Sing me the last lullaby

Юнги сидел рядом с хёном на улице, пока тот рассматривал карту и прокладывал путь в Йонджу. Он легко улыбался, наблюдая за ним, и наслаждался моментом спокойствия, когда их никто не тревожил и они просто находились в тёмной роще, через которую должны были идти. За ней по плану располагался частный сектор. Они уже достаточно прошли с утра и были близки к Чхунчхон-Пукто, самому центру Кореи, в котором Мин всегда хотел побывать. — Какая досада, мы могли идти из Сеула прямо в Йонджу. Сколько времени бы сохранили, — хмыкнул блондин, но понимал, что ни о чём не жалеет. Он был рад провести с Хосоком столько недель и рад, что всё повернулось именно так. И старший тоже. Он развернулся, смотря в глаза ухмыляющегося макнэ. Ему было достаточно просто взглянуть на Юнги, для того, чтобы растянуть широкую улыбку в ответ. Хосок придвинулся и трепетно поцеловал Мина, впуская пальцы в светлые пряди. Он уже ничего не хотел, абсолютно, лишь бы Юнги был рядом. Только этому не бывать. Желание и обязанность смешались внутри, из-за чего Хосок противоречил сам себе. Ломался. — Идём, — шепчет в поцелуй Мин, ощущая привкус губ хёна, и берет его за левую ладонь, поднимая за собой. Чон кивает, уводя взгляд, и прячет карту обратно в рюкзак, направляясь на северо-восток. Парни начинают идти, беря в ладони огнестрельное оружие, для которого успели достать патроны, и перезаряжают его, смотря по сторонам. Тихо. Солнца не было, лишь густые, осенние тучи, которые затягивали небо и погружали землю в лёгкий мрак. Ночью, как всегда, шёл дождь, из-за чего на разноцветных листьях деревьев оставались капли. Парни должны были добраться до базы раньше, чем наступит середина или конец осени. Они просто не смогут ходить на улице в холод с такой одеждой, которая у них была сейчас. В лучшем случае придётся искать магазины, которые не успели разграбить бандиты. В худшем — убивать ради теплых вещей. — Что, — несмело начинает Юн, — будешь делать после того, как мы доберёмся до базы? Хосок опускает взгляд, поджимая губы. «Нет у меня будущего». То, что постоянно проносится в его голове. Слова потерянного Юнги, когда он закрыл его от неминуемой смерти, когда сидел и думал о том, как его будут обследовать и что же в итоге произойдёт. Чон ведёт плечом и смотрит в идеальный, по его мнению, профиль. — А ты? — бьёт он вопросом на вопрос и ныряет в свои размышления дальше. Юнги сводит брови, вздыхая. Он начал копаться в себе ещё со вчерашнего вечера, размышляя на тему того, правильно ли поступил? Пошёл на поводу у чувств и затянул за собой Хосока, хотя понимал, что сделает ему больно. — Я же говорил, что не знаю. Вероятность, — Мин не успевает договорить, как его перебивает Хо. Не хочет слышать слова о том, что макнэ может погибнуть. — Останешься служить Цикадам? Я просто думал… Что ты скорее всего так бы и сделал, — вздох. — Я в любом случае не смогу остаться с ними. И откровенно говоря, я успел много нафантазировать и осознать, что этого скорее всего никогда не случится. От этого становится в разы больнее. — Хосок, — опечаленно протягивает его имя Юнги. Если бы он только был уверен в том, что сможет видеться со старшим и после, — я пошёл бы за тобой куда угодно. Чон коротко улыбается, но вдруг хмурит брови, когда замечает, что в нескольких метрах от них нечто лежит. — Юнги, — зовёт он и хватает парня за предплечье, притягивая его ближе к себе, — там что-то есть. Всё тело блондина напрягается, как струнка. Он идёт следом за хёном и прищуривает глаза, стараясь рассмотреть то, что помешало их спокойному пути. Но из-за отсутствия солнца и того, что листья деревьев плотно перекрывали хоть какие-то намёки на свет, ничего не было видно. Чон выставляет автомат вперед и облегчённо вздыхает, когда подходит почти вплотную к насторожившему его месту. — Лошади? — спрашивает макнэ, разглядывая два трупа животных. Парни начинают осматривать туши. Юнги уходит ко второй, пытаясь найти что-нибудь вроде припасов, а Хосок всматривается в коней и не понимает, почему те погибли. В такие времена они были ценнее машин. Взгляд старшего цепляется за брюхо животного, на котором он замечает следы от пуль. Трупы были свежими, соответственно, их убили совсем недавно. Но ведь хозяевам ни к чему это делать, особенно посреди рощи, в которой… В которой убили лошадей, а хозяева пропали. До парня окончательно доходит, что здесь произошло, когда он замечает боковым зрением фигуру, которая скользнула меж деревьями. — Юнги! — выкрикивает он. Блондин не успевает ничего сообразить, как к нему подбегает Чон и резко хватает его руками, чтобы повалить на землю и закрыть собой. Не проходит и секунды, как из ниоткуда открывается пальба и Хо, который не успел упасть на сырую траву, простреливают бедро. Он крепко сжимает челюсть, быстро дыша, и старается не издавать лишних звуков, ведь вместо его ноги сейчас могла оказаться голова младшего. Юнги пугается, когда слышит, как хён рвано выстанывает и сжимает его с большей силой, стараясь перетерпеть боль. Он понимает, что не может сейчас сделать ничего лучше, чем просто замолчать и следовать указаниям Хосока. Старший старается здраво мыслить, чтобы понять, как им выжить, но ему было тяжело сосредоточиться на чём-то кроме ноющего ранения. Оба находились на открытой местности, единственное, что их спасало — тела лошадей, которые служили щитом, пока оба лежали, и редкие листья деревьев с кустами, которые могли прикрыть от врагов. Ни Юнги, ни Хосок не знали сколько у них было противников, а они скорее всего были осведомлены тем, что парней только двое. В мыслях рождается идея, которая могла сработать. Только получиться ли? — Юнги, — рвано шепчет Хо и зажмуривается, когда по телам лошадей вновь проходит автоматная очередь. Блондин отстраняется и осторожно разворачивается, смотря на хёна испуганным взглядом. А Чон тихо откладывает оружие и начинает объяснять парню свой план на языке жестов, чтобы враг их не услышал. Блондин внимательно следит и кивает. Хо активно жестикулировал, сказав: — Возьми мой автомат и выпусти в них наугад весь магазин. После я выкрикну: «Чёрт!» Будто у нас закончились пули. Мы продолжим лежать и им ничего не останется, как выйти к нам и попытаться добить. Юнги хватает правой ладонью автомат Хосока, пока он достаёт кусок ткани, накладывая на простреленную ногу нетуго́й жгут. Похоже, Чон даже не сможет нормально идти. Со слабой рукой и повреждённой ногой он буквально труп. Так что вся надежда сейчас была на блондина, который выставил оружие над лошадью и начал стрелять приблизительно в то место, откуда раздался первый залп, задевший Хосока. Кто-то в соседних кустах высоко вскрикивает, и Мин понимает, что случайно задел врага. И это женщина. — Чёрт! — кричит Хосок, когда понимает, что пули закончились. Он забирает автомат, тихо перезаряжая его, и ложится на спину, выставляя перед собой дуло пистолета. Им оставалось только ждать и надеяться, что враги будут приближаться к ним именно так, как спланировал Хо. Вновь раздаются выстрелы по телам лошадей, и парни сжимаются, напрягаясь всё больше. Они ждут, продолжая неподвижно лежать на месте. Когда наступает затишье, Юнги приподнимается, желая взглянуть где враги, ведь они, как и он с Хосоком, не стреляли уже долгое время, и было непонятно, что они решают. Но как только блондин выглядывает из-за туши лошади, видит, что они уже здесь. За мгновение он успевает понять только то, что их было двое. Мужчина и женщина и оба были хорошо вооружены. Он широко распахивает глаза и хочет выставить пистолет, но понимает, что брюнетка выстрелит первой. Поэтому Мин сразу вытягивает ладони и хватает автомат девушки, потянув его на себя, и разворачивает в правую сторону от своей головы, когда она начинает стрелять, не улавливая этого манёвра. Мин полностью отвлекается на неё, пока на Хосока направляет дуло мужчина, в которого Чон стреляет быстрее. Он уворачивается, и пули попадают в плечо брюнета, который поступает абсолютно зеркально с Юнги и, игнорируя боль, хватается за пистолет в ладони Хосока и уводит оружие в сторону, подставляя свой автомат к его животу. Вот только Хо не раз учил то, как выйти из этой ситуации, поэтому мгновенно увернул корпус и схватил ладонью палец врага на курке, зажимая его, из-за чего выпустил весь магазин пуль в пустоту. Их руки были переплетены крест-накрест, и брюнет сразу понял, как поступить дальше, ударяя незнакомца головой в лоб. Мужчина потерял бдительность, отшатываясь, но продолжал держать здоровой рукой дуло пистолета вместе с парнем. Хосок начал стрелять, но брюнет уводил прицел, стараясь навести его на Чона, а он в ответ к голове врага. Юнги в этот момент пораженно дрался с девушкой, ведь она совсем не проигрывала. Брюнетка его роста наносила удары по телу парня тяжёлым автоматом с пустым магазином и каждый раз, когда Мин хватался за оружие ударяя в ответ, замахиваясь ногами, она уворачивалась так, будто знала, какой сейчас последует приём. Он словно дрался со своим отражением. Когда пули в пистолете закончились, мужчина уже успел понять, где слабые места Хосока, и начал бить именно в них. Сжимал кисть правой руки и в итоге выхватил уже пустой пистолет, ударяя им по виску брюнета, стараясь повалить его под себя, потому что увидел, что его левая нога повреждена и он истекал кровью. И у него получается. Хо неудачно становится на стопу и валится на землю. Мужчина замахивается, продолжая избивать парня тяжёлым пистолетом, разбивая ему лицо, но Чон хватает его запястье левой рукой и выхватывает пистолет, отбрасывая его в сторону. Хо прикладывает все усилия и переворачивает мужчину под себя, замахиваясь по его лицу кулаком, и пытается отвлечь его внимание на боль, чтобы успеть выхватить другое оружие. Он ломает его нос и тянется к своей ноге, где была рукоять бойцовского ножа, впервые паникуя, ведь он встретил кого-то равного ему по силам и приёмам. Этот незнакомец наносил удары и уворачивался так, будто читал его мысли. Дотянуться до холодного оружия не получается, потому что брюнет вновь резко переворачивает Чона под себя и цепко хватается за его шею, сжимая. Хосок глубоко набирает воздух, напрягая все мышцы, и бьёт локтем в голову незнакомца, но понимает, что тщетно. Он слаб сейчас. Травмы мешают драться полноценно и просто стоять на ногах. Брюнет всё равно тянет ладонь к своей ноге, на которой был нож. Впервые. Впервые Хосок так облажался и чувствовал себя слабаком. Парень пытается освободиться, но не может двинуться. Ноги зажаты противником, горло сдавлено его ладонями, а руки уже ничего не могут сделать. Голова становится чугунной от недостатка кислорода, и он чувствует, как медленно задыхается, а перед глазами всё темнеет. Пальцы уже спасительно касаются рукояти ножа, который был на бедре, но в последнюю секунду сами же отодвигают его дальше, в пояс, и последняя надежда утеряна. Хосок выставляет ладонь, вновь пытаясь дать ей по лицу мужчины, но начинает мычать из-за сильнейшей боли, а тело дёргается, пытаясь вздохнуть. Глаза раскрываются всё шире, руки немеют и падают на землю. Парень вот-вот отключится с последними мыслями о том, что же будет с Юнги и как больно шее. Но вдруг… Раздаётся вскрик, а после спасительное для Чона: — Набом, — жалобно тянет брюнетка и мужчина сразу реагирует, отпуская горло Хосока. Чон глубоко вдыхает, начиная кашлять, а мужчина разворачивает голову, сразу хватая Хо и выставляет его перед собой. Он держит брюнета за шею так, что может свернуть её в любой момент. Незнакомец замечает, как блондин, у которого был разбит нос, ненавистно смотрит на него. Парень крепко держит девушку за волосы и подставляет пистолет, который успел подобрать во время драки, к её виску. — Одно неловкое движение, ублюдок, и я прикончу твою сучку, — рычит Юнги, крепче сжимая копну длинных волос, пока челюсть сводит от ярости. — Что ты предлагаешь? — вдруг начинает говорить незнакомец. — Отпусти его, — всё так же шипит блондин, вдавливая пистолет в кожу незнакомки. Мужчина почти никак не реагирует, и Юнги это выводит из себя. Он стреляет в ногу брюнетки под её новый вскрик и снова подставляет дуло к голове. Хосок начал приходить в себя, с усилием набирая в лёгкие воздух, и медленно опустил ладонь, наконец дотянувшись ей до ножа. Девушка со слезами на глазах заметила это, но вместо того, чтобы сказать что-то брюнету, опустила руку, схватив Мина за ладонь, держащую пистолет. — Да будет смерть быстрой, — проговаривает она и собственноручно надавливает на курок. Хосок замахивается и попадает ножом точно в артерию врага, порезав его шею лезвием. Он сразу падает, пытаясь отдышаться после сильнейшей давки, и надеется на то, что ему не повредили гортань. Юнги подбегает к хёну и крепко обнимает его, упираясь носом в шею. Хосок вздыхает, обнимая в ответ, и касается ладонью лица блондина, вытирая его кровь из носа большим пальцем. — Всё хорошо? — шепчет младший, рассматривая лицо Хо, и касается кончиками пальцев его шеи. — Вполне, — хрипит он и вновь откашливается. Макнэ достаёт бутылку воды из своего рюкзака, передавая её старшему, и смотрит на его левую раненую ногу. Юнги зарывается ладонью в свои белые волосы и тяжело вздыхает, зажмуривая глаза. Хосок вновь поймал за него пулю. И опять себя покалечил. Парню кажется, что он вот-вот заплачет от безысходности, но как итог, просто на секунду задерживает дыхание, чтобы успокоиться, и глотает противный ком в горле. Он поворачивается к хёну и касается чёрных спортивных брюк, которые пропитались кровью. — Я сейчас, подожди, — проговаривает Мин и отстраняется, чтобы снять с рядом лежащего мужчины верхнюю одежду и проверить свою догадку. — Вот чёрт, — поражается он, когда видит на левом плече тату Цикад. Юнги так же подходит к девушке и стягивает с её тела куртку, убеждаясь в том, что оба были из их группировки. Взгляд цепляется за правое плечо, на котором был свежий укус. Заразилась. Вот почему застрелила себя. И теперь оба не удивлялись тому, что все их действия были предугаданы. Бой двух Цикад мог занимать очень много времени, потому что противники знали все уловки, увороты и приёмы друг друга. — А я думал, почему она дралась так же, как и я, — тянет блондин и стягивает с их спин рюкзаки. В одном из них он находит карту, на которой были такие же пометки, как и у Хосока. Он всматривается и видит, что Йонджу был перечёркнут, а Чхонджу и Хонсон обведёны красным маркером. — Хосок… — шепчет макнэ и протягивает находку брюнету. Старший берёт бумагу, всматриваясь, и хмурит брови. — Похоже, там база тоже разгромлена, а они бежали из неё в Чхонджу. Какая ирония, — хрипло вздыхает брюнет, достав свою карту. — Значит, мы должны направляться в последнюю точку. — Куда? — не понимает Мин, окончательно запутавшись в том, что сейчас происходит, ведь в Кёнсан-Пукто никогда не было ФЕДРА. Кто тогда мог уничтожить базу? — В Пусан. Юнги зажмуривает глаза, сжимая пальцами переносицу. Пусан? Он находился гораздо ближе, нежели Йонджу. Парень опечаленно вздыхает и резко вспоминает, что Хосок ранен. Он присаживается и затягивает сделанный им жгут крепче. — Нужно найти безопасное место, — поговаривает Мин, подав старшему руку. — Ты можешь потерять много крови. Хосок кивает, схватившись за неё, и поднимается, сразу начав хромать на левую ногу. Он старается держаться уверенно, чтобы добраться до ближайшего уезда или деревни, где можно было найти дом и укрыться на вечер и одну ночь. Но Юнги все замечательно видит и сразу подхватывает старшего, дав ему взяться за свои плечи. Мин обнимает его за талию и помогает идти вперёд, оставляя позади трупы двух Цикад, мечта которых оборвалась раньше, чем могла, и лошадей, которые так и останутся гнить в ничем не примечательном месте. — Больше никогда не хватай за меня пули, — просит блондин Хосока и смотрит под ноги, чтобы выбрать лучший путь для старшего. — Хватит. — Тебе бы сразу попали в голову, — парирует он, еле выговаривая слова. — Я буду делать то, что считаю нужным. — Хосок… — Я старший и я сильнее, — четко проговаривает брюнет, откашливаясь из-за боли в горле, и уверенно смотрит в глаза макнэ, ставя точку в этом разговоре. Юнги закусывает губы и вздыхает, молча продолжая идти вперед. Ветер усиливался, тучи всё больше сгущались, из-за чего на улице становилось совсем темно. Ливень укутывал в свои холодные объятья всех, кто не успел найти крышу над головой. Блондин начал ускоряться, спустя определённое количество времени, потому что увидел, как роща оборвалась, а дальше стояли частные дома, о которых они знали с самого начала. Чон улыбнулся, так же стараясь не отставать, чтобы не обременять младшего, и шёл вперед, высматривая, какой дом будет лучше. Они оказались в совсем маленьком уезде для Кореи. Почти все дома были построены друг напротив друга, большинство были не больше двух этажей с пристройками. Блондин тихо прошёл дальше, вслушиваясь во все посторонние звуки, и напрягся, когда понял, что в одном из гаражей что-то до боли знакомо трещит. Макнэ хотел отпустить Чона, чтобы проверить место, но старший не захотел оставлять его одного и схватился за его плечо ещё крепче, идя следом. Смирившись с этим, Юнги пошёл вперёд, оказываясь в открытом помещении и вскинул бровь, когда никого не увидел. Но звук точно доносился отсюда. Юн отпускает старшего и проходит дальше, сжимая обеими ладонями пистолет. Он замечает кладовку со сломанной лестницей и дико пугается, отшатываясь, когда видит в ней целую толпу заражённых, которые, скорее всего, упали туда и не могут выбраться. — Господи, — выдыхает он, расслабившись. — Они ничего нам не сделают. Тут метров пять. Брюнет подходит к небольшому обрыву и хмыкает, когда насчитывает в нём около двадцати заражённых, которые толпились друг с другом, активно реагируя на слова пришедших незнакомцев. — Что, хочешь их убить? — Нет, — протягивает Хосок, щуря глаза. — Пуль жалко. Да и вдруг кому-то понадобится эта адская яма.

***

Мин вновь сидел и заканчивал обрабатывать раны Чона, перебинтовывая ногу и закрепляя на ней повязку. Теперь к его поврежденному предплечью, горлу и разбитому лицу присоединилось ещё и левое бедро, из-за чего он пока не мог нормально ходить. Юн опустил взгляд, думая о том, что будь он более бдительным сегодня, то у Хосока не было бы новых ранений. К тому же хён сейчас не мог нормально разговаривать. — Прости, — совсем тихо и неуверенно проговаривает Юнги, сглатывая, и ложится к парню, крепко обнимая. — За что? Все же хорошо, — отвечает Хо, режа своим хриплым полушёпотом совесть Мина ещё больше. Он заводит ладонь, как любит, в высветленные пряди Юнги и медленно оглаживает их, легко целуя в макушку. Старший прижимает макнэ крепче к себе и заглядывает в его лисьи глаза, вздыхая. Какой же он красивый. Хосок коснулся ладонью щеки Мина, проводя кончиками пальцев по одному из зарубцевавшихся шрамов, доходя им до негустой брови. Юнги не переставал глядеть на хёна, пока он рассматривал невероятные глаза с синяками, которые свидетельствовали о сильной усталости. Пушистые ресницы, которые смотрели вниз, делая взгляд парня более томным, и кофейные радужки, которые при ярком солнечном свете становились янтарными. Взгляд опускается ниже, цепляясь за маленький нос, который сегодня разбила незнакомка, и небольшие губы, где так же оставался след от шрама. Как же не хочется его куда-то вести. Хочется просто оставить рядом с собой навсегда и вот так любоваться, в полной тишине. Прижимать к себе, грея, и никогда не давать в обиду. Хосок улыбается уголком губ, когда убирает высветленную чёлку со лба парня. А Юнги приподнимается, потянувшись к старшему за поцелуем. И получает его. Хосок отвечает нежно, со всем трепетом и, отстранившись, быстро целует макнэ в кончик пострадавшего носа. — Поспи пока, — впервые за все время предлагает Мин, так же оглаживая пострадавшее лицо хёна кончиками пальцев. — Ты устал, Хосокки, — убаюкивающе шепчет он, согревая парня своим дыханием. Раньше Юнги всегда засыпал первым, а Чон оставался начеку, сидя рядом, и стерег его сон, не позволяя никому приблизиться к младшему. Юнги видит лёгкую улыбку, а после — согласный кивок. Чон спускается и кладёт голову на колени блондина, закрывая и без того свинцовые веки. Он действительно жутко хотел спать и, казалось, ему хватит и секунды, чтобы отключиться и погрузиться в царство морфея. Так и происходит. Юнги сидит рядом и перебирает между пальцами мягкие чёрные волосы, пока дыхание Хосока медленно выравнивается. Он свернулся калачиком, крепко обнимая блондина за талию, так и уснув. Мин улыбнулся и перевёл ладонь на лицо хёна, оглаживая его по контуру. Он раньше даже не обращал внимания на то, как мило Хосок спит. Тихо, не дергаясь, будто вымотавшийся ребенок, который только что прибежал после длительной прогулки и вырубился, не добежав до кровати, но все равно что-то обнял, ведь не мог спать без своей плюшевой игрушки. Когда-то брюнет обнимал свой рюкзак со всеми патронами, оружием и припасами, а сейчас Юнги, при чем так, что младший вряд ли смог бы выбраться. Блондин наблюдал за редкими ресницами, которые трепещали от дыхания. И за пухлыми губами, которые чуть растягивались в еле заметной улыбке. Как-то раз Хо сказал, что ему снятся только кошмары. Похоже, они прекратились. Улыбка Юнги бесследно пропадает, когда он вновь касается поврежденной ноги парня. Блондин опускает потерянный взгляд и сжимается, всхлипывая. Совсем тихо, чтобы хен не услышал, а его и без того чуткий сон не нарушился. Парню было очень плохо. Страшно. Он так сильно хотел, чтобы с Хосоком все было хорошо, но именно из-за Юнги старший всегда попадал под чью-то горячую руку, всегда калечил себя, а теперь, накручивает о лучшей жизни вместе с ним, а блондин не знает. Ничего. Это и пугает. Что будет, если действительно что-то случится и макнэ не сможет вернуться после исследований? Он заставит Чона страдать ещё больше? Старший ведь прекрасно понимает, какие могут быть последствия пребывания Юнги у Цикад, но не говорит с ним по этому поводу, намеренно переводя тему. А если бы Мин выдержал и продолжал вести себя холодно по отношению к Хосоку? Всё явно сложилось бы по-другому, ведь он бы не скинул себя и парня в бездну привязанности без каната, который помог бы выбраться при удобном случае. А сейчас что? Ему придётся бросить старшего, ради человечества? К тому же, Юнги соврал Чимину. Он так сильно боялся того, что просто погибнет на операционном столе, что его конечности начинали мелко подрагивать, а внутри всё скручивало от холодного ужаса, стоило ему только подумать об этом. Он робел от мыслей, что его не воспринимают, как человека или личность. Лишь как лекарство, которое в скорейшем времени должно помочь всем, кто в этом нуждался. Но одновременно Юн боялся и того, что не пойдет в руки врачей, или того, что Сокджин не найдёт пути, как сделать вакцину. Что Хосок когда-то заразится, а иммунитета у него не будет. Тогда он станет корить себя в этом всю оставшуюся жизнь. Просто не выдержит. Его буквально разрывало от выбора, а навязчивые мысли загоняли в клетку паники, заставляя думать, думать, думать. И всё также не принимать четкого решения. От всех размышлений, внутри блондина закралось ещё одно болезненное чувство, не дающее покоя, заставляющее снова возвращаться в памяти к его худшим поступкам. Не только к тому, когда из-за него страдал Хо, но и когда он вынужден был идти против своих моральных принципов и ценностей по разным причинам. Юнги кажется, что он начал задыхаться. Парень устал от всего этого. Он хотел бы быть обычным человеком без иммунитета или хотя бы никогда не встречать Хосока, ради которого был готов отдать жизнь, но одновременно и остаться жить, бросив на произвол судьбы весь человеческий род. — Я так люблю тебя, — сквозь слезы шепчет Мин и закрепляет в памяти вид безмятежно спящего хёна. Так что из этого лучше?