Sing me the last lullaby

Юнги сидит напротив Гуёна и поднимает правое предплечье, показывая укус, из которого вытекают две тонкие струи крови. Видит его убитое лицо, когда замечает на трясущейся ладони хёна точно такой же кровоточащий след от человеческих зубов. Парни сидят, потому что Гу просто предложил ждать, пока кто-то из них не обратится первым. И так целые сутки, после чего Юн просыпается и видит, как глаза парня покрылись белой пеленой, а всё тело трясло от инфекции. Его сознание отключилось, впуская в себя болезнь, которая разрушает мозг, и в следующую секунду хён подорвался с места, бросаясь на блондина. — Гуён, стой! — кричит Юнги, но старший его не слушает. Поэтому Мин мгновенно выставляет вперёд пистолет и надавливает на курок, простреливая ему голову. Сзади на стене распускается кровавый бутон из-за прошедшей навылет пули, а тело заражённого Гу валится на блондина, обхватывая его руками и заключая в мёртвые объятья. Он закрывает слезящиеся глаза и видит, как уже голову Чимина прошибает пуля — и он падает в заброшенном здании, не дыша. Юнги распахивает глаза, подрываясь с места, и пытается угомонить ускорившееся биение сердца. Это был всего лишь сон, который постоянно напоминал Мину о том, почему он хочет наконец-то добраться до базы Цикад. До Сокджина. Ему кажется, что ещё немного, и он заплачет, как его останавливает низкий голос Хосока. — Кошмары? — спрашивает он и доедает какую-то консерву, после чего выбрасывает банку. — Я уже свыкся с ними. Что приснилось? — Да… — парень ведёт у своей головы ладонью, будто сможет отмахнуть от себя навязчивые мысли о гибели близких ему или просто хороших людей. — Смерть. — Кого-то? — кивок. — Представляю. Это ещё хуже, чем своя собственная. Я уже и не сосчитаю, сколько дорогих мне людей погибло и, к сожалению, не от вируса. — Нет ли страшнее смерти, чем заразиться? — спрашивает макнэ, хотя сам этого никогда не поймёт. — Люди гораздо хуже вируса, — дрожащим голосом отвечает Хо. — Инфицированные, щелкуны и даже сталкеры не такие умные, как мы. Они не станут стрелять по нам, резать кого-то или брать в плен. Издеваться, пытать, обворовывать. Такая уж натура у человека. Мерзкая. Мин хмурит брови, поднимаясь на ноги, и открывает рюкзак. Кричал он во сне, но такое ощущение, что в реальности, поэтому хочет смочить пересохшее горло. Но когда ладонь вытягивает бутылку, он обнаруживает, что в ней осталось совсем немного воды. Юнги шикает, открывая её, и замечает, как хён протягивает ему свою. — Я ещё успел найти в машине. Держи. — Спасибо, — парень чуть улыбается и забирает её, положив себе в рюкзак. Вспоминает о том, что в военном авто, которое они угнали, закончился бензин. — Мы близки к Чхонджу, но уже через пару часов стемнеет. Нужно идти скорее, чтобы найти убежище. Хосок видит кивок и поднимается, направляясь в сторону города. Мин идёт за ним и осматривает старшего с головы до ног. Длинные чёрные волосы, собранные в пучок, чёрная байка и спортивные штаны такого же цвета. Берцы и рюкзак. Хосок будто был тёмным пятном, но это ему никак не мешало. Стоило надеть капюшон — и ночью он превращался в невидимку, который мог легко сбежать или незаметно убить кого-то. В памяти макнэ вдруг всплывает момент, когда Чон передавал свою байку Чимину и оставался в обтягивающей майке, из-за которой было замечательно видно его тело. У блондина идут мурашки, потому что он вновь задумывается о том, насколько старший сильнее, и радуется, что в своё время он не обучался с ним в одной группе. Ведь выпади им совместный бой, то Мин не вылез бы из госпиталя ближайший месяц. А сейчас Юнги повезло, что он на его стороне. Кроме сильных рук вспоминается шрам на левом плече, и он поджимает губы, думая, насколько больно было срезать тату Цикад. Какой же, однако, Хосок упёртый. — Кстати, ты не рассказывал. Когда ты успел научиться водить? — вдруг спрашивает Мин, отвлекаясь от своих мыслей. — Когда сбежал из группировки. Я угонял машины, поэтому пришлось. А ты разве не умеешь? — Юн отрицательно махает головой. — В Цикадах этому не учили. — Хочешь научу? — вскидывает бровь Хо, и нет, Юнги не кажется. Хосок широко ему улыбается. Впервые за долгое время. Блондин довольно кивает и указывает прицелом в сторону пригорода, показывая, чтобы они почти зашли в него. Парни направляются туда, успевая обсудить то, что произошло на перевале, то, как они угнали машину и службу в Цикадах. Хосок почти не помнил Юнги, а вот макнэ много чего мог рассказать про него. Говорил, что часто слышал о нём и действительно был опечален, когда узнал, что тот сбежал из группировки. И это поразило Чона. Юнги и правда наблюдал за ним или он воспринимает его слова слишком буквально? Чон отвлекается от приятного разговора, когда они доходят до середины пригорода, оказываясь на трассе, которая была забита машинами, вышедшими из строя, а по обоим сторонам распологались магазины с разбитыми окнами и витринами. Впереди было несколько двадцати пяти этажных зданий, и парни высматривали то, что смогло бы послужить им временным убежищем, как оба резко упали, услышав громкие выстрелы. Хосок смотрит на такого же испуганного макнэ и заползает за машину вместе с ним, прислушиваясь к остальным звукам. Их кто-то заметил? Вряд ли. Вновь раздаётся один залп. Чон ничего не понимает, осматривается, как начинает слышать приближающиеся посторонние голоса незнакомцев. — Навыки у тебя и правда очень хуёвые, — усмехается незнакомец, кого-то подкалывая. — Птицы маленькие и слишком быстрые, — фыркает второй. Юнги крепче обнимает оружие, прижимаясь спиной к обшарпанной дверце старого автомобиля, и зажмуривает глаза. Птицы? Они стреляют по птицам ради развлечения? Он раздражённо выдыхает, осознавая, сколько лишнего внимания бандиты привлекают и к себе, и к ним. И если они перемещались, то вполне возможно, что могли взбудоражить по дороге щелкунов, а что ещё хуже — сталкеров. Блондин переводит взгляд на Хосока, который пытается найти мужчин. А Чон ужасается, когда замечает, кроме шумной пары, ещё четверых человек, у каждого из которых были ярко-оранжевые повязки на головах и, помимо этого, у некоторых на плечах висели рюкзаки военных. Новая группировка посреди Кореи? Если они умудрились убить и обокрасть военный патруль, то Юнги с Хосоком будут для них как на один укус. — Кто это? — задаёт вопрос макнэ. — Я не знаю, — сглатывает Чон, прищуривая глаза. — Но я искренне надеюсь, что мы сможем выбраться. У одного парня снайперская винтовка, а у двоих дробовики. Но я вижу ещё один завал. Если мы тихо проберёмся сквозь них в двадцатиэтажный дом, то, — не успевает договорить Хо, ибо начинает слышать до ужаса знакомый треск. Юнги медленно прикладывает палец к губам, понимая, что его теория подтвердилась. Он перестаёт дышать, когда видит, что в пяти метрах от них стоят трое щелкутов и вертят головами, выискивая источник шума. Хосок так же перестаёт двигаться и краем глаза наблюдает за тем, как тонкие пальцы Юнги осторожно касаются стеклянной бутылки, которая лежала на асфальте в паре сантиметров от него. Он поджимает губы, стараясь поднять её за горлышко как можно тише, после чего выдыхает, понимая, что ему удалось это сделать. Он проводит свободной ладонью у губ и кривит лицо в отвращении, надеясь, что Хосок поймёт его язык жестов, ведь сейчас вторая рука была занята. И к счастью младшего, брюнет коротко кивает, читая: «На врагов». Мин продолжает наблюдать за потерянными инфицированными и передаёт стекло Чону, а старший, недолго думая, замахивается и кидает её в сторону бандитов. Стекло соприкасается с землёй в нескольких метрах от мужчин и громко бьётся, из-за чего и люди, и щелкуны оборачиваются в эту сторону. Заражённые сходят с ума, когда слышат шум, и начинают бежать в сторону врагов, не замечая Хосока и Юнги, которые сидят слева от них. — Там кто-то был! — кричит один из бандитов и начинает стрелять по машине, за которой прятались парни. — Скорее, внутрь! — Хосок подталкивает Юнги и оба, наклоняясь на уровне высоты машин, забегают в магазин. Похоже, это был длинный двухэтажный торговый центр, потому что все бутики были соединены стеклянными дверьми и общим коридором, в который можно было выйти, если забежать дальше. Пальба по ним не прекращается, хоть стены и останавливают пули, но младший оборачивает и замечает, что в этом здании кутились ещё заражённые, которые стояли, будто выжидая своего момента. — Бежим! — ещё громче выкрикивает Юнги и стартует вместе с хёном в сторону небольшой высотки, через которую можно было перебраться на другую часть улицы. Щелкуны не отставали, но Мин периодически палил по головам тех, кто был ближе всего. Стрелять по инфицированным и бежать Хосоку вперед он не позволял, потому что брюнет мог бы оказаться непозволительно близко к тому, кто способен с лёгкость передать инфекцию. Чон защищался только от людей, которых оказалось более шести. Он слышал о том, что здесь есть каннибалы и работорговцы, но крайне надеялся на то, что не наткнётся на них вместе с Юнги. Старший оглянулся, заметив, что заражённых становилось всё больше и больше. Они бежали на неизвестных мужчин, на него с Мином и не давали прохода. Похоже, из-за завала в этом пригороде давно не было людей, поэтому щелкунов никто не перебивал. Даже военный патруль. — Мы уже близко, — Хо заворачивает вправо, но останавливается, так как прямо перед ним оказывается бандит. Оба ошеломлённо переглядываются, но в итоге первый мужчина убегает, оставив Хосока и Мина в покое. Он направляется в совершенно иную сторону, рассчитывая спрятаться от заражённых и переждать потасовку, не стреляя ни в кого другого. И оглянувшись, Хо замечает, как остальные тоже бегут, пытаясь отстреляться от огромной толпы. Он понял одно: сейчас людям было плевать друг на друга. Они пытались отбиться от своего общего врага. Хосок хватает Юнги за руку и тянет за собой, вбегая в высотку. Он сразу направляется к противоположному выходу, но и там обнаруживает завал. — Чёрт, давай на верхний этаж! Оба стартуют к лестнице, поднимаясь выше, как вдруг Хосок чудом успевает добежать до второй стены, услышав выстрел, который прошёлся в метре от него с парнем. — Они нас заметили? — пугается младший, прижимаясь к стене. Хосок не успевает ответить что-либо, лишь думает, что автоматная очередь просто дала отдачу в их сторону, потому что слышит, как мужчины бегут за ними так же, вверх по этажам. Нет. Ещё хуже — убегают. Он выглядывает из окна, не обнаружив там врагов, которые могут в них стрелять, но видит всё ту же толпу инфицированных, которые погнались за ними в здание. Он бледнеет, не зная, как выбраться из этой ситуации. Чон был готов к людям или заражённым по отдельности, но никак к тому, что они нападут разом. И что щелкунов будет так много. — Беги, скорее! — старший толкает блондина в спину, подгоняя, и бежит сам, поднимаясь выше. — Там их штук сорок, если не больше, — севшим голосом осведомляет он. — Давай туда! — парень хватает брюнета за предплечье и внезапно останавливается, видя за дверью ещё незнакомых людей. — Твою мать. Хосок тоже успевает заглянуть туда, дёргаясь, и видит, как они направляют на них оружие. Он стартует с новой силой, утягивая за собой младшего на этажи, и слышит, как свора нагоняет их. Незнакомцы тоже ринулись вслед за ними. И по их повязкам можно было понять, что они были как-то связаны ещё с теми, кто остался на нижних этажах. — Хосок! — парень вскрикивает, когда видит ту толпу заражённых, нагоняющих мужчин. — Сюда! — блондин затаскивает старшего в квартиру и видит выход на балконы с лестницами, по которым можно будет спуститься на другую сторону трассы. Брюнет хочет закрыть дверь, как в нее вламывается бандит. Тот не успевает ничего сделать, потому что Мин мгновенно реагирует, застрелив его. Чон подрывается с места, но в этот же момент вламываются люди, вперемешку с щелкунами. Хо отстреливается, чтобы выиграть время, и постепенно отходит назад, видя, как незнакомцы так же усердно продолжают пулять по инфицированным, которых сами же и привлекли. — Давай, скорее, — паникует блондин, помогая уменьшать опасную толпу своим оружием, на перезарядку которого периодически теряется время. — Хосок, там выход, — младший открывает дверь со стеклянными вставками, через которые он увидел железный балкон. — Сейчас, — Чон продолжает стрелять, на секунду отвлекаясь. А Мин поворачивает голову в его сторону и до смерти пугается, потому что пока Хосок отбегает, разбираясь с оружием, на него с другой стороны нападают заражённые, которым хватит секунды, чтобы передать болезнь или попросту загрызть. Юнги выпускает последние пули из магазина, пока они не заканчиваются. Он трясётся от волнения и, быстро сообразив, кидается к Хо. Старший в этот момент снова начинает стрелять, постепенно приближаясь к выходу, но замечает, как на него бросается щелкун с другой стороны. Он понимает, что его укусят прямо сейчас, но не успевает что-либо предпринять, потому что Мин, резко хватает его за капюшон и с силой дёргает, затаскивая за себя. Блондин успевает выхватить пистолет из руки Хосока и стреляет по заражённым, пока хён падает за его спину. Юнги чётко попадает в головы щелкунов впереди себя и не успевает развернуться, как один из них кусает его за ключицу, стараясь вырвать кусок мяса. — Хосок, проваливай уже!!! — младший кричит от боли и стреляет в голову инфицированного, который вцепился в него. Брюнет смотрит на это и перестаёт дышать от ужаса. Он решает наконец-то послушаться Юнги и выбегает на железный балкон с лестницей вниз, замечая, как Мин сразу же оказывается рядом и захлопывает дверь, просовывая ладонь через разбитое стекло, и ломает ручку. Он так же быстро, как и Хосок, убегает, спускаясь по железным ступеням вниз. Парень поднимает голову, реагируя на громкий треск и вопль людей, оставшихся внутри, и крепко держится за укус. Ему больно, слишком, поэтому он каждый раз вздыхает всё громче, пытаясь не упасть прямо на лестнице или ещё хуже, со второго этажа на асфальт. Хосок, спустившись первым, посмотрел на еле добирающегося парня. Он хотел подойти к нему и спросить, всё ли хорошо, но макнэ лишь выставил руку, останавливая его, и кивнул. Чон помнил об особенности младшего, но его внешний вид точно не предвещал ничего хорошего. — Ты же помнишь, что я с иммунитетом. Забей, — макнэ спускается и бежит в нужную сторону под всё ещё ярко светящим солнцем. — Бежим, там ещё куча щелкунов. Хосок кивает и вырывается вперёд, указывая дорогу младшему. Парни не оборачиваются, попросту не тратят на это время. Позволяют себе глянуть назад, только когда пробегают по ощущению больше трёх километров. Им тяжело. Они глубоко набирают воздух в лёгкие, чтобы оказаться ещё дальше. Только когда они перестают слышать посторонние звуки, дают себе слабину, чуть замедляясь, но продолжая бежать. Брюнет вдруг вспоминает, что у Юнги закончились пули, ведь иначе он бы не выхватывал из его рук пистолет, и думает, где их можно найти. Они могли потерпеть до базы в Чхонджу, ведь у Цикад всегда есть запасы провизии, но было бы неплохо найти всё прямо сейчас. А ещё лучше, выискать убежище и наконец засесть там, чтобы перевести дух. Они оба выбились из сил. Хотелось элементарно сесть, не делая лишних движений, разве что достать бутылку воды. Из мыслей Хо вывел начавший моросить дождь и глухой звук удара сзади. Он остановился, обернувшись, и увидел, что Юнги упал на асфальт, всё так же держась за кровоточащую часть тела, не двигаясь. Брюнет испугался и тут же подбежал к нему, переворачивая парня на спину и осматривая лицо. — Что с тобой? — сводит брови Хо, а Юнги даже не может толком открыть глаза. Парень прикладывает руку к его лбу и отрывает, раскрывая глаза от шока. — У тебя сильнейший жар. Юн ничего не отвечает, лишь тяжело дышит и пытается подняться на ноги. — Всё нормально, — на выдохе произносит он. Макнэ не хотел просить помощи, но вся энергия вмиг улетучилась. — Так дело не пойдёт, — старший стягивает с Мина рюкзак. Он перевязывает одну шлейку со своей и натягивает их оба на свою спину, после чего осторожно поднимает младшего на руки, чувствуя то, насколько его тело стало горячим. Страшно было представить, какая у парня сейчас температура. Оглянувшись по периметру, Чон замечает какой-то гараж, в котором можно было закрыть ворота, и направляется в него. Войдя туда сразу с пистолетом в руке, Чон всё проверяет. Но из помещения не доносится никаких странных звуков. Просто обычный гараж, в котором раньше оставляли все лишние вещи. В достаточно большом помещении находилась разобранная машина, которая уже никак не могла поехать. Хосок обошёл всё и нашёл сгнившие цветы, которые скорее всего выставляла хозяйка. Размякшие обои, кулер с водой, которая, скорее всего, давно испортилась, кирпичи, старое фортепиано и мешки с одеждой, где были скрученный матрас и два старых пледа. — Подожди, я сейчас. Сможешь немного постоять? — Юнги кивает, и Чон оставляет его, доставая матрас и раскладывает один около парня. — Ложись. Юнги садится на него, тяжело выдыхая. — В первый раз тебе тоже было так плохо? — интересуется Хосок, видя, как блондин кивает головой. — И так же больно. Старший кивает и берёт из своего рюкзака бинты. Он подходит к кулеру с холодной водой, обливая ею ткань, после чего подсаживается к младшему, касаясь теперь холодной повязкой его лица. Юн закрывает глаза, беря бинт, который сейчас неимоверно помогает, и прикладывает его к своему лбу. — Так легче? — кивок. — Я бы предложил обработать укус, но не знаю, будет ли в этом толк. Ничего не знаю, — шепчет Хо, укоряя самого себя. — Я в прошлый раз, — тяжелый вздох, — тоже обрабатывал. Мой организм просто борется с инфекцией. У меня будет такое состояние не больше шести часов, — Хосок кивает. — Тогда я помогу? — кивает уже Мин. — Где ранение, ключица? — и вновь кивок. Хосок касается промокшей куртки на теле Юнги и тянет её вверх, оставляя его в майке. Он шикает, когда видит слева глубокий укус, и чувствует, какой от него исходит запах. Даже если Юнги и не заразился, рана глубокая, и от неё могло легко пойти обычное заражение из-за того, что щелкун это разлагающееся тело. Он достаёт обеззараживающее средство и начинает обрабатывать это место, наблюдая за тем, как Мин старается скрыть боль. — Отдохнёшь пока, я посторожу, — предлагает Хосок, делая небольшую паузу. — Я хотел сказать… Если бы не ты, я был бы уже мёртв, — Чон смотрит в лисьи глаза напротив, — спасибо, — шепчет он. Юнги чуть улыбнулся, смотря на старшего, и почувствовал, как всё внутри сжалось от такого близкого нахождения рядом с ним. Хосок просто нагнулся, чтобы провести по его ключице перекисью, а Мин пользовался моментом. Не закрывал глаза и наблюдал за его сосредоточенным выражением лица. Он увёл взгляд только когда понял, что его фантазия слишком разыгралась. Блондину кажется, будь его воля, он бы подался вперед, растянул эту молчаливую паузу и поцеловал хёна, о котором так давно мечтал. Но Юнги хорошо себя сдерживает и отстраняется, поникая. — Хотя бы тебя я смог спасти, — шепчет он, решив продолжить диалог. — Почему же хотя бы? — хмурит брови Чон. — Возможно, в будущем тебя будут знать абсолютно все благодаря этому. Будешь проходить на улице... — не успевает договорить Хосок, как Мин его перебивает. — Нет у меня будущего. Чон застывает, всматриваясь в глаза, которые, казалось, вот-вот проронят слёзы, и не может понять, почему Юнги сказал это. Он хочет продолжить, но видит, как младший поворачивает голову в сторону, скорее всего, не желая дискутировать на данную тему. Всё равно уже завтра он окажется в Чхонджу. Всё равно не может рассказать Хосоку о том, что думает, как он умрёт на больничной койке под ножом Сокджина. И не может рассказать ему о том, что чувствовал к нему симпатию всё то время, пока они были в Цикадах, поэтому и бегал за ним, куда придётся. А сейчас не видит в этом смысла. Особенно, если ради вакцины понадобится отдать свою жизнь. — Завтра мы должны добраться до базы, — шепчет младший. — Спасибо тебе за всё. Заранее. Чон рассматривает потерянного Юнги, которого всё так же трясло от сильного жара. Он решает, что не будет трогать его сейчас, поэтому просто приносит оба пледа, укрывая макнэ ими с ног до головы. — Я не заслужил твоей благодарности, — отвечает Хосок, хмыкнув. Он направляется к открытым воротам, вздыхая. Крепкая фигура садится на промокшую лавку у выхода из гаража. Возможно, где-то сзади него Мин Юнги уже лёг и отключился, забывая обо всех обидах и переключая внимание на адскую боль в ключице. Тело Хосока пронзает холодный ветер, игнорируя тёплую одежду на нем. Середина сентября, начало осени. Всё небо затянуто тёмными, серыми тучами, а на город с них обрушился ливень, дающий время для передышки. Щелкуны собьются с пути, идя на шум капель, бьющих о стекло, а бандиты не захотят зря промокать. Будут ютиться в своих временных убежищах, прямо как Хосок и Юнги сейчас. Брюнет усмехается и переплетает свои пальцы. Вокруг был разрушенный город, а когда-то тут процветала жизнь. Хотя и сейчас процветает. Бетонные и кирпичные стены прокрыли своими корнями деревья и листья винограда, показывая, что с отсутствием людей природа взяла верх. Даже сквозь асфальт начали прорастать маленькие деревья и кустарники, озеленяя всё вокруг. Из-за туч вдруг появляется солнце. Такое редкое, фантомно дающее надежду на лучшее. Оно подсвечивает капли дождя, которые падают на теперь такую же яркую листву, и Хосок вновь растягивает слабую улыбку. Двадцать лет назад солнца просто не было. Чёрные облака из смога плотно затягивали небо и не давали расслабленно вдохнуть. Человек воевал с вирусом и заражёнными, пытаясь подорвать их всех до единого. Но не выходило. Болезнь распространялась слишком быстро, заставляя людей сходить с ума от ужаса. Брюнет помнит всё, как вчерашний день: как выходил в семь лет с родителями на крыльцо своего дома и ужасался, видя, что с неба падает не дождь или снег — пепел. Парня вытаскивает из мыслей тихий шорох. Всё его тело напрягается, как струнка. Сзади больной макнэ, он не мог позволить кому-то приближаться к нему. Чон вытаскивает пистолет и уже хочет направить его вперед, как видит перед собой невинное существо. К ним с Юнги вышел пятнистый олень, который не боится людей от слова совсем. Стоит в метре от Хосока, жуя мокрую траву, и смотрит на него, будто оценивает внешний вид. — Пшёл прочь отсюда, — бросает Чон, махнув руками, из-за чего олень отскакивает назад. Хо растерянно вздыхает, прикрывая уставшие глаза. Животное уходит вперед, пока его красно-рыжая шерсть с белыми пятнышками переливается на солнечном свету, вновь оставляя Чона наедине с его мыслями. Он думает о младшем, о том, как он заслонил его собой от неминуемой смерти думает, думает, думает. В глаза начинают попадать яркие лучи уходящего за горизонт солнца. Брюнет хочет спать. Но не имеет права оставить Мина просто так, без защиты, поэтому приходится размышлять дальше, уже о нём. Если после стольких лет солнце вновь появилось, может, Юнги все-таки станет тем, кто отгонит вирус и даст людским жизням сделать полноценный вдох? Он слегка улыбается, вспоминая о прошедшей неделе. О том, как он вместе с Мином проводил время, как вновь чувствовал себя ребёнком. Все эти дни были ужасно тяжёлыми, но одновременно приятными. И как бы Хосок не любил Цикад, заводить о них разговор вместе с младшим было весело. Возможно, только рядом с макнэ он вспоминал о позитивных моментах в этой группировке или же рядом с Юнги просто хотелось улыбаться чаще. Все мысли вдруг сбились в непонятную кучу. Хосок ненароком обернулся в сторону блондина и свёл брови домиком. Ощущение, будто он не хочет заканчивать этот путь. Кажется, прошёл бы вместе с макнэ ровно столько же и даже больше. Хосок сглатывает, вспоминая о Сеуле, зоне и той самой квартирке, которая теперь пустует. Чимина больше нет, он остался совсем один. Поэтому он не хочет возвращаться? На губах появляется тоскливая улыбка, и Чон рассуждает, взвешивая все варианты, после чего выдыхает, понимая лишь одно. Дело далеко не в его погибшем друге.