разлетелась. Конечно, мало кто из семьи вообще знал, что я собиралась выйти замуж. Родителей я приглашать не собиралась, так же, как и племянниц. Только Мэрилин была в курсе и уже звонила мне, чтобы высказать свои соболезнования. Долго извинялась, что не может приехать, потому что ребенок заболел, но я не сердилась на нее. Мне казалось, что если бы она была здесь, начала утешать, плакать вместе со мной, я бы окончательно сломалась… — Пойдем отсюда, — мягко сказал Александр, а потом аккуратно обхватил за плечи и повел за собой, как маленького ребенка. Дорога до моей квартиры запомнилась плохо. Удивительно, но присутствие Александра немного успокаивало, хотя я все равно находилась в каком-то трансе. А когда мы переступили порог, стало хуже. Здесь все напоминало об Адаме — кружка со смешным рисунком кота, которую он так любил, часы, забытые им на комоде. А самое ужасное — свадебные журналы на журнальном столике, в которых я только недавно выбирала фасон платья. Все так же контролируя каждый мой шаг, Алекс усадил меня на диван, начав суетиться рядом — сделал мне горячий чай, снял обувь, укрыл пледом, а еще убрал эти журналы. Не выкинул, а просто запихнул подальше в шкаф, чтобы не было видно. Наблюдая за этим, я достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, закуривая прямо в квартире. Но мне было плевать на все правила пожарной безопасности. — Ты снова начала курить? — удивился Александр, но сразу же поморщился, поняв, какую глупость сморозил. Ну да, сейчас мне точно не следует читать лекции о вреде курения. — Как видишь, — криво ухмыльнулась я. — Я побуду здесь с тобой пару дней, а потом мы поедем в Стокгольм, — сказал он, поставив меня перед фактом. — Поживешь со мной. — Нет, — отрезала я. — Что? — Я не поеду в Стокгольм. Я останусь здесь! — Значит, останемся, — покладисто кивнул Александр. — Только квартиру другую нужно найти. Вдвоем здесь тесновато, да и вообще… Он не договорил, но я все равно поняла, что он хотел сказать. Здесь все будет напоминать мне об Адаме. На самом деле он предлагал неплохой вариант — уехать в другую страну, полностью сменить обстановку, но при этом остаться рядом с близким человеком, который будет меня поддерживать. Но мне нужно было нечто другое. — Можешь найти себе квартиру, — разрешила я. — Я останусь в этой. Одна. — Что ты собираешься делать? — подозрительно прищурился он, наверное, поняв, что я что-то скрываю. — Тебя это не касается, — огрызнулась я. — Спасибо, что довел домой, но дальше я сама справлюсь. — Не справишься, — покачал он головой. — Не сегодня. Наш спор продолжался достаточно долго. Удивительно, но это как будто придавало мне сил. Даже внутренняя пустота, хоть и не прошла полностью — я подозревала, что теперь она со мной навсегда — немного отступила. Победил, как всегда Александр. В тот день он действительно остался в моей квартире, сиротливо пристроившись на диване. А вот на следующий день я безжалостно выставила на улицу своего младшего и любимого братишку. Да, мы не были родственниками по крови, но его я любила больше, чем родителей. Однако сейчас я не хотела его видеть. Не потому, что мне было проще страдать в одиночестве, просто я не хотела его впутывать в то, что собираюсь делать. Я не верила в официальное заключение врачей о смерти Адама. Он никогда даже сигарету в руках не держал, и мог выпить не больше бокала вина, и то по особым случаям. Только идиоты могли поверить в то, что он умер от передозировки наркотиков. Я знала, что его убили. Причем попутно еще и уничтожили его репутацию врача. И я знала, кто именно это сделал. По крайней мере, была уверена в том, кто именно отдал приказ… Я давно видела, что с Адамом происходит что-то странное. Он стал задумчивым, слегка отстраненным, часто хмурился и как будто злился. Я бы заподозрила интрижку, если бы это был кто-то другой. Но Адам, я была уверена, просто не мог так поступить. Да и ко мне он относился так же трепетно. Конечно, я не выдержала, и сама все узнала. Сначала пыталась говорить со знакомыми, с его родственниками, следить в соцсетях. Все было бесполезно. А вот когда я залезла в его документы, причина его задумчивости стала понятна… Не знаю, как он раскопал это, но у него было досье с подробным описанием всех сделок компании-поставщика медицинского оборудования. Нельзя сказать, что фирма была слишком крупной. На самом деле, эта контора даже особо нигде не светилась, но зарывшись в документы, я узнала, что они ведут бизнес по всей Европе. Казалось бы, что в этом такого? Ну подумаешь, вышли за пределы Польши. Радоваться нужно — бизнес процветает! Но так можно подумать, если не вдаваться в детали «бизнеса». Медицинское оборудование AsterEmpir, конечно, поставляли. Но половина тех грузов, которые на бумагах проходили как хирургические светильники или ультразвуковые аппараты, на деле оказывались куда более страшными вещами. Наркотические вещества, которые так же перевозили отдельным «медучреждениям» — это меньшее из зол. Также компания занималась торговлей людьми, в основном из стран третьего мира. А еще… торговлей органов. Причем эти самые органы изымались у тех самых людей, которых ранее занесли в ведомости, как товар. Адам хорошо подготовился. По сути, у него были все доказательства с примерами, фотографиями, голосовыми записями и даже видео. Бухгалтерские книги, ведомости, таможенные декларации тоже присутствовали, но хотя бы не вызывали тошноты. А вот от взгляда на снимки меня вырвало. Именно в таком состоянии и застал меня Адам — перепуганную, с бледной кожей и трясущимися пальцами. Говорят, у пилотов стальные нервы и твердые руки. Но это правило все равно работает только до определенного предела. В моем случае — до кадров, на которых выпотрошенные тела сложены кучками, как туши на скотобойне. Отговорить Адама у меня не получилось. Он собирался идти в полицию, в прессу, в прокуратуру. Правда, обещал отправить все собранные доказательства анонимно. Я до сих пор не знаю, как он столько раскопал. Наверняка работал не один год. Скорее всего, они знали, что под них кто-то копает. Все же Адам был врачом, а не детективом. И когда анонимки полетели во все инстанции, у них уже была мишень. Я знала, кто его убил. Может не лично, конечно. Но виновны в его смерти люди, управляющие AsterEmpir. Они убивали годами, если не десятилетиями. Для них принести в жертву всего одного человека, ставшего на пути, вообще ничего не стоит. Но я не готова была смириться с тем, что именно это убийство сойдет им с рук.***
Ночь была холодной, но бесснежной, что играло мне на руку — меньше следов останется. Помогал и смог, нависший над городом. Он начинался с приходом отопительного сезона и не заканчивался до середины весны. В большинстве старых, а еще не слишком богатых домов топили всем подряд. Чаще углем, но бывали и более экзотические методы обогрева. От этого смога нельзя было спрятаться нигде, даже в самых элитных районах города. Раньше он меня раздражал, а сейчас я почти благодарила Варшаву за такую особенность и туман, в котором моя фигура, внимательно рассматривающая особняк из-за угла, не так сильно бросалась в глаза. Пилот должен быть сильным, выносливым и здоровым. Я ежегодно сдавала нормативы, и с физической подготовкой у меня все было в порядке. Но все же я отчетливо понимала, что боец из меня никакой. У меня всего один шанс — быстро зайти и выстрелить, пока никто не успел опомниться. Успею ли я уйти сама? Вряд ли. Но на это мне было как раз плевать. Главное — нажать на курок пистолета, купленного на черном рынке, и не промахнуться. Этот особняк я успела выучить почти до мельчайших деталей. Несколько часов я стояла, наблюдая, не появится ли охрана, которая начнет проводить обходы, не залают ли собаки. Но когда я уже почти решила, что пора заходить внутрь, кто-то схватил меня сзади, прижимая к себе и закрывая рот ладонью. — Что ты здесь делаешь, идиотка? — раздался тихий шепот над ухом. Услышав голос Александра я расслабилась, и он ослабил хватку, поняв, что кричать я не собираюсь. — Я должна сделать это! — упрямо сказала я, разворачиваясь к нему. — Сделать что? — сложил он руки на груди и нахмурив брови. — Отомстить. — Поэтому ты пришла ночью к дому главы AsterEmpir? Собираешься убить его? — Да! — Эрика, это плохая идея, — покачал головой Александр. — Давай оставим это дело полиции. Если раскрыть все его грешки, потянет на пожизненное. Разве тебе не хватит осознания, что он будет гнить в тюрьме до конца своих дней? — Если раскрыть… — не договорив, я засмеялась истерическим смехом. — Полиция, прокуроры, судьи… Думаешь, они хоть что-то сделают? Хоть пальцем пошевелят? Да они все знают и покрывают этого ублюдка, а заодно его дружков! Адам пытался раскрыть правду. Собрал информацию, железные доказательства, пошел в полицию, в прессу. Где он сейчас? — Это все равно не выход! — Отпусти, — зарычала я, готовая начать драку, лишь бы мне не мешали. — Я не смогу жить, если этот… этот… если он продолжит ходить по этой земле, наслаждаться своим богатством. Даже если он просто продолжит дышать, я просто не смогу понимаешь! Пока дышит он, не могу дышать я! Если я не отомщу, то покончу с собой, клянусь! Выговорившись, я поникла, как будто из меня выпустили весь воздух, а Александр наконец отпустил мою руку. Он смерил меня серьезным, тяжелым взглядом, как будто оценивал, насколько сильно я уже тронулась умом. Но, похоже, мне так только казалось. На деле, он думал совсем о другом, потому что через пару минут выдал: — Хорошо. — Что? Ты не будешь мне мешать, если я туда пойду? — указала я на дом кивком головы. — Нет, туда ты сейчас не пойдешь. Но ты сможешь отомстить. Я тебе помогу.***
Я не смогла отомстить здесь и сейчас. Но у меня все равно появилась надежда. Александр не спешил, но вселял уверенность. Он делился со мной всеми подробностями своего плана, обговаривал детали, спрашивал, как лучше поступить с тем или другим человеком. Но в одном был непреклонен. Все те, кто причастен к смерти Адама, не должны остаться чистыми в памяти людей. — Понимаешь, Эрика, — протянул во время нашего первого осуждения дальнейших действий. — Сейчас они практически неприкосновенны, потому что их покрывают сверху. — Я знаю, поэтому и пыталась, черт возьми, решить это таким образом! — Но их прикрывают только до определенного момента, — заметил он, не обратив внимания на очередной мой взрыв. — Только пока у них есть деньги и власть. Если хочешь отомстить, нужно сначала лишить их самого дорого — заработка, бизнеса, который они так тщательно оберегают, положения в обществе. Тогда я только хмыкнула, не поверив в его грандиозные планы. Но он не обманул. Изо дня в день я наблюдала, как рушится их бизнес — срываются сделки, теряются в открытом море суда, доставляющие им «товар», взрываются машины, перевозящие выручку. Я как будто смотрела хорошо поставленный спектакль, и наслаждалась им так, как не смог бы бы ни один ценитель искусства. А примерно через месяц Александр принес папку, в которой были досье на всех, кто причастен к смерти Адама прямо или косвенно. — Решай, что с ними делать, — сказал он. — Я их убью, — выдала я заранее заготовленный ответ. — Всех? — хмуро посмотрел на меня Алекс. — Там ведь есть люди, которые просто знали, но не принимали непосредственного участия и даже приказа не отдавали. Может быть, с них хватит и тюрьмы? — И как ты собираешься засадить их? — Очень просто, — пожал он плечами. — На самом деле, они уже почти лишились своего состояния. Я рассорил их с большинством союзников, а их лоббисты в политике сейчас заняты более важными вещами. Если подать все так, что бизнес был полностью сосредоточен только в руках этих ребят, не раскапывая связи с властью и полицией, то они получат очень внушительный срок. — Ты хочешь… Действовать по закону? Просто отдать их под суд? — Я предоставляю этот выбор тебе. Поэтому и принес эту папку. Решай, что делать с каждым из них. В этих документах есть степень причастности. Я расписал все подробно, — бросил он, и ушел в другую комнату. Алекс вообще стал не слишком общительным. Он по-прежнему заботился обо мне, но все чаще старался оставаться один, не улыбался, не шутил. Даже вечный сарказм куда-то исчез. Я чувствовала вину за это, но гнала от себя мысли о том, чтобы попросить его остановиться. Или смягчить свой гнев, выбрав для виновников более лояльное наказание. Открыв папку, я увидела полное досье на десятки человек. Здесь действительно у каждого была степень вины. Хотя стоит признать, к смерти Адама были причастны единицы. Все же он был не такой значительной фигурой… По их мнению. Но и у остальных был внушительный послужной список — работорговля, массовые убийства… Мужчин из стран третьего мира продавали на органы, а женщин, за редким исключением, в сексуальное рабство. Те самые исключения тоже шли на органы. Наверное, если бы на тот момент у меня осталась хоть капля человечности, меня снова вырвало бы. Но сейчас внутри была только пустота. И приговор у меня для всех был один. Наверное, это неправильно. Я не судья и не должна брать на себя судьбы других людей. Но простого тюремного заключения казалось мало. Мало для исполнителей, которые проворачивали все это, мало для «начальства», которое зарабатывало на этом миллионы, мало для политиков, которые прикрывали это… Я действительно готова была всех их убить. Но все же остановилась. Не потому что проснулась человечность. Мне казалось, она уже никогда не проснется. Просто я подумала о том, что выследить, найти и убить их всех так, чтобы не привлечь внимания и самой не закончить жизнь в тюрьме, будет сложно. Лучше сосредоточиться на тех, кто виновен в смерти Адама. За их убийства я была готова понести любое наказание. — Я решила, — вошла я в комнату Александра через пару часов. — Вот этих я хочу видеть лично. С остальными можешь делать то, что тебе хочется. Алекс бросил на меня очень долгий и какой-то обреченный взгляд. Было видно, что он расстроен, но я стояла на своем. И в какой-то момент этот взгляд изменился. Стал решительным, жестким, даже в какой-то мере жестоким. Как будто в нем что-то изменилось в одно мгновение… Или сломалось. Что именно, я поняла позже. Когда Александр привел меня в дом к первому из нашего списка. Это был тот самый владелец «бизнеса», к которому я однажды уже пыталась вломиться. Только теперь он жил совершенно в других условиях. Потеряв свое прибыльное дельце и большую часть денег благодаря афере Алекса, этот человек стал персоной нон-грата в большинстве кругов и сейчас проживал в очень нефешенебельном районе, думая о том, куда он сможет уехать. Защиту этого дома обойти было проще простого. Достаточно было заранее смазать все дверные петли и взять с собой набор отмычек. — Привет, тварь, — выплюнула я, выходя из тени коридора. — Ты кто бл… Договорить он не успел — Нильсен появился из другой комнаты как раз вовремя, сразу же набрасывая мужчине удавку на шею. Нет, он не собирался его убивать. Скорее хотел, чтобы он заткнулся и ненадолго потерял сознание. Это сработало. Через тридцать секунд мужчина обмяк, а когда очнулся, уже был надежно привязан к стулу. — Я сейчас вытащу кляп, — спокойно сказал Александр, — но если ты вздумаешь пискнуть так, как мне не понравится, очень об этом пожалеешь. Понял? Он закивал, испуганно промычав что-то. Приняв это за знак согласия, Нильсен освободил ему рот. — К-кто вы такие? — как-то растерял он весь пыл, которым пылал, когда видел в своем доме только меня. — Помнишь Адама Бейнара? — спросила я, подходя ближе. Я так ждала этого момента. Думала, буду упиваться страданиями тех, кто убил его. Но сейчас я не чувствовала никого торжества. Только злость. Сильную, всепоглощающую злость, которая заставляла кровь вскипать, требуя немедленных действий. — Кого? — неподдельно удивился мужчина. — Врача, которые раскопал все ваши вшивые делишки. Помнишь, как отдавал приказ о его убийстве? Пустой и непонимающий взгляд подсказал — не помнит. Этот ничтожный мусор, которого язык не поворачивался назвать человеком, дрожал от страха и не мог бы притворяться. Он действительно даже не помнил Адама. Как будто тот был букашкой, случайно залетевший на лобовое стекло его автомобиля. Это стало последней каплей. Злость, давно бурлящая в крови, окончательно завладела мной и я потребовала у Алекса: — Дай мне пистолет! — Нет, — последовал спокойный ответ. — Что? Какого черта! Просто дай мне этот долбаный пистолет. Он медленно подошел ко мне, обхватив за плечи и заглянув в глаза. — Эрика, не стоит. Я… Я не могу позволить тебе его убить. — Но я не смогу так… — мотнула я головой. — Я говорила тебе, что не смогу жить! — Я знаю, — кивнул Александр. — Поэтому его убью я. Не знаю, что именно я почувствовала после его слов. Такая гамма эмоций не поддается никакому анализу. С одной стороны, моя злость требовала немедленного действия, причем весьма определенного. Хотелось ударить этого ублюдка, который так легко распоряжается чужими жизнями. Хотелось бить до тех пор, пока не потеряет человеческий облик и не станет похож на свой уродливый внутренний мир. Но с другой стороны, я все же почувствовала облегчение. Это было неправильно, мерзко и стыдно. Нельзя перекладывать свою ответственность на других. Алекс и так сделал больше, чем мог человек. А теперь взваливать на него еще и это… Я понимала, что он предлагает это для того, чтобы я сама не стала убийцей и не тащила на себе груз вины. А она появится, я это точно знала. Даже если убиваешь откровенного отморозка, психика здорового человека не может записать это в непримечательное и скучное событие. Казалось бы, какая разница — убить самому или наблюдать за убийством? Принципиальная! Как с точки зрения уголовного кодекса, так и для человеческой психики. Алекс предлагает взять этот груз на себя… Наверное, нужно было отказаться, но я не смогла. Только смотрела на него умоляющим взглядом. Не знаю, чего я хотела больше — чтобы он не делал этого, или наоборот, чтобы сделал. Но Александр расценил мой взгляд по-своему. — Ты сможешь на это посмотреть. Согласна? Так и не набравшись смелости отказаться от этого предложения, я кивнула, чувствуя, что буду ощущать вину за это до конца жизни.Конец Flashback
— Вы убили их всех? — спросила Агата охрипшим голосом, когда я замолчала, закончив рассказ. — Да, — кивнула я. — Тех, кто был причастен к смерти Адама. А еще тех, кто смог избежать приговора суда благодаря связям. — Хм… Было видно, что девушку серьезно задел мой рассказ. Не знаю, какая у нее история, но что-то мне подсказывало, что она тоже сталкивалась в жизни со сложностями и даже могла меня в чем-то понять. И все же она сомневалась. Как будто сама себя пыталась отговорить от чего-то. — Хочешь сказать, что Нильсен весь такой белый и пушистый? Может ему еще медаль выдать за то, что он делает? — Было бы неплохо, — хмыкнула я. — Прости, Эрика, но я не могу так легко смириться с тем… — Агата замолчала на полуслове, тряхнув головой. — Он ведь мне рассказывал, что разорил какую-то компанию как только уехал от своего деда. И это было явно до того, как тебе понадобилась помощь. — Ну да, — кивнула я. — Разорил. Но там все было чинно и благопристойно. Даже законно. Никаких убийств, запугиваний, подстав и прочего. — Ладно, — на секунду прикрыла она глаза. — А потом? Вы ведь отомстили всем. Но он продолжил. Это тоже объяснишь местью и благими целями? Я ведь отлично знаю, что он неплохо наживается на том, что делает! — Не знаю, есть ли смысл тебе что-то доказывать, — тяжело вздохнула я. — Он продолжил, но не стоит думать, что это было ради удовольствия. Одно дело цепляло другое. После того, как он развалил AsterEmpir, открылись их связи с другим, не менее отвратительным предприятием, но в другой стране, затем еще одним, и еще одним. А заработок… Во-первых, он оставляет себе не так много. Большинство компаний, которые попадают в его список, имеют в штате тысячи, а иногда и десятки тысяч сотрудников, которые ни в чем не виноваты. На вырученные деньги он организует фонды, обеспечивая им отличное выходное пособие и выплаты в течение нескольких лет. Да, у него остается немало, но чтобы продолжать, ему нужны деньги, причем большие. — Чтобы продолжать… — прошептала она одними губами. — Чтобы продолжать убивать людей направо и налево. Даже если они этого заслуживали, это… — Неправильно? — фыркнула я, продолжив за нее. — А что правильно? Когда они с помощью связей и взяток получают оправдательные приговоры и продолжают жить в свое удовольствие, множа преступления? Не нам решать, что правильно, а что нет. — Вот именно! — почти закричала Агата. — Не могу говорить за тебя, но я не могу решать, что правильно, потому что у меня банально недостаточно сил для этого. Я просто не смогу вынести такой груз на своих плечах. Алекс может. И делает то, что считает правильным. Да если бы ты знала подробности, сама бы сказала, что они все заслуживали куда более сурового наказания, чем то, которое подготовил им Александр! Ты не представляешь, насколько меньше стало гнили на этой планете за последние пять лет благодаря нему! И я не знаю, как можно его за этот осуждать. Волки — санитары леса. Их ненавидят, боятся, отстреливают. Но они нужны. — Эрика, в чем ты пытаешься меня убедить? — девушка глубоко вздохнула, как будто пыталась успокоиться. — Ни в чем, — мотнула я головой. — Я просто рассказала тебе свою историю. Теперь ты знаешь все. Поэтому можешь сделать выводы с открытыми глазами. Собственно, на этом, наш разговор можно считать оконченным. Теперь ты должна сделать выбор самостоятельно, без моих подсказок. Не дожидаясь, когда она что-то ответит, я поднялась и быстро зашагала к двери. Только выйдя из квартиры, я смогла немного расслабиться и отпустить себя. Впрочем, слезы, которые я сдерживала на протяжении всего рассказа, еще не подоспели. Я знала, что они придут, когда я останусь в одиночестве, а именно, когда сяду в машину. Разговор дался мне сложнее, чем я думала. Даже никотин уже не особо помогал, хотя все еще обладал неким эффектом плацебо. Не знаю, сколько сегодня я использовала стиков, но айкос уже разрядился, заставив меня задуматься, а не валяется ли в бардачке пачка обычных сигарет. Но как бы тяжело мне ни было, после этого разговора, увидев, что смогла посеять сомнения в мыслях Агаты, я чувствовала облегчение. Мне действительно хотелось, чтобы Алекс получил хоть крупицу счастья, и я была готова сделать для этого многое… — Надеюсь, сегодня я искупила хотя бы маленькую частичку своей вины перед тобой, — прошептала я себе под нос, а затем отправилась на поиски сигарет.