***
— Как твоё плечо? — интересуется Чимин, пока все трое уходят с трассы в новый частный сектор, где давно пустуют дома. — Жить буду, — Мин улыбается Паку и идёт рядом с ним, осматривая все вокруг. — Ни разу не был в этой части Южной Кореи, — хмыкает он, — как часто вы тут находились? — Я ездил сюда несколько раз из Ыйджомбу за время пребывания в Цикадах. После того, как Хонсон начала окружать мертвая зона, поездки прекратились, все закрепились за своими базами, но после ухода мы с Чимином занимались контрабандой и часто огибали эти места, — быстро отвечает Хосок с невозмутимым лицом и каждый раз оглядывается по сторонам. — Что возили? — интересуется младший, взглянув на самого старшего. — Я имею в виду, что входило в контрабанду? — вдруг чуть смущённей спросил он. — Оружие, — отвечает Пак, — еду, бытовые вещи. Иногда наркотики и алкоголь. На них до сих пор есть спрос. — Наркотики? — хмурит брови макнэ. — Что это? — Психотропные вещества. Люди раньше употребляли их, чтобы вызвать чувство кайфа. Почти как алкоголь, только более действенный. Не знаю, как объяснить, типа, — не договаривает брюнет, как его перебивает хён. — Они нацелены на систему поощрения мозга. Дофамин. Если говорить кратко — вызывают чувство удовольствия, но мгновенно формируют привыкание и абстинентный синдром. То есть, если ты будешь увлекаться этой дрянью, то тело будет просить больше и в итоге ты просто погибнешь либо от передозировки, либо от галлюцинаций, которые приведут к смерти. Будет казаться, что прыгаешь в воду с парашюта, а на самом деле сбросишься с крыши, — проговаривал Хосок, наблюдая за тем, как глаза Мина раскрываются от шока. — Бу! — Как будто меня может что-то напугать. Взгляни, в каком мире мы живём. Я просто удивился. — Хорошо, хорошо. — А что, Хосок, выкурил бы сейчас косячок? — насмешливо спрашивает Чимин. — Вдруг кто-то ещё выращивает травку? — Нет, я и к сигаретам относился скептически, — усмехается брюнет, толкая младшего в бок. — Ну а что тогда помогло бы расслабиться? — Например, — тянет парень, хмыкая, — баскетбол, — Хосок хочет продолжить разговор, но останавливается и смотрит на широкую реку, которая виднелась впереди, и щурит глаза, прикидывая, сколько им осталось идти. — Впрочем… Если обогнуть реку сегодня и пройти половину города, — напряжённый выдох, и брюнет поджимает губы, выставляя их вперёд, — переночуем здесь и к завтрашнему утру должны будем добраться до базы. — А если честно, какие у тебя сейчас планы? — вскидывает бровь Чимин и осматривает свои шрамированные руки с пистолетом. — Мёртвая зона совсем рядом, мы должны найти более лёгкий путь. — Вплавь. На открытой местности от заражённых легче сбежать. Или убить. Младший кивает, крепче сжимая рукоять огнестрельного оружия, и направляется за партнёром. Юнги молча идёт за ними обоими, осматривая широкие спины и руки старших, которые были чересчур напряжены. И не удивительно. Впереди было самое сложное испытание. Парни прошли большую часть пути, уже успели наткнуться на бандитов, но быстро отбились. Им повезло, потому что несмотря на то, что щелкуны могут быть смертельно опасными, люди — хуже. Они могут мыслить, а не глупо бросаться на жертву, даже если в лоб направлено дуло пистолета. Тучи сгущались, затягивая ясное небо. Собирался дождь, и это было не на руку парням, поскольку капли воды бьют по разным поверхностям и издают шум. Палка о двух концах: заражённых может сбить раздражающий звук, который исходит ото всех точек, а может ненароком подсказать, где находится человек. Юнги смотрит на серые облака, ускоряя шаг, а на его щеку падает первая капля, которая стекает по лицу, оставляя после себя влажный шлейф на коже. — Юнги, умеешь плавать? Парень кивает и после спускается по холму к реке, которая была немаленькой ширины. Хосок первым ступает в воду и в последствии ныряет, начав грести руками вперед, чтобы добраться на другую сторону берега. Чимин поступает точно так же, заходя в серую мутную жижу, которая омывала песчаный берег, а Юнги не хочет отставать, поэтому сразу окунается в воду по плечи и забывает, как дышать. Он думает, что ничего не могло быть хуже того, как он поступил сейчас, запамятовав, что на улице осень и вода давно не комнатной температуры. Всё тело покрывается мурашками от холода, конечности окоченевают, а расфокусированный взгляд улавливает фигуру Чон Хосока, который продолжает усердно плыть вперед, игнорируя холод. Макнэ понимает, что с ним никто не будет сюсюкаться, поэтому делает глубокий вдох и плывёт за брюнетом, мечтая лишь об одном — тёплой кровати и одеяле, в которые раньше всегда можно было прыгнуть после тяжёлого дня. У Чимина была почти такая же реакция, как и у Юнги. Смотря на уверенного хёна, он и забыл, что вода успела стать ледяной. Его зубы стучали друг о друга так, будто вот-вот треснут, но это был самый безопасный и быстрый путь, ради которого стоило потерпеть. Дождь усилился и намочил волосы наёмников и Цикады, закрывая им обзор. Но парни почти добрались до берега, где был ещё один холм, а после всё тот же сектор. Чон выплыл первым и ожидал остальных, прикрыв глаза. После ледяной реки более тёплый дождь приятно омывал тело. Хосок завёл ладони в длинные заплетённые волосы и поднял голову вверх, на секунду представляя, что находится в душе, о котором так давно мечтает. Его сознанию становится спокойно и уютно, только из иллюзий сразу вырывает Чимин и выбравшийся следом блондин. Парни начинают бежать дальше, через какое-то время добравшись до города с большим количеством домов, улиц и различных заброшенных магазинов, которые успели покрыться зарослями. С каждой минутой они молча проходили всё больше расстояния, как вдруг услышали шум мотора. Пак посмотрел в глаза старшего, хмуря брови, а Хосок даже не успел нормально прислушаться к звуку, как в поле их зрения появилась военная машина, которая напугала всех и заставила сорваться на бег. — ФЕДРА? Грёбанные ФЕДРА! Откуда они здесь взялись? — кричит Чимин, ускоряясь, и сразу ищет, куда можно завернуть, где не смог бы проехать джип. — Это же мёртвая зона! — вскрикивает Мин и бежит дальше. Несколько солдат спрыгивают с машины и начинают бежать за парнями, стреляя вверх, чтобы напугать. Раздаётся громкое «стоять!», но никто не реагирует. Чимин не успевает что-либо сообразить, как ему в ноги кидают что-то тяжёлое, из-за чего он теряется и падает, споткнувшись о ровную землю. Юнги и старший останавливаются в надежде помочь брюнету, но не успевают. ФЕДРА нагоняют их и приставляют автоматы к головам, заставляя поднять руки вверх. — На землю, — командует один из мужчин. После его приказа все трое опускаются на колени с заведёнными за голову руками. Хосок раздражённо выдыхает, вспоминая, что обычно происходит при отлавливании гражданских в таких местах. Их отправляют обратно в карантин после теста либо убивают при наличии тату Цикад. Пак закусывает губы от боли в ноге, пока их затылочные части проверяет сканнер, выявляющий наличие вируса в человеке. Аппарат отрицательно пикает на Хосоке и Чимине. Их поднимают с мокрого асфальта, продолжая держать на мушке. Наёмников хотят забрать к машине, чтобы завести обратно в карантинную зону, но как только прибор начинает верещать на Юнги, подтверждая то, что он заражён, проверяющий берёт в обе ладони автомат, приставляя его к высветленным волосам. Мин зажмуривается, быстро хватаясь за свой нож, и вставляет лезвие в ногу военнослужащего, из-за чего мужчина промахивается, стреляя по дороге. — Хосок! — вскрикивает Пак, и хён тут же разворачивается, сворачивая шею военному. Чимин в это же мгновение вставляет в горло солдата заточку, отвлекая всех остальных, пока Чон достаёт свой пистолет, направляя его в голову тому, кто угрожал жизни Мина, а мужчина вдруг уводит автомат в другую сторону, застав парней врасплох. Чон хмурит брови и понимает, что хочет сделать военный, поэтому сразу же нажимает на курок, пуская пулю в лоб брюнета, но мужчина успевает выстрелить из своего оружия по шинам военной машины. — Нет! — вскрикивает Чимин и смотрит на авто, в колёса которой пули попали с точностью и разбили вдребезги план уехать отсюда на ней. — Блядь! — злится он и в ярости начинает стрелять в лицо мёртвого военного, из-за чего его голова превращается в кровавое месиво, пока в магазине не заканчиваются пули. — Ублюдок, — парень швыряет пистолет в землю, заводя ладони в тёмные волосы. Юн наблюдает за старшим, сглатывая, и вздыхает, понимая, что они действительно могли забрать джип и добраться до Хонсона уже сегодня. — Эй, эй! Успокойся, — хён касается плеча Пака. — Стрельба по нему уже ничего не вернёт. Только пули потратил. — Зато приятно, — бормочет младший, протерев лицо руками. — По крайней мере, у них можно забрать еду и оружие, — проговаривает Хо, беря младшего за плечо, и поднимает на ноги, кивая головой в сторону машины. — Ты тоже хватай автомат. Он нам понадобится в ближайшие два часа. Блондин садится, забирая все патроны и оружие у мертвого военного. Он вдруг зажмуривает глаза, застывая, и прислушивается к посторонним звукам. По телу начинают пробегать толпы неприятных мурашек, а руки колотить, когда в радиусе слышимости оказывается до боли знакомый треск. Громких выстрелов было слишком много. Не удивительно, что ФЕДРА перемещались в этой местности на бронированном джипе. Возможно, они расширяли свою территорию и хотели зачистить город. А если не успели за это взяться, то инфицированных здесь — как клопов в грязной постели. — Щелкуны, — шепчет Юнги, поднимая голову, и смотрит на парней. Хосок оборачивается к блондину и ускоряется, забирая из машины всё самое необходимое. — Быстрее, — подгоняет он, кладя всё в свой рюкзак, и помогает Чимину, стоящему рядом с ним. — Ещё тут их не хватало. Все трое начинают направляться в нужную сторону, чтобы не сталкиваться с толпой заражённых. Если бы они развели новую пальбу, их собралось бы ещё больше, так что самый грамотный вариант — бежать. Парни даже не оборачиваются, пересекают улицы сектора и незнакомые им здания, пока не убегают достаточно далеко от открытой местности. Как только звуки заражённых утихают, Хосок расслабляется, сбавляя скорость. Он поворачивает голову и замечает то, как дрожит Чимин, на секунду убирая оружие и стягивает с себя чёрную байку. — Она, конечно, вся промокла, но это хоть что-то, — предлагает Чон, передавая её в руки Пака. — А ты? — И не такое приходилось терпеть, — Хосок легко улыбается и наблюдает за тем, как Чимин не отказывается от предложения и надевает на себя одежду, облегчённо выдыхая. В следующий момент парни видят перед собой завал, но старший сразу вступает в здание, вход которого был целым. Чимин следует за ним, понимая, что Хосок хочет пробраться через завал, пройдя городскую больницу, и подзывает Юнги. Брюнет смотрит наверх, разглядывая мокрый потолок, по которому стекают капли, и сосредотачивается, надеясь пройти это место без каких-либо проблем. — Поднимемся по лестницам и там найдём какой-нибудь чёрный выход, — предлагает Хо, осматривая здание, и видит, что всё вокруг завалено. — Думаю, там что-нибудь должно быть. Главное, хорошо поискать. Мин в этот момент идёт дальше и осматривает белый кафель на гнилом полу, который потрескался от времени. В некоторых местах стены госпиталя заменяли крыши обрушившихся на него домов, не дающие выбраться из него так просто. Парни последовали за блондином и поднялись на второй этаж, чтобы перейти во второй корпус. Везде были пробитые старые двери и не лучший запах, который отдавал гнилью и заставлял скривиться пришедших в это место. Юнги сощурил глаза, заметив впереди дымку, которая была смертельно опасна для людей. И вновь стрёкот. — Здесь споры, — констатирует факт он, и Хосок с Чимином сразу достают из рюкзаков противогазы, которые успели забрать в багажнике джипа. — Будьте осторожны, где-то поблизости щелкуны, — предупреждает Мин. А Чимин застывает, с шоком наблюдая за тем, как Юнги без страха идёт вперёд, пока его тело окутывают те самые споры, не позволяющие нормально дышать. Парень не кашляет, не задыхается, будто находится на свежем воздухе. Пак оборачивается, наблюдая за таким же шокированным Хосоком. Кажется, теперь они оба полностью поверили блондину и пошли вслед за ним, смотря на него, как на восьмое чудо света. Не верили своим глазам. После того, как они прошли дальше, рассматривая все возможные места, где мог быть выход, Чимин заметил виновника торжества. Он склонил голову вбок и завернул в другую сторону, рассматривая, как в одном из углов валялось тело щелкуна, которое пустило корни по стене, покрывая её грибковым наростом. Именно от него исходили те самые инфекционные токсины. Пак посветил на него фонариком, рассматривая разлагающееся тело внимательней, и скривился, вновь обдумывая то, что происходит с человеком, когда он заражается. Ему в мгновение стало тревожно. — Чимин, — зовёт младшего Хосок, отвлекая от занятия, и кивает головой в свою сторону. — Выходи. Брюнет выключает фонарик и, бросив на изуродованное тело последний беглый взгляд, сразу же бросается вернуться к парням. Но здание решает всё по-своему. Около выхода, где стекала вода, по кускам обрушивается бетонная стена, заваливая проход, и пугает всех троих громким звуком. — Чимин! — кричит Хосок и бьёт кулаком в стену, пытаясь пробраться к другу. — Как же так? — шепчет он. — Я пойду в обход, — вскрикивает парень в ответ, — встретимся на выходе из больницы. Хо зажмуривает глаза и упирается лбом в завал, обреченно выдыхая. Он начинает трогать куски бетона так, будто сейчас сможет найти слабое место и достать младшего, но нет. — Береги себя, засранец. — Мы что, в первый раз в такой ситуации, Хосокки? — с насмешкой в голосе отвечает Пак. — Я пошёл! Чон продолжает смотреть в пустую стену и бояться за своего макнэ, который часто попадал в подобные передряги. Почему всегда именно его пятая точка находит непонятные приключения с вытекающими из них последствиями? Брюнет прикусывает щёку изнутри и оборачивается, глядя на Мина, который был на полголовы ниже его. Похоже, ему тоже совсем не нравилось, что Чимин отделился и он остался наедине именно с Хосоком. Почему-то это вызвало у старшего усмешку, после чего он крепче сжал рукоять пистолета и повёл плечом, разворачиваясь в нужную сторону. — Расстояние тут не то чтобы большое. Нужно пройти несколько этажей. Наверху встретим Чимина и потом пойдём к заброшенному музею. Там безопаснее всего, надеюсь, никто не нашёл это место раньше нас, — Хо хмурит брови, замечая, как Юнги уводит взгляд, не желая иметь со старшим зрительного контакта, — вникаешь? Блондин сухо кивает и, приподняв автомат, начинает шагать в сторону лестницы. Чон закатывает глаза и, подбежав к парню, хватает его за плечо, приостанавливая. — Не иди вперёд так беспечно. Тут могут быть заражённые. Парни начинают идти вместе и быстро выбираются из места, отравленного спорами. Чон наконец-то снимает с головы противогаз и облегчённо вздыхает, видя перед собой новую лестницу, а в одной из разрушенных палат — щелкуна. Он останавливается и начинает осторожно подкрадываться к заражённому, вытаскивая свой нож. Юнги наблюдает за этим и слегка вздрагивает, когда брюнет хватает инфицированного сзади и позволяет ему лишь коротко вскрикнуть. Лезвие сразу оказывается в его обросшей шее, и тело мешком падает на пол. А макнэ поджимает пальцы на ногах от тревожности и думает о том, какой силой нужно обладать, чтобы удержать щелкуна голыми руками и прорубить лезвием грибковые наросты. Хосоку действительно не составило бы никакого труда прикончить его. Блондин отвлекается и рассматривает их следующий путь, слыша, как в другой стороне здания начинают стрекотать заражённые. Хосок тоже обращает на это внимание и поджимает губы, взволнованно вздыхая. Им нужно скорее отсюда выбираться. Чон направляется дальше и видит конец госпиталя, а на этаже ниже — запасную дверь. Он спускается по новому лестничному пролёту и оказывается у неё, схватившись за ручку. — Ну? — спрашивает Мин, когда слышит приближающиеся вскрики заражённых. Ему жутко. — Закрыта, — на выдохе отвечает Хо и бьёт в неё плечом, стараясь сломать. Оба боялись от того, что звуки щелкунов становились громче. Они близко. Юнги схватил пистолет, держа его обеими руками, и кусал губы, смотря то на дверь, то назад. Он прищурился и заметил, что с другой стороны бежал Чимин, а следом за ним — заражённые. Сколько, Мин не сосчитал, но их явно было больше десяти. — Хосок, скорее! — вскрикивает он и присоединяется к брюнету, толкая дверь здоровым плечом. Парни продолжают ломиться изо всех сил, а Пак в этот момент молится на то, чтобы они успели выбраться отсюда. Ему остаётся пробежать несколько метров, и как только он оказывается рядом с Чоном и Мином, Хо делает последний сильный толчок и дверь выламывается. Пак вылетает из неё пулей, а следом за ним и хён всместе с блондином. Они быстро захлопывают проход и заставляют его ящиками, которые валялись рядом. Хосок оборачивается к макнэ, который тяжело дышит, и хватает его за побледневшее лицо, смотря в чёрные глаза. — Всё хорошо, всё, — Чон крепко обнимает дрожащего парня, у которого в миг пропало настроение. — Я представляю, как ты испугался. Пак быстро уводит взгляд и сглатывает, кивнув. Его руки продолжают трястись от страха. — Уходим.***
Блондин смотрел в одну точку заброшенного музея, обнимая свои ноги руками. Он будто отключился от этого мира, думая о прошлой жизни в Цикадах, о своём детстве и о том, как они смогли выжить за сегодняшний день. Дождь на улице продолжал лить, заставляя всех троих оставаться в лёгком напряжении. Юнги завис бы на ещё более длительный период, если бы из мыслей его не вырвал Чимин. — О чём думаешь? — Да как-то… Не знаю, — лжёт блондин, а его взгляд цепляется за Хосока, которой сидел вдали, разбирая и вновь собирая оружие, чтобы успокоиться. — Почему Хосок такой, — вдруг ни с того ни с сего задаёт вопрос он на полтона тише, — злой? Чересчур серьёзный. — Хосок? Злой? Не знаю, — Чимин на мгновение усмехается, показывая широкую улыбку. — Ладно, я могу тебя понять. В первый раз мне тоже показалось, что он абсолютно бесчувственный, но, — вздох, — мне кажется, плохих и хороших людей не бывает, хотя я и ненавижу всё человечество, — Пак хмурит брови. — Ну как же тогда, — скептически продолжает макнэ. — Думаю, дело в том, что плохой или хороший — это просто слова, которые указывают на удобных и неудобных тебе людей лично. Ведь, если подумать, идеально хороших во всём не существует, а сейчас мы применяем насилие ради себя и близких нам людей. Так что, даже если ты скажешь, что Хосок плохой, лично для меня он останется самым добрым человеком из всех, кого я знал до. Да, он слегка параноит, чересчур строг к чужакам. Только, если узнаешь его получше и у тебя получится пробраться в его сердце или душу, то он будет самым заботливым хёном на земле. — Как, — хмыкает парень, — как вы познакомились? Пак уводит взгляд, вновь коротко улыбнувшись. — Я как-то раз нарвался на парочку уродов, — начинает он свой рассказ, — ну, точнее, как… Я просто сам влез в неприятности и задолжал им кое-какую контрабанду. Это было за Сеульской зоной. Хосок тогда выбрался, чтобы найти что-нибудь для дальнейшего выживания, и наткнулся на наши разборки. Не знаю с чего вдруг, но он решил помочь мне и, если бы не он, то сейчас бы я с тобой не разговаривал. — Ага, а мне захотел пустить пулю в лоб, — обиженно фыркнул блондин. — Но ведь не пустил, — Чимин похлопывает макнэ по плечам. — Забей, завтра, — он делает короткую паузу, чтобы скрыть то, что тело начинает ломить и дико болеть, — вы забудете друг о друге. Юнги склоняет голову и прикрывает глаза. Забудут? Ирония в том, что не хотелось бы. — Как думаешь, получится ли сделать вакцину? — тихо шепчет Чимин, вновь переводя тему, и ложится около блондина. — Верю всем сердцем в то, что ее найдут, — отвечает Мин и, повернув голову, осматривает Пака с ног до головы. Юнги не знает почему, но Чимину хотелось улыбнуться. Этот парень грозен, ставил Мина на место, но даже при своем устрашающем виде он вызывал в Юнги доверие и тепло. Блондин все же не сдерживается и искренне улыбается хену, замечая, как тот грустно растянул губы в лёгкой улыбке в ответ. — Для меня самая жуткая смерть — заразиться, я, — Чимин поджимает губы и смотрит вниз, стараясь скрыть норовящие слезы, — знаешь, я говорил на эту тему с Хосоком. Пообещай, что если я заражусь по пути, — не успевает договорить он. — Эй, что ты такое говоришь? — перебивает Мин. — Послушай, правда. Это очень важно. Если меня укусят, прошу, застрелите меня. Не дайте мне обратиться. Юнги замечает слезящиеся глаза хена и сводит брови, прикусывая нижнюю губу. Он растерянно кивает и, вздыхая, продолжает разговор. — Я почему-то уверен, что разработка вакцины стоит мне жизни. Но я вроде готов отдать ее ради человечества. Тогда моя жизнь… Она будет иметь хоть какой-то смысл, и представь, если все пройдет успешно, ты сможешь вакцинироваться. Все будет хорошо, Чимин. — Не боишься? Того, что тебя лишат жизни ради других. — Если это касается будущего людей, — Юнги сглатывает, — нет, — лжёт он. — Я готов на все ради них. — Впервые слышу подобное, — Пак продолжает смотреть на своего друга вдали. — На всё готов, ради будущего человечества и людей, а ведь мы просто отребье. Издеваемся, пытаем, крадём, насилуем. Убиваем. Неужели ты не потерял веру в лучшую жизнь? — Я не потерял надежду. И хочу стать этой надеждой для простых людей, которые мечтают жить в спокойном мире. Я понимаю, что мы бессмысленно убиваем друг друга в не менее бессмысленной войне непонятно за что. За развалины? За власть в мире, где осталось три миллиарда, два с половиной из которых — поехавшие на голову? Если я смогу как-то остановить военные действия, смогу дать иммунитет обычным гражданским, то я готов. — К сожалению, люди всегда будут устраивать друг другу взбучки. Что-что, а войны — это вечно. Всё время найдётся тот, кому что-то не по душе, — вздох. — Ладно. На эту тему можно долго рассуждать, но я слишком устал. А ты храбрый парень, — Пак широко улыбается, коснувшись плеча Юнги, но его радость продолжается недолго. Он поникает будто по щелчку пальцев. Блондин наблюдает за ним, после чего решает кое-что предложить. — Знаешь, я очень редко кому-то говорю подобное. Но, если тебе так грустно, может, обнять тебя? Брюнет вновь усмехается, уводя взгляд, после чего возвращает его на застенчивого макнэ и хмурит брови. — Что, правда можно? — Ай, черт с тобой, — смеётся Юнги и ложится рядом с брюнетом, легко обвивая его своими руками, — только не прирежь меня случайно во сне, — шутит он и закрывает глаза. Чимин в этот момент опускает взгляд, греясь о тёплое тело макнэ, и думает о том, что с ним сейчас происходит. Думает о Хосоке, который сидит не так уж далеко и пока что охраняет их с Мином сон. О том, как долго с ним общался, жил вместе и как хочет вернуться вместе с ним обратно в Сеул, в карантинную зону, где их ждёт ужаснейшее место, но такое родное. Пак утыкается носом в байку Чона, вдыхая его аромат, который успел впитаться в чёрную ткань, и медленно засыпает, игнорируя подступающую боль во всём теле и мысли о том, что больше никогда не сможет обнять Хосока.