Город падающих звезд

      Ночной город не видит звезд. Он порочен, грязен и чужд романтике космических светлячков. Верно?       Ерунда.       Разуй глаза, раз приехал в Магикс. Вот же она, здесь. Звезда-да-да!       Цветные и беспокойные огоньки фонарей, вывесок, витрин и реклам прыгали в разные стороны. Палец собирал их в случайные созвездия вокруг самой яркой звезды города. Звезду звали Стелла.       - Тебе доставляет удовольствие пачкать стекло? - подала голос Дарси, подруга столь же боевая, сколь и неверная. Стелла готова была спорить, что в лампах за окном нашлось бы больше преданности, но Дарси жала на газ, и все они превращались в стремительный калейдоскоп прежде, чем обретали имена. Будто Дарси могла решать, кого пригласить в их общий вечер.       - А тебе доставляет только, когда этот рыжий вставляет? - огрызнулась Стелла и продолжила вести линии средним пальцем. Пульсация боли от мизинца, который она прежде вдавливала в стекло, осталась с ней. Боль придавала реальности необходимые рамки. Окно. Машина. Дарси. Ночь. Последний глоток Лимончелло был лишним.       Дарси отмахнулась от ее слов, как от пьяного бреда. Она вообще не отличалась впечатлительностью на хорошие реплики. И вещи. На ней снова были очки пронзительного до головной боли желтого оттенка. В замке - ключи с потрепанной летучей мышью. В списке контактов идиот Ривен.       - Ты дура, - резюмировала Стелла. Эти слова прекрасно смотрелись бы каллиграфией на платке. - И твои заигрывания с Ривеном дурацкие.       - Ты первая хвалила его бицепсы, - Дарси сверкнула беглым взглядом, вынуждая Стеллу устало прикрыть глаза. Ее давно не было так много. Желтых глаз, гаденькой усмешки, слов, потраченных на Ривена… - Ты же предложила разнообразить наши игры твердым болтом.       Злость вернула Стеллу к чувствам быстрее боли. Ладони моментально сжались в кулаки, глаза устремились обратно, к пакостному выражению на лице Дарси.       - На одну ночь! - напомнила Стелла и мотанула головой, как и полагалось в бою. От резкого движения реальность за окном и в машине смешалась. Лампы-звезды окружили лицо Дарси, слились с ее колкими глазами и безвкусными очками для ночного вождения. Все, что не пожрал их единый предательский свет, осталось контуром из вульгарной смеси фиолетового, черного и бордового. Стелла снова закрыла глаза, хотя основную часть противного вставшего в горле кома составляли эмоции, и салону ничего не грозило.       - Я не думала, что какой-то стриптизер сумеет тебя затянуть, - Стелла справилась с тошнотой, но не торопилась открывать глаза. Неприятное предчувствие все еще горчило на языке.       В ее личной темноте тишина длилась долго. Стелла повела носом вслед за мелькнувшим запахом победы, будоражащим ночным воздухом. Дарси открыла окно, а, значит, злилась достаточно, чтобы пойти горячими красными пятнами. На ее бледных щеках они больше походили на случайные брызги краски.       - Гонщик, - ухнула Дарси, пытаясь скрыть вспыльчивый характер за вялым тоном.       Стелла слишком хорошо знала подругу, чтобы повестись на это. Она хихикнула, и еще один порыв воздуха накрыл ее голову, смягчив иголочки боли, возникшие в ответ на каждое отдельное «хи». Приободренная, она решила поделиться важной мыслью: - Дарси влюбилась как наивная школьница. Дурарси. Дышать не может без своего сладкого мальчика.       Согласные давались ей с трудом и грозились вознести страдание выше того, что она позволяла простой головной боли. Но Стелла осталась довольна собой. Она говорила правду, а когда замолчала, салон охватила прежняя благостная тишина. И темнота.       - Выходи.       У самого уха оглушительно щелкнуло. И еще раз. Стелла раздраженно открыла глаза. Дарси придвинулась близко к ней, смотрела в упор сквозь вытянутые стекла клятых очков. Стелла чувствовала неестественный химический запах ее мятной жвачки и фиолетовой помады. Самая ядреная помада не сумела бы выжечь с тонких губ Дарси поцелуи Ривена. Быть может, формалин?       - Выходи, - уныло повторила Дарси.       Стелла хмыкнула в подставленное бледное лицо. Этой ночью никакого прощения. Она и не собиралась оставаться. Оставались только неудачники.       - Чао, ведьма, - милостиво обронила она, потянулась правой рукой к двери, нащупала кнопку, вдавила, толкнула. Раздавшаяся прохлада улицы бодрила, но нисколько не помогала. Стелла, все еще откровенно и безвозвратно пьяная, сознавала необходимость следить за ногами. Для начала за правой. Поднять, вытянуть, поставить на землю вне машины. Проверить, насколько устойчив асфальт. Выдохнуть. Приступить к освобождению второй ноги.       Невдалеке от машины оказалась скамейка. Светлая неожиданная родная. Ради ее аккуратных палочек, медовых в свете фонаря, ноги Стеллы готовы были вспомнить основы основ. Шаг. Грациозный, чуть шире обычного. Потому что Стелла не нуждалась в Дарси. Ни в ком, если быть точнее и справедливее. Второй. «Чао, детка» и звук мотора за спиной. Стелла вытянула палец, скорее всего подходящий ситуации, но не стала махать рукой. Она вложила силы в третий шаг, полуфинальный к призовой скамье.       - Ты часто здесь бываешь? - мурлыкнула Стелла, опустившись на удивительно удобную деревяшку.       Скамейка не ответила. Девушка повторила вопрос уже в отношении себя. А была ли она в этом «здесь»? И кто завез в ее здесь столько деревьев? Изогнутые ветви стремились к небу в поисках ответов. Стелла осторожно перекинула ноги, укладываясь на скамью, чтобы тоже попытать удачу с небом. Буро-серое, в разводах облаков, оно уступало бархатной тьме за закрытыми глазами. Стелла подозревала, что лучше бы ей держать ухо востро и поймать мерзких заговорщиков, Дарси и Ривена, когда они вернутся, чтобы высадить у ее дома еще больше деревьев. Наорать на них, да так, что Дарси сама захочет вырвать из своей головы пару нарощенных прядок. А Ривен, сволочь, облысеет. И это будет сладко, но не слаще темноты за веками. Да…       Аромат потрескивал жареным, закручивался спиралью и оставался в теле песней, прославляющей радости жизни. Кто-то готовил блины. Она поняла это прежде, чем открыла глаза.       Стелла повернула голову, и ее внутренности скрутило отнюдь не голодом. Она не узнавала комнату. Болезненная оранжевая полоса света в зазоре между пурпурным бархатом штор подсказывала, что мир за окном подыхал в агониях. Поделом, раз не уберег Стеллу от судьбы стать начинкой к блинам.       Комната не принадлежала ее немногочисленным дурным друзьям. Даже если бы они согласились на идейку из сопливой рекламы, оставить ее с ночевкой, ей из вредности хозяев обязательно достался бы диван. Но сейчас она совершенно точно лежала на кровати. Правая рука затекла и нещадно отстреливала, поэтому Стелла протянула левую. Опустила на деревянное изголовье. Подушечки уловили знакомые благородные фактуры. Тогда Стелла с предельной внимательностью приценилась к покрытию пола, чтобы прийти к и без того очевидному выводу. В такую комнату, будь она в распоряжении нормального человека, ни за что не проник бы въедливый запах блинов.       Живот все-таки заурчал. Стелла выругалась. В свой последний день жизни она ничего не ела. И по чьей, спрашивается, вине? Небеса наградят Дарси проплешиной за то, что она все-таки решилась пустить Стеллу на органы.       Пальцы до боли стиснули переносицу. С таким потоком негативных мыслей Стелле грозили не только морщины. В лучшие друзья набивались седина и облысение. Нет уж. Так просто отдаваться она не собиралась.       Без предупреждений враждебная комната разразилась белым светом. Стелла вздрогнула и прикрыла лицо слабыми руками. Близость к грани, после которой она снова должна была отключиться, пахнула на нее каким-то кислым душком, перекрывшим блинный запах.       - Прости, я увидела, как ты подняла голову, вот и решила…       Стелла узнала раздавшийся девичий голос.       - Как твоя голова?       Она разлепила глаза. За режущей болью и ярким светом следовал рай. Или только его очаровательная посланница. Стелла ни за что не поверила бы в реальность этой ангельской сущности, если бы не видела ее когда-то рядом со своим домом. Впрочем, тогда сие явление проще было списать на похмелье. Девочка выбивалась из контрастной скуластой и хищной картины Магикса.       - Блинчики на завтрак? - сморозила Стелла, впиваясь взглядом в мягкую картинку. Страх испарился. Пухлые губы, созданные для улыбок, вернули к ней аппетит. Рядом с рыжим созданием вполне могли произойти блины. И единороги.       - Не завтрак. Ужин, - наивные круглые глаза девочки тоже имели свойство улыбаться. Сердце Стеллы вдруг тягостно заныло. Кто в последний раз так на нее смотрел? - Я - Блум, помнишь? С двадцатого.       Блум. Стелла беззвучно повторила это имя, чтобы привыкнуть к его плавным перекатам на губах. Так звучало тепло, искренность и спасение.       Старый мир официально укатился к черту. Он кончился, погас вместе с оранжевым лучом, больше не беспокоившим разрез штор. Стелла поняла, что улыбается в ответ. Она попала хуже дуры Дарси.