Sing me the last lullaby

Юнги вновь устало вздыхал. Он вместе с Хосоком прошёл приличное расстояние, не понимая, где они. Сколько им ещё идти? В какой стороне база? Мин, конечно, привык много бегать и ходить ещё у Цикад, но не когда поход занимает больше нескольких дней. Единственное спасение было в том, что парни переговаривались по пути, узнавая друг друга лучше. Хосок уже не относился к младшему так холодно, а Юнги успокоился после того случая с выстрелом, окончательно простив брюнета за это. Мин узнал о том, как Хо жил в карантине всё это время. Как вместе с Чимином выполнял задания заказчиков и насколько сложными они были. Что ради еды и карточек приходилось рисковать жизнью. Он продолжал внимательно слушать старшего, изредка улыбался его словам и думал о том, как соскучился по общению с ним. Хотя сравнивать было особо не с чем. В Цикадах они изредка могли обмолвиться только парой слов, потому что Марлин постоянно таскала Хосока непонятно куда, держала на тренировках допоздна, заставляла перерабатывать, но для Мина это всё равно много значило. Он всегда бегал за Чоном, заинтересованно наблюдал, как тот тренируется, восхищался им и ставил наравне со своим идеалом. Ведь на то были веские причины. Макнэ поднимал голову и рассматривал Хосока, который, кажется, стал в десять раз сильнее, выносливее и строже. Что к остальным, что сам к себе. Он хмыкнул, думая о том, как соскучился по этому парню, но почему — раскрывать не спешил и думал, стоит ли? Наверное, нет. У него всё равно осталось совсем мало времени. Они дружелюбно общались с Чоном все эти дни, и Юнги этого вполне хватало для полного счастья. Парни проходили сейчас более безопасное место, благодаря чему можно было спокойно выдохнуть. На улице раннее утро — рассвет. Мин шёл, закрыв глаза, чтобы прочувствовать, как прохладный ветер оглаживает его кожу; он вдыхал свежий воздух полной грудью, наслаждаясь этим редким тихим моментом. Через пару минут парень нахмурил брови, услышав странный звук, и ускорился в шаге, преодолевая высокий холм. В его сознании появилась примерная картина того, что могло ждать его по ту сторону, поэтому он весь загорелся, не веря в подобное. — Эй, Юнги! — Хосок стартует за младшим, наблюдая за тем, как блондин уже побежал вниз в десять раз быстрее. Старший вздыхает и начинает нагонять макнэ, смотря в его спину. Только долго мчать не приходится. Как только Мин спускается и выходит на пляжный песок, то сразу застывает, всматриваясь в даль безграничной водной глади, в которой отражалось яркое восходящее солнце. Он думал, что ему померещился шум прибоя, такой успокаивающий и приятный слуху. Младший подступает ближе, наблюдая за тем, как нежные волны легко омывают подошву его берцев, и улыбается, не веря в то, что наконец-то увидел одно из трёх морей Южной Кореи. По его коже пробегают толпы мурашек, из-за чего он широко и искренне улыбается, а Хосок хмыкает, видя счастливое выражение лица. — Впервые видишь море? — спрашивает старший, подступая ближе. Юнги кивает. — Люди раньше жили около таких видов? — интересуется парень, влюбленно наблюдая за размеренными волнами, которые приливали к берегу, выбрасывая на песок маленькие ракушки. — Да. Особенно в Пусане. Весь город буквально построен на воде. — Я всегда мечтал остаться в таком месте, — опечаленно вздыхает Юнги, понимая, что это его все равно не может ждать. — Мечтал жить спокойной жизнью обычного человека, на какой-нибудь ферме близ моря. Ухаживать за своими животными и садом. И за лошадьми. Всегда хотел себе лошадь. — Возможно, так и произойдёт в ближайшем будущем, — пожимает плечами брюнет, удивляясь тому, что кто-то ещё может мечтать о чём-то подомном, а не о том, как найти кусок еды или бутылку воды, от которых зависит, будешь ты жить или нет. Юнги действительно был как ребёнок, и старший его за это не винил. Наоборот, видел в этом некое очарование. Блондин оборачивается к хёну, грустно усмехаясь, после чего крепче сжимает оружие и идёт вперед. — Нечего тут проматывать время, — корит он сам себя. Парни пробегают место, где была видна эта водная бездна, и спустя какое-то время натыкаются на город-призрак в прямом смысле этого слова. Юнги поражённо рассматривает разрушенные здания. Они не останавливаются и идут дальше по остаткам некогда красивого процветающего мегаполиса, от которого остался лишь пустырь с завалами. — Здесь бомбили заражённых, — говорит к слову Хосок, потому что помнит все подробности тех событий. — И убили много мирных граждан. — Кто? — Военные. У всех есть обратная сторона медали. Они беспрекословно подчинялись приказам и должны были уничтожать опасность, несмотря на то, что гражданские не успели добраться до карантинных зон. Это было ужасно. Хосок вдруг тормозит, когда видит перед собой огромный обрыв. Разрушенный асфальт в месте, где было метро. Он с младшим рассматривает изогнутые рельсы и разбитый поезд с другой стороны. В этом и был минус передвижения на машине. Завалы и вот такие ямы встречались не то чтобы часто, но всё же попадались и мешали добраться до нужной точки. Чтобы идти дальше, нужно как-то пробраться через это место. Обрыв был впечатляющих размеров, и они не собирались лезть вниз, ведь обычно в таких местах полно заражённых. Старший начал осматривать местность, как его взгляд приковала лежащая наискось высотка. Она упиралась в соседний тридцатиэтажный полуразрушенный дом. Чон по привычке хрустит шеей, понимая, что другого выхода, как идти через эти здания, у парней нет. Они вели прямо на открытую дорогу. — Идём туда. Юнги кивает и следует за старшим. Они добегают до постройки и залазят внутрь, оказываясь в кромешной тьме. Солнце уже давно выглянуло, но лучи не могли пробраться сквозь огромное количество мусора и обвалившихся потолков. Лишь изредка просачивались через разбитые окна, которые не успело завалить. Мин, как и Хосок, включил фонарь и рассматривал стены, которые также успели покрыться различной зеленью. Здесь, как и в большинстве нынешних разрушающихся построек, стекала вода, которая свидетельствовала о том, что здание может рухнуть. — Если я правильно посчитал, нам нужно подняться на четырнадцатый этаж. Через него проберёмся в соседнее здание, спустимся и выйдем на улицу, — командует брюнет, замечая, как Юн послушно кивает на его слова. — Идём, скорее. Парни находят нужную дверь и начинают бежать по разваленной лестнице, осматриваясь вокруг. Спокойно их пробежка продолжается только первые восемь этажей, после чего они натыкаются на полностью разрушенный пролёт. Мин поджимает губы, думая, что сделать в этой ситуации, и заходит в квартиру, пол которой был под углом из-за сильного завала здания. Хосок следует за младшим, и Юн резко останавливается, победно улыбаясь. — Так и знал, — проговаривает Мин, когда видит, что потолок развален, и они могут забраться на этаж выше без лестницы. — Подсади меня, а я вытащу тебя. — Выдержишь? — усмехается Чон, вскидывая бровь. — И не такой вес поднимал, — отрезает младший, наблюдая за тем, как хён становится у стены и подставляет свои руки. Блондин прячет оружие и чуть отходит, чтобы разогнаться, после чего прыгает, становясь подошвой одного ботинка на ладони Хосока. Его пальцы хватаются за край разрушенного потолка. А Чон с лёгкостью поднимает ногу младшего выше, пока Юнги становится второй стопой на его плечо и спокойно подтягивает себя, забравшись на следующий этаж. Дальше Мин, сев на пол, протянул руку Хо, а он подпрыгнул и схватился за ладонь макнэ, который начал тянуть его к себе. Старший хватается свободной рукой и залазит наверх, оказываясь рядом с Юнги, как вдруг застывает, видя изуродованное тело военного в углу, из которого успели повырывать куски мяса. — Его разорвал кто-то из заражённых совсем недавно, — констатирует и так ясный факт Хо и крепче сжимает рукоять пистолета, переводя взгляд на лицо макнэ. — Нужно проваливать отсюда. Парни поднимаются на ноги и начинают бежать дальше, быстро добираясь до нужного этажа, и перелазят в соседнее здание. Юнги осматривает всё вокруг, понимая, что эта высотка была не местом для жилых квартир, а бизнес-центром. Перед ними предстаёт огромный кабинет с множеством компьютеров и офисных столов. Они двигаются дальше, чтобы найти лестничный проход, а Хосок выбегает вперёд, осматривая территорию, и, никого не обнаружив, кивает, поворачиваясь в сторону Мина. Только останавливается, когда видит опасность, которую так тщательно выискивал спереди. А она всё это время была за ними и поджидала момента. Юн хмурит брови, наблюдая за выражением лица Хосока, и понимает, что парень буквально перестал дышать. Он делает пару жестов, которые Мин мгновенно улавливает. Правая рука Чона показывает за свою спину, а после он раскрывает обе ладони у своего лица. И Юнги застывает в ужасе. Жесты говорят: «Сзади сталкер». Самый опасный и непредсказуемый. Блондин также задерживает дыхание и одновременно с Хосоком выключает фонарь, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Он медленно разворачивает голову, пытаясь понять, где находится заражённый. Испуганный взгляд вцепляется в обшарпанную колонну, которая была в двух метрах от Мина. Из-за нее, наклонив корпус, с почти закрытым от наростов глазом, выглядывал сталкер. Юнги пробрали мурашки от ужаса, и он понял, что должен быть максимально аккуратным. Да, заразиться он не может, но щелкунам не составит труда раскромсать его на куски и съесть. Заражённый, не слыша лишних звуков, начинает недовольно трещать, подумав, что потерял свою цель. Отсутствие света не даёт ему увидеть плохим зрением два силуэта, которые стояли в темноте, не двигаясь. Мин вновь видит краем глаза, как Хосок общается с ним жестами. Теперь слова гласили: «Не стреляй, прибегут остальные, его нужно зарезать тихо». Юнги медленно тянется дрожащей ладонью к бойцовскому ножу и вытаскивает его, смотря на заражённого, которого должен убить первым, нежели он прогрызёт ему сонную артерию. Он начинает тихо подкрадываться к щелкуну, как и Чон, но застывает, когда сталкер останавливается, замолкая. Этот заражённый точно также присаживается, всматриваясь в темноту, и блондин решает испробовать свою удачу. Он берёт нож за кончик лезвия и, целясь в голову щелкуна, резко бросает его, чтобы убить, не приближаясь. Но удара в голову, которая успела покрыться крепкими наростами, защищая мозг, было недостаточно. Поэтому заражённый взбесился, затрещав, и ринулся на обидчика, понимая где он находится. Мин не успевает сообразить, как дать отпор сталкеру, лишь тянется за запасным ножом, но инфицированный уже бросается на него. Юнги ударяет его по голове, пытается оттолкнуть, но теряется из-за преобладающей паники. Цепкие пальцы хватаются за плечи блондина, а зубы хотят прокусить шею, как рядом оказывается Хосок и быстро берёт заражённого за голову. Резко потянув его на себя, Чон вставляет заточку в горло. Юнги ужасается, думая, что щелкун может укусить Хо за руку, но все обходится, и после того, как старший прокручивает нож в шее получеловека — тот глухо падает на пол, не подавая каких-либо признаков жизни. Младший быстро дышит от сильного испуга, взирая на труп заражённого, а Хосок хватает макнэ за ладонь, поднимая на ноги, и легко обнимает одной рукой, похлопывая по спине. Мин сглатывает и упирается носом в плечо хёна, глубоко вдыхая и закрывая глаза. Вдруг раздаётся громкий шум мотора, который заставляет обоих прислушаться, чтобы понять, откуда. Хосок медленно отпускает Юнги и подходит к разбитому, полузаваленному окну, осторожно выглядывая на улицу. — Ещё военный патруль, — поражается Чон, но, когда машина останавливается и из неё выходят люди, он понимает, что это бандиты. — Стоп, нет. У них угнали машину. Четверо мужчин направляются в противоположное здание в надежде найти еду и воду, а Хосок подрывается с места и тянет за собой младшего, чтобы скорее выйти из бывшего офиса. — Угоним машину, пока их нет. Прикроешь? — спрашивает он, когда парни преодолевают всё оставшееся расстояние и оказываются на первом этаже. — Конечно, — Юнги перезаряжает автомат и выставляет его вперёд, начав бежать вслед за Чоном, направившегося к военному авто. Возможно, всё могло бы пройти гладко, если бы их не заметил один брюнет из компании. Когда парни уже подбежали к машине и открыли двери, сев в неё, бандит начал стрелять, выкрикнув и оповестив своих союзников о том, что их транспорт хотят угнать. Незнакомцы присоединяются к своему товарищу, пытаясь убить недругов, а Юнги чувствует, как все тело охватывает адреналин, заставляющий нервно улыбнуться. — Гони, гони! — кричит Мин и стреляет в ответ, целясь во врагов через окно автомобиля. — Они могут додуматься выстрелить в колёса. Хосок победно улыбается, когда видит, что мужчины по своей же глупости оставили ключ и, схватившись за рычаг, давит на педаль сцепления, пока младший отстреливается от приближающихся людей. Он наконец газует, и машина стартует, оставляя позади овраг, который не смог бы одолеть автомобиль бывших хозяев. Чон ускоряется, думая, по какой дороге могли ехать бандиты, и сворачивает в нужную сторону. Если там проехали они, значит сможет и он с Юнги.

***

Вокруг стояли люди в белых халатах. Чёрные волосы убраны, запястья в перчатках подняты вверх, а на лицах медицинские маски, которые скрывали напряжённые эмоции, пристально наблюдающих за действиями главврача. Мужчина делал последний прокол, зашивая сложное ранение у человека, лежащего на больничной койке под наркозом. Повернув голову влево, он взглянул на экран с пульсом пациента и облегчённо выдохнул, когда заметил, что у мужчины всё в норме. — Мы закончили. Брюнет наблюдает за тем, как медсёстры начинают заниматься остальными мелочами с больным, а сам он выходит из операционной, выбрасывая перчатки, и снимает маску, которая также летит в мусорное ведро, что стояло на выходе. Он сильно устал за этот день. Поток больных или покалеченных солдат не заканчивался, не позволяя ему спокойно выдохнуть. Врачи бегали как сумасшедшие, стараясь помочь людям после стычки с их врагом, и не позволяли себе элементарно поесть или тем более уснуть. Но сейчас, спустя пару дней, количество пациентов постепенно шло на спад, что давало врачам хоть какую-то возможность расслабиться. — Сокджин! — вскрикивает девушка, подбегающая к брюнету, и смотрит в его уставшее лицо. — С ним всё в порядке? — интересуется она о самочувствии больного, операция которого только что закончилась. — Жить будет, — улыбается он брюнетке, после чего начинает выслушивать бесконечные слова благодарности, кивая в ответ. — Это моя работа, не стоит. Ким оставляет все дела и направляется в свою комнату впервые за долгое время. Сейчас он находился в Пусане, в базе Цикад. Их увезли из Хонсона ещё пару дней назад, когда началось нападение ФЕДРА. Джину повезло, его выводили первым, а вот остальные… Мужчина вздыхает и, поднявшись на верхний этаж, заходит в пустую холодную комнату. Она была довольно просторной, с высокими потолками и окнами, но даже это не помогало ей набрать столько живого света, сколько хотел Ким. Так что эти серые стены оставались в темноте. Электричеством они пользовались не так часто, поэтому нужно было довольствоваться тем, что есть. С широких плеч слетает рабочая одежда, после чего мужчина переодевается и решает посидеть у дневного света, пока тот окончательно не угас. Он берёт толстую книгу, которую не успел дочитать, и начинает пролистывать страницы, ища момент, на котором остановился. Наконец, отыскав его, Сокджин тоскливо вздыхает и пытается абстрагироваться от навязчивых мыслей, отвлекаясь чтением. Он часто сидел так по несколько часов подряд, и этот день не исключение. Ким окунается в описанный мир на страницах с головой и не замечает, как на улице становится всё темнее. А Намджун взволнованно выдыхает, касаясь ручки двери. Тихо приоткрыв её, мужчина заглядывает в комнату, видя спину брюнета в чёрном свитере, которого полностью увлекла книга. Нам делает маленький шаг вперёд. Его руки слегка трясутся, ведь он не видел Сокджина больше двух лет, с того самого момента, как их разделили. Даже во время выездов в Хонсонскую базу врача уводили, не позволяя ему видеться с помощником Главнокомандующей. Вдруг его чувства успели измениться? Вдруг Сокджину уже всё равно на него? Мужчина вдыхает, чтобы сказать то самое слово, которым всегда называл хёна, но не успевает. Брюнет слышит чьё-то присутствие в комнате и поднимает голову, оглядываясь. Ким сводит брови, рассматривая Джина, который остался таким же прекрасным. Его пухлые губы приоткрылись, как и яркие чёрные глаза, с ошеломлением рассматривая Нама, который вдруг вошёл в его комнату. Будто призрак. Старший отложил книгу, медленно поднимаясь из-за стола. Его губы беззвучно прошептали: «Джун», а макнэ не выдержал и быстро зашагал к брюнету. Врач пошёл навстречу и крепко обнял, вдыхая любимый аромат, по которому успел соскучиться, настрадаться. Подумать, что с младшим произошли самые ужасные вещи и что он больше никогда не вернётся. Но нет. Ким каждый раз ходил по тонкому канату жизни, не падая в лапы смерти. Хотя с каждым разом был все ближе к ней, это и пугало Сокджина. — Я в последний раз слышал о тебе четыре месяца назад, — не успевает договорить хён, всхлипывая. — Где ты был? Я думал, ты погиб, думал, тебя расстреляли ФЕДРА или убили Шрамы. Не мог предположить, что ты вообще доберёшься до Пусана. — Ты же знаешь, родной, — шепчет в ответ Ким, убирая оружие, и касается острого подбородка. Пальцы наклоняют его чуть ниже, дав посмотреть хену в большие, полные тоски глаза. Джин выглядит измученным, истощенным, что не удивительно. Коллеги гоняли его по работе, выделяли самую тяжёлую из-за того, что знали причину ссылки Кима в другую часть Кореи. — Что мне нужно было знать? — старший сжимает плечи макнэ крепче. Он безмерно счастлив видеть его так близко наконец-то за долгие годы, но в то же время обижен, что не мог делать этого раньше. — Намджун, — Ким касается щёк бойца, заглядывая в его драконьи глаза, а Нам чуть улыбается, рассматривая все такое же худое лицо, густые брови и дрожащие губы, которые он сразу же накрывает своими. По щекам врача начинают скатываться слезы, пока он отвечает на нежный поцелуй. Одна рука макнэ обвивает талию Джина, а вторая забирается в мягкие чёрные волосы, медленно поглаживая их. Старший совсем невесомо ведёт губами по скуле Джуна и к его шее, после чего упирается в неё носом и крепко сжимает чёрную форму на широкой спине. — Я не хочу тебя отпускать, — тянет Ким, вжимаясь в сильное тело, — ты же останешься на сегодня? Спроси Марлин, прошу. Может, она позволит мне вернуться на первую базу? — Марлин больше нет, — шепчет Ким на ухо хёна. Джин поражённо отстраняется, бегая глазами по лицу Джуна. — Что? То есть, теперь, — не успевает спросить он. — Главнокомандующий опять я, — у Кима начинают слезиться глаза, и он вновь касается лица хёна, улыбаясь. — И я ни за что не позволю кому-то разделить нас. Сокджин шокировано осматривает макнэ и приоткрывает рот. Неужели их теперь никто не потревожит? Теперь они смогут жить спокойно вдвоём, как обычные люди? — Ты, — быстро выдыхает Джин, трясясь от счастья, и широко улыбается, — ты больше никуда не уедешь? — Нет, родной, — отвечает Нам, радуясь тому, что смог вызвать в хёне столько положительных эмоций. — Совсем? — Совсем, — шепчет мужчина в самые губы, прикрывая глаза. — Я, — улыбается брюнет и ведёт пальцами от плеча до ладони мужчины, — даже не знаю, что сказать, — он тянет младшего за собой, и оба садятся на кровать, смотря друг на друга. — Юнги с тобой? — глаза быстро бегают, но как только хён замечает поникшее выражение лица, то сразу понимает — что-то случилось. — Марлин сильно ранили по пути из Ыйджомбу и на нас напали, — Джун быстро облизывает губы и напрягается, не зная, как продолжить разговор. — На нас… Напали двое наёмников. Одним из них был Хосок. — Что? Хосок убивал Цикад? — ужасается Ким, прикрывая рот ладонью. — Всё очень запутано, я расскажу тебе об этом позже. Если вкратце, то Марлин доверила доставку Юнги Хосоку и его другу — Чимину. Поэтому нам пришлось ехать по отдельности. Все возлагали надежды на Хонсон, потому что везти тебя в Ыйджомбу было слишком рискованно, Юнги всё-таки сильнее и сможет за себя постоять, но сейчас, дорога, — Ким притягивает старшего к себе на колени, все также не выпуская из теплых объятий, — она стала ещё страшнее и тяжелее. Мы еле добрались до Пусана, а после, — Ким поджимает губы. — Я не знаю, где Юнги. Я так боюсь, что мы потеряли последнюю надежду на вакцину. — Если он с Хосоком, то жив. Не смей думать о другом варианте. Он один из самых сильных бойцов, которых я видел. И я надеюсь, что они додумаются сразу поехать в Пусан. Все базы разгромлены, — тише произносит он. — Шрамы убили сотни наших, — обречённо проговаривает Ким. — Я и остальные врачи не могли спокойно выдохнуть, потому что раненых было слишком много. А убитых ещё больше. — Нам нужно прекратить вражду с ними. Но учитывая их взгляды, придётся идти до конца и убить их лидера, по-другому мы не справимся. — Не знаю, получится ли. Если они с лёгкостью одолели целую базу, — ведет плечом Сокджин. — Я отправлю солдат, чтобы они прижали этих ублюдков и выяснили, кто ими командует. Только нужно дать нашим передышку. Мы еле пережили путь, — тоскливый вздох. — Да и Хосок, — протягивает мужчина, боясь, что он и Чимин не смогут защитить парня должным образом. Думает, живы ли они. — Это было восемь лет назад, я не уверен, что этот парень способен, — не успевает договорить Ким. — Восемь лет назад, именно! — вспылил хён. — Если Чон Хосок, будучи под присмотром Марлин, в восемнадцать был таким, то я не знаю, что он представляет из себя в свои двадцать пять лет. Эта тема закрыта, просто запасись терпением. И тем более, я размышлял о вакцине и, — делает паузу Сокджин, не успевая договорить, как Джун перебивает его, не в состоянии терпеть. — И что? — Я думаю, Юнги не последняя надежда, — хён видит ошеломлённое лицо напротив. Ким застыл, всматриваясь в Сокджина так, словно сможет найти в его глазах ответ. — Что ты имеешь в виду? Старший уводит взгляд, хмуря брови. Он пытался вспомнить свою теорию дословно и сам хотел верить в неё. — У нас были документы и медицинские карточки на всех членов Цикад. Или точнее, мы старались их восстановить. Я помню, что абсолютно все, кого застал я, были рождёнными вне пандемии. А Юнги нет. Да, было ещё несколько детей, но на них я не обратил особого внимания, потому что их родители погибали из-за насильственной смерти, голода, заражения. Ты помнишь, что было с этим рядовым? — Только то, что его отца застрелили в КНДР после укуса. Сокджин медленно кивает, хмыкая. — А мать? — увлечённо спрашивает он. — Не знаю. — Я тоже. Он никогда не говорил о ней. Мне кажется, она заразилась, когда была беременна на девятом месяце и должна была вот-вот родить. Инкубационный период два дня, так что… — В смысле? Заражённая родила ребёнка или что? — Я не могу быть уверен, это всего лишь теория. Я просто думаю, что кордицепс будет мутировать дальше. С научной точки зрения, он может искать более подходящую среду обитания и, возможно, как показывает пример Мина, будет развиваться дальше, чтобы поражать мозг человека по-другому. Сталкеры тоже живое тому доказательство. Их никто не понимает, они разумны. Как и Юнги. Мужчина чуть улыбается, вдумываясь в слова врача. Да, это было похоже на правду, но проверить это было невозможно. Намджун думал, что Сокджин просто хочет его успокоить на случай, если Юнги действительно не сможет пережить путь. Но у него всё равно не получилось. Как бы то ни было, Киму нужен был блондин, иначе у него не получится провернуть план, который давно засел в его голове.