Синеглазка и душница,
Цветочный чабрец,
Пусть твои очки
Починятся!
Бам! Даже не так… БАМ! Вик вздрогнул и молча прикрыл лицо от взрыва, дети с криками разбежались в стороны. Палочка мальчика бабахнула так, что по коридору поплыл седой дым, воняющий ушной серой, а очки как были сломанными, так и остались. Отчаянно кашляя, уборщик схватил замешкавшегося пухлого мальчишку под одну мышку (он все ещё кричал «А где моя жаба?! Тревор!»), а второго, подслеповатого без своих очков, под другую. Школьники, свернувшие в этот коридор, глухо закашляли и скривили лица, запах стоял невыносимый, всё заволокло дымом. — БЕЗ ПАНИКИ! — громче всех орал завхоз, паникуя. — Покиньте этот коридор, пожалуйста! Вон туда идите. На выход, на выход… веселей!!! По странному, но счастливому стечению обстоятельств, как раз навстречу Крейну, мечущемуся с двумя первокурсниками в руках, неспешно шёл профессор Флитвик. Крошечный волшебник в строгой мантии раскашлялся и, вынув палочку, пропищал Эпискеи! А затем, увидев, что произошло с очками бедняги Гарри Поттера, починил их, пискнув Репаро! «Кто бы так мою нервную систему починил» — трагически подумал Крейн, с лицом ветерана военных действий глядя на коридор, очистившийся от ядовитого дыма за секунду. Крейну в голову закралось подозрение, что директор Хогвартса был либо форменная сволочь, либо садист. Иначе объяснить в рабочем контракте желание видеть на должности завхоза именно сквиба он не понимал. Ведь хороший колдун весь замок вычистит за час! Или волшебники думают, что работать завхозом в замке ниже их достоинства? А сквибу прислуживать — самое оно? Вик начал всерьёз сожалеть, что у него отсутствуют всякие магические способности, так как остановить предотвратить некоторые прецеденты можно было только волшебством. Да и дотянуться до паутины, свисающей с потолков, куда легче не забираясь по приставной лестнице, которую невнимательные (или вредные?!) близнецы Уизли перевернули, разумеется, совершенно случайно, просто пробегая мимо! Но так, что завхоз с криком полетел на каменный пол и приземлился на спину, тихонько застонав. Лёжа на ковровой дорожке и глядя на падающую стремянку, притом падала она конкретно на него, Вик устало закрыл лицо ладонью. Он ужасно устал бороться с учениками, грязью и обстоятельствами. Его безнадёжно порванная новенькая мантия вдобавок с глухим треском разошлась по шву на спине, и уборщик подумал некстати, что теперь ещё и ходить ему не в чем… прекрасно! А потом стремянка с глухим стуком таки рухнула. Вик выдохнул и успел откатиться в сторону, отчего стремянка с грохотом бахнула прямо о каменный пол. Затылок взрывался болью: ещё бы, навернуться с высоты более двух метров! Но жаловаться в любом случае было бы ниже его достоинства. Он собрался было встать, когда его накрыла густая высокая тень, и над головой прозвучал ехидный голос директора: — Добрый день, мистер Крейн. Прелюбопытно узнать, что же вы здесь делаете? Рядом с директором цокнула языком и неодобрительно покачала головой Минерва МакГонагалл. Вик приоткрыл глаза и посмотрел наверх. — Доброе утро, профессор Дамблдор. Да так. Отдыхаю. — Вот как? — задумчиво вопросил директор. — И как вам отдыхается? — Славно, — одобрил завхоз. — А что же рядом с вами лежит лестница, м? — Тоже отдыхает, — вступился за стремянку Вик. — Это совсем другой разговор, — заметил директор. — На самом деле, очень удачно, что мы встретились. — Правда? — Да. — Дамблдор огладил длинную серебристую бороду, заткнутую за пояс сиреневого сюртука. — Я хотел бы попросить вас о двух вещах: составить список необходимых предметов для ванной старост и преподавательских купален. Особенное внимание уделите «Волшебной съедобной пене мадам Певерик» со вкусом лимонных долек. А также почините, пожалуйста, дверной замок на третьем этаже. На днях профессор Квиррелл сломал в нём ключ, с тех пор дверь не закрывается… — Вы говорите о том самом третьем этаже, который смертельно опасен для жизни учеников? — уточнил на всякий случай Крейн, и директор кивнул. Тем временем Минерва с помощью волшебства подняла лестницу и аккуратно приставила её к стене, а сам Виктор встал с пола, отряхнув руки, и тяжело вздохнул. — У вас случился небольшой казус с мантией, — намекнул директор и улыбнулся, глядя на мужчину поверх очков-половинок. — Я могу распорядиться, и вам помогут домовики… — Не стоит, — махнул рукой Крейн, досадуя. У этих ушастых живчиков и без него, как он заметил, хватает забот. Если ещё и его проблем им накинут, эльфам впору вешаться. — Я сам зашью её вечером. — Тогда не смею больше вас задерживать, — невозмутимо сказал директор и пошёл дальше по коридору. Вик задумчиво приподнял порванную полу коричневой мантии двумя пальцами и покачал головой. — Сильнейший волшебник Великобритании, — процедил он вслед Дамблдору, — не может за пару секунд подлатать тряпку! «Не его великого ума это дело» — саркастически заметил он про себя и, подхватив под мышку тяжёлую лестницу, а в руку взяв ведро с водой, пошёл по своим делам.***
Над каталогом косметических волшебных товаров для ванных комнат и будуаров он убил почти весь вечер после ужина. Жуя пирог с патокой и запивая его чаем из кружки, Вик удобно устроился на полу в своей каморке и положил себе на колени здоровенную книгу, иже сам каталог. Чего тут только не было! И гели для душа с разнообразными вкусами и запахами, и съедобная пена для ванны, и мыло, в том числе живое («Мыло-дракон изрыгает пламя!»). И одноразовые самовытирающие полотенца. Но самое интересное начиналось с тысяча второй страницы. Вик пожирал взглядом волшебный отбеливатель, магические порошки и чудо-капсулы («Одна капсула отстирает даже троллевы штаны!»). Пожалуй, он уже знал, что закажет по большой директорской скидке, а что купит для себя (вот например, «Универсальный кровооттиратель», очень удобная и полезная штука, тут пишут на этикетке: «убирает пятна крови как по мановению волшебной палочки!»). Тоскливо посмотрев в стену, он вспомнил магловские будни, когда всё приходилось оттирать силой доместоса и своих рук. Он уверенно поставил магическим карандашом-закладкой галочку напротив нескольких товаров и захлопнул каталог, тут же закашлявшись от поднявшейся пыли. Вот откуда здесь пыль?! Он вылизал свою каморку вдоль и поперёк! Книжку тоже протёр. Отложив каталог в сторону, он потянулся до хруста в костях и с удовольствием подумал: а теперь ночной обход и спать. Завтра этот производственный ад начнётся по-новой. Вик надел свою заштопанную мантию — на выходных он наметил поход в волшебную деревню Хогсмид, чтобы поправить это положение и не выглядеть ещё и на работе как неряха. Затем взял в руки большой мощный электрический фонарь, проверил, исправно ли тот работает, и вышел из комнатки. Завхоз запер её на простенькую щеколду и энергично поднялся из подвала в холл, перескакивая через ступеньку. Свобода! Там, согнувшись в этой коробчонке в три погибели, он чувствовал себя отвратительно. Спину уже ломило, голова гудела, хотя это могут быть и последствия от множественных падений за последние дни. Шепчущиеся живые картины тихонько хихикали и переговаривались, поглядывая на новичка. Вик равнодушно скользнул по ним взглядом. Это не школа, это армия. Приходишь, молодой-зеленый, и начинается грёбаная дедовщина. Преподаватели гоняют, студенты гоняют, директор вообще на своей волне — даже чёртовы картины, и те язвят! Вик вспомнил, как протирал раму Фредрика Квинонского: вот тот был довольно милым, он даже не ворчал, а просто упражнялся в искусстве танца, тренируя изящные па. Уж не в пример Большой Даме, которая принялась упражняться в громком крике на наглеца, который случайно защекотал её метёлкой от пыли, отчего Дама расчихалась и отказалась впускать гриффиндорцев в башню. Вик был в отчаянии, поскольку шуметь начала не только Дама, но и ученики, и вынужден был горячо просить у картины прощения. Спустя унизительных полчаса ненатурального раскаяния Крейна она-таки смилостивилась. Вот и сейчас портреты что-то там обсуждали, но завхоз уже махнул на них рукой. Они не шевелятся? Стены не пачкают? Колдовать не могут? Всё остальное — к чёрту! А вот ученики очень даже активизируются с приходом темноты. Ночь — не время для сна, так думают некоторые нарушители, и не все из них прогуливаются по коридорам Хогвартса после отбоя чисто ради развлечения. Вот, скажем, позавчера Вик поймал одного слизеринца по фамилии Флинт, который зажимался с девчонкой Падмор с Когтеврана. Конечно, ничего такого, но комендантский час всё-таки! С сочувствием к молодёжи завхоз вынужден был смириться и отправил обоих по спальням. Так как Флинт припёрся к башне Когтеврана, он препроводил хмурого паренька в подвал факультета и даже дал пару ценных советов по дороге (правда, он не был уверен, что Флинт что-то да уяснил: он был слишком раздосадован). Но затем Вик поймал той же ночью близнецов Уизли. Рыжие бестии по отнюдь не романтическим причинам слиняли из башни Гриффиндора. Они заложили две навозные бомбы-ловушки у входа в подвал слизеринцев и подвесили одно ведро с клейкой жижей, а ещё одно — с белыми перьями прямо над головами. Где конкретно располагалась дверь в спальни факультета никто не знал, но Вик притаился на выходе из подвала, когда обнаружил там же близнецов. Их удалось перехватить, а бомбы и ловушки ликвидировать. Близнецы пустились наутёк, едва завидели завхоза, который рявкнул: «А ну стоять!». Они явно в побеге были мастаки — за столько-то лет учебы строить каверзы, это поднатореть надо! Но Крейн тоже в своё время был тем ещё задирой и шалопаем. Подростком он только так удирал от магловской полиции и лазал по заброшкам и крышам, а уж по широким коридорам и лестницам пусть даже не слишком знакомого замка поймать парочку рыжих прохвостов — это за милую душу! Он с удовольствием нагнал мерзких Уизли и едва сдержал желание задать им трёпку. Вместо того, уклонился от заклятия «Остолбеней!», пущенного одним из них, кажется, Фредом… у него веснушек побольше… и схватил обоих нарушителей за шкирки, встряхивая. Их Вик с довольной физиономией притащил к МакГонагалл. Декан уже спала и видела десятый сон, так что не была в восторге, когда увидела три рыжих бестии на пороге своей комнаты. — Благодарю, мистер Крейн, — поджав губы, промолвила она. — Что касается вас, Уизли, по двадцать очков с факультета Гриффиндор! И в наказание вы неделю будете отмывать котлы у профессора Снейпа… — Профессор! Как же так! — Мы совершенно ничего не сделали! — Это Фред лунатничал! — Это Джордж хотел спеть Нотту серенаду! Он давно в него влюблён! — Что же вы, не понимаете, как сильны мои чувства?! Вот и сейчас Вик, прохаживаясь по холлу к пролёту, ведущему к лестницам, выискивал нарушителей. То, что нарушители будут точно, ему доложили — притом какой-то слизеринец-первокурсник с белыми волосами и остроносым лицом. Прищурив глазки, он сообщил, что в коридоре третьего этажа в полдвенадцатого объявятся двое гриффиндорцев по фамилиям Поттер и Уизли, информация достоверная! Так что Вик к половине двенадцатого пошёл отлавливать юных преступников. Луч фонаря скользил по каменным стенам замка и полу, устланному дорожкой из ковров. Он эти ковры уже ненавидел. Их с такой интенсивностью загрязнению придётся выбивать раз в неделю как минимум, а площади в Хогвартсе такие, что он просто руки себе отобьёт… Ладно, об этом он подумает потом. Сейчас можно насладиться тишиной и покоем. Нарушителей пока что не видать, в школе всё спокойно. Крейн обошёл большую часть замка и ровно в полдвенадцатого очутился на третьем этаже — ну том самом, куда заходить строжайше запрещено под страхом неминуемой смерти. Вик, наивный, полагал, что директор так своеобразно шутит или запугивает студентов. Ухмыльнувшись, он взбежал по лестнице и коснулся дверной ручки. Третий этаж встретил молчанием, только из высоких окон лился ровный лунный свет, расчерченный на полу большими квадратами. Вик задумчиво прошёлся по ковру. Ему показалось, что в соседней комнате кто-то тихо шепчется. Может, это только тяжелые бархатные занавеси, а может, те самые студенты — нужно проверить! Он затаился у двери и тихонько открыл её. — Бежим, бежим! — услышал он, как сказал кто-то шёпотом. Лунный свет падал на большие стеклянные витражи с золотыми и серебряными наградами и кубками. Вик скользнул по комнате взглядом и вдруг заприметил быстрые тени, мелькнувшие в дальнем конце. Ругнувшись себе под нос, он сверкнул посеревшими глазами и бросился вперёд. Никаких сомнений, это те самые нарушители, о которых его предупреждал тот белобрысый мальчишка, Драко… Драко-как-его-там! — Стойте! — крикнул им вслед Крейн и помчался следом, шикнув. — Проклятье! Глупые ребятишки! Сказали же по-человечески — на третий этаж в Запретное крыло ни ногой! Что они сделали? Правильно. Сразу же побежали в это самое треклятое Запретное крыло, будь оно неладно! Скрипнув зубами, Вик влетел следом за ними и очутился в длинной галерее, уставленной рыцарскими доспехами. В самом дальнем конце, у следующей двери, он зорко приметил ученичков, вот только их было куда больше чем двое — а белобрысый говорил лишь о двоих. Девчонка с волосами такими лохматыми, словно в них свила гнездо какая-то диковинная птица. Мальчишка, тот самый, с котлом и жабой. И ещё двое — их Вик тоже помнил: круглые-разбитые-очки и рыжий-братец-двух-пройдох. — Поймал! — воскликнул он, не вкладывая в это слово жуткого смысла. Но полный мальчик с жабой подскочил как ужаленный и налетел спиной на доспехи рыцаря на невысоком постаменте… и сшиб. Грохот стоял невообразимый. Его хватило бы, чтоб перебудить весь замок. И рыжий засранец завыл в унисон падающим железкам: — БЕЖИМ!!! Крейн расширил глаза, рыкнув: — Куда?! — но дети его уже не слушали. Они выскочили прочь за дверь, а он рванул за ними, но дверь заперли прям перед его носом, вдобавок он услышал звук задвигаемой щеколды. — Думаете, он отстал?! — задыхаясь, спросил кто-то из детей (рыжий, наверняка). — Бежим туда! У него при себе наверняка есть ключи! — ответила девочка. Умное дитя. Вик как раз достал из кармана связку с ключами на большом металлическом кольце и принялся копошиться среди них в поисках нужного. Детские голоса отдалялись и замирали. Завхоз рассвирепел. Нет, неужели директор или любой преподаватель не в силах наколдовать ему один-единственный ключ, который бы трансформировался под любую скважину?! Это что за отдельный вид садизма?! В замке тысячи дверей! А к этой тысяче дверей полагается тысяча ключей! Крейн едва не заплакал. Он всё никак не мог найти нужный ключ, а детишки тем временем упрямо пёрлись навстречу приключению и запретной двери. «А что если там с ними что-то случится?!» — прострелило в висках у Виктора, и он яростно сунул связку в карман. — Ну всё, — прорычал он, — к дьяволу ключи! Он упёрся ладонью в стену и здорово ударил ногой рядом с замком, встав полубоком к двери. Это только в магловских блокбастерах главный герой в прыжке выбивает дверь ногой. Как бы не так! Вик о дубовую тяжёлую хогвартскую дверь скорее ногу себе сломает. Ещё удар, ещё! Вдруг за дверью жутким басом заголосили: — НАРУШИТЕЛИ НА ЗАПРЕТНОМ ЭТАЖЕ В ЗАПРЕТНОМ КОРИДОРЕ! НАР-Р-РУШИТЕЛИ В ШКОЛЕ! У Вика засосало от тревоги под ложечкой. Но тут ригели в замке как по волшебству вышибло, и дверь с тихим скрипом отворилась. — Убью директора, — решил про себя тихо завхоз и помчал вперёд. Он недолго думая ринулся за большой гобелен с вышитым единорогом прямо в коридор заклинаний и ускорился, сосредоточенно промчавшись прямо к закрытой двери в самом конце пустой галереи. Вик был уверен, что он чинил замок и запирал эту дверь, проверял её хорошенько. Он также думал, когда отчитывался директору, что тот наложит на замок какое-нибудь заклятие, чтобы его было не так-то просто отворить. Но в итоге что? Какие-то студенты открыли её простенькими чарами! Уж явно такие мальцы сложным колдовством не владеют! Вик распахнул прежде запертую дверь. В ярости взглянул на пёстрые детские макушки, которые ему ровно до пояса доходили. А затем поднял глаза и посмотрел перед собой, замерев, как и ученики. — Это что за… — только и успел похолодевшими губами промолвить он. Весь коридор заполнил огромный пёс. Он упирался тремя макушками в потолок, а огромными лапами попирал каменный пол. Целых три пары глаз бешено сверкали, глядя на нарушителей его спокойствия. Из трёх пастей густыми вязкими лентами капала на пол слюна. И клыки размером с целое предплечье Вика так угрожающе блеснули, тоже помноженные на три, что завхоз вырвался из секундного оцепенения, каким-то образом умудрился взять в охапку всех детишек и рвануть с ними на выход. Пёс в кожаном толстом ошейнике с шипами рванул следом. Рявкнул в три глотки, но Вик не оборачивался. Он вылетел в дверь, слишком узкую для собачьей морды — даже для одной, и откинул детей подальше, а сам навалился с тяжёлым вскриком на дверь. Девочка оказалась действительно смышлённее прочих. Чудовище рвалось на свободу, заливисто лая, но Вик упёрся ладонями в дубовую дверь и давил, пока она не сомкнулась с замком. Тут-то девочка и защёлкнула её на задвижку, а затем все бросились от греха подальше прочь. Уже вывалившись в коридор за гобеленом, Крейн пообещал им, сверкая глазами не хуже пса: — Ну я вам устрою! Какого дьявола вы ходите по школе ночью?! — Я шёл от мадам Помфри… свалился с метлы… а она срастила… — задыхаясь, ныл полный мальчик. — Кто свалился, мадам Помфри? — не понял завхоз. Но тут подключился мальчишка в очках. — А ещё Малфой… он нас вызвал на дуэль… — Я секундант Гарри, чтоб донести его до гостиной, если его убьют на дуэли, — спохватился рыжий. Завхоз с ужасом слушал детей, глядя то на одного, то на другого. «Дурдом какой-то» — думал он. — А я хотела им всем помешать, но поняла, что не выйдет, а когда пыталась вернуться в гостиную, поняла, что Полная Дама ушла из портрета, и я зайти не смогла без пароля, — без запинки на одном выдохе протараторила девочка. И это был бы самый складный рассказ, если он не прозвучал в общей какофонии звуков так: — А я хтела имшать но плачто невыйгда пыталнуться вгосную пнялашт плнадама ушлспортре итинемглабзпроля! У Вика уже болела голова. Он был в шоке от случившегося. Ладно ученики, дети — всегда дети! Они что-то регулярно нарушают, лезут куда не нужно и делают что нельзя. Если бы они так не поступали, он бы этому сильно удивился. Но куда смотрят преподаватели?! Директор, мать его?! У него вообще к директору появилось очень много вопросов! — Так, — грянул он, и ученики замолчали. — Сейчас я отведу вас к декану, а потом мы разбер… Но тут они начали хватать его за полы и рукава мантии и канючить, и ныть, и даже плакать на все лады. — Это всё Малфой! — горько размазывая по щекам слёзы, говорил рыжий. — Не надо нас к декану! — очень храбрился очкастый мальчик. — А то нас выгонят, а я не хочу обратно к Дурслям… — Я снова потерял жа-а-абу! — расстроился полненький. — Я обещаю, что больше ничего такого не повторится! — дрожащим голосом пообещала девчонка. И спустя минуту Крейн таки сдался. Он ужасно устал за эту неделю. Дети его совсем не слушали. А этот Малфой, если разобраться, засранец — сам вызвал этих остолопов на какую-то клятую, мать её, дуэль посреди ночи, чтобы потом самому туда не явиться, а наябедничать завхозу! Со вздохом потерев лоб, Вик рявкнул: — Так, стоп! И дети смолкли. Он осмотрел всех четверых строгими серо-голубыми глазами, сейчас очень похожими на хмурое Чёрное озеро на территории школы, и сказал: — В первый и последний раз я ловлю вас на проделках. Как бы не так! Ох, если бы знал Виктор Крейн, сколько ещё он будет отлавливать эту компашку на протяжении всего их обучения, так без жалости бы отвёл всех к декану. Строгая МакГонагалл сняла бы со всех по десять очков, что компенсировало бы его испорченные нервы. Но он даром прорицания не обладал, а поэтому продолжал: — Но если я хотя бы однажды увижу вас даже рядом с этим коридором… и с этой дверью… или шатающимися по школе ночью… Все разом побледнели. — Мигом пойдёте к декану, нет, к директору! — он нахмурился и зыркнул на всех. — Уяснили?! — Да! — дружным хором пропищали дети. — Отлично! — он по канту их мантий понял, что эти орлы — прямо из Гриффиндора. А потому выстроил всю четвёрку в шеренгу и велел топать к себе в спальни, разумеется, сопровождая их. Самое дурацкое — он не мог рассказать обо всём директору, поскольку обещал детям, что не сдаст их. Но рассказать было нужно, хотя бы о том, как паршиво он заколдовал чёртову дверь! Вик вернулся к себе в каморку и устало рухнул на койку. Случайно ударившись лбом о низкий скат потолка, он рыкнул от боли и приложил ладонь к ушибу. Будет шишка. Стянув с себя мантию и запулив ею в угол, он остался в одной майке и пыльных брюках. Прикрыл глаза, надеясь просто на секундочку прикорнуть. А открыл, когда зазвенел дурацкий будильник…