Искусство Хаоса

      Современное общество полагает, что доверие — основа здоровой психики. Если человек не способен доверять даже близким людям, включая родных и друзей, то у него явные проблемы. Сразу находятся специалисты, которые приписывают паранойю, манию преследования и другие нелицеприятные диагнозы. Тем не менее, народная мудрость гласит, что если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят. Последнее утверждение казалось мне намного полезнее, чем все рассуждения о здоровой психике. Я не верила никому. Наверное, только это спасло меня от позорной реакции в виде удивленного возгласа и истерики, в ходе которой можно начать неэстетично проклинать своего оппонента.       Двери в ничем непримечательный то ли склад, то ли амбар открылись, и передо мной предстала картина, которую я ожидала увидеть — около дюжины практически идентичных мужчин. Конечно, они вовсе не были близнецами. Тут были люди разного роста, возраста, а если начать разглядывать, то наверняка можно было бы обнаружить различие в чертах лица, цвете волос, стрижке. Но кое-что делало их невероятно похожими друг на друга — враждебное выражение лица, напряженная поза, а еще удобная, пусть и разномастная одежда, которая подозрительно топорщилась в некоторых местах, намекая на наличие оружия. Впрочем, некоторые и не скрывали его, держа меня на мушке.       Я готова была увидеть наемников. А вот тот, кто находился в центре, возвышаясь над остальными, преподнес мне сюрприз. Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы сохранить хотя бы подобие безразличия на лице, а затем приветливо кивнуть, подходя ближе.       — Здравствуй, Эллиа, — как можно более вежливо сказала я.       — Привет, — улыбнулся он, как ни в чем не бывало. — Проходи, присаживайся, — указал он на единственный стул в этом помещении.       — Спасибо, я, пожалуй, постою. В такси долго ехала, хочется размяться, — бросила я и увидела, как через пару секунд Эллиа как будто расстроенно покачал головой.       — Знаешь, я рад, что ты решила сама со мной связаться. Не буду долго распинаться о том, что ты сделала правильный выбор, думаю, ты и сама это понимаешь, раз пришла сюда, — он ненадолго замолчал, поджав губы, и кинул на меня почти извиняющийся взгляд, но все продолжил. — Но боюсь, тебе придется сесть на этот стул. Видишь ли, эти люди не уйдут отсюда, пока не убедятся, что я в безопасности.       — Ты? — из горла против воли вырвался короткий смешок. Было действительно забавно, учитывая что на спаррингах он меня на лопатки одним мизинцем укладывал. — Не думаю, что тебе нужны дополнительные стимулы, чтобы убедиться в собственной безопасности.       — Тем не менее, это так, — печально вздохнул бывший приятель.       Даже не дожидаясь отмашки своего лидера, трое головорезов подошли ко мне с явным намерением обезвредить. Сопротивляться я не стала. Во-первых, я еще не выяснила то, что мне необходимо. Во-вторых, это было бы глупо и контрпродуктивно. Их слишком много и со всеми я просто не справлюсь. Я здесь одна против толпы и очень сомневаюсь, что Кадоганы, оставшиеся снаружи, будут мне помогать.       Быстро проведя досмотр, у меня отобрали пистолет, а затем подвели к стулу, который оказался намного крепче, чем виделось издалека. Глядя на эту малопривлекательную конструкцию я подумала, что его еще и в пол наверняка вмонтировали. Усадив на это стальное оружие пыток, наемники пристегнули меня к нему наручниками, заведя руки за спину. Но на этом все не закончилось. Досмотр продолжился.       Казалось, они собрались проверить каждую ниточку моей одежды. Терпеть эти прикосновения было почти невыносимо, но я старалась держаться так, чтобы не дрогнул ни один мускул. Впрочем, безуспешно. Первый раз я поморщилась, когда в рукаве нашли тщательно спрятанный тонкий железный прут, который был почти универсальным и мог служить как отмычкой, так и средством самообороны при необходимости. Второй раз я дернулась, когда с меня сняли обувь, тоже обнаружив пару весьма полезных вещиц, а затем приковав голые щиколотки к ножкам стула. Третий раз — когда распустили волосы. Там я ничего не прятала, но было просто неприятно.       — О времена, о нравы, — покачал головой Эллиа. — В какое страшное время мы живем, что такая прекрасная девушка носит с собой столько оружия.       Это бессмысленное и очень пошлое замечание заставило меня скосить глаза, внимательно разглядывая своего собеседника. Но Ноябрь, кажется, даже не заметил моего пристального взгляда.       — Можете идти, — бросил он головорезам, но те неподвижно стояли еще примерно полминуты, только потом начав синхронно двигаться вглубь помещения, где виднелась дверь в еще одну комнату.       — Итак, — начала я, пытаясь совладать с голосом, когда последний из наемников скрылся. — Может быть, теперь ты объяснишь, что здесь происходит и как в это дело оказался ввязан ты?       — Все очень просто. Меня не привлекает идея до конца своих дней гнуть спину, работая на государство, которое это все равно не оценит. Скажем так, я уже давно работаю не только на наше доблестное правительство.       — А на кого?       — На себя, — улыбнулся Эллиа. — Ты себе не представляешь, как просто оказывается организовать теневой бизнес, когда знаешь Скотленд-Ярд изнутри.       — Ну что ж, молодец, — похвалила я. — Нет правда. Будь у меня возможность, я бы поаплодировала. Новый Хайзенберг этого определенно достоин. Но знаешь, то что ты тут боссом мафии заделался, не объясняет, почему ты так последовательно пытаешься убить Нильсена. Вот тут пазл упрямо не хочет складываться. Я бы поняла, если бы это был кто-то из его семьи. Или из компании. Я бы не удивилась, увидев здесь совершенно незнакомого человека, который, тем не менее, был бы как-то связан с Александром. Но ты… Я не вижу твоей выгоды. Разве что ты на кого-то работаешь.       — Ты всегда была умной девочкой, Агата. И достойной куда большего, чем должность полицейского в замшелом округе и звания сержанта. Но здесь ты ошибаешься. Дело ведь вовсе не в личности Нильсена, каким бы крутым парнем он ни был. Охота началась задолго до того, как он вернулся в Британию. Мне нужна технология и тебе это отлично известно.       — Но зачем пытаться его убить? Не проще попытаться договориться или хотя бы подождать, пока он вступит в наследство?       — Знаешь, сначала я собирался поступить именно так. Но ты прекрасно понимаешь, что договориться с ним не выйдет. Это уже пытались сделать несколько моих противников и, как ты знаешь, у них ничего не получилось. К тому же он слишком умен, изворотлив и непредсказуем, чтобы оставлять его в живых.       — Не боишься? — прищурилась я.       — Кого? Нильсена? — хмыкнул Эллиа. — Признаюсь, его послужной список внушает… уважение. Но если бы я боялся идти на риск, то так и продолжал бы разбирать бумажки в Скотленд-Ярде. В смысле, занимался бы только этим, — снисходительно улыбнулся он.       Пару минут я осмысливала то, что он успел мне выложить. В принципе, информации уже было достаточно, чтобы сделать выводы, но пока я не спешила открывать карты. Оставался еще один невыясненный вопрос.       — Есть еще одна нестыковка, — посетовала я, качая головой. — Я ведь обращалась именно к тебе, пытаясь найти информацию на Александра. Ты прекрасно знал, что я работаю с ним и вхожу, скажем так, в его близкий круг. Но при этом даже не попытался подобраться к нему через меня. Не пытался выяснить где я нахожусь, а ведь мог это сделать, имея возможности Скотленд-Ярда. Ты не вломился ко мне домой, хотя несколько дней я даже не думала о своей безопасности, просиживая задницу в неохраняемой квартире. Не переманивал меня на свою сторону…       — Я делаю это сейчас, — перебил он. — К тому же, кто тебе сказал, что я не знал, где именно ты находишься? Как думаешь вас находили мои люди? Впрочем, признаюсь, я не усердствовал и старался по возможности тебя не трогать, — Эллиа присел на корточки и заглянул мне в глаза. — Считай меня сентиментальным, но ты мне нравишься, Агата. Я долго был увлечен тобой и хотя знаю, что с тобой у меня шансов нет, не хотел причинять тебе вред.       — Именно поэтому ты приковал меня к стулу. Логично, — покивала я.       — Доверять нельзя никому, — покачал он головой. — Ты это прекрасно знаешь. И тоже мне не доверяла никогда. Так что не нужно осуждать.       — Угу, — кивнула я, сопоставляя полученную информацию с тем, что уже успела увидеть и услышать. Пожалуй, самое время прекратить этот фарс. — Ну что ж, спасибо за разговор, Эллиа. А теперь я бы хотела поговорить с настоящим заказчиком охоты на Нильсена.       Ноябрь на секунду опешил, а его лицо вытянулось в непритворном испуге. Впрочем, он быстро взял себя в руки. Но все же отвел глаза, прячась от моего взгляда, и поднялся на ноги.       — О чем ты? Мне казалось, ты слишком разумна, чтобы строить теории заговора.       — Теории заговора перестают быть теориями, когда находят подтверждение, — хмыкнула я. — С твоей стороны очень непоследовательно сначала называть меня умной, а затем пытаться скрыть очевидные вещи. На некоторые вопросы, особенно на те, ответы на которые может знать только заказчик, ты отвечаешь с небольшой заминкой. Да и твои отдельные фразы… явно не тебе принадлежат. Ты так никогда не разговаривал. Те ребята за дверью явно слушают не твои приказы, а откуда-то извне. В их работе я тоже временной лаг заметила. Твои доводы хоть и звучат даже логично, но все равно не убеждают. Ну и главное, у тебя в ухе торчит наушник, — улыбнулась я. — Да, маленький, почти незаметный. Но если знать, что искать, то можно увидеть.       Около минуты Эллиа смотрел на меня раздраженным и таким раздосадованным взглядом, как будто я разбила его любимую машину.       — Агата, — покачал он головой. — Прекращай играть в Шерлока. Я, конечно, понимаю, что у нас, британцев, это в крови, но…       Он не договорил. Его прервал рингтон мобильного телефона, раздавшийся из заднего кармана. Достав смартфон, Ноябрь раздраженно глянул на экран и замер, на секунду прикрывая глаза.       — Алло, — поднял он трубку. — Я не… Вы уверены? Да, конечно.       Бросив на меня виноватый взгляд, Эллиа положил рядом со мной телефон, предварительно включив его на громкую связь, а затем нехотя направился в комнату к остальным наемникам.       — Признаться, я впечатлен, — раздался из динамиков грубый компьютерный голос. — Я знал, о твоих способностях, но не думал, что ты догадаешься так быстро.       — Я же говорила, что буду разговаривать только с заказчиком. Не вижу смысла в простой смене переговорщиков. Если бы меня это устраивало, я вполне могла бы договориться и с Кадоганами.       — Ну мы ведь знаем, что это не совсем так, — измененный голос почти не передавал интонации, но я все равно услышала намек на снисхождение. — Эдвард наломал дров и почти бесполезен. По крайней мере, в отношении того, что касается тебя.       — И все же, зачем этот маскарад? Подставное лицо, обыск, наручники… Я ведь пришла сюда добровольно и готова работать с тобой.       — Эллиа верно передал тебе про доверие. Его нет. И доверять тебе я не могу ни в коем случае, — последовал ответ, от которого по коже прошел холодок.       — Тогда все это мероприятие бессмысленно, — сказала я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Как ты собрался со мной работать, если не веришь мне?       — Никак, — спокойно, но жестко сказал мой собеседник. — Да, твое предложение принести голову Нильсена на блюдечке выглядит очень заманчиво. И я даже признаю что ты, возможно, единственная, кто действительно может это сделать легко и просто, но…       — Но ты настолько мне не веришь, что не хочешь даже попробовать?       — Ну уж свое лицо я тебе точно показывать не буду. Возможно, я бы попытался доверить тебе эту миссию, не будь у меня других вариантов. Но они есть… Благодаря тебе.       — И что теперь? Убьешь меня?       — Пока нет, — последовал спокойный ответ. — Я не люблю лишние жертвы. Да и от мертвой от тебя не будет толку. Конечно, есть шанс, что Нильсен придет даже за твоим трупом, но зачем рисковать? Ты и так очень удачно пришла сама. Не пришлось даже отлавливать тебя, истребляя ту охрану, которую обеспечил тебе Александр. Неужели ты правда считала, что за твоей квартирой никто не присматривает?       Не считала. И очень непредусмотрительно ушла от этой охраны, когда направлялась сюда. Самонадеянная дура!       — Ты правда думаешь, что он примчится спасать меня? — натужно рассмеялась я, когда до меня наконец дошел замысел этого ублюдка. — Ты вообще в курсе, что это за человек? А я думала, ты умнее, чем идиоты Кадоганы.       — Пожалуй, на первый раз я спущу тебе это оскорбление. Но больше так не делай, — предупредили меня. — И это именно идиоты Кадоганы подсказали мне, как действовать. Он ведь уже один раз примчался за тобой как только заподозрил опасность. Причем пришел так быстро и так открыто, так сильно переживал за тебя… Даже не подумал, чем это может обернуться. Так что поверь, он будет тебя спасать. Ведь ты — его ахиллесова пята.       А вот теперь стало по-настоящему страшно. Настолько, что дыхание перехватило, а сердце, казалось, перестало биться, уйдя куда-то в район желудка. Тот самый вид страха, который заставляет опускать руки, потому что выхода просто нет. Самый ужасный — отчаянный. Именно в таком состоянии люди вызывают огонь на себя и взрывают гранаты в руках, лишь бы захватить с собой побольше противников. Потому что понимают, что дальше — только смерть.       Это ждало и меня. В живых меня оставлять не будут… Ну разве что до момента, когда Нильсен появится. А ведь его тоже попытаются убить. Не факт, что получится, конечно. Для него шанс еще есть. Для меня — нет. И самое ужасное — я сама это сотворила. Решила, что самая умная, хитрая, сильная. Даже Нильсен не шел на такую авантюру, а ведь ему можно, он псих. Оказывается, с мозгами проблема вовсе не у него.       — Ну допустим ты прав, — попыталась ответить я небрежным голосом. — Но я все равно не понимаю, зачем меня так надежно фиксировать. Я ведь сама к тебе пришла. И не имею ничего против того, чтобы ты прикончил Нильсена. А ты так некрасиво поступаешь… У меня ноги между прочим мерзнут, — я пошевелила голыми пальцами, как будто он мог это видеть.       На самом деле именно прикованные ноги были самой большой проблемой. При необходимости я могла бы выбить суставы на руках, чтобы выбраться из наручников. В теории, конечно. Но все же, у меня мог бы быть шанс. Со ступнями так не получится.       — Я ведь уже говорил, что не доверяю тебе. Александр редкостная сволочь, но в чем ему не откажешь, так это в умении располагать к себе людей. Он притягивает к себе всех, как магнитом, и ты, скорее всего, тоже стала жертвой его обаяния. Так что извини, но брать тебя к себе в команду я не собираюсь.       — Хм… А долго мне здесь сидеть? — спросила я. — Про замерзшие ноги я уже сказала, но если это мероприятие затянется, то возникнет еще одна проблема. Может, я пописать захочу.       Компьютерный голос засмеялся, а я, воспользовавшись этим, аккуратно проверила наручники на прочность так, чтобы не было слышно лязг стали. Не то чтобы у меня была надежда на плохие замки, но вдруг бы обнаружилась какая-то лазейка.       — Не пытайся выбраться, — сказал металлический голос, когда смех внезапно утих.       Отлично, он меня еще и видит. Непроизвольно я подняла взгляд, пытаясь найти камеры. Глупо было ожидать другого. Устроить такое шоу и не позаботиться о наблюдении мог только идиот, а им мой собеседник точно не был.       — Условный рефлекс, — пожала я плечами в силу своих возможностей. — Когда тебя приковывают к стулу, поневоле ищешь способ устроиться с большим комфортом.       — Считай это временными неудобствами. И можешь так не напрягаться, я ведь сказал, что ты останешься в живых, если ты не будешь делать глупости. Не люблю убивать тех, кто мне ничего плохого не сделал. Это очень… некрасиво.       — А сейчас прям эстетика, — пробурчала я себе под нос. — Я безумно счастлива, что у меня еще есть время составить эпитафию, но ты так и не ответил, что там с туалетом?       — Ну я же не садист. Если ты…       Услышать, что именно придумал этот не садист с естественными нуждами, не удалось. Нет, связь не прервалась. Я до сих пор видела на экране смартфона, как отчитывает секунды мобильный оператор. А вот свет потух резко и внезапно. И заминку своего собеседника я могла понять — наверняка камеры перестали работать.       — Что происходит? — раздалось из динамика.       — Ты у меня спрашиваешь? Я вообще-то тут к стулу прикована, — пробурчала я, пытаясь со всей силы дернуть руками и повредить наручники.       Мои попытки освободиться были полностью бесполезными, впрочем, как и ответ. Спрашивали явно не меня. Это стало понятно по невнятному бормотанию на фоне, которое эхом отдавалось в соседней комнате. Но разобрать, что именно говорили головорезы не получилось.       А следом раздались оглушающие хлопки, причем уже не из динамика. В соседней комнате стреляли. Я начала активнее испытывать наручники на прочность, и уже всерьез подумывала о способе с суставами, ведь если я освобожу хотя бы руки, это все равно даст мне больше места для маневров. В этот момент дверь в ангар, через которую зашла я, открылась.       В помещение влетели три человека с масками на лице и пистолетами в руках, а затем застыли, тупо уставившись на мою прикованную к стулу персону.       — А ты еще кто такая? — удивленно спросил один из них.       Ответить я не успела. Раздались еще три выстрела, которые слились почти в унисон. Причем на этот раз стреляли намного ближе. Практически над ухом. Заметив краем глаза, как те трое один за другим падают на пол, я обернулась, увидев Эллиа, который как раз нацеливал пистолет на меня.       Я не успела сделать ничего — ни дернуться в сторону, ни даже зажмуриться. Четвертый выстрел прозвучал слишком быстро и внезапно, останавливая мое сердце… Которое через несколько секунд забилось с удвоенной силой.       Пуля прошла мимо меня, угодив прямо в телефон, который оставил Ноябрь, и благодаря которому я все же смогла пообщаться с заказчиком, хоть и не лично. А затем Эллиа присел рядом со мной и начал быстро расстегивать наручники.       — Что ты делаешь?       — Вытаскиваю тебя, разве не видно, — ответил он и, сняв оба браслета с ног, зашел мне за спину.       В соседней комнате все еще были слышны выстрелы, причем, судя по их частоте, там шла позиционная война, когда каждая из сторон заняла укрытие.       — Почему? — коротко спросила я.       — Потому что у нас в правилах написано по возможности вытаскивать своих, — раздраженно бросил Эллиа.       Когда все наручники были сняты, он сам поднял меня, не дожидаясь, когда я приду в себя, а затем вручил пистолет и какую-то бумажку.       — Беги. Мне нужно вернуться, чтобы никто не заподозрил.       Ноябрь уже собирался ринуться во вторую комнату, из которой продолжала доноситься канонада, но не учел одной важной детали. Не стоило давать мне в руки оружие.       — Кто заказчик? — спросила, наставляя на него пистолет.       — Агата, давай не сейчас, — взмолился он, но я осталась на месте, готовясь выстрелить, если замечу любое неожиданное движение. — Черт с тобой! Пойдем, — прорычал Эллиа, а затем, махнув мне, побежал на выход из ангара.       Опрометчиво с его стороны, двигаться так резво, находясь под прицелом, но стоит признать, я бы не успела выстрелить в любом случае. Все же он хорош. Не зря постоянно побеждал меня на спаррингах. Причем отнюдь не за счет своего веса.       Выбегая вслед за ним, я старалась контролировать ситуацию, но это не помогло. Стоило выйти за двери ангара, как меня схватили за руку и потащили куда-то. Оказалось, в ближайший переулок за мусорные баки.       — Пока стреляют, еще есть время, потом тебе нужно будет уходить, причем быстро, — начал Эллиа, как только усадил меня в это импровизированное укрытие. — И сразу скажу, я не знаю человека, с которым ты общалась. Он слишком хитер и подозрителен. Нам пока не удалось установить его личность.       — А ты…       — Под прикрытием, что же еще, — фыркнул он. — И вообще, могла бы и поблагодарить. Ты хоть знаешь, каких усилий мне стоило организовать налет этой шпаны так вовремя и так грамотно?       — Так это твоих рук дело?       — Ну а чьих еще? Я узнал, что ты решила самоубиться об нашего Моби Дика всего пару часов назад. И лучшее, что смог придумать, это дать наводку одной из мелких банд о том, что здесь можно разжиться прибыльным товаром.       — Моби Дика? — тупо переспросила я.       — Ну это мы его так называем. На самом деле это долгая история о том, как однажды в Лондоне объявилась новая преступная группировка, которую мы до сих пор не можем накрыть. Я на него уже полгода работаю и ничего. Босс не показывается и вообще слишком умен и недосягаем. Вот и прозвали так.       — Угу, — промычала я в ответ.       — Ты адрес не выкинула?       — Та бумажка…       — Там адрес Нильсена. Иди к нему, для тебя сейчас это самое безопасное место. Уезжать из страны уже поздно. Теперь тебя сможет защитить только он, потому что правительство этим заниматься не будет, — немного смущенно сказал Эллиа.       — Нильсен… Ты знаешь кто он? Но ведь когда я просила…       — Я знаю кто он. А вот тебе раскрывать эту информацию я не имел права, — отбрил парень, прислушиваясь к звукам стрельбы. — И да, Агата, я надеюсь, ты все же сможешь убедить его передать эту чертову технологию нам.       — Ты и про технологию знаешь, — покачала я головой.       — Знаю. Недавно посвятили и дали указания. На самом деле, меня планируют привлечь к делу как человека, который вроде как дружит с тобой.       — Тогда почему ты мне это рассказываешь? Не по протоколу.       — Потому что я не врал. Ты мне правда нравишься и я не хочу использовать тебя в темную.       Когда он говорил об этом в ангаре, было как-то плевать, а вот сейчас стало слегка неловко.       — Эм… Эллиа…       — Да брось, сейчас явно не время смущаться, — усмехнулся он, заметив мое состояние. — Ты за все годы нашего знакомства ни разу на меня как на мужчину не посмотрела, а я сообразительный и понятливый. Так что можешь не опасаться домогательств с моей стороны.       — Спасибо, — искреннее ответила я, хоть и не понимала, за что благодарю. За тактичность, терпение, которое он проявлял, разговаривая со мной, несмотря на опасность, или за то, что вытащил.       — Не за что, — улыбнулся парень. — Хочешь отблагодарить, убеди Нильсена. Я тебя неплохо знаю, и думаю, ты сама будешь не против сценария, при котором новый источник энергии окажется в руках родной страны, а не какой-то корпорации.       — Я постараюсь, — пообещала я. — И Эллиа… Где ты достал адрес Александр?       — Боже, Агата, я ведь работаю на правительство, — закатил он глаза, а затем прислушался к подозрительной тишине, которая длилась слишком долго. — А вот теперь точно беги, — приказал Эллиа, а затем резко поднялся, отбегая обратно к ангару и на ходу стреляя в воздух. — Они забрали девчонку! — закричал он кому-то. — Сюда!       Осторожно выбравшись из своего укрытия, я выглянула за угол, увидев, как несколько человек выходят из знакомого ангара и начинают бежать за Эллиа, преследуя моих несуществующих похитителей. Вряд ли он сможет слишком долго водить их за нос, так что времени мало.       Стараясь оставаться в тени, я осторожно начала красться в противоположную сторону, и только примерно через два квартала побежала. Босые ступни замерзли, но даже сквозь этот холод я чувствовала, как мелкие камни и мусор впиваются в кожу. Кровавые следы были очень плохим спутником в моей ситуации, но даже обмотать ноги было нечем.       Только пробежав около километра, я остановилась, снова забившись в угол, и смогла немного отдышаться. А еще осмыслить ситуацию, в которой нахожусь. Итак, я вышла к жилым домам и это плюс. У меня при себе нет ни телефона, ни денег, ни даже обуви, и это явно минус. Но у меня хотя бы есть адрес, куда можно податься, и это тоже своеобразный плюс.       Достав бумажку, которую дал Эллиа, я посмотрела на пункт назначения, прикидывая, где это находится, а затем осторожно оглядела ближайшие дома, пытаясь определить свое местоположение. Если мне не изменяет память, это было не так уж и далеко. Ну, по крайней мере, не на другом конце города. Быстрым шагом примерно час ходьбы или чуть больше. В моем случае, пешая прогулка может растянуться на два или три часа. Но все равно терпимо. Даже странно, что этот ангар оказался так удачно расположен… Впрочем, скорее всего к этому тоже приложил руку Эллиа, выбирая место где-то поблизости.       Немного отдохнуть получилось, а вот даже замотать ноги было нечем. Теплый пиджак остался в том ангаре вместе с обувью, а снимать что-то с себя, оставаясь в нижнем белье, было не самой лучшей идеей. Да и если мне взбредет в голову пожертвовать футболкой ради целых ног, я ее даже разорвать не смогу. Это только в фильмах герои лихо делят ткань на полоски без каких-либо подручных средств. Нет, у тяжелоатлета может и вышло бы, но свой уровень силы я знала. Если не поддеть ножом, не стоит и пытаться. А нож у меня благоразумно отобрали. При себе только пистолет, который дал Эллиа, и я сильно сомневалась, что мне поможет, если я застрелю футболку.       С кряхтением поднявшись, я побежала все в том же направлении, думая о том, как обойти трассу. К сожалению, рано или поздно выйти на нее придется и это очень плохо. Там меня заметить будет намного проще. Конечно, я не думала, что эти головорезы контролируют всю округу, все же их не так много осталось. За Эллиа из ангара выбежали пять или шесть человек. Но первое, что бы я сделала в их ситуации — это проследила бы за всеми пешеходными переходами на Тринити-роуд в округе.       До трассы я добралась почти благополучно, если не считать того, что земля все же была холодной и ног я уже не чувствовала совсем. Даже не знаю, хорошо это или плохо… С одной стороны бежать тяжелее, с другой — боли не чувствуешь.       Перебегая дорогу в явно не положенном для этого месте под истеричные гудки машин, я уже склонялась к мысли, что отсутствие чувствительности в ногах все же плюс, чем минус. Здесь мелких камушков было явно больше, а времени, чтобы ступать аккуратно, не было. Оживленная даже ночью дорога представляла собой неплохой аттракцион для нарушителей, который можно было смело назвать «сдохни или умри».       Впрочем, это все же было меньшей из моих проблем. Присутствовали и другие. Во-первых, я засветилась на камерах, что очень плохо. Во-вторых, эта звуковая атака синхронных гудков не могла не привлечь к себе внимания, причем слышали ее наверняка на большом расстоянии. Так что двигаться нужно еще быстрее, чтобы уйти, пока меня не обнаружили.       Мои худшие опасения сбылись, и еще до того, как я вышла из Спенсер парка в жилые кварталы, сзади раздался знакомый хлопок, а рядом с моей окоченевшей ногой в асфальт вошла пуля, разбрасывая каменную крошку.       Разворачиваться или пытаться дотянуться до пистолета, который спрятала за пояс, чтобы перебежать дорогу, я не стала. По мне уже стреляют, и сделать я этого просто не успела бы. Немного успокаивало, что стреляют по ногам. Но не сильно…       Едва услышав выстрел, я сорвалась с места, меняя быструю ходьбу на спринтерский забег, но даже не сменила направление.       — Она здесь! — услышала я сзади, после чего сразу раздался второй выстрел.       То ли я успела вовремя стартануть, то ли стрелок попался незадачливый, но куда ушла вторая пуля я так и не узнала. Добежав до ближайшего достаточно широкого дерева, я ухватилась рукой за ствол и, не снижая скорости, по инерции залетела за него, впечатавшись плечом и раздирая кожу об кору. Теперь у меня есть хотя бы секунда, чтобы достать пистолет и снять с предохранителя.       Раздался третий выстрел, а за ним четвертый, пятый… Я практически чувствовала, как пули входят в ствол дерева, причем, что примечательно, стреляли уже не в район ног. Видимо, взять меня живой было пожеланием, а не четким приказом.       Высовываться из-за дерева было самоубийством, но и продолжать оставаться здесь — тоже. Поэтому я не придумала ничего лучше, чем высунуть руку из-за ствола, открыв слепую, беспорядочную стрельбу. Руку было жаль, но лучше получить пулю в кисть, чем в голову.       Уже через полминуты, даже сквозь канонаду, я услышала, как кто-то выругался, а частота выстрелов по мне заметно снизилась. Теперь работали не два пистолета, а один. Это можно было засчитать в плюс. Наверное, даже везением назвать. Если бы группы, на которые разделились остатки наемников были больше, чем два человека, у меня не было бы вообще никаких шансов. А теперь один из этой пары убит или, по крайней мере, выведен из строя.       Я тоже снизила частоту беспорядочный стрельбы, но все же продолжила бездумно тратить патроны, которые, по-хорошему, следовало поберечь. Но если я не буду отстреливаться, то позволю выжившему подобраться ближе и быстро получу пулю в свою дурную голову.       Этой тактике неукоснительно следуют на всех учениях. Но я забыла о том, что отстреливаться можно лишь в том случае, если защищены все тылы. Развернувшись влево и стреляя в пустоту из-за дерева, я чуть не пропустила момент, который мог стать второй роковой ошибкой за сегодняшний день.       В ответ все реже стреляли, а последние тридцать секунд и вовсе было тихо, поэтому я застыла, думая о том, что второго тоже могла найти шальная пуля, и услышала хруст сломанной ветки прямо за спиной.       Инстинкты сработали лучше мозга. Моментально присев, я пропустила очередную пулю у себя над головой и начала разворачиваться, чтобы выстрелить из положения сидя хотя бы в колено, а лучше в пах. Но еще в развороте это самое колено, которое я так хотела прострелить, ударило по моим рукам. Оружие я не выронила, на долю секунды потеряла и этот ублюдок успел опустить пистолет, нацеливая мне в голову.       Вместо того чтобы уклониться, я просто вскинула руки, сбивая его с прицела, а затем прямо так, с положения сидя, рванула вперед, попытавшись протаранить его живот головой. Не успела на долю секунды, почувствовав почти оглушающий удар прикладом в висок, после чего удержаться на ногах уже не получилось, и я завалилась на бок, ударившись уже и так разодранным плечом. Каким-то отстраненным сознанием я даже успела подумать, что мне повезло, ведь если бы в этот момент я не сидела на корточках, а стояла, удар о землю был намного жестче.       Картинка перед глазами поплыла, но инстинкты продолжали работать и как только я оказалась на земле, головорез получил пяткой в колено. Вряд ли я выбила чашечку, все же ботинки были бы неплохим подспорьем, а вот голыми ногами добиться нужного эффекта куда сложнее. Но наверняка было больно. Противник рухнул на колени, но пистолет все так же не выпустил. Впрочем, это дало и мне время сесть, наводя на него оружие. Но за секунду до того, как я выстрела, он успел ухватить ствол рукой, отводя пистолет в сторону. Пуля полетела рядом с его ухом, но даже не задела. А теперь уже он направил на меня свое оружие.       Повторив стратегию наемника, я отвела в сторону его пистолет, почувствовав, как у виска взметнулись волосы, и практически оглохнув на одно ухо от выстрела. Вот только противник не стал также как я ждать, когда круг снова повторится или кто-то из нас отпустит оружие другого, и ударил лбом мне в лицо.       Получив еще один оглушающий удар, но на этот раз в нос, я снова завалилась на землю. Но к несчастью для моего противника я упала на спину, продолжая сжимать пистолет в одной руке. Мне понадобилась доля секунды, чтобы вскинуть кисть и выстрелить несколько раз, даже не целясь.       Увидев, как оседает тело, возвышавшееся надо мной, я на секунду откинула голову назад, переводя дух, но сразу же поднялась, не обращая внимания ни на капающую из носа и стекающую по разбитому виску кровь, но ни ссадины по всему телу из-за постоянных падений на ветки и камни, разбросанные под деревом.       Первое, что я сделала — выстрелила в наемника еще раз, только теперь в голову. А затем подобрала его пистолет и отправилась проверять второго. Он обнаружился примерно в пяти метрах и на вид был то ли без сознания, то ли мертв. По крайней мере, под ним виднелась внушительная лужица крови, которая подсказывала, что на долгую и счастливую жизнь он вряд ли может рассчитывать. Но я решила не рисковать, снова добивая контрольным, и поднимая еще один пистолет.       Полностью обыскивать их я не стала, даже несмотря на то, что парк продолжал оставаться пустынным. Вряд ли наша перестрелка длилась дольше двух минут, и не факт, что ее слышали из-за шума трассы неподалеку. Но все же лучше покинуть место преступления как можно быстрее.       Единственное, что я себе позволила — стянуть ботинки с одного из мертвых головорезов. Они были больше размеров на семь или восемь и постоянно грозили свалиться с ног, несмотря на плотную шнуровку. Но так все равно было лучше, чем босиком. По крайней мере я перестала оставлять кровавые следы. Не полностью, конечно — кровь продолжала сочиться из ссадин и бежать по лицу, но я старалась смахивать ее тыльной стороной ладони.       Впрочем, два трупа, которые я оставила в парке, могли бы навести след на меня лучше, чем это сделали бы кровавые отпечатки ступней. Вот только прятать их времени не было. Если честно, я буквально чувствовала, как уходят силы. А идти предстояло еще долго.       Не знаю, сколько именно я петляла по сонным ночным улицам. Жилые кварталы были пустынными, и время спросить было не у кого. Впрочем, даже если я издалека слышала чьи-то шаги, сразу же пряталась в тени, не желая нарваться второй раз. Еще одной схватки я просто не вынесу.       Небо на горизонте уже начало немного светлеть, утрачивая свой практически черный оттенок, когда я вышла к нужному дому. Достав дрожащими пальцами бумажку, которую всучил мне Эллиа, я попыталась сверить адрес, но помешали кровавые пятна, размывшие чернила.       Ладно, плевать. Даже если я сейчас заберусь в дом к незнакомцам, хуже не станет. Да что там! Мне было плевать, даже если Ноябрь отправил меня в ловушку. В этом случае я все равно уже ничего не смогла бы сделать. Я даже отстраненно подумала о том, что если в этом доме прячутся какие-то бандиты, желающие меня убить, это все равно лучше, чем умереть на улице от холода и кровопотери. Пуля в лоб гуманнее.       Последние силы ушли на то, чтобы перелезть через забор во двор аккуратного двухэтажного домика, где могла бы жить образцовая семья. Но я еще даже смогла постучать в дверь. И дождалась, пока мне открыли. Ускользающим зрением я увидела Нильсена, который осторожно приоткрыл дверь.       — На южной окраине Спенсер парка два трупа. Нужно убрать, — сказала я на остатках сил, а затем просто рухнула на пол.