В канун Дня всех святых Хогвартс преображался.
Огромные зачарованные тыквы жутко светили вырезанными в мякоти хищными глазницами, где пылал самый настоящий колдовской огонь. Паутина свисала с колонн и потолка длинными тенётами, пауки переливались всеми оттенками чёрного, красного и фиолетового. Столы украсили строгие белые свечи, в коридорах появились заколдованные скелеты: они клацали челюстями и мелко дрожали, если кто-то их случайно задевал.
Однако всю эту красоту нужно было установить, распределить и развесить, и Вик Крейн отвечал именно за это.
Он приставил лестницу к стене, взобрался на самый верх и вот уже минут двадцать как тщательно приклеивал оранжево-чёрные гирлянды на волшебный скотч, который, к слову, на его взгляд почти ничем не отличался от обыкновенного магловского. Кажется, эти рекламные ходы про «вечное сцепление» и «приклеим намертво» — сплошное надувательство!
Учитывая, что он украшал не абы что, а лестницу к Гриффиндорским женским спальням, ему пришлось смотреть только вперёд, и желательно — в каменную стену, старательно игнорируя девичьи смешки и шёпот. Мистер Крейн был вполне интересным молодым мужчиной, а гриффиндорки с седьмого курса уже вполне мужчинами интересовались — хотя бы в шутку — так что от греха подальше, чтобы избежать ученических провокаций, завхоз наклеивал на лицо самое строгое и мрачное выражение. Сегодня, правда, ему и притворяться не пришлось. Вечером директор планировал устроить пир в честь Хэллоуина, так у Вика от этой новости задёргался глаз. Он как представил, сколько полов под столами ему придётся перемыть, сколько порушенных доспехов восстановить, и как масштабно уделают коридор навозными бомбами гады Уизли…
В каморке своей Вик, к слову, нашёл совсем недавно какие-то записи прежнего завхоза, Аргуса Филча, и полистал их. Так вот там он обнаружил бессвязные строчки, значащие: «растянуть рыжих бесов! Приковать их к дыбе! Всем нарушителям — всыпать по десять розг!».
Прикинув, Вик подумал, что годам к шестидесяти он с такой работой тоже будет ненавидеть всех поголовно детей и станет агрессивным параноиком. Крейн решил, что рыжие бесы — это, наверное, вездесущие близнецы Фред и Джордж, которых изловить было ещё труднее, чем предупредить их шалости. И он с чистой душой согласился с Филчем, что этих гадёнышей он бы тоже определил куда-нибудь, чтоб посуровей наказать. Ну пусть не дыба, но вот взять, скажем, хотя бы колодки…
Наконец, он украсил гирляндами пролёт к девичьим спальням. Это мероприятие Крейна всю дорогу смущало — и почему таким бы не заняться декану МакГонагалл или домовикам?! Он тут торчит на лестнице под градом хихиканья и косых весёлых взглядов, того и гляди навернётся! Потом Вик поплёлся начищать доспехи в Центральном коридоре близ Большого зала. В честь праздника они должны были, как выразился директор, «сиять так, чтоб я ослеп ещё не сойдя с лестницы». Злости у Крейна было столько, что он и без доспехов, и безо всякого повода был готов за просто так ослепить директора.
Он развёл в ведре смесь «Пшикликсир!»: производитель средства с дурацким названием обещал, что оно убирает следы любых загрязнений, налёта, ржавчины, копоть, кровь, тёмные пятна на чести и достоинстве… короче, буквально всё! Вик принюхался к содержимому ведра. Вода, пошедшая розовой пеной, пахла грушами и табачным дымом. Поморщившись, он вспомнил, как презирал раньше колдоуборку и магические средства для неё. А теперь без эффективных средств «Очищай-ка!» не мог ни дня обойтись, и неудивительно — замок-то огромный.
За прошедших два месяца Виктор прошёлся по всем застенкам и тьме секретных коридоров, вычистил и хорошенько вымел весь подвал, забрался в совятню, и даже в кабинетах предсказаний побывал! Слыхал он, что есть где-то в подземельях Хогвартса некая Тайная комната, и подумывал над тем, чтоб туда пробраться и её подчистить, потому что вряд ли там кто-то в ближайшую сотню лет делал уборку.
Сноровисто и быстро завхоз начищал до блеска доспехи и почти закончил, когда мимо него стремительно промчался профессор Квиррелл. Тёмно-фиолетовая мантия развевалась следом за ним, тюрбан был малость перекошен. Он что-то бормотал себе под нос. Крейну показалось — «Всё выйдет на славу…» или около того, но в конце концов, за два месяца он изучил повадки профессора ЗОТИ и понял, что тот был форменным параноиком. Даже больше: у Квиррелла явно не все дома.
Он непрестанно носится со своим тюрбаном (поговаривают, что у него какая-то таинственная болезнь типа люмбаго, а может, даже проклятие) и непрестанно заикается, но насчёт этого Вик не волновался. Он и сам был заикой очень долго, по крайней мере, до тех пор, пока не перерос это в себе.
Итак, доспехи сверкали. Эльфы-домовики к торжественному ужину приготовили множество изысканных блюд из тыквы.
Пока они словно из ниоткуда возникали на столах, Крейн, прихватив метлу под мышку, а ведро в руку, спускался по лестнице на банкет, где должны были присутствовать все, кто есть живой в замке (впрочем, на призраков это тоже распространялось). Пройдя мимо высокой статуи мага Баруфио, Вик услышал, как одна девочка-гриффиндорка говорил другой:
— Заперлась в женском туалете… и не желает носу оттуда показывать.
— Неудивительно, — хмыкнула девчонка в ответ, — такая зубрилка как она будет по любому поводу убиваться.
— Это из-за Уизли! — скривилась первая. — Мол, сказал, что никто её не выносит, а она подслушала. И теперь просит оставить её в покое.
— Так и поступим.
Покачав головой, Вик вздохнул и проводил глазами девочек. Маленькие такие ещё, совсем зелёные — а туда же, в ненависть ударились.
Помнит он, каким сам был в школе. В Хогвартсе его гнобили потому, что он сквиб, и ответить на взмах палочкой ничем не мог. В его руках она только выпускала сноп искр и максимум, что могла сделать, так это самоподжечься.
В магловской школе всё было уже лучше, но у Вика и там нашли недостаток: индейцев, оказывается, простые смертные не любили. Так как в магическом сообществе на этот факт колдунам и ведьмам было более чем плевать, он очень удивился и первые годы обучения у маглов не встревал ни в какие переделки — Мерлин упаси! Но потом заметил, что матушка этому не радуется и не печалится, а бабушка Адсила так вообще считает обучение в магловской школе пустой тратой времени.
Так что Вик плюнул на отметки за поведение, прослыл страшным задирой и стал учиться тому, что ему казалось интересным и полезным.
Ученики спешили на праздничный ужин. Они шумели и галдели, обсуждали тыквенные пирожные, которыми им предстоит полакомиться, и болтали кто о чём.
Вик смешался сначала с этой пёстрой толпой, а затем скользнул в очень удобную дверь в стене, которая вела как бы в обходной путь к Большому залу. Минута — и он уже внутри, невозмутимо встал у стены и сложил на груди руки, наблюдая за тем, как студенты рассаживаются по столам факультетов. Он с гордостью окинул взглядом Большой зал.
Помахивая крыльями, стены и потолок облепили тысячи чёрных летучих мышей; они спускались низко над головой и висели словно туча. Перед детьми сперва стояли пустые золотые блюда, но едва начался пир, как на них объявились различные вкусности. Вик с тоской подумал, что поужинает у себя — его по-прежнему никто из преподавательского состава за стол не приглашал, а значит, он продолжит соблюдать субординацию.
Сложив руки за спиной и скучающе глядя на жующих и смеющихся детей, он не сразу заметил, как в Зал вбежал профессор Квиррелл. Мантия у него была перекошена, бледное лицо — всё в отпотинах.
Он промчался к стулу Дамблдора, который как раз разворачивал печёный картофель в мундире, и прокричал так громко, что Снейп по левую руку директора поморщился:
— Тролль!!!
Голоса стихли. Студенты изумлённо поглядели на Квиррелла, а Квиррелл тише добавил и налёг локтями на стол:
— Тролль в подземелье! Спешил… вам… сообщить…
И рухнул на пол, потеряв сознание.
Что началось!
Ребята вскочили со своих мест, преподаватели заметно растерялись — но не все. И минуты не прошло, как Дамблдор поднялся из-за стола и выпустил из палочки несколько фиолетовых фейерверков, озаривших лица и макушки студентов яркими искрами.
— Тишина! — громогласно сказал он, и в Большом зале действительно стало очень тихо.
Все застыли на своих местах, прекратили пищать и кричать, и тогда директор продолжил:
— Старосты. Уводите все факультеты в спальни. Деканы, пожалуйста, обеспечьте безопасность в коридорах!
Какой-то кудрявый рыжий мальчишка из гриффиндорцев, высокий брюнет из слизеринцев, девочка с курчавыми чёрными волосами и с гербом ворона на мантии, а также пухлощёкий, но очень серьёзный пуффендуйский юноша мигом разделили учеников по группам и по очереди принялись выводить их из Большого зала.
Крейн заметил, что очкастый мальчишка и его рыжий дружок обеспокоенно оглядываются, словно потеряли кого-то, и едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Ну конечно! Девочка-заучка из Гриффиндора! Та, что рыдает в женском туалете!
Ругнувшись, Крейн устремился к преподавателям, пытаясь протолкнуться между учениками, но тщетно, его никто не пропускал. Он ругался, велел расступиться и протиснулся на самую малость, но на том всё.
— Директор! — выкрикнул он и махнул рукой. — Директор Дамблдор! Профессор МакГонагалл! Профессор Снейп?!
Безрезультатно! Ребята шумят, его не слышно!
Виктор взглянул на большие двери и решительно направился к ним, оставляя учеников и учителей за спиной. Раз выбора нет, придётся ему поторопиться и найти девчонку раньше, чем это сделает тролль!
Он поспешил вниз по лестнице, завернул за угол и прикинул, что будет делать, если вдруг встретится с этим самым троллем. Мимо него и в сторону противоположную от предполагаемого места прогулки тролля, прямо на лестницу, ведущую на третий этаж, метнулся чёрной летучей мышью Северус Снейп. Вик хотел было окликнуть, но его уже след простыл.
— Ладно, — медленно сказал Виктор. – Судя по всему, помогать мне никто не хочет.
На ходу сунув руку в поясную кожаную сумку, где носил различные инструменты и растворы для уборки и починки — всё должно быть под рукой на всякий случай! — Крейн прошёл в один из коридоров и сморщил нос.
Пресвятые угодники, что за запах?!
Он по инерции вынул из сумки спрей-освежитель воздуха с ароматом заснеженных гор и побрызгал им вокруг себя. Но коридор настолько пропитался отвратительной вонью, что даже магическое средство не справилось.
В ноздри забился запах давно не чищенных туалетов, грязных носков и пыли.
И тут случилось сразу две вещи.
Первая — из-за угла вывернули мальчики, те самые, Гарри и Рон, что искали свою подругу в Большом зале.
Вторая — в самом конце коридора у двери, ведущей в женский туалет, появился, громко шаркая подошвами, гигантский тролль.
— Чёрт бы вас побрал! — процедил Крейн шёпотом и устремился за учениками и троллем, стараясь не шуметь.
Если этакая здоровая детина его заметит, и ему, и детишкам придётся очень несладко. Тролль был тварью около четырёх метров роста — не меньше, с гранитно-серой и наверняка такой же твёрдой, как камень, кожей. Бугристое тело с узловатыми мышцами было куда крупнее, чем крошечная голова с большими торчащими ушами. Разумом он, судя по туповатому виду, не блистал. В несоразмерно длинных — куда длиннее ног! — руках он держал здоровенную дубину, утыканную шипами.
Вик прикинул, за сколько это чудище его уделает и успеет ли он отвлечь его на себя от детишек до прихода преподавателей. Ведь не может быть в Хогвартсе и с безопасностью настолько плохо, верно?!
Тролль между тем медленно вошёл в женский туалет и почесал в затылке, озираясь. А мальцы, крепко сжимая в руках палочки, подскочили к двери и быстро заперли её на торчащий из скважины ключ.
— Есть! — вскричал Гарри и хлопнул по ладошке товарища, однако тот не разделял его радости.
Он уже заметил, что откуда ни возьмись за спиной Поттера вырос потный и очень злой завхоз.
— Позвольте это спросить, — голос у него дрожал, но не от страха, а от гнева, — какого дьявола вы шарахаетесь по коридорам, когда директором велено было идти в спальню?!
— Я…
— Мы… — ребята что-то промямлили, потупив взгляды, однако распечь их Виктор не успел.
Все трое услышали душераздирающий вопль, который явно мог бы поспорить с визгом мифической Банши.
— О нет! — побледнел Рональд Уизли так, что веснушки у него на лице стали ярче. Крейн сглотнул и оттолкнул ребят от двери, тоже всё поняв.
— Гермиона! — выпалил Гарри.
Завхоз не медлил. Он провернул ключ в скважине и вломился в туалет. Оттуда разило так, что глаза заслезились. Но даже так он сразу увидел девочку с всклокоченными волосами и в перекошенной мантии: она вжалась в стену напротив двери и с мольбой посмотрела в лицо Крейну, отчаянно надеясь на его помощь. А тролль ревел и приближался к ней, сбивая раковины здоровенной дубиной, отчего из труб брызгали фонтанчики.
— Эй, ты! — даже не думая, машинально выкрикнул Крейн и запустил руку в сумку.
Что там есть? Попался только гаечный ключ, ну да и чёрт с ним, он тоже подойдёт!
Не дожидаясь, пока тролль его услышит, Виктор метнул в него ключ, со звоном угодивший прямо в лысый затылок.
Тролль вздрогнул. Вздрогнула и Гермиона, бледная, как привидение.
Завхоз вырос в дверном проёме, сурово сдвинув брови, а за ним мелькали такие же белые, как Грейнджер, мальчишки.
— Так, ребята, — не отрывая глаз от тролля, сказал Крейн, — пулей бегите за преподавателями или директором. Тащите сюда любого, кого уви…
Но договорить он не успел. Тролль так стремительно пошёл в атаку, что Крейн едва успел увернуться от взмаха его дубины.
Хлестнув себе по спине длинной, туго заплетённой косой, Крейн поднырнул под дубину и отметил краем глаза, что мальчики никуда не делись: напротив, рыжий метнулся к кабинкам, а очкастый дал дёру, вот только не прочь из коридора, а к подружке.
Он схватил Гермиону за руку и крикнул:
— Давай отсюда выбираться!
Поступок их был достоин уважения, но Вику было бы легче выручить Гермиону, если бы под ногами не мельтешили ещё два ученика.
Он обежал медлительного тролля сбоку и лихорадочно нашарил в сумке… отвёртку?! Ладно, за неимением лучшего сойдёт!
Крейн попытался пырнуть тролля ею в бок, но только глаза расширил, когда отвёртка сломалась от удара, и в пальцах у него осталась только ручка. Тролль зарычал и потянул к Виктору руку, намереваясь вцепиться в него, однако со стороны кабинок ему в голову прилетело осколком разбитого в пылу сражения унитаза:
— Эй ты! — крикнул отчаянный Уизли. — Дурья башка!
Гермиона и Гарри обошли тролля за спиной, пока сам он зашагал к Рональду. Пол под толстыми короткими ногами дрожал как от землетрясения, и Уизли невольно сглотнул, когда увидел надвигающуюся зловонную клыкастую тушу.
«Да он мальчишку по стенке размажет» — с ужасом подумал Крейн и тут же метнулся троллю на шею, повиснув на ней со спины.
Что-что, а хватка у него была железная.
Тролль на миг сипнул и завалился назад, однако тут же совладал с собой и резко крутанулся вбок. Крейн едва не отцепился, повиснув на одной руке, и увернулся от удара дубиной. Тогда тролль с рыком шагнул назад и ударил своего незадачливого седока спиной в стену, проволакивая по ней. Затылок у Виктора взорвался болью: из-под мантии посыпались осколки зеркала. Да уж, в родео на тролле верхом он ещё никогда не участвовал!
— Гарри! Что будем делать?! — взвизгнула Гермиона.
— Не знаю! — в панике ответил он. — Нужно что-то придумать!
— Но что?!
Завхоз вскарабкался тем временем троллю на спину и перехватил его шею предплечьем, второй рукой отчаянно вытряхивая из сумки всё содержимое. Он в этот момент отчаянно пожалел, что не взял свой любимейший нож Боуи или пистолет из дома! И тут же расширил глаза.
Ну конечно!
Совсем небольшой нож был припрятан во внутреннем кармане. Лезвием таким толстую шкуру тролля не повредить… но всё лучше, чем душить эту скотину голыми руками!
Ну где же он, где! Тролль почти достал длинной рукой до завхоза, вцепившись ему в полу коричневой мантии. Треснула ткань.
—
Вингардиум Левиоса! — выкрикнул в этот момент Рон, воздев волшебную палочку. Тотчас дубина вырвалась из руки тролля и воспарила у него над лысой головой, зависая.
— Нашёл! — злобно и торжествующе расхохотался завхоз и выхватил нож из сумки.
И случилось одновременно две вещи. Первая — Крейн недолго думая вонзил нож по самую рукоять в глаз тролля, отчего тот громогласно взревел.
Вторая — троллю на голову обрушилась собственная дубина.
Грузное смрадное тело зашаталось. Виктор поспешил соскочить с него и отпрыгнуть в сторону, а тролль, завалившись вперёд, рухнул прямо в закрытую кабинку, проломил её и головой расшиб унитаз.
Из трубы совсем как из фонтана прыснула во все стороны вода, затапливая женский туалет. Воцарилась тишина.
Мокрый Крейн, утирая глаза от воды запястьем, глядел на трио напротив. Ребята скучковались и смотрели на него в ответ.
— А он молодец, — шепнул Гарри Рону, — не струсил…
Вик очень хотел высказаться. Громко и желательно — несколько нецензурно… но в конце концов, перед ним были дети, и вдобавок — дети, которые повели себя очень смело. Так что он лишь устало улыбнулся им и сказал:
— Здорово вы этого гада приложили, ребятки…
Но тут в туалет влетели учителя, если конкретнее — профессора МакГонагалл и Снейп, а во главе — директор. Следом за ними всеми плёлся Квиррелл, но углядел тролля и сразу сполз по стеночке.
Профессора строго взглянули на взъерошенных гриффиндорцев. Затем — на угрюмого мокрого завхоза. И наконец, взгляды их тоже упёрлись в лежащего ничком тролля. Несомненно мёртвого.
— Мистер Поттер! — задохнулась МакГонагалл. — Мистер Уизли! И мисс Грейнджер! Объяснитесь! Вам же было велено идти в спальни факультета, почему вы оказались…
— Это из-за меня, профессор, — тихо сказала Гермиона и посмотрела в тёмные от ярости глаза профессора. Она была вне себя настолько, что даже губы — и те побелели. — Я читала про троллей всё, что было в учебниках, и всё, что могла найти в библиотеке. Мне так жаль, что я неверно оценила свои силы и решила, что справлюсь с ним одна… Пожалуйста, не наказывайте Гарри и Рона! Если бы не они, я была бы уже мертва из-за своей самонадеянности.
Мальчики и Виктор буквально оцепенели. Они-то знали, что причина была совершенно другая! Тем ценнее в их глазах был поступок Гермионы. Но не успел завхоз про себя восхититься ребятами, как МакГонагалл прервал директор:
— Прошу прощения, мистер Крейн, но я поинтересуюсь. Это же ваших рук дело?
И он простёр ладонь в сторону тролля. Вик кивнул.
— Да, директор. Я заметил в коридоре учеников и пошёл за ними.
Дамблдор покивал, пригладив бороду, и уточнил ещё раз:
— И нож, вы хотите сказать, тоже ваш?
— Да, профессор.
Дамблдор тихо вздохнул, покачал головой. Заложив за спину руки, заявил:
— Печально, мистер Крейн, печально. У нас близ Хогвартса в Запретном лесу живёт большая община троллей. Когда они узнают, что один из них случайно забрёл в Хогвартс, а его беспощадно убили…
У Виктора взмок загривок. Он сжал руки в кулаки, нервно усмехнувшись:
— То есть, директор, вы хотите сказать, мне не следовало его убивать?..
— Право слово, я удивлён, что вам это вообще удалось! — кивнул Дамблдор. — И конечно, я выступаю против убийства редких волшебных существ. Но это опустим: теперь мне предстоит отправиться в Запретный лес, чтобы провести переговоры с троллями…
Профессор МакГонагалл покосилась на директора. Профессор Снейп закатил глаза. Завхоз принял самое совестливое выражение лица, но промолчал.
— И всё же, — сухо сказала Минерва, — я должна снять с Гриффиндора, мисс Грейнджер, пять очков.
Гермиона сокрушённо опустила глаза.
— Что касается вас, Поттер и Уизли, — женщина недовольно поджала губы, но в глазах её вспыхнули довольные огоньки, — по пять очков каждому.
Мальчишки с надеждой переглянулись и повеселели. Заулыбалась и Гермиона.
— А теперь — прошу, идите в спальню факультета. Там продолжится банкет в честь Хэллоуина. И пожалуйста, постарайтесь не попасть по дороге в очередной переплёт!
Вымолвив это, профессор МакГонагалл поджала губы и вышла из туалета, но уже на углу обернулась и проследила, как трио гуськом плетётся следом.
Директор спокойно подошёл к Крейну ближе. Он был немалого роста, так что легко приблизил к его уху губы и тихо сказал:
— Я, увы, не могу снять с вас очки, мистер Крейн. Но сами понимаете, за убийство магического существа мне не положено гладить вас по голове. Минус тридцать процентов от оклада… и десять к премии за неоставление учеников в беде.
Снейп со скепсисом хмыкнул, сложив на груди руки. Что он думал обо всём этом, никто, увы, не знал. Но наблюдательный Виктор Крейн уже давно заметил, что профессор прячет порванную брючину под полой мантии, а при ходьбе едва прихрамывает.
***
Наступило Рождество. Оно пришло очень быстро за всеми хлопотами, которые накрыли завхоза и преподавательский состав с головой. Весь ноябрь и добрую часть декабря покой им только снился: по ночам, в частности, по коридорам шастали ученики, которым на комендантский час и общий отбой было плевать.
Ещё одни вандалы решили проникнуть в Запретную секцию библиотеки. Виктор Крейн и Северус Снейп в ту неспокойную ночь дежурили на пару. Оказалось, у них очень много общего, да и общаться друг с другом легко и приятно, когда само общение в общем и целом заключается в молчании…
Они сумели спугнуть незадачливого ночного гуляку, но не поймать, увы. Северус всё твердил, что это наглец Поттер. Крейн ухмылялся и качал головой.
У Снейпа был зуб на того мальчишку, Гарри Поттера. Он ему всюду чудился, притом не абы как: профессор зельеварения без дураков думал, что малец гадит ему исподтишка.
Бродит по ночам в мантии (ха-ха!) невидимке, и не чтоб просто так взбесить, а с умыслом. С каким — Северус обмолвился лишь единожды и очень пространно, но Крейн понял, что дело касается запретного коридора на третьем этаже.
— Ну не сидится Поттеру на заднице ровно, — мрачно сказал Снейп, метнувшись к бархатной гардине, поскольку ему почудилось там движение, — раз сказано — туда не ходить, он обязательно попрётся, хотя бы из вредности!
— Зачем? — меланхолично откликнулся Виктор и осветил мощным фонарём целый этажный пролёт.
Профессор пожал плечами и поднял палочку, на кончике которой горел яркий белый огонёк.
— У него точно такой же был папаша. Ох и вредный тип… Только попробуй скажи — не делай вот это и это, и он в точности наоборот сотворит именно то, чего не просили!
— Неприятный субъект, — согласился Крейн и заглянул под стол на всякий случай, вдруг нарушители там спрятались. — Ты его лично знал?
— Вместе учились. — Северус поморщился. — Не спрашивай больше, не хочу портить себе настроение.
Ночные вылазки для этих двоих стали уже чем-то обычным, но тем не менее — сближающим. Так что, когда под Рождество именно Северус Снейп подошёл к Крейну и позвал его «на два слова», тот подумал — ну как обычно про ловлю нарушителей. Но он ошибался.
— Приедет к нам новый сотрудник, — сказал он, спокойно глядя чёрными глазами в серо-голубые — Крейна. — Из Лондона. Не преподаватель, но около того…
Вик непонимающе уставился на приятеля, и тот пояснил, предложив ему жестом пройтись вдоль изрисованных морозом окон:
— На самом деле, директор пригласил в Хогвартс одну специалистку. Она подаёт большие надежды в области прикладной психологии и терапии…
— Психолог? — переспросил недоверчиво Виктор и хмыкнул.
Он очень скептически относился к этой профессии, возможно, потому, что мать регулярно и безрезультатно посещала психолога и отваливала ему целую кучу денег, которые сам Вик мог бы определить куда более полезно и рационально. А возможно, потому, что в армии с ним один такой работал — как и с другими ребятами после горячей точки, и результат был нулевой. Как по ночам снились смерти и взрывы, так и продолжали сниться.
— Детский, — кивнул Снейп, — вообще, я понимаю, зачем он это сделал. В Хогвартсе иначе нельзя. Свихнёшься без чужой помощи и разумного совета. Вот Дамблдор — сколько здесь проработал, и что?
Виктор улыбнулся.
— Допустим, приедет этот ваш психолог. Ну а мне-то что?
— Как что? — удивился Снейп и поправил воротничок мантии. — Тебе её и встречать из Хогсмида. Помяни моё слово, тебя к этому делу директор однозначно припашет.
— Да зачем? — вздохнул Крейн и уже по инерции рявкнул первокурсникам — «не бегать!». — Любой преподаватель с этим справится лучше меня. Даже Хагрид. Нет, я завхоз, я таким заниматься не должен! Уйди вот хотя бы на час… — и его лицо нервно перекосило. — И всё. Чокнутый полтергейст разгромит все кубки в Зале наград вместе с витринами, призраки будут носиться по коридорам и спектральной плазмы как гирлянд на потолок навешают. Ученики не лучше, только отвернись — а у них полны карманы бомб-вонючек, я не понимаю, откуда они их достают! Ведь разослали же письма родителям, чтоб эту пакость им не присылали, и посылки все тоже проверяются!
Северус Снейп тогда только сочувственно похлопал друга по плечу, но ни один из них не догадывался, что очень скоро их жизни кардинально переменятся, ведь даже одна крохотная переменная в уравнении способна преобразить мир вокруг.
В выходной день Вик Крейн отправился в Хогсмид. Как и предрекал, отлучаясь из замка, он не был уверен, что Пивз не разгромит школу и не оборвёт все бархатные занавеси в Коридоре предсказаний, а близнецы Уизли не совершат очередное покушение на бедных слизеринцев.
Ему вообще порой казалось, что у них какая-то нездоровая страсть к представителям змеиного факультета. Влюбились в кого-то оттуда, что ли…
В Хогсмид он держал путь вовсе не развлечения ради. Директор действительно вызвал его на ковёр вчера вечером и попросил — холодным, не допускающим возражений тоном — встретить одну ценную специалистку. Мол, у неё при себе тяжёлый багаж, и вдобавок совсем не пристало сотруднику самостоятельно топать к замку через пролесок.
Виктор считал, что носиться по лесам с чужими вещами не входит в его обязанности, но перечить не стал. Вместо того просто лёг спать накануне пораньше, поскольку неизвестная барышня прибывала к десяти часам, а вот утренних обязанностей по специальности у него никто не отменял.
Под Рождество замок требовалось украсить. Виктор только работая в Хогвартсе осознал, как сильно ненавидит праздники! Ведь это же просто кошмар любого завхоза! Сперва найди все украшения, разбросанные по замку в полном беспорядке, достань их… потом распредели, что куда пойдёт, хватит ли на весь Хогвартс или потребуется их докупить. Если второе, доставай каталог и составляй смету для директора. Жди, пока он завизирует её подписью. Топай в совятню, отправляй письмо в лавку — и снова жди, теперь уже ответа производителя… А когда тот отправит письмо и даже вышлет недостающие украшения, окажется, что чего-то обязательно не хватит или вместо одного пришлют другое, но всем будет уже всё равно. Чаще всего украшения держатся день или два после праздника. Радуют глаз, так сказать. А потом их требуют немедленно снять, чтоб не отвлекали от учебного процесса, и Вик со вздохом лезет обратно на лестницу, чтобы засунуть в пыльные коробки всё, что доставалось из них же с таким трудом.
Он уже справился с большей частью Хогварсткого рождественского наряда. Убранство замка, конечно, поражало! Кругом Вик старательно развесил небольшие букеты омелы, перевязанные шёлковыми лентами; в коридорах и холле выросли огромные ледяные скульптуры, разумеется, волшебные и не тающие. Россыпь снежинок украсила замёрзшие окна.
Но самое главное, за чем завхоз неустанно пёкся — чтоб в каминах ревело согревающее пламя, а подъездные дорожки к школе и крыльцо не обледенели, иначе будет не двор, а каток. Вот и сейчас, сколов весь лёд, намёрзший за ночь на ступени, а заодно расчистив большой квадрат перед школой, Крейн взглянул на обычные магловские наручные часы и понял, что ему пора ехать в Хогсмид.
Для этой цели ему определили в помощь зачарованную карету и фестрала, так что до деревни он добрался с ветерком. Из-под копыт невидимого (для других, но не для него!) коня летел снег. Ветер трепал белую призрачную гриву. Виктор поднял высокий воротник своего длиннющего непромокаемого пальто, такого большого и широкого, что там запросто можно было уместить кого-нибудь ещё.
Как нарочно, разыгрался буран. Снегу намело — огромные сугробы, но даже по нечищеной дорожке фестрал шёл лёгкой рысью и точно знал, куда ему нужно довезти пассажира. Хогсмид завиднелся островерхими крышами-башенками за кронами деревьев, и Крейн расслаблено откинулся на сиденье кареты и прикрыл глаза. Конь увязал в снегу, карета пошла тяжелее.
Он сейчас со всем быстро разберётся и сможет наконец передохнуть. Выходной же.
***
Айлар Кохистани вовсе не ожидала особенного приёма или чего-то в этом роде, но хотя бы надеялась, что ей не придётся блуждать по безлюдной деревне в одиночку. Впрочем, нет! Не в одиночку, а в компании собственного чемодана, размера такого внушительного, что она бы сама могла вполне с комфортом уместиться там. Помимо него при ней были ручная кладь, саквояж, небольшая сумочка на замочке и кроме того — кофр с разного рода документами и необходимыми таблицами.
Аберфорт, не слишком любезный немолодой хозяин бара, куда из Лондона перемещал магический портал, уже выпроводил её на улицу и закрыл следом дверь. Только рождественский венок брякнул колокольчиками — и снег осыпался от хлопка с навеса.
Вот это гостеприимство…
Невозмутимо стряхнув с тёплого зимнего сюртука-пальто снег и выпрямив спину, новоиспечённый психолог школы чародейства и волшебства Хогвартс зачаровала свою поклажу и двинулась вдоль уютных домов и лавок, пока ещё закрытых.
Под высокими голубыми сапожками похрустывал свежевыпавший снег. Кавалькада из чемодана, саквояжа, кофра и кожаного портфеля уныло плелась следом за хозяйкой, вещи казались понурыми — и словно живыми.
В Хогсмиде сильно мело, добраться пешком до Хогвартса было проблематично, хотя в пику всем обстоятельствам очень хотелось поступить так.
Айлар взглянула на волшебные часики у себя на запястье, подёрнув наверх алый рукав пальто, и вздохнула. Шесть минут одиннадцатого!
Опаздывает её провожатый, однако!
В людях больше других качеств она ценила ответственное отношение к своим обязанностям. Но день непогожий, быть может, к ней и вовсе отменили карету из-за бурана…
— День добрый, — послышалось за спиной, и Айлар подскочила на месте, резко разворачиваясь и не понимая, как к ней могли так быстро и так бесшумно подкрасться.
Взглядом она окинула выросшую словно из ниоткуда массивную фигуру незнакомца, закутанного в большой плащ с поднятым воротником. Как можно было не заметить этакого здоровяка?
На руках у него были тёплые коричневые перчатки. Он крепко держал черенок от метлы — притом не той, что для полётов, а той, которой обычно метут пол.
— Вы — Айлар Кохистани? — уточнил незнакомец. Лицо у него было спрятано, притом — под чёрным худом. Он доходил ему от шеи до переносицы, а сверху закрывал лоб до бровей, так что видны были только глаза да полоска смуглой кожи.
Ресницы его выбелил иней, как и брови, отчего серые глаза казались ещё светлее, чем были на самом деле. И Айлар, сухо кивнув, сказала:
— Всё верно, это я.
Она очень хотела добавить: «Жду вас здесь во время снежного бурана, замёрзшая, с тяжёлым багажом!», но окинув взглядом высокую фигуру ещё раз, подумала воздержаться. Благо малоразговорчивый провожатый кивнул ей в ответ и молча, безо всякой натуги и цоканья языком, без возмущений и комментариев взял в одну руку чемодан и кофр, а в другую — саквояж и портфель.
— Ну? — глухо прозвучал его голос из-под худа. — Тогда пойдёмте?
Айлар удивлённо кивнула. Обычно грузчики и встречающие — что магловские, что волшебные — долго качали головами и сокрушались над каждым её чемоданом, утверждая, что ни один в их кеб, такси, повозку или камин (если вдруг она использовала магический способ передвижения) не влезет.
Конечно, багаж проще простого переместить заклинанием, заставить плыть по воздуху или вообще трансгрессировать. Но не везде это разрешалось.
В некоторых местах, таких, как Хогвартс, были наложены мощные заклятия, так что персоналу приходилось пыхтеть и отдуваться, но волочить на себе тяжёлую поклажу. На их потных красных лицах было написано всё, что они думают о невозмутимой Кохистани, однако она не могла отказать себе в удовольствии путешествовать с комфортом.
Эх, будь с нею, а не в Западной Европе, дедушка — так он бы мигом наложил на чемодан сложное антигравитационное заклятие. Оно наклеивается на вещь словно бирка и лишает ту любого веса. Однако чары такие ввиду изменения конфигурации атмосферы вокруг предмета, а не самого предмета, считались сложными — но работали даже там, где магия воспрещалась.
Айлар всё ожидала, что у её провожатого закончится терпение и он тоже начнёт возмущаться, но не последовало ничего. Он спокойно взвалил на себя багаж и двинулся в сторону центральной площади в Хогсмиде с фонтаном, близ которого чернела карета, запряжённая костлявой жуткой лошадью. Кохистани была не робкого десятка, но фестралов, прямо сказать, недолюбливала. Эти в общем-то смирные и добродушные лошадки напоминали ей о тех утратах, что пришлось пережить совсем недавно.
Мужчина шёл впереди, Айлар спешила за ним. В Хогсмиде никто не чистил дорожки, а снегу намело по колено, так что она то и дело проваливалась в сугробы, но не жаловалась. Её спутнику было и без того нелегко. Айлар задумалась, почему он не воспользуется магией, пока можно, и тащит всё на себе — но из тактичности спрашивать не стала.
Наконец, они добрели до кареты. Ветер усилился, снежные хлопья летели ураганом в лицо и путались в белой гриве фестрала. Провожатый взвалил на карету сначала самый большой чемодан, затем — саквояж, и так далее. Все вещи он крепил специальными ремнями и по-прежнему не проронил ни звука возмущения.
Айлар ушам своим не верила. На её памяти это был единственный такой случай. Если бы он не говорил с ней короткими отрывистыми фразами, она бы подумала, что он вообще немой!
— Садитесь, — сказал он тихо, когда закончил, и открыл дверцу кареты. Кохистани уцепилась за латунную ручку, поставила сапожок на устойчивом каблуке на приступок. Но тот обледенел, и она, поскользнувшись, едва не завалилась назад.
— Осторожнее! — предупредил, правда, с опозданием, провожатый.
Он вовремя подхватил её за талию и подался вперёд, так что Кохистани непроизвольно присела ему на плечо и оперлась о него рукой.
Стараясь не покраснеть от смущения, она забралась в высокую карету и смогла только там спокойно выдохнуть. Внутри было нестерпимо холодно, пар шёл изо рта клубами. Айлар достала палочку и с помощью прогревающего заклятия сделала обстановку более терпимой.
Безо всякого приступка её спутник заскочил внутрь, хлопнул дверцей и свистнул.
— Пошёл!
Фестрал послушно тронулся с места, карета дёрнулась… но затем последовал только сильный толчок, от которого Айлар едва не упала с кожаного сиденья. Кабину тряхнуло, и на том всё кончилось: снег так и продолжал валить за окном, а карета осталась на своём месте.
— Мерлин, что опять? — с беспокойством нахмурилась Айлар, сразу полагая, что карета увязла в снегу. И она не ошиблась.
Мужчина спокойно сказал:
— Сейчас разберёмся.
Он снова спрыгнул в снег,
хрустнувший под подошвами его сапог. Обошёл карету кругом, осмотрел хорошенько.
— Простите, быть может, от меня потребуется какая помощь? — Айлар завозилась на месте, выглянув в окно, и тут же схватилась за ручку: карету сотрясли три мощных удара по колёсам.
«Что происходит?» — промелькнуло у неё в голове, но тут карету снова немилосердно тряхнуло и раскачало из стороны в сторону. Фестрал зафыркал и переступил с копыта на копыто.
А затем он тронулся. Потащил за собой карету. Её приподняло в воздух, громко хрустнул лёд, с крыши посыпался снег — и карету понесло. Фестрал резво побежал по снегу, будто до того был привязан, а сейчас его освободили от пут и дали волю.
Айлар в недоумении выглянула в окно и глазами поискала провожатого, не понимая, куда он делся… однако тот почти сразу заскочил в карету, легко нагоняя её.
— Ну, — потёр он замёрзшие руки и стряхнул с худа снег, — вот и тронулись!
— Да, вот и тронулись, — эхом откликнулась Айлар. — А что до этого было?
— Колёса обледенели и увязли в снегу, — поделился он. — Вмёрзли попросту. Из-за тяжёлого груза фестрал попросту нас бы не вытянул, так что пришлось малость ему помочь самостоятельно. Надеюсь, вас тут не сильно трясло?
Айлар расширила глаза и сняла капор, отороченный белым мехом, с головы.
— Хотите сказать, вы магией не пользовались? — спросила она.
— Нет, не пользовался, — он махнул рукой, — волшебство — не в моей компетенции. К слову! Я так и не успел представиться.
Он снял перчатку и протянул смуглую мозолистую руку. Айлар без промедления легко пожала её, не отрывая глаз от добродушного лица.
— Виктор Крейн, я в Хогвартсе — завхоз.
— Очень приятно! — честно сказала она.
— Взаимно, — кивнул Крейн и со вздохом стянул с головы худ. В карете стало заметно теплее, так что он решил встряхнуть его от снега и посушить, пока есть возможность.
Тяжёлая рыжая коса упала на плечо. Смуглое строгое лицо обрамлял высокий воротник плаща и чёрная водолазка. Айлар не заметила, как застыла, изумлённо глядя на нового знакомца.
Они быстро добрались до Хогвартса, в дороге особенно не разговаривая. Крейн прикрыл тяжёлые веки, нахохлился и примкнул виском к оконной раме. Карету уютно потряхивало, снег всё мёл снаружи. Айлар никогда прежде Хогвартс не видела, кроме как на колдофото, а потому со сдержанным интересом разглядывала показавшийся из снежной пелены замок, его башни и бойницы.
Наконец, карета начала останавливаться во дворе, описав круг, и почуяв замедлившийся ход, Крейн открыл глаза. Вид у него был чрезвычайно усталый, под глазами залегли тени. Даже смуглая кожа казалась в тусклом свете пасмурного дня восковой.
— Приехали, — сказал он и скомкал худ, сунув его в карман. Он привычно соскочил с кареты, снял с неё багаж, и Айлар ощутила, как та приподнимается на осевших прежде задних колёсах.
Сгрузив чемодан на снег, Крейн подал руку.
— Скользко здесь, как ни расчищай, так что держитесь!
Айлар вложила в его ладонь свою, крепко ухватившись второй рукой за каретный поручень, и окинула взглядом огромный готический замок и каменные ступени, украшенные статуями горгулий.
Вот и Хогвартс, вот и её новый, по крайней мере, на ближайшее время, дом.
